— Мама, где папа? — требовательные голубые глазки серьёзно смотрели на меня, а бровки нахмурились на ангельском личике.

Я держалась из последних сил. Еле сдерживала свои эмоции, слезы только ради неё... Она только сказала, что мамочка сегодня очень грустная.

И что я должна сказать пятилетней дочери? Что её папа больше не придёт? Не обнимет, не возьмёт на руки, не подкинет вверх?

Моя маленькая бедная девочка... Что же будет, если она узнает, что папа... ее любимый папочка умер... Как мне сказать ей? Нанести ей душевную травму? Если б можно было, я бы дала нанести себе любую физическую боль, только бы она не страдала. Хватило бы и того, как больно сейчас мне. Эта душевная боль раздирала меня, и невозможно было выдернуть её из тела никакими лекарствами. И я понимала, что ещё больше будет сердце болеть за мою дочь...

— Малышка, папа уехал... Далеко очень... Он теперь нескоро приедет, — вру я, стараясь говорить, как можно спокойнее.

— Но он же обещал, что скоро приедет! Плохой папа! Обещал!!! — злилась моя принцесса, на глазах уже сверкали слезинки. А я готова была разрыдаться от своего бессилия.

— Заинька, он не виноват, так надо было, понимаешь? Мы напишем ему письмо, и он будет знать, что мы любим его! Ведь ты любишь папу?

— Угу... — мой ангел успокаивается.

Укладывая её спать, легла рядом с ней и начала петь ей колыбельные, стараясь, чтобы голос не так сильно дрожал. И вот я уже слышу размеренное сопение.

Поцеловав детскую щёчку, медленно поплелась в комнату...

Письмо... Да! Я подумала, что стоило бы написать письмо!

Села за стол. Достала любимый его ежедневник, пролистывала, сколько у него дел, столько всего запланировано... Планы... Им не суждено свершиться. Теперь это так и останется на бумаге... У меня тоже были планы, черт возьми!!! И столько...

Меня вдруг охватила злость. Рыдания пронизывали меня, немые рыдания с горячими слезами. Хотелось кричать, но в соседней комнате был чуткий детский сон. Не имела права. На всякий случай зажала себе рот рукой.

Открыла пустую странницу...

«Мой дорогой! Почему ты ушёл от нас?! За что? Ведь ты нужен мне, своей дочери!»

Нет, не так. Мне хотелось писать совершенно другое! Выдрала лист скомкала и кинула в сердцах на пол. Я не могла остановиться, чтоб не плакать. Слезы уже просто душили меня. И это было не просто отчаяние, а скорее ярость, гнев!

Я снова взялась за ручку. Решительно!

«Ты предатель! Как ты мог оставить нас?! Ты же знал, как нам теперь будет трудно, больно! Твоя дочь не заслужила такого, и я, я тоже не заслужила! Сколько раз мы обсуждали твои гонки! Это слишком опасное занятие, хоть за него и дают бешеные бабки. Будь они не ладны эти твои деньги! Теперь их так много! Ты, как знал! Гребаная страховка! Ненавижу их! Твоя дочь не в деньгах нуждается, а в тебе! В родном папе!!! А я в муже!!! Ты не имел права!!! Ненавижу тебя!!!»

Я со все силы бросила ручку об стол. Слезы с новой силой брызнули из глаз, Теперь я не могла сдерживать рыдания. Я уткнулась лицом в сложённые на столе руки. Меня трясло. И я не знала, как унять эту дрожь. Только сильнее обхватила себя за локти.

Не знаю, сколько времени я так просидела, вернее сказать, полупросидела-полупролежала за столом. Меня уже отпустило. Я уже была спокойна.

Вдруг кто-то тихонько тронул меня за плечо. Я обернулась. Мой муж. Я не могла ничего сказать. Он стоял, виновато улыбаясь.

— Родная моя! Любимая! Прости меня! Прости меня за все! Ты справишься, я обещаю! Во имя нас, во имя нашей дочери! Не думай, я не бросил вас! Я буду всегда рядом с тобой! У вас все будет хорошо, ты увидишь!

— Но я не могу без тебя! Забери тогда меня с собой! Пожалуйста! Не оставляй меня одну! — взмолилась я и протянула к нему руки.

— Ты не одна! — возразил он. — Я с тобой! В тебе! В нашей дочери! В наших воспоминаниях! Я любил, люблю и всегда буду любить тебя!

Он обнял меня. Это было так осязаемо и так реалистично, что, проснувшись на своих руках, лежащих на столе, я едва ли верила, что это был сон.

Разгладив помятые листы ежедневника, прочитала написанное мной. Боже, какая я эгоистка. Мне так стало стыдно за саму себя. Вырвав злосчастную страничку, я начала рвать её на мелкие куски. Отложив в сторону, перевела взгляд на ежедневник, он был открыт на дате четырнадцатое февраля. Его рукой было выведено большими буквами: «Никаких планов! Только мои самые любимые жена и доча, мои ненаглядные родные девочки!»

Сердце екнуло. Это было... Заботливо, что ли, и очень мило. Как жаль, что этим планам без планов не сбыться...

«Милый мой!

Мне так горько осознавать, что мы больше не вместе, что я не смогу тебя больше обнять, насладиться твоим теплом, потрогать тебя. Я даже толком осознать это не могу. Мне все кажется, будто сейчас откроется дверь и ты, как ни в чем ни бывало, войдёшь, скажешь что-то типа: «А вы что, поверили? Это был розыгрыш! Такая дурацкая шутка!» Но ты не придёшь...

Теперь ты только мой сон, мои мысли, фотографии и воспоминания, а их немало...

Я благодарна тебе за всё! За эти годы проведённые вместе, за нашу дочурку, за наше счастье, заботу о нас. Это так нечестно, что тебя забрали у нас. Так много всего не сделано, но и так много сделано.

Ты всегда был моим героем! Ты знаешь это! Даже когда сильно уставал, ты старался меня приободрить, в чем-то помочь... Ты иногда от усталости засыпал быстрее нашей малышки над колыбелькой, тихонько качая её. Да, она непоседа, такая же, как ты. Ведь у тебя всегда в голове была куча задумок, сидеть на месте — это было не про тебя! Ты стремился к движению! Постоянно вытаскивал нас из дома. Только благодаря тебе, мы много где побывали. С тобой не страшно было путешествовать даже с нашей балаболкой, когда она была ещё грудная.

Я не знаю, как она будет теперь без тебя. Она так скучает. Так и не смогла ей сказать, что тебя уже нет.

Я постараюсь не сбавлять темп, мы обязательно поедем по составленному тобой маршруту дальше, как планировали. Вот только без тебя, без нашего генератора идей.»

Я отложила ручку и подошла к окну, всматриваясь в пейзаж ночного города, освещенного фонарями. Рядом стояло кресло, так любимое моим мужем. На спинке так и остался лежать тёплый пуловер, который согревал его холодными вечерами. Сейчас он был очень кстати... Меня знобило. Накинув на себя, я вдохнула родной запах, закрыв глаза. Губы затряслись. Я сглотнула ком в горле. Вернулась к столу, к письму.

«Мой хороший, если б ты знал, как мне тяжело даются ночи. Мне трудно заснуть, не обнимая тебя, не чувствуя твоих рук, твоего тела... Мне так тебя не хватает, все внутри ноет и болит. Словно вынули очень важный орган! А пересадка другого невозможна! Это сколько нужно переждать времени, чтоб я смирилась?

Мне кажется, такую утрату невозможно пережить! Слишком больно!

Я помню, ты завёл, как мне казалось, тот дурацкий разговор о том, чтоб, если тебя не станет, я не ставила на себе крест и нашла себе кого-то. Мы тогда жутко поссорились. Меня даже одна эта мысль возмущала. Неужели ты знал, что можешь так уйти? Неужели знал, что тебе так недолго осталось с нами?

Я так люблю тебя! Если б не наша малышка, я б последовала за тобой! Она единственное, что держит меня на этом свете. У неё твои глаза! Удивительно, какие у тебя сильные гены. Твои светлые волосы и голубые глаза перебороли мои гены брюнетки с карими глазами! Меня воспринимают иногда как чужую тетю при своём ребёнке. Но это нисколько не огорчает меня. Особенно теперь это меня радует! Ведь она — это большая часть тебя! Ты оставил себя в ней! И это твой лучший мне подарок!

И все же нам будет жутко тебя не хватать. Я постараюсь жить дальше, честно! Хоть это и очень нелегко! Но я обещаю, ты будешь гордиться мной и своей дочерью. Хоть физически ты не с нами, но я чувствую, что ты, твоя душа где-то рядом, верю в это. Теперь верю! Сегодняшний сон не мог быть просто так! Это весточка!

Завтра я увижу тебя последний раз, мне потребуется много сил, чтобы пережить этот день. Завтра я передам тебе это письмо и попрощаюсь с тобой... Но я буду помнить всегда, что ты со мной, где бы ты ни был! Любовь выше физики! Я буду всегда любить тебя, как всегда любила!

Твоя жена.»