Снова сижу у окна в нашем любимом кафе и любуюсь восхитительными оживленными улочками Сеула. Окно нараспашку, а потому лёгкий тёплый ветерок весело игрался с моими розовыми, словно закат, волосами. Вдыхаю сладкий аромат цветущей вишни, наблюдаю, как лепестки с неё падают, танцуя весенний вальс. Слушаю, как птицы щебечут в небесах, кружат и наблюдают за серой обыденностью человечества, а потому даруют им свои восхитительные, пронзающие до глубины души серенады. А яркое солнце лишь ласкает своими лучами первые ростки, появившиеся из глубин матушки-земли. И даёт им шанс вновь устремлять свои головки ввысь, дабы радовать народ своей красотой.

Ощущая тепло на своём лице, я лишь блаженно прикрываю глаза, ярко улыбаюсь розоватыми устами и благодарю Бога за этот чудесный день. Ведь сегодня я увижу того, кем так дорожу и по кому так скучаю каждый день, о ком думаю и грёжу ночами. Его образ является всё чаще ко мне во снах, такой сияющий, такой милый и плюшевый. Что я готова лишь кинуться в его объятия, прижаться к тёплой груди, где бешено бьётся сердце, и затискать, словно плюшевого медвежонка. Потому что его улыбка, его блистающие звёздочки в глазах и ямочки на щеках, в которых тонула, как букашка, каждый раз, заставляли трепетать всё внутри. Как жаль, что только в своём воображении я могу коснуться его, улыбнуться так глупо и так мило, как только умею. Сказать, как скучаю и как сильно его люблю.

Но в реальности я лишь скромно улыбаюсь и отвожу стеснительный взгляд, скрывая свои настоящие чувства перед ним. У меня не хватало столько смелости, чтобы признаться раньше, хотя я так боялась, что моё сокровище, предмет моего обожания может украсть любая другая девушка, чьи глаза окажутся милее моих, чьи уста будут пухлее и слаще, чьи щёчки будут тоще моих. Я слишком боялась и так долго сдерживала себя. Но так больше не может продолжаться, ведь моё сердце не выдержит, смотря на то, как он ярко улыбается другим девушкам, как заигрывает и берёт в плен. Потому что я уже пленённая им. И от этого становится всё тяжелее, впрочем, как и находиться рядом с ним.

Спустя пять лет нашей дружбы я всё же решаюсь на безумный шаг. Решаю сказать ему то, что так хочу, хотя не знаю, какова будет его реакция и закончится ли на этом наша дружба вовсе? Признаваясь ему, я рискую всем, что у меня есть, всем, чем дорожу и так люблю. Я ставлю все наши моменты, все воспоминания и наши тёплые чувства на кон, только бы услышать долгожданный ответ.

Возможно, я глупа, возможно, сумасшедшая, но только так во мне успокоится та несносная буря любви.

— Ваш имбирный чай, — мило улыбается девушка лет двадцати и ставит на деревянный лакированный столик небольшую беленькую чашечку.

— Благодарю, — так же дружелюбно улыбаюсь ей, а после смотрю вслед уходящей официантке и вспоминаю себя в молодости, ведь именно это то самое кафе, в котором мы впервые познакомились и где я спустя некоторое время работала официанткой.

Мы часто любили сюда ходить. Особенно после тяжёлого учебного дня есть вкусный суп из водорослей и пить имбирный чай, который мне никогда не нравился. Я всегда смотрела на него с отвращением и не могла даже сделать глоток, ведь его запах лишь раздражал мои рецепторы. Чхве понял это и с того времени послушно заказывал мне только чёрный. Но вот два года назад он снова пригласил меня домой, в то тяжёлое время, когда мне так его не хватало. Очередные ссоры с мамой, моя беспечность и неуклюжесть довели меня. Я знала, что виновата, но признавать это не хотела.

Он знал, как тяжело мне признать себя в чём-то неправой, знал, что я ранима и очень трепетно отношусь к любимым людям, но первой извиниться сил никогда не находилось. Даже в наших ссорах, он всегда шёл на мировую первый, а я лишь обнимала его, крепко-крепко, утыкалась в шею носом, вдыхая сладкий запах его тела, и шептала на ухо тихое «прости».

Тогда Бёнчан варил для меня тот самый ненавистный имбирный чай. Я была в своих грёзах, которые терзали мою грудь, но всё ещё с блеском и восхищением в глазах смотрела, как он метался по маленькой кухоньке, где не прикладывалась даже женская рука, хотя она была такой чистой и вымытой. Такой аккуратной и уютной. Потому я всегда завидовала его перфекционизму, его умению относиться к вещам с таким трепетом и важностью, словно они вся его жизнь.

Мне нравилось смотреть, как его мягкие и трудолюбивые руки касались белого сияющего на солнце чайника. Нравилось смотреть на то, как уверенно он держал нож в руках и нарезал просто идеальные дольки лимона. Они были словно написаны живописными кислотными оттенками. Такими яркими и такими броскими, как и он сам.

Смотря на его спину и затылок, на его спокойствие и сосредоточенность, я совершенно не узнавала того самого безумного, игривого и весёлого Чхве Бёнчана, которого знала с детства. Он был будто другим человеком. Таким мужественным и терпеливым, не тем ребёнком, что клянчил у меня булочку каждый раз, как я куплю в небольшом магазинчике, простояв длиннющую очередь. А когда я не давала, он лишь надувал пухлые губки и становился ещё тем пушистым зайчонком, которого так хотелось потискать за щёчки и подразнить той самой булочкой.

Тогда он выглядел совершенно ново для меня. Не таким, как раньше. Может, тогда я поняла, что влюбилась в Бёнчана?

Он аккуратно насыпал те нежные цветки имбиря, немного сдавливая их подушечками пальцев, дабы выделился небольшой сок. А после с такой же важностью бросал их в чайник вместе с лимоном и лепестками мяты, что растворялись в горячей воде под нежными лучами солнца.

Как только Чхве повернулся ко мне после проделанной работы, он лишь снова ярко-ярко и так широко улыбнулся мне. Его ямочки и глаза, которых практически не было видно за прекрасной улыбкой, казались мне такими родными, ведь они вновь сияют лишь для меня одной и так греют мою душу одним своим видом. Потому постепенно в моей груди распускались те самые бутоны нежно-розовых георгин.

И снова я забывалась, снова растворялась в нём, как сахар в черном чае. Мне так хотелось коснуться нежных губ, словно роз, что наверняка пронзили бы меня своими шипами и заставили вздрогнуть от тока, прошедшего по всему телу. Так хотелось взять его руку в свою, сплести наши пальцы воедино, словно плющ обвился вокруг ветвей дерева. Так нежно и так трепетно, будто вот-вот наши души станут одним целым и мы навсегда останемся солнцем и луной друг для друга.

Этот миг длился бы вечно, как и искра, проскользнувшая между нами. Такая быстрая и молниеносная, пронзающая нас до глубины души, так что покалывание ощущалось на кончиках пальцев. Пока всё вокруг становилось совсем не важным, таким тусклым и бесцветным, только лучи солнца освещали комнату и заставляли наши тела сиять, словно золото. Казалось, мы остались только вдвоём, в самом центре безграничной Вселенной, где два одиноких сердца бились друг для друга в агонии.

Мне не хотелось просыпаться и открывать глаза. Я знала, какой будет суровая и серая реальность. Потому лишь наслаждалась данным мне шансом, вкусить и утонуть навсегда в горьковатом имбирном чае и душистой мяте.

Все же Бёнчан вновь повернулся ко мне спиной, будто минуту назад наши взоры вовсе не пронзали наши сердца, будто в наших душах никогда не распускались цветы жизни, будто наши уста не говорили сами за себя и не желали друг друга. Парень лишь принялся наливать свой шедевр в мою любимую фиолетовую чашечку, а после с волнительным видом поставил её передо мной и внимательно наблюдал за моей реакцией.

Тогда мои губы коснулись горячего напитка, я с наслаждением почувствовала, как немного острый пряный имбирь обжигал моё горло, согревая каждую клеточку моего тела. Лимон придавал чаю ту нотку приятной кислинки, а мята делала вкус ещё ярче. Благодаря этим невероятным свойствам я смогла успокоить своё бьющееся слишком быстро сердце и привести свои мысли в порядок. Спокойствие и уют овладели тогда мною. И я лишь ярко улыбнулась Бёнчану, показывая такие же глубокие ямочки, похожие на его, дабы удовлетворить его любопытство и сказать, как же он чудесен.

Наслаждаясь чаем в тот день, я лишь блаженно закрывала глаза и представляла огромные бескрайние плантации, где росли те самые восхитительные цветки имбиря, кончики лепестков которых измазаны в ярко-красной краске. Касаясь их пальцами, что после пахли так же восхитительно с ноткой горечи, напоминали мне прекрасное цветение весны, чьи ветви распускались то тут, то там, продолжая вселять в души людей надежду и веру в себя. Пусть жизнь бывает беспощадна к нам, пусть трудностей становится всё больше, но прекрасная весна вселяет в нас новую жизнь. А пряный, такой разнообразный волшебный имбирь только тому подтверждение.

Я поняла это в тот момент, как попробовала его в исполнении Бёнчана. Тогда я поняла, что имбирь может казаться сладким, а может и горьким, и даже немного кислым. Всё зависит от состояния души человека, в котором таится столько переживаний, эмоций и чувств. И благодаря ему я поняла, как важен для меня Чхве Бёнчан, которого я никогда не отпущу. Благодаря ему я ощутила ту любовь, ту важность, то счастье и спокойствие рядом с ним. Потому что только рядом с ним я настоящая, только с ним я ощущаю мир другим, только с ним моё сердце бьётся так часто, только с ним становлюсь безумной и такой открытой.

Сегодня особенный день, и я вновь хочу увидеть его безумные, как у котёнка, глаза, длинные ресницы, его пухлые, словно сладкие маршмеллоу, уста, его пухлые, красноватые щёчки, маленький подвижный носик, как у крольчонка, темные волнистые, словно рамён, волосы. Я люблю каждый сантиметр его белоснежной кожи, люблю смотреть на такие небольшие, эстетичные блестящие серёжки в его ушах, на родинку на его упругой, сильной шее, которая походила на украшение, делая его ещё привлекательнее.

Я люблю его так долго. Удивительно, как велик срок человеческой любви. Мы всегда любим так искренне и глубоко, что когда перестаём летать в облаках, лишь понимаем, насколько больно принимать горькую правду и слышать от любимого человека слова, которые надеялся никогда не услышать.

Во мне всё трясётся и сердце выскакивает из груди. Мои руки дрожат, как у ненормальной, будто я наркозависимая. Но нет, это всего лишь моя любовь к Чхве Бёнчану. Такая безграничная и такая тихая. Наверняка он даже не заметил её. И тех искорок в моих глазах, и те слова поддержки, которые я вечно говорила ему, и той заботы и опеки, ведь я отдавала ему всю себя. Думаю, он принимал все эти жесты как должное и даже не думал, что однажды я влюблюсь в него по уши.

Но сегодня всё изменится. Моё сердце будет биться чаще и купаться в любви или будет утопать в горести и печали. Все зависит от Чхве Бёнчана, в чьих руках моя хрупкая душа. Он может уничтожить её лишь одним словом, может просто сломить её, а может сделать самой счастливой на свете.

Ожидание — самое ужасное чувство, ведь я не знаю, что будет через минуту или две и как долго мне придётся сидеть в кафе и смотреть на улыбающееся мне солнце, давать ветру играться с моими прямыми волосами, слушать прекрасное пение птиц, сидящих на цветущих вишнях, смотреть, как маленькие детишки бегают по площадке, играются в песочнице, катаются на качелях, бегают друг за другом, мило смеются во весь голос, как и мы когда-то.

Вдруг позади меня слышится звон колокольчиков, висящих над входной дверью. Я спешу обернуться и, всё так же счастливо улыбаясь всему миру, наконец, вижу вновь сияющего Бёнчана, что прижимает к себе незнакомую миловидную девушку, которая тоже ярко сияет, словно бриллиант, рядом с ним.

Они что-то весело обсуждают между собой и смеются, словно дети, так мило и неуклюже.

Внутри меня бушует непонимание. Все чувства смешиваются в один миг, и улыбка сходит на нет. Я не понимаю, что происходит, и спрашиваю себя, не обманывают ли меня глаза. Всё это по-настоящему или лишь мой страшный сон, моё испытание, которое я обязана пройти? Дыхание перехватывает, а сердце останавливается. Кровь в жилах застывает и голова пустеет.

— Минни-я, долго ждёшь? — он мимолётно чмокает меня в щёку, таким образом поздоровавшись, пока незнакомка усаживается прямо напротив меня.

Он всегда такой. Добрый, милый и мягкий со мной, всегда веселил меня, лечил мои раны и поднимал моё настроение, а главное, поддерживал и всегда оставался рядом. Даже когда я отталкивала его и не хотела причинять боль, он всё равно удерживал меня и не хотел отпускать. А теперь...

— Нет, Бёнчан-а, всё в порядке, — ту же яркую улыбку натягиваю я, ведь в очередной раз не могу показать ему свою боль, свои завядшие цветы внутри.

— О чём ты хотела поговорить? Кстати, это моя девушка. Познакомься, Шин Рюджин.

И тогда мой хрустальные мир рассыпается на мелкие кусочки.

— Привет, — привлекательная девушка, чьи кошачьи глаза мило сияют, машет мне своей маленькой ручкой.

На вид она явно младше меня. Конечно, она выглядит нежным цветочком посреди огромного поля. Такая невинная, красивая, элегантная, утончённая роза. А я лишь рядом с ней завядший георгин, что растерял всю свою магию.

— Очень... приятно. Я — Ким Минни, подруга Бёнчана, — еле выдавливаю из себя я, продолжая притворяться, что всё хорошо, после чего берусь за остывшую чашку имбирного чая. Мои губы практически касаются напитка, что только разбивает мне сердце. Но в следующую минуту...

— Минни не просто подруга, она для меня как сестра. Поэтому я надеюсь, что вы поладите. Не обижай её хорошо? — вновь показывает свои ямочки Чхве, которые начинают меня выводить из себя, и аккуратно проводит пальцем по лбу Рюджин, заправляя белокурую прядь её длинных волос за ухо.

Я внезапно останавливаюсь, но всё же капля безумно горькой, противной жидкости попадает в мой рот. На минуту кажется, что мои губы обжигают ярким жгучим пламенем. Становится невыносимо больно и омерзительно. Будто меня сожгли заживо в мимолётную секунду, отчего на глазах выступают горькие слёзы, а чашка выпадает из рук. И тогда тот сладкий и такой волшебный напиток, значащий для меня так много когда-то, навсегда теряет былой вкус.

Пара пугается дребезга фарфора, а я встаю из-за стола и без лишних слов покидаю кафе, не желая видеть ни Бёнчана, ни его девушку. Мне не хочется извиняться за содеянное, не хочется говорить, как сильно я его люблю, не хочется фальшиво улыбаться его счастью и поступать так несправедливо с собой. Мне хочется кричать и ныть от сожаления, что сжигает каждую клеточку моего тела, каждое воспоминание, каждую струну моей души, каждый лепесточек опавший с георгина.

Я обещаю себе сдерживать свои чувства, не поддаваться им, ведь знаю, каково будет после. Обещаю себе ради Бёнчана, который сделал для меня так много, а теперь я раню не только себя, но и его. Раню наши чувства, рушу нашу дружбу, и сейчас наши сердца лишь кровоточат и больше не бьются в агонии как раньше, больше не желают слиться воедино.

Слёзы все скатываются по щекам, касаясь дрожащих уст, а после падают куда-то вниз на мои розовые, превращающиеся в цвет огня, волосы.

Мне так хотелось признаться, что именно он мой пряный имбирь, который оставляет за собой нотку горечи и сладости в моей груди.