Распахнув веки, я почувствовала нахлынувшую подобно энергетической волне силу. Если когда-то давно моя магия представлялась мне зелёным сиянием, то отныне и навсегда чёрный - цвет моей души.
Улыбаясь ненормальной улыбкой, этим самым пугая друзей, я выпрямляюсь и, излучая уверенность, подхожу к тумбочке, роюсь в ней пару мгновений, после всего нахожу одну вещь, а затем приближаюсь к шкафчику с зеркалом. Альтернативная «я» стала собой. Внешне эти изменения никому не видны, но внутри во мне бушует страсть, а скрытая энергия мечтает пролиться наружу в виде чёрного моря с такими же волнами, однако час силы ещё не настал.
Ребята за спиной сверлят меня испуганными глазами, не решаясь произнести и звука, потому что, знаю, манера поведения сейчас их настораживала. Даже Тера молчит в тряпочку, с любопытством рассматривая мою персону с головы до ног, этаким образом пытаясь отыскать изменения.
— Что ты де?.. - не успевает договорить Ридл, как в эту секунду раздаётся звонкий скрипящий шум, и все удивлённо ахают.
Красные пряди поочерёдно, будто снег, сыпятся на пол, создавая кровавый сугроб. Скрежет ножниц продолжает нарушать возникшее молчание, что, невольно, в ушах слышится как будто треск ткани, а пряди все падают и падают к моим ногам.
В конце концов, процесс вскоре подошёл к завершению, и прежняя Марго с короткой стрижкой выше плеч вернулась из прошлого, чтобы сражаться. Боже... Чувствую неописуемое облегчение и радость. Этот момент пропитан самыми разными эмоциями, испытывать которые осмелиться далеко не каждый.
Вдруг я широко и по-детски улыбаюсь, гладя на своё отражение, отмечая в уме, что такой я люблю себя больше: короткие красные пряди, переливающее на свету лампочек, болезненно бледное лицо, отталкивающее прохожих, потрескавшееся губы, где местами выступает кровь, тусклые карие глаза. Марго, что с тобой? Ты точно спятила.
Повернув шею в сторону застывших друзей, я дружелюбно ухмыляюсь и бросаю ножницы в сторону, рукой поправляя новую прическу.
— Марго, - сглотнул Ридл, — ты...
— Я в полном порядке, - опередила я друга, нагло солгав и улыбнувшись в тридцать два зуба.
Конечно же он мне не поверил. Его скептический взгляд сканирует мою физиономию, и в этот момент мускулы на лице Ридла дрогнули. Блондин выучил все мои повадки: его трудно обвести вокруг пальца.
Неожиданно для всех мы слышим глухой шум снаружи, сопровождающийся со скрипом паркетных досок и мигом напрягаемся, переглянувшись испуганным взором. Тереза вскакивает с места и, подобно напуганному кролику, прижимается к дальнему углу, что-то невнятно бубня под нос. Да что это с ней? Раньше девушка бы дерзко подняла подбородок и побежала сражаться...
Балдуин жестами указывает каждому его позицию, а сам выходит вперёд, к двери, вытянув руки для боевой атаки.
Черт возьми, неужели, охотники настолько наглые, чтобы ворваться среди белого дня в пристанище врага? Хотя, им же нечего бояться: у них есть яд.
Встав в боевую стойку, отбрасываю страх прочь и гордо запрокидываю голову, решив действовать.
Тем временем шум за дверью усиливался и приближался. Кажется, вот-вот, и не друг окажется прямо в этой комнате. Парни напряглись, прислушиваясь к каждому лишнему шороху, а Мун, загнанная в угол, выпустила длинные когти и судорожно задышала. Один. Два. Три. Три. Два. Один. Тишина. Дверь со скрипом отворяется.
Стук - и сердце замерло, как и, собственно говоря, время. Нежеланный гость делает первый шаг, затем следующий, раскрывая проём двери шире, тем самым запуская холодный воздух в помещении, отчего мои короткие пряди заколыхались.
Не в силах ждать, Балдуин круто набрасывается на врага, не позволяя тому даже пикнуть и толкает его в сторону дивана, одновременно что-то гогоча. Все происходит со скоростью света. Цирк какой-то, серьёзно!
Генри с криком прыгает на человека и начинает ловко бить его кулаками, а я почти что выкрикиваю заклинание, но тут...
— СТОП! - во все горло захрипел парень, свернувшейся в клубочек.
Этот голос заставляет меня опомниться и вернуться в реальный мир.
Я останавливаюсь в шаге от дивана и резко округляю до невозможности глаза, заметив внешний вид гостя: порванные мокрые брюки, грязная кофта, прилегающая к телу, испорченная обувь, воронье гнездо на голове. Боже, что с ним случилось?
Генри первый осознает правду, сбившую с ног каждого. Его лицо вытягивается, а потом блондин подлетает к приятелю и пытается помочь тому подняться на свои конечности, виновато хмуря брови. Черт...
— Билл?! Господи, что с тобой, чувак? - по голосу бостонского парня можно сразу понять, как тот скучал и волновался.
Хофер влажно откашливается, хватаясь рукой за поясницу, которую коленом ударил чернокнижник и оглядел присутствующих слегка раздражённым взглядом.
— Не так я представлял эту встречу, - прихрамывая, упал на диван брюнет, с некой антипатией разглядывая вытянувшиеся лица ребят.
У Хофера ужасный вид. От него пахнет потом, землёй и сыростью, волосы прилипшие к коже, на лице заметны ссадины.
Господи, я еле держусь, чтобы не наброситься на него с расспросами... Как он? Виделся ли он с Хамелеон? Если бы я могла его обнять. А мне очень хочется сделать это.
— Так, - недоверчиво прищурился Балдуин, — сначала мы проверим настоящий ли это Билл Хофер.
Подобное замечание из уст мага разозлило оборотня, и тот, шикнув, произнёс:
— Что ты несёшь, Мерлин?
Тем не менее тот был верен своим инстинктам, поэтому чернокнижник, наколдовав над ладонью свечение, проходит к измученному брюнету и преподносит светило к его лицу, тем самым заставив оборотня от яркого света зажмурить глаза. Тень мигом отобразилось на его недовольной физиономии.
В груди в то мгновение сильно похолодело, но, когда Балдуин удовлетворенно хмыкает, мол, все в порядке, я шумно выдыхаю, пьянея от счастья, что настоящий Хофер вернулся. Он жив и здоров... Ну, почти здоров.
— Ты совсем спятил?! Что ты творишь? - Билл рассерженно отталкивает руку с ярким светилом в сторону, обиженный на всех за подобный, весьма не тёплый приём.
— Прости, чувак. Все дело в охотнике. Он расхаживает по городу в твоём обличие и пудрит нам мозги, - попытался объяснить Генри, видя состояние приятеля.
Только я одна стою за спиной брюнета и не решаюсь взглянуть ему в глаза. Боже, как мне себя вести? Кто мы друг другу? Сотни вопросов и как всегда ни одного ответа.
Набравшись смелости, я, кусая и без того опухшие губы, подхожу к бывшему парню и нервно сглатываю клубок в горле.
— Что с тобой произошло? - благо мой голос не дрогнул. Послышалась сталь.
По-моему, оборотень только заметил моё присутствие, ибо его лицо вытянулось и приняло потерянный вид. Нам неловко. Вот и все объяснения.
Тереза, видя это шоу, сдвинула густые брови и вышла из угла, немного расслабив спину. Неужели она боялась появления охотников?
— Я... На меня напали, - рассказав свою историю, Хофер не сводил с меня глаз, исследуя каждый миллиметр моего тела.
Ему непривычно видеть меня другой. По сути, тот ничего не знает о последних событиях, поэтому его растерянность оправдана. Взор брюнета постоянно перемещался с моих глаз на новую причёску, которая, наверняка, навеивала старые воспоминания. Видимо, ему не терпится узнать подробности.
— На тебя напал охотник - Хамелеон. Странно, что ты ещё жив, - монотонно объяснял Балдуин, криво усмехнувшись, — охотники редко оставляют свою жертву в живых.
Широкие плечи брюнета выпрямились, а сам парень, точно гордый орёл, встрепенулся и сохранил на физиономии нейтральность. Раньше он бы набросился кулаками на мага, однако меняюсь не только я. Все стали жертвой времени.
Ощутив зуд на левом плече и резкое головокружение, я незаметно для остальных сажусь на край дивана и касаюсь рукой до своего лба. Я что, заболела? Ибо, если не ошибаюсь, у меня поднялась температура. Только этого не хватало.
Меж тем парни выяснили что-то между собой, выплевывая едкие замечания и недоверчиво щуря глаза, где пылали недобрые искорки. Они когда-нибудь перестанут вести себя как незрелые школьники? Подобное выбешивает.
— Хватит, парни. Остановитесь, - вмешался Ридл, оказавшийся самым адекватным из всех, — сейчас нужно наоборот сплотиться, а не ругаться. Охотники достанут нас, поэтому лучше, я считаю, действовать сообща и ни в коем случае не разделяться. Все согласны?
Тера, проглотив язык, легонько кивнула, бегая глазами по комнате; чернокнижник, резко поправив одежду, фыркнул и приблизился к блондину, а оборотень, который, как кажется, почувствовал себя не в своей тарелке, сглотнул слюну и смирительно выдохнул.
Генри прав. Нужно держаться рядом друг с другом, иначе всех нас ждёт открытый гроб и пресная земля.
— Для начала придумаем шифр, чтобы понять кто есть кто, поскольку Хамелеон может быть кем угодно. Даже мной, - сел на прежнее место Блэк, скрестив руки на груди.
— Может, объясните мне наконец, что здесь происходило за последние недели?! - разозлился Билл, поглядев в первую очередь на меня, потом уже на остальных.
Его нога, видимо, отдавалась болью, ибо тот с шипением схватился за неё и принялся массировать раздражающий участок.
Черт возьми, он хорошо пострадал. Как бы я не хотела, однако все равно чувствую себя паршиво, желая быстренько сбегать за аптечкой, чтобы избавить брюнета от надоедливого дискомфорта. Увидев Билла, в груди расцвели не цветы, как вы могли предположить, а шипы терновника, прокалывающие не только сердце, но и все внутренности. Он нужен мне. Это было всегда - я нуждалась в Билле больше, чем в ком-либо, потому что любила. В этом вся дилемма. Чувства, делающие нас слабыми, - наша погибель. И это чувство - любовь.
Похлопав ресницами несколько раз, я возвращаюсь на землю и замечаю, что Ридл обещает позже посвятить приятеля в курс дела.
— Шифр будет... - прикусив нижнюю губу, задумался маг.
— Полнолуние, - совсем тихо предложила Тереза, отстранённо глядя в пол.
— Горячий шоколад, - воодушевлённо произнёс идею Хофер, заставив меня сжать кулаки со всей мочи.
Наши взгляды встретились, и моё сердце налилось кипятком, обжигающим весь организм.
Эти карие глаза с золотистыми крапинками... Они нисколько не изменились: в них по прежнему пылает огонёк, загорающийся только в том случае, когда Билл смотрит именно на меня. Как это глупо!.. Мы любим друг друга, мне известно об этом, тем не менее нам нельзя вспоминать о прошлых чувствах, заперев настоящие на чугунный замок. Черт, черт, черт!
В любом случае, оборотень сам виноват. Ничего не исправить. Или? Не знаю.
— Ладно, - нехотя согласился Балдуин со вторым вариантом, объяснив это тем, что «чем тупее код, тем сложнее охотнику в нем разобраться», затем странно уставился на наши с Биллом многозначительные гляделки.
Почему мы так смотрим друг на друга? Может, потому, что горячий шоколад играл важную роль в наших отношениях? Билл пытается этим что-то донести? Намеки? Без понятия.
Определившись с кодом, настал час раздумья. Что же делать дальше? Блэк решил не затягивать с самым главным, и, скорее всего, он прав. Нужно наконец раскрыть секрет Элеоноры и Жизель. Именно они стали всему причиной.
— Ты выглядишь изнуренной, Марго. Думаешь, сможешь колдовать? Это древнее и сложное заклинание, понадобится много сил, - запричитал чернокнижник.
На самом деле, мне и самой интересно. Мои кости налились свинцом, голова временами кружится подобно макету Земли.
Все вопросительно уставились в мою сторону, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ.
Краешком глаз замечаю движение: ладонь Билла дернулась к моей спине, но, судя по всему, вспомнив о наших непонятных отношениях, тот передумал, хмуро уставившись под ноги. Честно говоря, я бы не отказалась от его касаний.
— Марго? - Генри вскинул брови, как бы спрашивая «ну, чего тормозишь?», тогда я прочистила горло и покачала головой.
Не поняла... Слова застряли прямо на полпути, точно столкнувшись с невидимым барьером.
Испугавшись, я запустила пальцы в наволочку дивана, крепко сжимая её и мученически сдвинула брови, как будто в меня вбивают ржавые гвозди. Чертовщина!
Внезапно в желудке что-то закололо, и по ощущением это равносильно пришиванию органов друг к другу.
Я судорожно схватилась за живот, стиснув зубы, отрывисто слыша болтающих между собой ребят, которые не замечали мои мучения и резкие изменения в лице. Святые духи! Почему это происходит?
Ноги и руки стали ватными, ледяными на ощупь, напоминания мне температуру тела покойника; по спине, подобно снежному кому, пробегают мурашки, и конечности покрылись гусиной кожей, доставляя дискомфорт. Неописуемая боль преследовала меня по пятам: спазм в желудке и головокружение не думали отступать. Они будто два всадника апокалипсиса, но вопрос в том, где третий?
Перед глазами размытая картинка, вокруг ничего... Совсем ничего...
— Марго, Билл, мне нужно с вами поговорить, - эхом доносится до меня чей-то голос, однако продолжить тот не смог, ибо в эту же секунду я падаю, ударившись коленями, на пол и, изгибаясь точно кошка, выплёвываю...
Нет. Этого не может быть. Нет, нет, нет. Все идёт ходуном, чей-то крик, смачные ругательства, рука, возвращающая меня на диван...
Это происходит в замедленной съемке, а моё зрение, как будто не успевает за действиями ребят, растягивает картинку. В мыслях тысячи предложений, отдававшихся болью в висках. Нет. Это ложь. Такое не могло произойти.
Паника и страх, пожав друг другу руки, крепко вцепились в мою шею и принялись душить, связи с этим я дрожала как человек, страдающей эпилепсией. Такого. Не может. Быть.
— Боже, посмотри на меня! Марго, слышишь?! Смотри мне в глаза, - горячие ладони оставляют пощечины на моих скулах.
Голова потяжелела, а спазм в желудке, напоминаю волну, вновь дало о себе знать.
Я кое-как, соскребав оставшийся силы, оттолкнула от себя неясно кого и наклонилась к полу, кашляя жёлтой вязкой жидкостью, напоминавшую мокроту. Господи Иисусе...
Судорожно вздыхая, я протерла подбородок локтем, стараясь игнорировать кисло-горький привкус во рту. Это так мерзко.
Мне уже доводилось видеть данную слизь раньше. Видеть боль, мучения в чужих глазах. Но как это случилось? Когда?
— Твою мать! Это ведь не то, о чем я думаю, да?! Отвечай, - сознание потихоньку возвращается ко мне, и я вижу, что Билл, крепко схватив мага за шиворот, притянул к себе, испепеляя того звериным взглядом.
Да он его сейчас в порошок сотрёт!
Генри с беспокойством осматривает мои зрачки, повторяя под нос, что ничего страшного не произошло, мы найдём решение. Однако все мы отлично понимаем, что в данном случае решения нет.
Балдуин отталкивает невменяемого Билла и стремительным шагом подходит к дивану, с нежностью окликнув моё имя.
— Марго, эй, Марго? У тебя что-нибудь болит?
Хофер за его спиной выругался:
— Ты, черт возьми, издеваешься?! У неё сейчас все болит!
Покопавшись в памяти и доверившись своим ощущениям, я широко распахнула глаза и сделала следующее. Сейчас было абсолютно все равно на многие правила приличия, потому что, фактически, мне осталось жить максимум дней пять, если не меньше.
Выпрямив спину, я стягиваю с себя чёрную водолазку, оставшись перед ребятами в одном темно-синем кружевном бюстгальтере, обнажая своё тело и небольшую грудь.
По лицу Ридла проскользнуло еле заметное смущение, но тот сразу отбросил ненужные мысли и сконцентрировал внимание лишь на одном. Биллу, сразу видно, не понравилось мое действие, однако, ничего не сказав, он покосился в сторону сосредоточенного чернокнижника и недовольно фыркнул. Одна Тереза стояла позади всех, смотря на меня необычным взглядом: ей будто трудно определить свои истинные чувства. Рада она происходящему или же нет?
— Черт... - вынес вердикт Балдуин, опустошенно взирая на моё плечо.
Эти лица и взгляды... Они смотрят на меня так, будто я уже мертва, осталось только прикрыть крышку гроба.
Ощущая жар в груди, я, кусая до крови губы, поворачиваю шею в сторону и замечаю небольшой порез на плече. Боже...
Вспышка ослепляет: Билл хищно улыбается и бросает в мою сторону отравленный кинжал; в эту секунду маг переносит нас обоих в безопасное место, подальше от охотника. Так вот оно что...
Я помню боль, пронзившую моё тело, которая длилась жалкие две секунды, а затем пустота. Мне думалось, что все по вине перемещения, но... Господи, значит, правда. Я отравлена ядом охотников и меня ждёт неминуемая смерть. Как глупо...
Сдерживая железную стену в глазах, я крепко сжимаю челюсть до дрожи и отворачиваю лицо в бок, сожалея о своём поспешном решении отрезать волосы, поскольку сейчас ими было бы легко прятать покрасневшие глаза.
— Что теперь делать? - не скрывая волнения, спросил Билл у всех присутствующих.
Не желаю ничего слышать. Хочу спать. Хочу к родителям, пока моё сердце все ещё бьется. Боже, что же я им скажу? Как объясню свою смерть? Я думала, у меня есть время.
— Ей нужно в кровать, - говорит Тереза, расталкивая ребят.
С недоумением глядя на девушку, парни замерли, а я лишь глубоко вздохнула. Мун приближается ко мне и протягивает руку, продолжая высказываться:
— Балдуин, перенеси нас в поместье, - я опираюсь на её плечо, не чувствуя земли под ногами и сквозь боль выпрямляю спину.
— С ума сошла? Там опасно! Хамелеон знает, где мы живём! - запротестовал Блэк.
— Забыл? Самое опасное место - самое безопасное. К тому же, Хамелеон хоть и ублюдок, но не дурак - он давно знает о нас все, что нужно, не говоря уже о таком пустяке, как место жительство, - уверенно настаивала Мун, и чародей осекся, размышляя над словами подруги, — давай быстрее! Она слабеет с каждым вдохом. Нам неизвестно, когда яд отнимет её жизнь.
Услышав последнюю фразу, Блэк сдался и с сожалением оглядел моё бледное лицо.
— Хорошо, но ты отвечаешь за неё головой. Мы скоро будем, - кивнул на остальных маг.
Зачитав вслух заклинание, нас с волчицей выбрасывает прямо в темную комнату с закрытыми окнами. Это последнее, что я помнила, ибо дальше мои конечности стремительно тяжелеют, и я проваливаюсь в небытие.

* * *
Пальцы сжались в кулак, а затем разжались. Поправив чёрное пальто, под которым оказался дорогой брендовый костюм с белой рубашкой, парень большими и уверенными шагами направился в сторону ворот, игнорируя лютый холод. За ним шлейфом плетутся самоуверенность и страх, пробирающие окружающих до внутренностей и заставляющих прятать глаза. Есть в нем что-то темное, необъяснимо отталкивающее. Возможно, это его омут? Черт его знает.
Порывистый ветер, играющийся с серыми облаками на голубой глади, теребил прическу брюнета. Острые черты лица ровнялись острию кинжала, который он прячет за пазухой.
Как только высокая фигура подошла к воротам, дверь автоматчики распахнулась, пропуская молодого человека во владения мэра.
На улице стояла тишина; лишь шум открытого крана на заднем дворе нарушал кладбищенское молчание.
Парень подобно змее перевёл недобрый взгляд в сторону, где стоял чёрный автомобиль и довольно усмехнулся, в уме подмечая, что пришёл вовремя. Как всегда. Он никогда не опаздывает, его дни расписаны по минутам. Брюнет, как госпожа Смерть - его тоже не ждут, но он всегда появляется.
Проходя по веранде с различными цветами, Билл заметил в одной из клумб кустарник с раскрытыми дикими розами. Красные бархатные лепестки покрыты росой и выглядят совсем невинно, но парню известно, что розы грешны. Любой на вид невинный цветок полон пороков.
Уколов палец, молодой человек срывает несколько роз и, виртуозно посвистывая, топает каблуками по кафелю дальше. Его вовсе не смущало одиночество и провожающее молчание. Этим он наслаждался, потому что знал, что дальше последуют крики.
Дёрнув за металлическую ручку входной двери, Билл замер, страшно улыбаясь, услышав за стеной приближающие шаги. Веселье начинается. Пришло время показать свою сущность, чтобы глупая ведьма и её жалкая команда наконец уяснила одну деталь - все, что происходит - это не шутки. Он не пощадит никого, будет убивать ради забавы, пока не получит желаемого. За этим Хамелеон и явился в Салли Хилл. Прошло много веков с последней встречи охотников и ведьмы рода Мэнтл. Именно предок Хамелеона убил Элеонору, которая посмела бросить всемогущим охотникам вызов. Ей не победить, ведь монстры должны умирать.
Вдруг дверь распахнулась, и перед высоким, сохраняющим хладнокровие, брюнетом предстала исхудалая женщина с родинкой на лице. Её темные волосы собраны в пучок, а в глазах мелькала скука. Однако, когда та узнала в госте родного человека, сразу оживилась и широко улыбнулась тёплой домашней улыбкой.
— Билл? - почти воскликнула она, не скрывая радости.
Адель любила Хофера-младшего, как родного сына, ведь своей семьи у служанки не было.
Хамелеон в образе Билла оскалился уголком рта и сделал шаг вперёд, навстречу к женщине.
— Не угадала, - словно сумасшедший округлил глаза охотник и резко схватил Адель за шею, припечатав её к стене.
Служанка и пискнуть не успела, как Хамелеон легким движением руки, будто он коснулся струны гитары, перерезал женщине сонную артерию клинком, отчего ему в лицо брызнул фонтан красной плазмы, достаточно солёной на вкус.
Карие глаза Адель все ещё смотрели на дорогого ей мальчика, ничего не понимая. Кто он? Почему так поступил с ней?
Жизнь покинула домработницу стремительно, и бледные руки расслабились на плечах охотника, повиснув в воздухе.
Запах крови оккупировал коридор, щекоча Хамелеону нос, но тому это не мешало, наоборот, он обожал этот аромат.
Охотник разжал свою смертельную хватку, отчего покойница с грохотом упала на пол, заливая ковёр багровой жижей, и снял с себя пальто, протирая им испачканное чужой кровью лицо. Он не брезглив, но предпочитает быть недосягаемым даже в чужом облике.
Окинув равнодушным взглядом Адель, тот хмыкнул и бросил к её телу, под которым образовалась лужа крови, сорванный цветок.
— Victime de circonstances, - произнёс он по-французски и направился в нужную сторону, громко топая каблуком.
Это цокание являлось последним звуком перед смертью каждого, кого встречал кровожадный титан, убивающий ради забавы.
Позади, как скошенная трава, валялись трупы, а на кафеле и коврах красовались кровавые следы. Зрелище отвратительное...
Приблизившись к нужной двери, за которой слышался глухой бас и трель телефонных звонков, Хамелеон понял, что подошёл к нужной комнате. Он уже предвкушал удовольствие, которое подарит ему горе Билла Хофера, ведь парень потеряет самое дорогое, что у него осталось. Семья - это люди, которые всегда с тобой и всегда за тебя.
Печально, что юный оборотень лишится всего этого. Однако... Кто же виноват в этом? Быть может, Марго? Именно из-за неё охотники и сумеречные существа сорвались с цепи. А если капнуть глубже, то виновники - весь род Мэнтл. Они перешли черту, объявили войну великому клану, защищающему землю от сверхъестественных существ. Дурная была идея. Слишком много крови пролито за жизнь.
Собравшись с мыслями, Хамелеон, не прикладывая усилий, настежь открывает тяжелую дверь кабинета мэра и замирает, расправляя массивные плечи. Все бы ничего, но телосложение оборотня охотнику симпатизирует, ведь оно почти схоже с его настоящим телом.
Шум отвлекает Томаса Хофера от телефонного разговора. Он исподлобья поднимает взгляд на силуэт в дверном проёме и застывает, как и его пальцы, ещё секунду назад барабанившие по столу.
Густые брови мэра подпрыгивают ко лбу, выражая удивление, ибо увидеть сына, который, по сути, должен сейчас быть в университете, стоящего перед ним в таком виде... Как минимум странно.
Томас уже не слышал голос на другом конце линии; он отключил телефон и отложил его в сторону, выпрямившись на кресле.
— Билл? Что с твоей одеждой? Где тебя носило столько дней? Ты ранен? - сразу начал взрослый мужчина, не стерпев и покинув рабочее место.
Он медленно плетётся к брюнету, с волнением оглядывая его белую рубашку с красным огромным пятном. Что же могло произойти? Почему он молчит? Сердце Томаса чует неладное, потому оно забилось чаще.
— Сын? - замедлил шаг тот, стараясь не демонстрировать беспокойство.
— Папа, - по слогам произнёс охотник, — у меня тоже когда-то был папа, только его убили. Мда, он был фиговым охотником. Позорил весь клан, - вздохнув, огорченно покачал головой Билл.
Томас совсем побледнел. Да что он несёт такое? Что за бред? Может, это горячка? Странно.
— Билл, что с тобой? - с напором спросил мэр.
В это мгновение Хамелеон резко подошёл к мужчине, с лёгкостью подняв его к потолку, запустив пальцы в шею, этим самым не позволяя кислороду попадать в легкие.
Покраснев подобно маку, Томас закашлял, ударяя сына по плечам и лицу, царапая кожу, но тому абсолютно все равно.
— Я не твой сын. Неужели не ясно? - фыркнул охотник, словно оскорбившись этаким сравнением.
Капилляры в глазах мэра полопались, в висках гулко шумит кровь. От давления кажется, будто череп мужчины увеличился в разы и сейчас лопнет. Думалось, хуже быть не может, но мужчина ошибается - это только начало его мучений.
— Отпусти... - кое-как кряхтит Томас, болтаясь в цепкой хватке титана.
— Вы, люди, гораздо беспомощней сумеречных монстров. Вы всегда будете пешками в наших руках, - шипит в лицо мэра Хамелеон, наполняясь ненавистью, — что ж... Начнём? Мне нужно украсить этот пентхаус к возвращению Билла. Я хочу, чтобы все выглядело на высшем уровне. Не волнуйтесь, господин мэр. Вы - станете гвоздём программы.
Ухмыляясь своим кошмарным мыслям, охотник без труда бросает мужчину в сторону, и тот моментально принялся влажно кашлять, хватаясь за покрасневшее горло. В зрачках Билла что-то вспыхнуло, отчего в тоже время перед Томасом, вместо сына появился совсем другой человек, в чьих глазах плясали сумасшедшие чертики.
Продолжая сидеть на полу, мэр испуганно поднял подбородок вверх, встретившись с стеклянным взором монстра. Этот человек сумасшедший!
— Кто ты такой? - сглотнул Хофер-старший, продолжая глядеть на демона.
— Я - Хамелеон.
Чеширская улыбка последнее, что видел мэр.
Пентхаус, заполненный трупами, остался в полной тишине, лишь птицы, почувствовав присутствие смерти, покинули крышу дома и, взмахивая крыльями, полетели в сторону города, теряясь в пушистых облаках.
Дикие розы сгнили, а лепестки их опали, скорчившись в безобразную форму. Охотник доволен проделанной работой.