— Я очень рада, что вы подружились.

Её улыбка была искренней, и с ней на лице Вероника казалась невероятно счастливой. Рука девушки сжимала мою, но я почему-то совсем ничего не чувствовал. Ещё вчера такое действие вызывало бурю эмоций вперемешку с лёгким возбуждением, но сегодня почему-то хотелось отдернуть кисть. Я чувствовал себя в странной книге четырнадцатилетней девочки, которая не сумела придумать логичный сюжет, поэтому написала это. В таком случае, одного я всё равно не понимаю: если она двинутая, я причём?

Я часто думаю об авторе своей книги. Это странно, но я представляю её, как часто грустную и депрессивную, умеющую соблазнить и не дать, но не обладающую какой-то уникальной внешностью. Она определённо недовольна своей внешностью, телом, интеллектом, способностями к писательству. Со стороны эта странная девушка может показаться милой, но на самом деле пишет о гейском сексе. У неё, наверное, частые ссоры в семье, проблемы с психикой и нет друзей. Либо же они есть, но та их не замечает. Типичный подросток, скажите вы. Но кто – вы? К кому я обращаюсь?

— Влад, у меня к тебе важный вопрос, — с серьёзным лицом поворачивается ко мне Кирилл.

— Да? — вздрогнув, вопрошаю я.

— Когда вы уже поженитесь? Я не молодею, скоро помру, а свадьбу увидеть обязан.

Вероника, смеясь, смотрит на меня, пока я странно смотрю на своего недавнего партнёра.

— Пошли покурим, — резко встав, говорю и тут же сажусь обратно, ибо в глазах потемнело.

— Пошли, — фирменно ухмыляясь, произносит кареглазый и подаёт мне руку. Я ухватываюсь за неё и иду за парнем на балкон, пока девушка провожает нас весёлым взглядом.

Выйдя на балкон за Кириллом, я прижимаю его к стеклу, закрытому занавеской с другой стороны и целую в губы. Он отвечает, но вскоре отстраняется и произносит страстным шёпотом:

— Какой же ты ненасытный.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я, кладя руку ему на щёку. — Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты с ней расстался, сладкий. Я буду делать и говорить так частенько, чтобы тебя мучила совесть. Я знаю, что ты хороший мальчик, и всегда говоришь всё в лицо, не врёшь о чувствах, правда же? — Его улыбка неизменно сияет на милом личике.

— А с чего ты взял, что я с ней расстанусь? Думаешь, я выберу тебя?

— Скажи мне в лицо, что не любишь меня, тогда не буду вам мешать, — шепчет Кирилл. Его голос тысячами раскаленных ножей впивается мне в грудь, а слова, произносимые им, заставляют невольно вздрогнуть.

— Ты тварь, — шепчу я и снова целую его, молясь, чтобы Вероника не решила проверить, как нам тут курится.

Он старательно отвечает, ласково гладя мою спину, я делаю то же, через его одежду нащупывая оставленные мною в процессе царапины.

— Котёнок, — шепчет Кирилл мне на ухо. — Будь моим, прошу. Я делал ошибки, большие ошибки, но ты ведь простишь? — его глаза скользят по моему лицу.

— Я давно простил, — говорю я в ответ и глажу его шею.

— Ты многого не знаешь, милый...

— Чего я не знаю?

— Когда-нибудь я скажу, обещаю. А сейчас... Сейчас ты просто наслаждайся, ладно?

— Тёплый нынче декабрь, — зачем-то шепчу я, потирая плечи.

— Да, странно, — кивает Кирилл, опускаясь передо мной на колени.

— Что ты делаешь? — восклицаю я, пытаясь поднять парня, но тот настойчиво спускает мои штаны и нижнее бельё и берёт в рот член.

Взгляд Кирилла пронзительно смотрит в мои глаза, создавая эффект странного оцепенения, и я могу лишь стоять и смотреть, в бесшумном стоне открывая рот.

Всё было хорошо, я чувствовал, что вот-вот кончу благодаря интенсивным движениям темноволосого. Его умелый язык ловко ласкал мой половой орган, пока я нежно гладил его по макушке. Я уже собирался излиться кареглазому прямо в рот, но балконная дверь отворилась...

Автор, милая, что ты творишь?