Парень тут же зажмурился, будто ждал, что после этих слов земля разверзнется. Ну или мы оплеухой наградим.

— И чем же привязывать будешь? — Чимин направился к парню. — Я чур за наручники. Это та-а-ак сексуально, — стоя у подножия кровати, протянул полушёпотом ему прямо в ключицы.

Ревность корчила недовольные рожицы на моём лице (это всё она, я тут совершенно не причём, честно). Хосок же то краснел, то бледнел, аки полицейская мигалка. Это выглядело настолько мило и невинно, что я ей-богу не прочь был бы понаблюдать со стороны за развитием событий. Если бы только тем, кто их развивает, не был Чимин.

— Ты... Ты же ангел! — поражённо воскликнул парень, когда маленькие проворные пальчики стали расстёгивать пуговицы его кислотно-жёлтой в белый горох вычурной рубашки.

Похоже, в этот момент в мире стало на одну сломанную психику больше.

Пожалев эту самую психику, я подошёл к Чимину, и, прижавшись к его спине вплотную и вытянув руки c обеих сторон от него на уровне талии, стал вслед за ангелом, глядя ему через плечо, застёгивать пуговицы на рубашке Хосока.

— Давай ты не будешь рушить мальцу его библейские взгляды на ангелов?

— А давай буду? — и тон такой плутовато-игривый, что хочется не то что позволить ему всё, но и самому принять в этом непосредственное участие (хотя бы камеру подержать, ага).

— У человека вроде как... — начал я, но в этот момент случайно коснулся чиминовой руки. Лишь короткое мгновение — но обожгло так, словно я держал руку в жерле вулкана долбанных минут пять.

Я сдавленно вскрикнул, ангел же только сморщился и отпихнул меня локтем.

— Что это значит? — уставился я на него поражённо, держась за покрасневшую часть ладони.

— Не слышал ещё? — по моему выражению лица было явно видно, что не слышал. — Оу, да у вас в Аду совсем с информационными коммуникациями дела плохи. Ты бы хоть на сайт «Новости Того и Этого» заходил.

Я смотрел на него как на китайские иероглифы в пятом классе. С таким же недоверием в то, что подобное вообще может существовать.

— Ну podsnejnik.com. Неужели не знаешь?

— Подснежник? — недоумения на моём лице только прибавилось. — Почему подснежник? Любимый цветок создателя сайта?

— Да нет же. Просто шифруемся. Да и вообще, подснежник — это труп, найденный весной после таяния снега. А мы тут как бы все по сути своей трупы... Ой, да забей, — он отмахнулся. — Я никогда не вникал в суть названия — и ты не вникай. Побуду твоим личным глашатаем, раз уж ты так далёк от происходящего вокруг. Видимо соски Чонгука уж очень отвлекающие... — того заметно зацепила эта тема. — Новый закон вышел, — сделал паузу для эффектности, и расстегнул пуговицу джинсовки, представив взору подтянутый торс, ещё больше добавив этой самой эффектности и вынуждая меня жадно впиваться в него глазами, внутренне умирая от невозможности коснуться. — Обозвали его «Дихромным запретом». То есть запрет на смешивание цветов, — пояснил. — Мы белые, вы чёрные. Как-то так, — легкомысленно передёрнул плечами, словно эта тема совершенно его не задевала. — Раньше в этом нужды не было. Демоны презирали ангелов, ангелы не терпели демонов. Всё было заебись. Пока тут совсем недавно одна чёрно-белая парочка не попалась, — он презрительно фыркнул. — Сильно конечно не шумели, панику не разводили, но меры приняли.

— И что теперь? Как... мы с тобой?

— Никак, — он криво усмехнулся.

— И тебя... это нисколько не волнует? — ком обиды подступал к горлу.

— Господа нелюди...

— Да пошёл ты, — в унисон огрызнулись мы.

— Может мы что-нибудь придумаем? — с надеждой предположил я.

— Нечего тут придумывать. Всё бесполезно. Так что... — он чуть замялся. — Можешь всё же рассмотреть кандидатуру Чонгука.

— Разрешаешь?

— Я тебе не ревнивая жена, чтобы запрещать.

— А ты?

— Ангелы мне не нравятся, так что порезвлюсь с людишками, — и томный взгляд в сторону нервно кусающего губы Хосока.

— Кончайте уже эту мелодраму, — парень нахмурил брови.

— Кончать? — ангел облизал пухлые губы. — У меня немного другие ассоциации с этим словом. Могу я, согласно им, принять это за тонкий намёк?

— Заканчивайте, — поспешно поправился он, часто-часто заморгав. И чуть тише добавил: — Пожалуйста.

— Давай уже выслушаем мальца, — любопытство во мне всё же взяло верх, да и продолжать говорить об этом запрете желания совсем не было.

— Ну вот, а я хотел поразвлечься, — Чимин с разочарованным вздохом и закатыванием глаз а-ля «грёбаное-занудство-как-же-заебали-праведники» вернулся к письменному столу, усевшись на него в не менее соблазнительную чем ранее позу.

— Вещай, — велел ангел величаво.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, парень горделиво выпалил:

— Хочу сделать прорыв в науке!

— Хочешь славы и девчонок, — беспардонно констатировал Чимин.

— Нет же.

— Мальчишек?

— Да не в этом дело... — тот заметно смутился, потупив взгляд в пол, но быстро взял в себя в руки и продолжил: — Просто хочется сделать что-то поистине великое. Я же учёный. Пусть и учусь всего лишь на грёбаного турагента, все эти условности не столь важны. У меня душа первооткрывателя! Но что я могу? Все земли открыты, колесо изобретено, пенициллин получен, космос покорён, — и столько отчаяния в голосе, словно на краю бездны стоит. — Всё сделано. Всё! Абсолютно всё. Никаких перспектив. Ужасный век!

— Лекарством от рака займись, — встрял я. — Да и в космос далеко мы не улетели.

— Нет-нет, это всё слишком мелко в сравнении с тем, что я собираюсь сделать, — его чрезмерная жестикуляция уже утомляла и раздражала. — Я совсем впал в уныние и думал, что так и сгнию за разработкой очередной экскурсии по столице. Но нет! Судьба была ко мне благосклонна! Мне буквально на голову свалился демон. Демон! Настоящий! Я приютил его у себя, и он дал мне визитку «Анубиса».

— «Иди к чёрту», — поправил я и был награждён недовольным взглядом.

— Теперь я напишу научную работу, — продолжил парень, не теряя восторженности в голосе, — которая будет совсем не ровней всем этим студенческим бредням. Я открою людям глаза! Я заявлю об Аде и Рае! Я стану великим! Твоё бюро, — взглянул на меня, — станет популярным. Мы расширим его деятельность, охватив и Рай! Это будет гениальнейший прорыв!

— «Иди к чёрту» и Рай? — я скривил губы, уж очень тут попахивало дебилизмом. — Свихнулся? Они не совместимы.

— Ничего страшного, просто сменим название на более подходящее. Что-нибудь вроде... — он на секунду призадумался, глядя в облезшую штукатурку на потолке, — «Песнь Царствия Вечности», — выдал патетично.

— Я тебе ща как сменю название. Будешь не Чон Хосок, а Чон Со-Свёрнутой-Шеей. Намёк понят? — стал угрожающе разминать ладони, хрустя пальцами.

— Но... Но вы не понимаете! — воскликнул отчаянно.

— Это ты не понимаешь. Не суй свой нос в загробные дела — и дольше проживёшь. Нам не нужна популярность. Мне вполне хватает и редких клиентов. О нас знают, но в узких кругах. В очень богатых узких кругах, — уточнил, демонстрируя на среднем пальце (совсем не желая никого оскорбить, нет-нет) золотой перстень с рубином, подаренный мне одной влиятельной дамой. — И этого достаточно.

— Человек, ты же уже не совсем зелёный, — подал голос ангел, — должен и сам понимать, что если начнёшь копать под Ад и Рай, тебя очень быстро найдут и без излишнего правосудия замуруют в стене Тайной комнаты.

— Я готов к любой жертве на благо науке!

— А вот наука к принятию такой жертвы явно не готова... — пробубнил я.

— Твоей жертвы никто даже и не заметит, недоумок, — закатил глаза Чимин. — Погнали отсюда, — кивнул мне на дверь. — Замоналось слушать эту дичь.

Я напоследок в очередной раз окинул парня сочувствующим взглядом (видимо, всё же знатно ему этот демон на головку-то упал, раз так мозги отшиб) и направился вслед за ангелом. Буквально тут же за нашими спинами раздался странный хлопок, но мы, как и полагается брутальным мужикам, оборачиваться не стали и продолжили свой путь. Но далеко нам уйти не удалось. Ибо упёрлись мы в совершенно невидимую, но весьма ощутимую преграду, не позволяющую сделать и шага.

— Я же предупреждал... Я говорил... Говорил, что если вы не послушаетесь, я привяжу вас к себе, — залепетал Хосок, держащий в вытянутой руке совсем маленькую на цепочке баночку, внутри которой в постоянном движении серый дым смешивался с золотистым сиянием. — Теперь вы мои. И станете помогать мне. И защищать.

— А ты говорил чёрно-белые, — хихикнул я истерично. — Дальтоники вы, ангелы.