Я посмотрела на городские ворота, которые освещало только вставшее солнце и поняла, что моя жизнь круто изменилась. Изменилась и уже никогда не станет прежней. Это пугало и одновременно радовало. Я не знаю, что ждет меня в будущем и вернусь ли я в родительский дом. Но даже если и вернусь, то уже совсем не той, какой была раньше.

— Готова?

Я повернулась к Ладу и кивнула. Он ударил вожжами, и его лошадь вороной масти со ржанием двинулась вперед. Я последовала за ним.

Пока солнце не оказалось в зените, меня ничего не беспокоило, но потом началось адское пекло. Я умирала от жары в старом платье и темном плаще, который не хотела снимать. Да и на ходу на это не было времени. Мы скакали по широкой столбовой дороге, пролегающей между зелеными полями еще незрелой пшеницы. Хотя я ни разу не была в этих местах, весенние пейзажи не особо привлекали мое внимание. До самого горизонта тянулись сплошные засеянные поля, и мне начало казаться, что им нет конца.

Лад сказал, что к вечеру мы свернем с главной дороги на узкий тракт и приблизимся к гористой местности. Первым нашим остановочным пунктом должен быть город Ива, находящийся на северо-западе от второй столицы Ифисы. До него полторы недели пути через Лирские холмы и редкие лиственные леса, которые не имели названия. Это самый большой отрезок дороги. До следующих остановочных пунктов будет уже не так далеко.

Я старалась не показывать усталость, но полуденная жара лишила меня сил, и ближе к вечеру я почувствовала, что ужасно ослабла. Бедра и спина ныли, руки натерли вожжи. Все мои конечности жутко затекли. Мне хотелось пить так сильно, что я не могла продержаться без воды и двух минут. Но я старалась ее экономить. Кто знает, когда нам удастся пополнить фляги, а просить у Лада мне совсем не хотелось.

А вот он, похоже, чувствовал себя вполне прекрасно. Его красивое лицо выражало необычайные спокойствие и уверенность. Я никак не могла понять, откуда он с такой точностью знает дорогу. Лад ни разу не воспользовался картой и ни разу не задумался над направлением или поворотами. Такое ощущение, словно он, как птицы, имел инстинктивный компас где-то глубоко внутри, который бесперебойно указывал ему верный путь.

По всей видимости, Лад не ощущал и беспощадную жару. Он притронулся к своей фляге всего два раза. Его не брала даже усталость. Парень всегда держал спину так ровно, словно находился на приеме за княжеским столом. Он не ерзал и не пытался сесть поудобнее, в отличие от меня.

Я стискивала зубы, чтобы продержаться еще пару часов до заката. Я никогда не проводила столько времени в седле. Это оказалось жестоким мучением. Юбки платья жутко мешали, задирались вверх, их постоянно приходилось поправлять. Плотная ткань липла к потному телу и неприятно сковывала движения. О, как же мне хотелось сейчас броситься в ледяную реку. Наверное, если я окажусь в ней, вода вокруг забурлит, и от меня начнет подниматься пар.

Скоро стало темнеть. Я уже перестала надеяться на привал, как вдруг Лад сообщил, что мы подъезжаем к придорожной таверне. Если нам повезет, мы сможем снять свободные комнаты.

— А если не повезет? — Спросила я с затаенным страхом.

— Заночуем на сеновале. Не думаю, что ты сможешь нормально выспаться на голой земле, подложив под голову сумку вместо подушки.

Через час показались крохотные огни таверны. Я облегченно выдохнула. Неужели мне всегда будет так тяжело?

— Устала? — Спросил Лад, когда мы въезжали во двор через резные деревянные ворота.

— Вовсе нет, — солгала я. Мне так не хотелось, чтобы он видел во мне хилую княжонку, у которой не хватает сил на то, чтобы поднять даже книгу.

Лад ловко спешился и подошел к моей лошади.

— Помочь?

— Благодарю, но я сама управлюсь. — Я перекинула ногу через седло и уже хотела преспокойно спуститься на землю, как вдруг правая нога запуталась в подоле платья и зацепилась за стремя. Не удержав равновесие и рано отцепив руки, я с громким криком плюхнулась на землю и угодила лицом и волосами прямо в разлитые помои.

Лад громко рассмеялся, а мне хотелось взвыть во весь голос. О Святые, за что вы так со мной?! Почему вы так меня ненавидите? Я лежала на земле и молилась, чтобы она разверзлась, и я упала в бездонную пропасть. Мне хотелось исчезнуть, испариться и больше никогда не встречаться с его зелеными глазами, в которых плясали искры веселья.

Он поднял меня на ноги, все еще не переставая смеяться. Я ощущала, как горит все мое лицо. На глазах проступили слезы. Ну уж нет, Валерия! Отставить нытье! Ты — неорская княжна, помни об этом. Плевать, что твои волосы в помоях и от тебя теперь несет потом и тухлятиной. Не теряй своего достоинства!

— Отныне я буду звать тебя селедкой, — усмехнулся Лад и снял с моих волос рыбные останки.

— Как это невежливо с вашей стороны, — пробубнила я, стараясь сдержать слезы стыда.

— Уж простите, сударыня, но у вас крайне забавный вид.

Я ухмыльнулась и сняла с головы грязные овощные очистки, шмякнув их на голову Лада. Тот резко дернулся и стал избавляться от них, словно они вдруг превратились в пчел и стали больно жалить его. Я громко рассмеялась, наблюдая за тем, как он пытался стряхнуть с головы луковую шелуху.

— Будете знать, сударь, как потешаться над девушкой.

— Я могу вам чем-то помочь? — Послышался голос, и мы оба повернулись. Перед нами остановилась невысокая старушка, оглядев нас с ног до головы удивленным взглядом.

— Да, — ответил Лад, забрасывая длинную косу за спину. — Нам нужны две комнаты до утра.

— И ванна, — добавила хозяйка с усмешкой.

— Ванна тоже бы не помешала.

— Идемте со мной. Лошадей можете оставить здесь. Я отправлю конюха, чтобы тот отвел их в стойло.

Мы вошли в таверну, где расплатились с хозяйкой за комнаты и лошадей. Кроме нас здесь остановились еще несколько постояльцев. Судя по голосам и смеху, доносившихся из столовой, я поняла, что это была группа мужчин. Возможно, торговцев. Наши комнаты находились наверху. Мы поднялись туда сразу, как только получили ключи. Но какое же было мое разочарование, когда я увидела ванну. Точнее, это была не ванна, а большой медный тазик, возле которого стоял кувшин с холодной водой. Я тяжело простонала и сбросила с себя сапоги, плащ и дурацкое платье. Наверное, Лад тоже не обрадовался, когда понял, что принять ванну не выйдет. Хотя матросы привыкли и не к таким тяготам. Скорее всего, он был благодарен и этому.

Быстро ополоснув волосы и тело, я снова натянула на себя грязное платье. Переодеться мне было не во что, поэтому выбирать не приходилось. Волосы я промокнула серой тряпкой, которая наверняка служила полотенцем. Они рассыпались по спине и плечам упругими завитками. Я решила их не убирать и оставить так, как есть. Сил даже на самую простую прическу у меня не оставалось.

Снизу доносился запах еды и слышались веселые разговоры. Я испытывала такой зверский голод, что, казалось, могу съесть целого барашка, не оставив и косточки, поэтому решилась спуститься в столовую и что-нибудь перекусить. К Ладу я не стала стучаться, мне хотелось побыть в одиночестве и обдумать все произошедшее. Компании я не искала.

Вот только компания сама меня нашла. Уже через десять минут я пожалела, что пришла в столовую одна. На меня тут же нацелились взгляды десятка мужчин. Среди них я не увидела ни одной женщины и сразу же почувствовала себя неуютно. Спокойно поесть здесь у меня точно не получится. Надо взять еду и подняться к себе.

Задорный гам не стих, но краем уха я улавливала ехидные шепотки и насмешки. Я чувствовала, как за мной наблюдали, пока я накладывала в тарелку жаркое из свинины. Я вдруг поняла, что, если это торговцы, то они не видели женщин уже очень давно. А я здесь одна. Одна на всех. В груди заворочался страх, стала просыпаться паника. Я ускорила шаг, направляясь к выходу, и старалась не смотреть по сторонам. Может быть, мне кажется, и никто, на самом деле, не обращает на меня никакого внимания? Может быть, им на меня вообще наплевать?

— Не составишь нам компанию? — Передо мной вырос мужик с рыжей бородой и грязным загорелым лицом. Он перегородил мне путь и нахально усмехнулся. Нет, видимо, не плевать.

Я сделала шаг назад. Бежать было некуда. И хозяйка куда-то запропастилась. Я поняла, что, если со мной что-то случится, никто не встанет на мою сторону. Потому что это я, глупая девка, зашла одна в столовую к мужикам. Оттого и получила, что хотела.

— Прошу прощения, судари, но я предпочитаю одиночество, — пролепетала я, стараясь унять дрожь в голосе. Может, закричать? Тогда Лад наверняка меня услышит.

— Складно говоришь, милая. И волосы у тебя, — он дотронулся толстым пальцем до моих влажных локонов, — словно белое золото.

Я отступила назад еще на шаг.

— Куда же ты?

— Не трогайте меня или я буду кричать.

— О, конечно, ты будешь кричать. От удовольствия.

Он наклонился ко мне, и я плеснула горячим жаркое ему в лицо. А теперь — бежать!

Я бросилась в сторону выхода, подобрав руками юбки. За моей спиной поднялся гвалт из мужских выкриков и смеха. Доски заскрипели под чьим-то разъяренным топотом. Нет, я не успею. Не успею добежать до комнаты. Да и тогда бы он точно узнал, где я живу.

Крик застрял у меня в горле, когда грубые руки схватили меня за волосы и резко потянули назад. Я упала, сильно ударившись копчиком о необтесанные напольные доски.

— Разве приличные девушки разгуливают одни по придорожным тавернам? — Сказал мужик, задирая подол моего платья. — Да не прикидывайся благородной барышней, уже и так все поняли, что ты дорогая шлюшка.

— Я не шлюха! — Взревела я и всадила кулаком ему в глаз. Он вскрикнул, разжимая руки.

Я поднялась на ноги и взлетела на лестницу с такой скоростью, что не заметила на своем пути Лада. Он потянул меня за руку и втолкнул в свою комнату, закрыв за собой дверь на замок. Я повалилась на пол и забилась в угол между кроватью и тумбочкой. Сердце колотилось, как бешеное, в висках стучала кровь. Я прижала колени к груди и накрыла голову руками. За что мне все это? Внизу громко кричали и топали, наверняка искали меня. Какой ужас... Почему я вечно влипаю в неприятности?

— Эй, ты как?

Я подняла голову и увидела, что Лад сидел передо мной на корточках.

— Сильно испугалась? Зачем ты пошла туда одна?

— Я не знала, что там небезопасно. — Голос не слушался, горло сдавил неприятный комок.

Лад тяжело вздохнул.

— Ты как будто первый день живешь на этом свете.

— Раньше я никогда не сталкивалась с таким.

Его рука осторожно потянулась к моей груди и дотронулась до золотого медальона. Я посмотрела ему в глаза, и по щекам заструились жгучие слезы. Он убрал медальон под ткань платья.

— Я не стану задавать вопросов. Сейчас. Но впереди нас ждет долгая и опасная дорога. И чтобы преодолеть этот путь, нам придется научиться доверять друг другу.

Я закивала головой, утирая рукавом слезы. Лад протянул мне руку и помог встать.

— Где твоя сумка?

— В комнате.

— Жди здесь, я принесу ее. Сегодня будешь спать со мной.

Когда он вернулся с моими вещами, я вдруг почувствовала к нему безграничную благодарность. Я встала с кровати и, подойдя к нему, обвила руками его талию и прижалась щекой к груди. Я вдруг ощутила безжалостное чувство одиночества, которое до этого момента успешно в себе давила. Но теперь оно обрушилось, словно внезапный ливень, и загасило тлеющие надежды.

Руки Лада сомкнулись на моей талии. Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Я будто стояла перед пропастью, от которой меня удерживала лишь тонкая веревка. Еще немного, и она оборвется.

— Глупая, все наладится.