— Ну куда идём, Сусанин? — спросил дед, обращаясь к внучке.

Виолетта спустилась с палубы и посмотрела вдаль. Вдалеке виднелось большое белое здание, украшенное такими же белоснежными колоннами, а на треугольной крыше виднелось название порта. Название простое, не муторное: «Солнечная заря». Правда зари и солнца нет. Заря давно прошла, а солнце скрылось за пушистыми облаками, похожими на сахарную вату, которую так любят продавать в цирке. Неба вообще не было видно. Ну как не было видно? Оно тоже скрылось за «сахарной ватой», лишь редко где-то были видны голубые проблески. Но и дождя, несмотря на большое количество облаков, не намечалось. Просто было белое небо вместо синего.

Вся та уверенность в действиях, с которой Вета приплыла сюда, резко, словно её и не было, пропала. Пропала и исчезла. Ноги задрожали, и Виолетта почувствовала их желание свалиться на твёрдый асфальт. Руки вдруг стали вялыми, словно в них не было ни костей ни какого-либо веса. А сердце вдруг стало быстро и настолько сильно биться, что весь мир будто затих. И кроме этого, у Веты появилось ощущение, что весь мир замедлился. А вот что удивительно, так это то, что с ней такая эйфория негативных чувств случается не в первый раз. Когда Виолетта съехала от деда то, выйдя из вагона поезда, её охватила самая настоящая паника, прямо как сейчас. Потому Вета боится неизвестности. Любопытство-то есть, но и страх тоже. И узнала об этом страхе Виолетта лишь тогда, когда вылезла из вагона поезда. Потому что она боится неизвестности, а тогда всё этой неизвестностью пропиталось: Вокзал незнакомый; Высотки вдалеке незнакомые; Люди незнакомые; Даже чёртов асфальт незнакомый! Вета в тот момент, наверное, простояла минут пятнадцать, пока не догадалась о том, что нужно в первую очередь покинуть вокзал. А долго она догадывалась об этом, потому что страх — чувство невероятно сильное, способное сковать не только действия, но ещё и умственные способности. Но даже сделав это простое действие, — выход с вокзала — Виолетта ещё долго стояла на улице, пока вновь не взяла себя в руки и не поняла, что нужно либо вызвать такси, либо идти на автобусную остановку.

И сейчас происходит тоже самое. Пожалуй, в эти моменты она становится настоящим тормозом, не способным быстро думать. А самым смешным является то, что Вета с такой уверенностью рвалась на чёртов остров из-за какой-то глупой записки и неестественного цвета глаз. Она ведь вполне могла проигнорировать столь странный факт, а записку выбросить куда подальше! Но, порою, любопытство и желание всё узнать делают своё дело, и Виолетта, не задумавшись хорошенько, идёт на необдуманный поступок, а потом жалеет об этом, но быстро смиряется с этим, ведь дело нужно доводить до конца, каким бы абсурдным оно ни было.

— Ты чего зависла и рот разинула? — вдруг вырвал из раздумий дед.

Вета сейчас действительно обратила внимание на свой рот. Он и вправду был чуть приоткрыт. Ничего себе, а она и не заметила этого. Виолетта немного смутилась от этого, но всё-таки сомкнула губы. И тем не менее, это замечание со стороны деда позволило ей с облегчением вздохнуть. Потому что ещё бы чуть-чуть и мысли бы окончательно  свели её с ума. Вета вновь взглянула на здание порта. Точно, порт! Она ведь буквально совершает одну и ту же ошибку дважды в жизни!

Взяв всю волю в кулак, Виолетта приготовилась к неизвестности, которая так её пугает, и с уверенностью сказала:

— Идём!

Вета решительно быстрыми шагами направилась вперёд. Нужно ведь бороться со своими страхами, верно? К тому же, уже поздно. Они приплыли. Уже нет смысла возвращаться. Если уж совершил необдуманный поступок, будь добр, хотя бы закончи его.