- Ты не можешь этого сделать! – предупреждает Софи, и голос её дрожит. – Это неправильно.

- Уже поздно, - шепчу я, прижимаясь к кожаному сидению автомобиля. Алый закат окутывает черту город, автомобиль мчится по призрачной магистрали, и вдалеке уже виднеются неоновые огни «ИнФеро». – Через несколько минут я буду на месте.

Пугающая тишина повисает между нами. На другом конце провода слышится лишь прерывистое дыхание, которое вскоре сменяется протяжными гудками. «Вызов отключен», - высвечивается на дисплее. «Когда-нибудь она поймёт», - наивно уверяю себя и пытаюсь оправдать происходящее. Но кому нужны эти лживые оправдания?

Автомобиль останавливается на закрытой парковке, и высокая блондинка, которую я видела в первую ночь в «ИнФеро», приветствует меня дежурной улыбкой. Она всё такая же: идеально сшитый костюм, бежевые лодочки и нюдовый маникюр, несвойственный большинству сотрудниц этого клуба. Кто она?

- Мистер Дайсон велел сопроводить тебя в его апартаменты, - объясняет она. Её каблучки неспешно стучат по асфальту, а походка выдаёт в ней больше, чем просто сотрудницу или личную помощницу Лайнела. «Она спит с ним?» - идиотский вопрос возникает в голове, и я тут же гоню подобные мысли прочь. «Она спит с ним», - это уже не вопрос, а утверждение. Взгляд, манера поведения, приторно-сладкий запах духов, браслет с сапфирами на левом запястье – всё в ней выдаёт любовницу Лайнела. «Она идеально подходит ему. По всем параметрам», - закрадывается мысль и, кажется, ревность сковывает сердце. Но в этом я никогда не признаюсь.

Кажется, проходит вечность, прежде чем мы оказываемся в стенах VIP-сектора. Я выдыхаю с облечением, когда знакомые массивные двери из тёмного дерева открываются, и меня встречает холодная, щемящая сердце тишина кабинета Лайнела. Почти уверена, что у меня дежавю, но светловолосая женщина проходит вглубь и открывает ещё одни двери. Она растерянно и отчуждённо провожает меня взглядом, предупреждая:

- Мистер Дайсон освободится через несколько минут. Он велел тебе переодеться, - она указывает на огромную кровать с балдахином, у изголовья которой лежит розовая коробка Victoria's Secret, перевязанная чёрной атласной лентой, а затем неспешно исчезает, словно сомневается в правильности своего выбора. Но на самом деле выбора у неё нет: влюбиться в начальника - не лучшая идея, особенно если этот начальник Лайнел.

Я неспешно ступаю по мраморному полу комнаты, разглядывая стальные подсвечники из XIX века, позолоченную лепнину, зеркала из обсидиана, расписные узоры на стенах комнаты, в которой стоит лишь одна кровать с мягкими подушками и белоснежными шёлковыми простынями. Пальцы неспешно развязывают шёлковую ленту, открывают коробку с кружевным пеньюаром и запиской: «Сделай это для меня». Прикладываю нежно-розовую шифоновую ткань к себе, и щёки краснеют от мысли, что Лайнел увидит меня в этом. «Никогда», - шепчу в пустоту холодной комнаты.

- Нравится? – раздаётся высокий тембр, и массивные двери закрываются за его спиной.

- Ты ужасен! – заявляю я, останавливая взгляд на его самодовольной улыбке.

- А ты просто ангел, - он ступает по мраморному полу и останавливается в шаге от меня. Рефлексы приказывают мне подняться с кровати и сделать хоть что-то, но тело, будто деревенеет. – Я ведь сказал, что ты ещё вернёшься. Вернёшься ко мне, - его руки тянутся к моему лицу, но я отклоняюсь назад. Не могу контролировать свои действия, когда Лайнел рядом.

- Поэтому ты оплатил медицинские счета?

Он морщится, словно мой вопрос делает его уязвимым, а затем шепчет:

- Не поэтому, - и вновь ответ вводит меня в замешательство. Игры, игры, игры...я тоже так могу.

- Нет, именно поэтому, - голос срывается на крик, и я вскакиваю с постели. Ничтожные сантиметры разделяют наши лица, и едва уловимая смесь виски с дорогим парфюмом кружит голову. – Признай это! Ты эгоистичный манипулятор, который пойдёт на всё, чтобы поставить весь этот мир на колени, - говорю это, глядя в его бездонные глаза, у которых больше нет власти надо мной. – Ты хотел меня? Тогда получай! Я сделаю всё, чтобы навсегда избавиться от тебя, - резко дёргаю за воротник платья-рубашки, и прозрачные пуговицы рассыпаются по мраморному полу. Я стою там, жалкая, униженная, в нижнем белье, и горькие слёзы катятся с моих щёк. – Всё как ты и хотел, Лайнел Дайсон.

Лайнел не смотрит на мою грудь, ноги, бёдра, а только вглядывается в мои заплаканные глаза, пытаясь найти какие-то ответы. А затем переключатель щёлкает, и он с силой ударяет по стене позади меня. Дрожь пробегает по телу. Он сжимает свои коротко подстриженные волосы и смотрит так, будто всей душой ненавидит. Желваки играют на его скулах, и вены выступают на кулаках.

- Хочешь правды? – его голос срывается. – Прошлой ночью приходил Эндрю, просил работу, предлагал залог, да всё что угодно, лишь бы получить грёбаные полторы тысячи. Здесь, в «ИнФеро», если ты молодой парень, то у тебя два пути: выиграть гонки или сделать грязную работу. Он согласился доставить товар этой ночью и получил предоплату.

- Какой товар? – хочу, чтобы он сказал это. Громко. Чётко. Так, чтобы реальность полоснула по живому.

- Героин.

Шесть букв, которые уже однажды разрушили меня на мелкие кусочки, вновь превратились из страшных снов в жестокую реальность. Я опираюсь о бетонную стену и медленно скатываюсь вниз, сжимая трясущимися руками колени. Знаю, что Лайнел смотрит, и, быть может, в нём просыпается презрение ко мне. Теперь уже ничего не страшно.

- Я не знала, - и это чистая правда. Сжимаю лицо ладонями, сдерживая боль, гнев, отчаянье. Только бы всё это не вырывалось наружу.

-Ты не должна была. Я всё исправил, слышишь? – спрашивает Лайнел.

- Я заплачу за всё: за больницу, за гонки, за своё существование. Я оплачу эти счета, если ты попросишь, - в истерике умоляю я, сильнее прижимаясь к холодной стене. Хочу покончить с этим. Раз и навсегда.

Лайнел опускается вниз, задерживая своё лицо в нескольких сантиметров от моего:

- Я эгоистичный манипулятор, который желает поставить весь мир на колени, кажется, так ты сказала?

- Я не знала... - шепчу под его пристальным взглядом.

- Молчи, – приказывает он, наблюдая за моей реакцией. – Вот только я не желаю видеть весь этот мир на коленях...только тебя, Айрин, - его горячее дыхание опаляет моё лицо. – Но сейчас что-то изменилось. Мои чувства стали другими. Я больше не хочу тебя в этой постели, на том письменном столе, в своём автомобиле или в ванной комнате. Я хочу, чтобы ты ушла, пока ещё не поздно, - приказывает он, испепеляя меня взглядом. Я вздрагивают от его голоса и, прикрываясь тонкой тканью платья, на трясущихся ногах ступаю к массивным деревянным дверям. Теперь я погибла. Окончательно.

***

Он оставался неподвижным, невозмутимым и холодным, как мраморная скульптура. Его пальцы поигрывали со стеклянным бокалом, наполненным виски (уже третий за этот час), а взгляд устремлялся на ночные пейзажи Нейплс. В этот момент он чувствовал себя королём этого ничтожного городишки, который обречён тлеть в долгих и вечных муках. Но он понимал, что всего лишь пешка на этой шахматной доске и уж тем более знал, кто настоящий король этого города. Игра всегда будет идти по самому жестокому сценарию, потому что Реставратор так хочет.

- Она согласилась? – ухмыляется Реставратор, наслаждаясь собственной игрой.

- Ты знаешь ответ, - бесчувственно отвечает он, словно скрывает под этой маской свою вину за происходящее.

- Ты хорошо разыграл партию, но это ещё не конец, - сколько раз он слышал это фразу из его уст? Уже и не счесть. – Это только начало.

Он не хотел игры. Хотел лишь вернуть всё назад и мучился вопросом: «Что особенного в этой девушке?». Возможно, всё дело в её пшеничных волосах, пухлых губах, милых ямочках на щеках? Или в её искренности, самоотверженности и в том, на какие жертвы она готова ради матери, сестры, брата? Он знал ответ, но никогда бы ни произнёс вслух. Жестокая правда была в том, что эта девушка не выходила из его головы...Жизнь – сука! Не то время, в которое хотелось бы, не то место, в котором нужно было бы, и не та девушка, в которую стоило бы...он обещал себе «только не в неё» и с лёгкостью нарушил обещание, как только изумрудные глаза заклеймили его сердце. «Это не имеет значения, - уверял он себя, - она игрушка Реставратора». Но глубоко в душе для него это имело значение. Даже если она – девушка, с которой желает свести счёты легенда Нейплс.