(Для атмосферы: Мы — Возможно)

Фигура на высоких каблуках быстро плыла по тёмной безлюдной улице, слыша, как у неё за спиной эхом раздаются чьи-то шаги. Однако человека, скрывающегося под пышными волосами, это напугало лишь на столько, чтобы немного ускорить шаг. После этого фигура, больше походящая на женскую, чем на мужскую, завернула за угол, громко стуча пятками по влажному от недавнего дождя асфальту.

Идущий за девушкой неизвестный оказался-таки преследователем, идя чуть ли не по следам своей жертвы. Пройдя несколько метров до поворота он начал насвистывать какую-то мелодию. Одновременно с тем его «минутка песен» сопровождалась лёгким напеванием с помощью горла и смазанной памяти о словах композиции.

—Прости, — совсем не попадая в ноты — специально или нет — пел парень, — мне придётся убить тебя, ведь только так я буду знать точно, — ухмыльнулся тот сквозь песню, — что между нами ничего и никогда, — он сделал паузу, прежде чем игриво закончить: — Уже не будет возможно...

За 17 часов до этого

Буквально «на носочках» крадясь ко входной двери, Чон Чонгук чуть ли не каждую секунду оглядывался вокруг и вслушивался в каждый шорох, происходящий из разных уголков дома ребят, когда вдруг услышал женский голос позади себя:

—Чонгук?

Он обернулся на сто восемьдесят градусов и увидел перед собой Бэ Джухён: волосы девушки хоть и были расчёсаны, но некоторые волосинки, всё-таки, выбивались из «стаи», свидетельствуя о продолжительном сне; её левая бровь была немного приподнята, а на глазах были очки с круглой оправой.

—Я... — немного растеряно начал Чон, не отрывая взгляда от Джухён.

Та разглядывала наряд парня: спортивные штаны, зауженные ближе к щиколоткам и полу застёгнутая толстовка. Лейтенант быстро глянул на свою одежду и бросил:

—Иду на пробежку.

Бэ приоткрыла рот, издавая убеждённое «А-а» и закивала головой. После этого спустилась, наконец, со ступенек и, пройдя мимо гостиного дивана, прошла на «встроенную» кухню.

—Ты завтракал? — спросила та, когда парень подумал, что его «пронесло».

Наливая в глубокую тарелку молока, барышня бросила на своего напарника довольно бодрый взгляд, после чего вылила белую жидкость в кастрюлю и зажгла огонь. Послышался звук вытекания газа из конфорки, и Бэ насыпала в ту же тарелку столько же хлопьев, сколько и молока несколько секунд назад, и повторила все остальные действия вновь.

—Нет, — немного потеряно — хотя это и не отражалось в его голосе — ответил Чонгук.

Сфокусированная на готовке, девушка продолжала говорить:

—Ты должен поесть перед пойти бегать, — словно учитель, заявила она. — Иначе можешь упасть в обморок или быстро устать.

Но не успел парень и ответить что-либо, как Джухён приказала:

—Садись.

Лейтенант посмотрел на свои наручные часы и послушно пошёл на кухню, чтобы продолжить наблюдать за своей напарницей уже с меньшего расстояния.

За окном, через которое проходил солнечный свет, что освещал лицо Бэ Джухён, шелестели листья высоченного каштанового дерева. Зелёные листки, словно солнечные батареи, пропускали через себя лучи только-только вставшего солнца, скрывая в тени ствол дерева.

Когда Чон отвлёкся от красоты утреннего Сеула, то опять посмотрел на свою соседку, чьи волосы непослушно выскакивали из плохо завязанного хвоста. Офицер молча встал и снял с волос девушки резинку.

—Зачем отращивать такие длинные волосы, если даже завязывать их не умеешь? — быстрыми движениями пальцев завязывая новую причёску для Джухён, проговорил Чонгук.

Парень заметил опухлость глаз Джухён, когда та повернулась к нему лицом, и тихим голосом спросил:

—Ты плакала?

Барышня застыла в удивлении. И только когда парень хорошо осмотрел её лицо, его поразило то же шокирующее чувство: словно что-то, пронзившее его, заставило лейтенанта встать и сделать это, точно под гипнозом.

—П-... — метая взгляд туда-сюда, начал парень, — прости.

—Ничего, — пытаясь принять свой обычный спокойный вид, промолвила она. — Спасибо.

Настолько увлечённая чем-то на его лице, Джухён оторвал от реальности только пронзительный крик офицера:

—Осторожно!

В этот момент он вдруг наклонился к Бэ, чтобы, пока она выпучила на него глаза, снять с кастрюли крышку, из-под которой изо всей силы пыталось «сбежать» молоко. Только когда Чон отбросил в сторону нержавейку, девушка, наконец, вернулась к реальности.

—У вас в доме еду получают те, кто выживут? — подшутил над кулинарными способностями подруги Чонгук.

—Молоко просто не хотело, чтобы ты к нему подходил, — Джухён несильно стукнула парня по плечу.

Чонгук издал притворно глухой стон боли, на что Бэ промолвила:

—Теперь мы квиты.

—И что бы это значило? — спросил Чонгук, но на его вопрос девушка лишь таинственно пожала плечами, словно бы и сама не знала, о чём говорила.

—Извините, — произнёс унылый голос насмехающегося над парочкой Юнги, выходящий из своей комнаты, — я не помешал одной из ваших романтичных сцен?

—Это я буду извиняться перед твоими детьми за то, что избила их отца, если ты сейчас же не заткнёшься, — пригрозила Джухён, прекратив мешать молоко по часовой стрелке и постучав несколько раз по краю кастрюли, дабы стряхнуть с ложки тягучую пену.

Подняв обе руки в воздух, Мин признал своё поражение и молча плюхнулся на диван. Чонгук устроился рядом с ним, совсем не ожидая, что его ждёт очередной «старческий трактат».

—Женщины такие жестокие, — начал тот, театрально вздыхая, а после специально произнося громким голосом: — Каким бы добрым и любящим ты ни был, Чонгук, они всегда будут делать тебе больно.

—Хорошо, что ты знаешь это, — не стала отрицать слов друга девушка.

—Но, Мин-... — начал было говорить Чонгук, когда его вдруг перебили.

—Зови меня учителем — к чему эти приличия? — делая голос ещё более наигранным, проговорил Юнги, складывая ладони в одну единую линию.

—Хорошо... — немного неуверенно произнёс Чонгук. — У-учитель...

—Да, сын мой.

—Ты ведь сам начинаешь бесить людей, — Джухён на кухне усмехнулась, — поэтому они и «делают тебе больно».

Мин услышал громкий смех из другого конца комнаты и надул губки. Скрестив руки на груди, он уставился перед собой.

—Ты мне больше не сын, — бросил тот, прежде чем Чон Чонгук издал смешок и улыбнулся, как и Бэ.

—Эй! — прокричал тот, обращаясь к девушке на кухне. — Где там мой завтрак?

Вдруг, по голове Мину ударила молния — и молнией этой пил жёлтый перец.

—Учитель, — прикрыв глаза и натянуто улыбнувшись, — будьте добры, сварганьте себе что-нибудь сами, пока этот перец не полетел в ваш хлебальник, — крутя в руках красный овощ, добавила Джухён.

Чонгук не удержался от очередного порыва смеха, который, скорее всего, стал «последней каплей» для прежде крепко спящих жителей дома.

—Надеюсь, вы обсуждаете, насколько вкусный у нас сегодня завтрак, — проходя по коридору и спускаясь к остальным, промолвила Ён.

—Учитель Мин, — быстро промолвил Чонгук, и Юнги повернулся к нему лицом, — я пойду.

—Эй! — крикнула Джухён, когда Чон встал с дивана. — А завтрак?

—Я не голоден, — громким голосом бросил офицер, прежде чем выбежать на улицу.

—«Учитель Мин»? — бровь Ён поползла вверх.

—Дочь президента? — глаза Чонгука округлились, пока тот держал в руках копию газеты шестилетней давности.

Он упрямо не хотел верить тому, что видел: то вглядывался в фотографии, то перечитывал надписи и текст — однако всё, в конце концов, оказалось-таки правдой.

—Сейчас это не важно, — проговорил командир, «марширующий» вдоль комнаты.

Чон поднял на него свой верный взгляд, и мужчина продолжил:

—Исходя из того, что записали камеры и микрофоны, мне стало ясно, что этого не достаточно, — он опустил взгляд на пол и сделал свой голос ещё строже, чем прежде.

—Я сделаю всё, что потребуется, — не колеблясь, проговорил офицер, — командир.

—Отлично, — остановившись, чтобы повернуться лицом к лейтенанту и натянуто ему улыбнуться, ответил тот. — Тогда скажу прямо, — здесь его улыбка исчезла, словно её никогда и не было, — я хочу, чтобы ты заставил их поверить, будто ты на их стороне.

—Командир, — возразил Чонгук, немного обескураженный его словами, однако никак не показывая этого, — они уже доверяют мне.

Мужчина в парадной форме усмехнулся и хмыкнул, словно ожидал такого ответа. После этого он вплотную подошёл к своему подчинённому и произнёс:

—Лейтенант Чон, — мягким тоном «пропел» он.

После этого командир смахнул с плеча парня невидимую пылинку и, слегка улыбаясь, посмотрел прямо в глаза Чонгуку. Заведя руки за спину и скрепив их, он продолжил:

—Скажи, что, по-твоему, сводит человека с ума? Заставляет его раскрыть все свои секреты? — не получив ответа на свой вопрос — хотя тот, скорее, был риторическим — военный добавил: — Любовь.

—Вы хотите, чтобы я-...

—Влюбил её в себя, — всё ещё улыбаясь, командир поднёс в воздух газету с фотографиями Бэ Джухён. — Сделай так, чтобы она сходила по тебе с ума. Остальное сделает её влюблённое сердце.

Чон Чонгук, несомненно, впервые почувствовал, что приказ старшего по званию озадачил его: ему уже не было так безразлично на судьбу тех, с кем он был знаком не больше нескольких дней, но которых он считал бездушными тварями всю свою сознательную жизнь. Между ним стояло два пути: предать свою веру или выполнить задание. И его выбор очевиден.

Шагая по улицам «бедного» района, молодой офицер Чон Чонгук не мог прекратить думать о том, что сказал ему командир. Его сомнения родились даже не от того, что ему предстояло обмануть пятерых ребят, а потому, что та, кто спасла ему жизнь и заботилась о нём, не зная абсолютно ничего о его прошлом и нём самом, должна была стать объектом его «эксперимента». Однако странным было ещё и то, что командира Чонгука, как он думал, заинтересовала именно Джухён. Вариантов ответа было много: то, что она была дочью президента; то, что у неё на счету миллионы вон; то, что её, почему-то все слушаются, и так далее. Но наверняка Чон ничего, конечно же, знать не мог.

—Катись отсюда, придурок! — вдруг послышался чей-то голос.

Чон Чонгук поднял взгляд с асфальта и увидел перед собой Юнги, вытирающего с губы кровь. После него из огромного дома вышел какой-то парень: его одежда и причёска выглядели простыми, но довольно эффектными. Цена оставалась спорной, в отличии от имени, ловко проскочившего в выкриках его соперника.

—Это мой дом! — крикнул в ответ Мин. — Какого хера я должен уходить?

—С того, что ты меня заебал, — пиная парня в живот ногой, произнёс Хосок.

Как только Чонгук приблизился к ним, из-за двери показался Джун.

—Эй, прекратите, — пытался успокоить двоих врагов тот.

Он встал между парнями, упираясь обоим в грудь своей ладонью, словно сдерживая от очередного порыва злости как одного, так и другого.

—Пусть он прекратит! — делая возмущённую рожицу, крикнул Мин.

—Ну, всё, — прорычал сквозь зубы разозлённый гость. — Ты — труп, Мин Юнги!

С этими словами он прекратил подчиняться их общему знакомому и налетел с кулаками на своего противника — хотя его худощавое телосложение и практически отсутствие мышц сделало того бессильным перед первым — которых, ещё более громким выкриком, разняла уже Им Наён, выбежавшая перед этим на улицу и нахмурив при этом брови:

—Оба! Остановились!

Девичий крик пронзил уши всех, кто находился в радиусе пяти метров от неё настолько, что тем пришлось прищуриться и коснуться ушей, ощущая резкую боль в голове. Наконец, она, тяжело и часто дыша, направила яростный взгляд на Юнги и, такими же громкими шагами, как и её голос несколько секунд назад, вернулась в дом.

Только когда Чонгук, как и трое остальных парней, молча поплёлся внутрь, заметил Чонён и Джухён, стоящих у входа и провожая двоих виновников «торжества» недовольными взглядами. Бэ прошла в дом перед Чоном, так что тот уже «в пороге» начал расспрашивать девушку о том, что же, всё-таки, случилось, пока он, якобы, бегал:

—Кто это? — шёпотом спросил он.

—Бывший друг Мина — Чон Хосок, — снимая с ног обувь, объяснила та. — Не трудно догадаться, почему.

—Это тот парень, о котором ты говорил? — спросил Хосок, не скрывая свой оценивающий взгляд, когда все уже были внутри.

—Да, — ответил Джун, подойдя к Чону и легонько хлопнув его по плечу. — Чон Чонгук, это Чон Хосок.

—Приятно познакомиться, — парнишка сделал поклон, и его новый знакомый произнёс:

—Из того, что я слышал, — не ответив формальной взаимностью, начал старший Чон, — ты верен этим людям и даже пожертвовал собой ради них.

Он выдержал паузу, вглядываясь в Чонгука. Однако второй так же молча уставился на своего собеседника, пока тот не продолжил:

—Зачем ты сделал это?

Офицер мельком глянул на Джухён, наблюдающую за ним, и быстро ответил:

—Потому что мы — семья.

Секунд пять Чон Хосок пытался проанализировать ответ лейтенанта и, в конце концов, забрав руки с бёдер, сунул их в широкие карманы своего длинного синеватого пиджака, походящего чем-то на фрак и, повернувшись к тому спиной, уселся в старое кресло.

—Где ты нашёл этого парня, Джун? — спросил тот, как только устроился на своём новом месте.

Ким улыбнулся, присаживаясь рядом на диван и, закладывая ногу на ногу, промолвил:

—Спроси Джу-Джу, — он слегка приподнял одну бровь, как будто говоря, что все важные ему люди сами находят его. — С чего такой интерес?

—Шутишь? — издал смешок Хосок, ткнув пальцем в Чонгука, немного озадаченного тем, что его обсуждали настолько в открытую. — Да он же живая статуя: ни одной эмоции не выдаёт!

—Плохо смотришь, — плюхаясь на диван рядом с Джуном, проговорила Бэ.

—Линзы, что ли, сломались? — пробубнил себе под нос Чон, моргнув пару раз, словно это помогло бы ему понять, что было не так с его зрением. — В любом случае, — громко начал тот, — я уже сказал, что помогу вам, только если этот самодовольный придурок извинится.

Он уставился на Мина хладнокровным взглядом, положив обе руки на подлокотники кресла. Второй лишь хмыкнул и пробормотал в ответ:

—Как будто мне есть за что извиняться.

—Чё вякнул? — прорычал Хосок, привставая с кресла, когда вдруг за него следующий рывок сделала Бэ Джухён, вставшая со своего места и подошедшая к другу.

—Мин Юнги, — серьёзным тоном проговорила та, глядя ему в глаза.

—В этот раз твои фокусы на мне не сработают, Джухён, — решительно заявил Юнги. — Для меня гордость дороже всего.

—Даже друзья?

Мин умолк. Больше ему было нечего сказать. И тогда многозначительную паузу прервал очередной вопрос Чон Чонгука:

—Что произошло?

Он метнул взгляд на Чонён, сидящую на подлокотнике рядом с приунывшей Наён. Обе были чем-то обеспокоены. Вернее, обеспокоены были все, но эти двое — в отличии от остальных — скрывали своё состояние хуже всего.

—Бывший парень Наён преследует её уже несколько дней, — начала Ён, так как никто из её друзей не решился заговорить первым. — Она рассталась с ни-...

—Я сама, — тихо произнесла Наён и, сглотнув, продолжила вместо подруги: — Я бросила его неделю или две назад. В день, когда мы расстались, он сказал, что я пожалею об этом. Но я подумала, что он просто прикалывается. Но на следующий день я получила первое СМС.

—Первое? — переспросил Чонгук.

—Всего их было двенадцать, — встрял в рассказ Хосок. — Между ними почти нет связи, но они точно что-то значат.

—Уже в первый день знакомства (когда он пришёл в нашу танцевальную студию) он показался мне странным, но я даже не думала, что он окажется каким-то психом, — со слегка напуганным взглядом добавила девушка.

—Время совпадает, — прищурившись, пробормотал себе под нос Чон Чонгук. — Это... какой-то стих? — он посмотрел на ребят вокруг себя.

—Третий сонет Шекспира, — уточнила Ён.

—Если это шифр, — тут же промолвил Хосок, заглядывая в экран телефона, — то он либо слишком лёгкий, либо не имеет смысла вообще.

—Он точно писал это, чтобы заставить Наён подумать. Это сообщение, наверное, подсказка, которую он подбросил нам, как приманку.

—Я знаю одного пса, — хмыкнул Юнги, но злобные взгляды его друзей и «недрузей» заставили парня заткнуться.

—Я думаю, — сделал вывод офицер, — мы сможем разгадать послание. Но пятерых человек будет маловато, чтобы справиться с кем-то подобным

Все посмотрели на Юнги. Сам не зная почему, своим «бессмысленным» предложением Чонгук подтолкнул Мина на правильный путь — ну, или, на тот, что его друзья считали правильным.

—Ты никогда не извинишься, Мин Юнги, — промолвил Хосок, вставая с кресла и сунув руки в карманы пиджака. — Но имей честь признать свою ошибку, вместо того, чтобы обвинять во всём других.

С этими словами байкер шикарной быстрой походкой вышел из дома, оставляя Мина, впервые за долгое время, в глубоких сомнениях насчёт своих действий.

—Если не хочешь делать этого для меня, — подойдя впритык к сожителю, произнесла Наён, — то сделай, хотя бы, для себя.

И девушка также покинула гостиную, запершись в своей комнате. Естественно, не на замок, так что очень скоро её догнала Ён, прежде сказавшая Юнги:

—Если честь для тебя — дороже всего, то проси её о помощи в следующий раз, как попадёшь в передрягу, а не беспокой тех, что не стоят и твоего «прости».

В доме царила напряжённая атмосфера. Все, включая Мина, понимали, от кого и от чего зависело будущее их подруги. Тогда парень вздохнул, словно это раздражало его, и, перед тем, как уйти, бросил напоследок:

—Ладно! — он закатил глаза. — Извинюсь я! Извинюсь!

С этими словами Мин, громко шагая, вышел из дома и, догнав Чон Хосока, крикнул ему вслед:

—Эй!

Тот обернулся.

—Неужели, — наклонил голову чуть вбок Чон, — ты передумал?

Мин, от безысходности, отвёл в сторону взгляд.

—Ну, раз ты н-...

—Нет! — оборвал того Юнги, чем слегка удивил первого.

—Я слушаю, — довольно скрестив руки на груди, произнёс Хосок.

Парню понадобилось время, чтобы, не столько собраться с мыслями, сколько преодолеть порог двери с надписью «Гордость», который, наверное, был у Юнги ещё шире, чем его «зона комфорта», из которой он пытался выбраться.

—Прости, — тихо пробормотал Юнги, прикрывая рот рукой.

Чон собирался подшутить над старым знакомым, но тот опередил его фразой:

—И не проси! — вдруг, вся его стеснительность и неуверенность куда-то улетучились. — Я не повторю этого!

—Ладно, — смеясь, согласился Хосок. — Но, Мин, ты правда сделал это для Им Наён?

Лицо Юнги приняло серьёзный вид, когда он ответил:

—Они все — моя семья.

Хосок издал смешок.

—Вы все твердите, что вы — семья, — как будто пытаясь обернуть всё в шутку, промолвил тот. — Если даже ты готов наступить на свою гордость, то это, наверное, правда.

Он усмехнулся, а Юнги потупил прежде решительный взгляд — его собеседник говорил правду.

—Значит, — продолжил Хосок, — я был для тебя недостаточно важен, чтобы ты сделал то же и для меня?

После этого парень в пиджаке опять зашагал туда, куда направлялся до того, как его нагнал Мин. А второй оставался на своём месте ещё некоторое время, словно мысленно говоря что-то своему уже давно ушедшему бывшему другу. Наконец, он, вздохнув, вернулся домой.

—А что сказали в полиции?

Двое молодых людей перешли дорогу, пропустив перед этим с десяток фур с продуктами. Джухён, не сводя глаз с распечатки карты, ответила, словно это было очевидно:

—Они отказались помогать нам, — после этого она подняла взгляд на своего друга и добавила: — Ты ведь тоже из бедного района, да?

Чонгук кивнул.

—Разве не знаешь, что полиция никогда не помогает тем, кто в этом нуждается?

Бэ поднесла руку ко лбу, так как, встречающие их с Чоном солнечные лучи, мешали сконцентрироваться на чём-то, кроме них самих.

—Ты так думаешь? — спросил парень, пытаясь не вызвать подозрений, хоть его и заинтересовало то, о чём говорила его собеседница. — Разве полицейские не работают на благо граждан?

В этот момент Джухён вдруг остановилась и посмотрела на Чонгука. Тот стоял, стараясь не подавать виду, будто был как-то особенно заинтересован в том, как ему ответит Бэ. Однако та решила проигнорировать любые подозрения на его счёт и ответила:

—Чон Чонгук, — позвала того барышня, словно пыталась разбудить его ото сна, — оглянись вокруг.

Офицер взглянул на проходящих мимо них людей в лохмотьях, бабушку со сломанной тростью, дедушку, ковыляющем на одной ноге и двух некрепких костылях, двоих детишек со спущенным мячом, родителей со старой потрёпанной коляской, взрослого мужчину с длиннющей бородой, что попрошайничал около них, и так далее.

—По-твоему, кто-то, кроме нас, поможет им?

То, что увидел лейтенант, испугало его: вновь реальность сталкивалась с его слепыми верованиями и насмерть разбивала все его ожидания. Он пытался цепляться за то, что эти люди, наверное, сами виноваты в своём положении, однако вскоре Бэ продолжила:

—Эта бабуля получает треть той пенсии, что должна была, потому что кто-то доложил на неё. Знаешь, за что?

Чонгук молча уставился на пожилую женщину.

—У неё больная спина, так что, когда она гуляла со своим собакой в парке и не смогла убрать за ним, на неё написали жалобу и лишили того, ради чего она работала всю свою жизнь.

Чон не хотел верить девушке, однако совсем скоро бабушка обернулась назад, и их взгляду открылся маленький щеночек — судя по всему, «потомок» того, о котором говорила Бэ Джухён — тявкающий и бегающий вокруг своей хозяйки, точно теннисный мячик.

—К счастью, нам удалось помочь ей, — теперь и сама девушка наблюдала за объектом их дискуссии. — Джун был так зол и убедителен, что они повысили ей пенсию на двадцать процентов. И, хотя этого всё равно не хватает на жизнь, она по-прежнему заботиться о своих питомцах.

Наверное, несколько дней назад Чон Чонгук отказался бы и слушать барышню, однако сейчас, когда он отдал ей хотя бы частичку своего доверия, рассказ её не прошёл мимо ушей лейтенанта, и сохранился в его памяти так глубоко, что тот ещё очень долго не мог выбросить его из своей головы.

—Это точно то место? — нахмурившись, спросил лейтенант.

—Несомненно, — быстро подняв голову от карты на небольшое — для приличного учебного заведения — здание, подтвердила Джухён. — Он учился на кафедре математики?

—Сейчас узнаем, — бросив эту фразу, Чонгук ринулся к проходящему мимо парню и спросил: — Извините, вы знаете этого парня?

Он показал незнакомцу фотографию объекта их расследования. К удивлению Джухён, студент тут же узнал того, кого они искали.

—Этот псих, — чуть ли не крича, произнёс парень.

Тот заметил реакцию двоих молодых людей на его слова и, немного притупив взгляд, ткнул пальцем в фото и добавил:

—Его знает вся кафедра, — объяснил он.

—Вся кафедра? — переспросил Чонгук, к тому моменту, как Бэ подошла к ним поближе.

—Ага, — кивнул парнишка. — Все считали его ненормальным из-за того случая два года назад.

—Что за случай? — насторожилась девушка.

По лицу незнакомца было видно, что, хоть таинственность истории и завораживала, но, одновременно с тем, пугала даже тогда, когда о ней вспоминали.

—Мои сонбэ учились с ним на одном курсе. Они выпустились ещё несколько лет тому назад.

—Но он всё ещё учится, — сделал вывод Чон, сдвинув обе брови к переносице.

—Да, — подтвердил опрашиваемый. — Всё из-за того, что в 2016-м его отстранили, — он выдержал паузу. — Из-за сталкинга.

—Так он — сталкер? — выпучил глаза Чонгук, хотя у него и имелись подозрения насчёт того, чем, на самом деле, занимался их подозреваемый.

—Не просто сталкер, — перейдя на шёпот, продолжал сплетник, — думаете, почему все знают его — даже я — хотя он старше меня на несколько лет?

—Не просто... — пробормотала себе под нос Джухён.

—Он пытался убить её, — пролил свет на правду парнишка, говоря это тоном диктора, но совсем не случайного прохожего — сразу было видно, что он не раз рассказывал кому-то эту историю.

—Но почему его не арестовали? — подозрительным тоном спросила Бэ.

—Оправдали, — пожал плечами тот.

В этот момент зазвонил звонок, обозначающим начало новой пары.

—О, мне уже пора, — промолвил тот, затем оглянулся вокруг, помахал ребятам на прощание и быстро убежал на занятия.

В этот момент на нос девушке что-то капнуло. Асфальт постепенно начали заполнять маленькие тёмные точки, вскоре образовавшие одну массивную лужу. К тому моменту, как дождь «разгорелся» на полную, Чонгук и Джухён поняли, что у них не было зонтика. Тогда ребята подбежали к огромному дереву, как раз начавшему цвести — то ли яблоня, то ли вишня — и посмотрели перед собой, словно находились в маленьком уютном куполе, не пропускающем внутрь ничего, кроме них самих.

—Чёрт, — выругалась Джухён, — я не взяла зонтик.

—Нужно быстрее вернуться, — произнёс Чон, и девушка взглянула на него, удивившись собранности парнишки.

Тот снял с себя толстовку и поднял над своей головой.

—Собираешься стоять там, пока дождь не закончится? — он обернулся на подругу, словно дуб, неподвижно стоящую на месте.

К удивлению Бэ, в этот раз подобную фразу произнесла не она, а её напарник. Это, в любом случае, было странно — как со стороны, так и для неё самой — не говоря уже о том, что истинная личность Чонгука вновь «выбилась» наружу.

Наконец, девушка подошла поближе к Чонгуку и, «вжав» вовнутрь узкие плечи, чтобы поместиться под импровизированным зонтом, услышала, как тот вдруг произнёс:

—Обними меня, — пытался перекричать дождь офицер, однако его голос всё равно звучал скорее тихо, чем громко, на фоне бушующей стихии.

—Что?

Бэ Джухён сжалась ещё сильнее, затем нервно сглотнула и быстро подняла свой взгляд на Чон Чонгука, говорящего, похоже, на полном серьёзе. Девушка и сама удивилась, почему фраза, даже более банальная чем любые «подкаты», что она слышала в жизни, так шокировала её.

—Хочешь, чтобы мы оба намокли?

В следующий момент он раздражённо вздохнул медлительности девушки и, ловким движением руки, схватил правую руку Джухён и обвил ею свою талию, после чего, торопя её за собой, выбежал из их «укрытия».

Бэ Джухён крепко сжимала тонкую футболку Чон Чонгука, скрывающуюся за толстовкой ещё несколько секунд тому назад, а сейчас служащей для неё своеобразной стеной, «отделяющей» её от настоящих объятий.

Естественно, над девушкой, хоть и несколько смущённой, вновь взяла власть её гордость, что «силой» заставляла Джухён верить в то, что её сердце быстро билось лишь из-за внезапной пробежки, а руки касались обычной мужской талии, а вовсе не чего-то, чего ей стоило стесняться или чем восхищаться.

Они бежали не дольше пяти-семи минут, за которые Бэ успела преодолеть внезапно нахлынувшую на неё замкнутость настолько, что, когда они остановились, она даже смогла убрать руку с талии Чона, не выглядя при этом как какая-нибудь глупая старшеклассница, случайно дотронувшаяся до своего одноклассника.

К счастью пары друзей, как только они добежали до остановки, подъехал нужный им автобус, на который напарники успешно сели сразу после того, как Джухён заплатила за них обоих своей платёжной картой. Чонгук занял себе место в третьем ряду у окна, сразу за Бэ.

По началу он спрашивал себя, почему, но неутихающее сердцебиение подталкивало парня на один очевидный всем ответ — то чувство, что совсем недавно зародилось внутри него, начало цвести, словно абрикосовое дерево в середине весны, пуская в прохожих свои лепестки и распыляющее по округе свой дурманящий приторно сладкий запах.

Парень коснулся кончика своего носа, отведя взгляд в окно. Чонгука вовсе не интересовал в тот момент дождь или его мокрая толстовка, но, всё же, в голове лейтенанта засел ещё один вопрос: с чего ему было помогать людям, на которых он «охотился»? Втереться в доверие — было слишком плоской отговоркой, а «честь офицера» слабо прикрывала его внутреннее желание помочь Им Наён и Мин Юнги, прикрыть от дождя Бэ Джухён и узнать, что скрывали все остальные. Однако он, как бы там ни было, отказывался принимать тот факт, что это чувство было искренним или, как минимум, настоящим.

Но, в один момент, лейтенант коснулся той области, где можно было чётко ощутить, как билось его сердце, и встретился в отражении окна со взглядом Джухён, чьи волосы, всё же, немного намокли. Где-то там, под рёбрами, возле лёгких, словно воображаемые часы пробили час дня и запустили в голову парня страх — он быстро отвёл свой взгляд в другую сторону, ничего при этом не говоря, но всё ещё прислушиваясь к своему сердцебиению.

—Что это? — бормотал он себе под нос, но Бэ не услышала его.

То же чувство, что и после похвалы командиров или в день, когда его повысили в звании в очередной раз, прилило к его крови и прокатило волну по всему организму, доходя до конечностей офицера, и оставляя после себя тепло. Однако, в этот раз, оно было в сотни и сотни раз сильнее и охватывало всю его грудную клетку.

Молодой человек вдруг посмотрел на влажные от дождя волосы Бэ Джухён и как будто ещё раз провёл проверку над своими чувствами: вскоре сердце перестало сжиматься от приятной боли, но парня не покидало ощущение, что оно настигнет его вновь. И было ли оно болезнью или тем, что он отказывался в себе принять — Чон Чонгук и сам ждал, когда же это произойдёт.

Слабо комкая руками мягкую чёрную ткань, Чонгук вытащил из своего тайного кармана блокнот-досье на его новых друзей.

Парень зачеркнул несколько старых фактов и написал вместо них столько же — или даже больше — новых. Дойдя до своей напарницы, он, словно надеясь, что и сам «развидит» то, что написал, начеркал ручкой «красивая, когда злится». Внезапно, разум ударил в голову офицеру, и он попытался перечеркнуть написанное только что им предложение, но чернила в ручке закончились, так что он лишь слегка поцарапал стержнем бумагу. Бросив это дело, лейтенант спрятал блокнот обратно и натянул на себя толстовку.

Напарники успешно добрались до остановки, что была расположена недалеко от их дома, и уже совсем скоро были на месте. Там ребят уже ждали друзья, обеспокоенные ситуацией и с нетерпением ожидающие, когда их посвятят в новые факты.

—Мы подозреваем, что всё дело во времени отправки СМС, — произнесла Ён, бросая на стол распечатки с телефона её подруги. — Скорее всего, текст был отвлекающим манёвром.

—Какие у вас теории? — деловито спросил Чон, поднимая бумажки и разглядывая их в очередной раз.

Джухён заинтересованно смотрела на своих друзей, пока те обсуждали детали дела.

—Это не книжный шифр, мы проверяли, — отметил Джун, одновременно перебирая в голове другие варианты.

—Что насчёт ROT1? Шифр Виженера? Публичный ключ?

—Слишком банально, — завертел головой Мин. — Этот псих, кажется, слишком умный для такого.

—Он не умный, — промолвила Наён, — а одержимый.

—О чём ты? — переспросила Бэ, сидящая рядом с ней на диване, немного нахмурившись.

—Этот сукин сын всегда считал себя самым умным и красивым, хотя на деле просто часами сидел в своих книжонках и говорил, как я ему нравлюсь, — продолжала Наён, глядя в какую-то невидимую точку. — Из того, что я помню — он никогда не шёл на что-то трудное. Говорил, что красота в простоте, а простота — в красоте.

—Хочешь сказать, он выбрал бы какой-нибудь примитивный код, вместо того, чтобы придумать новый и трудный? — догадался Хосок, привставший с кресла.

—Он хочет донести послание, а не заставить выучить высшую математику, — прояснила всё Им.

—Я знаю, что это, — вдруг произнёс Чон Чонгук.

Он схватил ручку, валяющуюся среди остальных мелочей, со стола, и начертил возле напечатанных сообщений таблицу, разделив её на шесть колонок и семь рядов. Затем, верхний ряд пронумеровал от одного до пяти и проделал то же с крайней левой колонкой. В остальных клеточках расставил буквы английского алфавита, а клетку, что разделяла два ряда цифр, оставил пустой.

—Это — цифровой шифр, — объяснил тот, по мере того, как его слушатели начали понимать, к чему он вёл. — Его знают большинство школьников, так как она часто бывает в учебниках или журналах.

—Что-то типа «каждой букве соответствует цифра»? — пробормотал Мин, кивая.

—Да, — подтвердил лейтенант. — Но, в этом случае, отдельной букве соответствует две цифры.

Он показал пример со случайно выбранной буквой «I» — 24.

—Хочешь сказать, первая цифра — час, а вторая — минута? — догадалась Джухён, поднимая взгляд на Чона.

—Да, — повторился тот. — Быстро, продиктуйте мне цифры.

—«Я убью тебя», — перевёл Ким Намджун, держа листок в руке.

У Наён и Ён перехватило дыхание, однако вторая держалась лучше своей подруги, так как той всё ещё требовалась её поддержка. Наверное, только дружеский долг сдерживал Чон от того, чтобы самой не сесть и заплакать от страха.

—Чон Хосок, — вдруг продолжил босс, и посмотрел на того, к кому обращался. — Действуем по плану «Б».

—Понял, — кивнул байкер. — Наён? — он перевёл свой взгляд на девушку, чьё лицо хоть и выглядело строгим, но, на самом деле, излучало лишь страх за собственную жизнь.

Затем, та повторила движение Хосока и добавила:

—Все, за мной.

Наше время

Парень в кепке, натянутой чуть ли не на нос, завернул за угол невысокого жилого дома и понял, что девушки, за которой он следовал, там не было. Он оглянулся вокруг: на улице был лишь он-одинёшенек. Затем вновь посмотрел перед собой на пустую дорогу с несколькими лужами и мигающим фонарем, вскоре погасшим и, ускоряя шаг, попытался нагнать «призрака».

—Ми-илая... — протянул сталкер, осматривая каждый закоулок.

Внезапно, он услышал чьи-то шаги позади себя. Когда парень обернулся, его зрение успело словить лишь исчезающую за зданием женоподобную фигуру. Он прищурился и тут рушил с места туда, откуда исходил звук стучащих каблуков.

—Хочешь поиграть? — разговаривал тот сам с собой.

Парнишка ухмыльнулся и хмыкнул. Он чётко решил нагнать девушку, однако, всё же, слепо следовал сам за своей интуицией, так как ту, кого он пытался словить, сталкер видел лишь изредка, забегающую то за одно здание, то за другое.

—Мы поиграем, когда я найду тебя, — игриво промолвил тот, остановившись чтобы прислушаться к тишине и начиная нервничать.

Вдруг, он услышал за спиной женский смех. Парень обернулся и, без оглядки, рванул с места. Его начала раздражать слепая беззаботность его жертвы, какой не проявлял ещё никто в его адрес. Так что, сложив губы в прямую линию, он изо всех сил побежал в сторону, из которой, как ему показалось, шёл на двух ногах насмешливый звук.

Но, как только сталкер остановился, чтобы отдышаться, его слух вновь уловил женский смех. Он был больше похож на радостный, чем насмешливый, но неизвестный не собирался оставлять всё так, как есть. Над гордостью парня и самодовольством навис ещё и мешок раздражённости, превращающий всё вокруг в объекты его злости.

—Наён! — ядовито крикнул тот. — Где ты?!

Его лицо образовало гримасу, непохожую ни на одного персонажа хоррор-фильмов: оно было, скорее, сродно искажённому отражению монстра в самом его лютом состоянии.

Внезапно, из разных сторон закоулков начали раздаваться счастливые «Здесь!», что не просто озадачило сталкера, но и заставило поверить в то, что он начал сходить с ума. Или, что кто-то хотел, чтобы он думал, что сходит с ума.

В конечном итоге, парень выбрал случайный путь, который, всё ближе и ближе, вёл его к источнику своего безумия. Сталкер в последний раз обогнул угол и увидел перед собой спину, укрытую длинными завитыми бигуди волосами. Он схватил фигуру за руку и повернул к себе лицом. Однако, к удивлению парня, перед ним оказалось лицо мужчины, но никак не женщины.

—Я здесь, милый, — ухмыляясь, промолвил Мин Юнги с париком на голове.

В следующую секунду его кулак соприкоснулся с лицом сталкера, погружая того в крепкий больной сон. Затем, к уже лежащему на асфальте сталкеру и тому, кто с ним это сделал, подбежали остальные «клоны» Им Наён, включая и саму девушку.

—Как он? — спросила Ён, глядя то на Мина, то на его «жертву».

—Живой, — язвительным тоном бросил парень, растирая кулак рукой. — Моей руке досталось больше, чем этому хрену.

—Не умрёшь, — встряла Бэ Джухён, присев на корточки и осматривая спящего сталкера, но не с беспокойством, а, скорее, чтобы понять, как лучше перенести тело без лишних приключений. — Взял верёвки? — спросила та, увидев возле себя ботинки Чонгука.

Офицер протянул ей скрученную несколько раз толстую верёвку, и первое, что сделала его напарница — связала рецидивисту руки. Однако, затягивая посильнее узел, к ней вдруг прикоснулся Чон, отчего та рефлекторно отпрянула назад и уставилась на парня в наивном изумлении.

—Ты неправильно всё делаешь, — произнёс лейтенант, развязывая неудавшуюся попытку связать их объект и завязывая новый, более прочный, узел. — Вот.

Он встал с места, как и Джухён, после чего Юнги, приподняв брови — то ли от «саркастического приступа», то ли от искреннего веселья — и промолвил:

—И ты говоришь, что они — просто напарники? — хмыкнув, обратился тот к Намджуну.

Чонён и Наён слегка заинтересованно перевели свои взгляды на парочку, словно слова Мина подтолкнули их к тому же выводу.

—Может, обсудим, как я врежу тебе после того, как мы сделаем что-то со связанным сталкером-психопатом? — перешла на свой обычный тон Бэ, хотя всё ещё чувствовала внутреннее волнение.

—Да просто признайте, что между вами что-то есть! — скорее из-за своего упрямого характера, чем решительных убеждений, продолжал Юнги.

Чонгук молча посмотрел на Бэ. В этот момент девушка и сама глянула на офицера и решительно проговорила, отводя взгляд обратно на Мина:

—Думай, что хочешь, — заявила та, словно отрекаясь от естественной для неё злости на друга. — Он, в любом случае, не мой типаж.

Юнги слабо улыбнулся, пожимая плечами, словно добился желаемого — хотя, в этот раз, поддразнивание, всё-таки, закончилось не совсем тем, чего он хотел — а две девушки переглянулись и хихикнули, шепча что-то друг другу. Намджун вернул всех своих друзей в реальность фразой:

—Так! — он хлопнув в ладони, будто призывая всех послушать его. — Чонгук, раз ты у нас профи по узлам — свяжи его как следует, — Ким кивнул на сталкера, а затем перевёл взгляд на Наён и Ён. — Вы двое — готовьтесь давать показания детективам, а мы с байкерами отвезём его в участок. Все всё поняли?

—Да! — в один голос прокричали друзья, хоть и с разной интонацией: наигранно строгой, ленивой, послушной или энергичной.

Байкеры, под властью Чон Хосока, помогли «доставить» сталкера к полицейскому участку и обеспечить всем — или, хотя бы, Наён — безопасность, а также помогли в планировании захвата преступника, за что позже были велико отблагодарены. Однако, когда все ребята добрались до полицейского участка, их ждал неприятный сюрприз.

—Что значит «недостаточно доказательств» ?! — возмутилась Наён, стукнув ладонями по столу детектива. — У нас есть жертва, свидетели и преступник — что ещё вам нужно?

—Госпожа Им, — милым тихим голосом промолвил полицейский, пытаясь успокоить девушку, — вы связали его без каких-либо доказательств. Мы не можем арестовать его, основываясь только на ваших показаниях или слепых обвинениях.

—По-вашему, я делаю это из-за скуки?! — не прекращала кричать девушка.

—Тише, Наён, —проговорила Ён, обнимая подругу за плечи, а затем поднимая взгляд на полицейского. — Господин, моя подруга имела в виду, что мы все очень обеспокоены тем, что тот, кто её обидел, всё ещё на свободе.

—У нас есть СМС — это сойдёт за доказательство? — предложил Намджун и протянул мужчине распечатки сообщений.

Второй утешающе улыбнулся и вернул листки бумаги обратно их хозяину со словами:

—Похоже, это просто безобидные послания в любви. Вы уверены, что он желал вам зла?

—Там зашифровано послание! Посмотрите! — пострадавшая ткнула пальцем в записи Чона прямо под распечаткой скрина. — Он хотел убить меня! — она убедилась в том, что полицейский слабо верил во всю эту теорию, так что вскоре встала и, с серьёзным выражением лица, скорее утвердила, чем спросила: — Вы мне не верите, да?

Полицейский вновь слабо улыбнулся, тоже вставая, однако это не просто не утешило Им, но заставило её тут же выйти наружу и, не зная куда она шла, продолжить шагать. Джухён заметила, что её напарник что-то обсуждал с полицейским и остановилась на выходе из участка, пока все остальные побежали за своей подругой.

—Что, если я принесу вам записи с камер? — спросил лейтенант.

—Мы сможем завести дело на вашего сталкера, — закивал полицейский, упираясь руками в талию.

—Тогда, задержите его пока что, — скомандовал Чонгук, глянув на всё ещё спящего преступника. — И ничего не говорите остальным.

—Как скажете, — кивнул ещё раз мужчина, после чего Чон развернулся и направился к выходу.

Бэ озадаченно смотрела на парня, пока тот не сказал:

—Идём?

Джухён кивнула и первой вышла наружу, ненадолго делая своего напарника ещё и своим джентльменом, открывающем ей двери. Однако целью этого самого джентльмена было отвести от себя чужие взгляды и успеть занести записи с камер наблюдения детективу, не вызвав при этом ни у кого подозрений.

—Пей! Пей! Пей! — скандировали байкеры, вместе с Намджуном, Ён и Юнги.

Наён залпом выпила самодельный коктейль Джухён, в отличии от остальных, не выпившей ни грамма алкоголя за весь вечер. Затем первая издала шипящий звук, туго щурясь и отворачивая в сторону голову. Все захохотали, когда та вдруг крикнула, в унисон голосам десятков людей в пабе:

—Нахрен сталкеров!

—Нахрен! — кричали те, не столько из солидарности, сколько потому, что после выпитого соджу и пива ребята готовы были кричать всё, что хоть чуть-чуть казалось им забавным.

—Нахрен полицию!

—Нахрен!

—Нахрен всех! — прокричала напоследок девушка, а остальные, как и прежде, ответили ей громким выкриком, и все сделали по глотку спиртного.

Чонгук молча наблюдал за тем, как ребята, абсолютно уверенные, что ничего уже нельзя было поделать — по крайней мере, в тот момент — развлекались с алкоголем и друг другом, пока один из байкеров, сидящий возле Ён, не положил руку на спинку за её шеей и не сказал, наклоняясь к барышне:

—Эй, не хочешь потом прокатиться на моём байке? — он соблазнительно улыбнулся, однако его пьяна рожа и морщинки — показатели зрелого возраста — не справили на Чон того впечатления, которого он изначально добивался.

—Нет, спасибо, — аккуратно отклонилась от предложения Ён.

—Да чё ты... — продолжал мужчина, когда вдруг перед столом появилась небольшая мужская фигура.

Парень с довольно густыми волосами и пухлой нижней губой произнёс, обращая на себя внимание не только «казановы», но и всех остальных:

—Прошу, не разговаривайте так с ней.

Байкеры переглянулись, а Чонгук неуверенно посмотрел на Ён и её реакцию на появление незнакомца.

—Чонён, — обратился неизвестный к той весьма аккуратным и тихим голосом, словно разговаривал с ребёнком, хотя осторожничал он, скорее, сам с собой, чем с кем-либо другим, — нам пора домой.