Поток ветра ворвался через форточку в небольшую комнату старого дома, который по оформлению больше походил на охотничий; он колыхнул тонкие занавески и одарил свежестью всех присутствующих. Хозяйка дома крутилась, как маленькая быстрая птица, пытаясь успеть собрать необходимое перед началом ярмарки. Еще друзья попросили занять место на городской площади, голова Мелиссы была не на месте; свое негодование из-за свалившейся на плечи суеты, она выплескивала на семилетнего сына; он никак не собирался помогать матери и лишь мучал кошку, которая, судя по всему, и открыла злосчастную форточку. Тяжело было растить сына в одиночку, к тому же, его характер был совершенно не подарок – непослушный, хитрый и сварливый. Хоть Мелисса прекрасно понимала, что нравом он пошел в нее, а вот внешне они были не похожи абсолютно. Ее соседи описывали, как женщину крепкого телосложения, с крупными локонами цвета пшена, аккуратным носом и зелеными глазами. В то время, как волосы и глаза Ормара были чернее крыла ворона. Но соседей-сплетников больше интересовал миндалевидный разрез глаз мальчика. Деревенские женщины от нечего делать, гадали, с кем бы могла связаться Мелисса. Лаврьин – городок маленький, все знали друг друга в лицо. А женщина хоть и родилась здесь, но уехала в столицу, где и попала в орден Жнецов, вернулась через три года уже с младенцем на руках в обитель родителей.

«Да там кого-то и повстречала. Только бросил ее, когда про ребенка узнал», – говорила соседка, которая любила в своем дворе собирать других жительниц ближайших домов. К их несчастью, Мел все слышала, намеренно прекращая развешивать белье в один из солнечных дней.

«И все равно, не похоже, что кровь столичная. Скорее, приезжий какой-нибудь. Например, с южного материка или с западного, типаж похожий», – строили теории соседки, сидя в летней беседке и попивая далеко не чай из своих фарфоровых чашек. Уж до Мелиссы доходил этот резкий и горьковатый запах настоек с нотками ежевики. Она даже подумывала в отместку рассказать мужьям соседок, чем те занимаются на самом деле, но решила быть выше этого всего.

«Ох, да быть не может! Неужели, на наш материк снова стали пускать всяких? От различных гостей проблем на год вперед. Особенно, если они волшебники, но не похоже, что мальчик какие-то способности имеет. Да и Мелисса в открытую магов ненавидит», – подвыпившей женщине казалось, что последнее предложение, она сказала достаточно тихо. Однако, именно оно заставило Мелиссу выпрямиться и одарить своих соседок строгим взглядом. Они тут же замолкли, явно опасаясь ту, что была на хорошем счету у Жнецов. Ормар же, когда подрос, начал тоже задавать весьма неудобные вопросы про отца, но мать пресекала их на корню. По возвращению в родительский дом, Мелисса начала вести закрытый образ жизни – особо ни с кем не общалась, на улицу без повода не выходила. Тем не менее, все изменилось с появлением в городе Альфов. Те тоже были коренными жителями Лаврьин. В детстве Мел ходила вместе с ними в школу, а после их пути сошлись в Империуме, когда Альфы тоже попали в орден.
Появление старых друзей в маленьком городе вдохнуло новую жизнь. Она каждый раз искала повод встретиться с ними – провести время. Мелисса даже дала обещание, что заберет Ингвальда, если со старшими что-то произойдет. Они в свою очередь так же пообещали поступить с Ормаром.

Но несмотря на дружбу между родителями, мальчики на контакт друг с другом не шли и не играли вместе. Особенно странно вел себя сын Мелиссы, делая вид, что Ингвальда не существует. Подобное поведение все списывали на возраст и дурной характер мальчика. С одной стороны, Мел радовалась такому положению дел, зная, что ее сын не особо контролирует гнев.

– Орм, немедленно отпусти кошку и собери дорожный рюкзак. Неизвестно, когда мы вернемся, положи теплые вещи. Давай-давай, поднимайся, – мальчик знал, когда каблуки матери начинали отчетливее цокать по полу, проблем не миновать. Через пару секунд она остановится и упрет руки в бока, еще через три секунды сведет брови к переносице, показывая свое недовольство, и мысленно начнет считать до пяти. Несмотря на свой юный возраст, мальчишка не стал испытывать судьбу – все же, помнил, чем обычно заканчивалась последовательность таких действий.

Не успела мать досчитать до трех, как Ормар вскочил с насиженного места и отправился за их большим рюкзаком, попутно хватая со стола флягу с питьевой водой и еду, которую еще утром завернули в бумагу. Сборы пошли гораздо быстрее, и Мелисса уже собиралась выдохнуть, но не тут было. Звук бьющегося стекла, заставил ее инстинктивно повернуть голову, из-за чего крупный осколок прочертил по щеке; затем, волна отбросила женщину в деревянный шкаф – удар был сильным, к тому же, на голову посыпались книги и прочее барахло. Семилетний ребенок среагировал быстрее, присаживаясь за спинку дивана. Он был напуган, пусть не показывал этого; лишь нервно теребил в пальцах ткань рюкзака.

Орм слышал, как кто-то залез в комнату через окно и теперь тяжелой поступью приближался к маме. Мелисса моментально пришла в себя, но все еще не поднялась. Тем не менее, кинула косой взгляд в сторону сына, давая понять, что сейчас лучше не высовываться.

– Айрус, какие демоны принесли твою задницу сюда?! Я надеялась, что ты, выродок, уже гниешь в темнице, – выплюнула женщина, не скрывая своего отвращения к незваному гостю. Мальчишка не первый раз слышал, как мама ругается, но по дрожи, что прошибала в мгновение, понимал – ситуация хуже некуда. Ормарр приподнялся на руках и боковым зрением увидел сперва большие черный сапоги, и лишь потом мужчину целиком. Несмотря на то, что длинные пряди скрывали часть лица, мальчишка испугался взгляда мага: он смотрел на Мелиссу, как горный волк перед броском на загнанную им ласку, пока тонкие губы кривились в ухмылке. Казалось, что продолжи женщина бранить Айруса, он бы начал громко смеяться. Плавной походкой маг двинулся к ней, словно специально растягивая время и запугивая Мел, которая все еще была в невыгодном положении.

Стоило Дэро значительно сократить дистанцию между ними и достать из ножен свой клинок, как женщина тут же вскочила на ноги и руку завела за спину, дабы стянуть меч с полки шкафа. Ормарр еще пару минут назад собирался броситься под лезвие, думая, что матери необходима помощь лекаря, поскольку своими силами она уже не встанет. Но решимость на женском лице и стойкость свозь боль, заставляли мальчишку смотреть на нее с восхищением. Айрус поднял оружие, а потом резко опустил вниз, целясь в чужую голову. Она же перехватила удар своим клинком, выставляя тот по горизонтали. Мелиссе удалось принять удобную стойку и обхватить металлическую рукоять двумя руками, пока маг не пустил по своему клинку силу, которая озарила комнату темно-фиолетовым сиянием. Магия обволакивала чужой меч, от чего женщине становилось тяжелее физически. Мелиссе пришлось опустить свой клинок, молниеносно увернуться и перестроиться для нового выпада. Айрус знал, что Жнецы использовали против магов не просто холодное оружие, а модернизировали его секретными разработками некого Янсона, дабы противостоять тем, у кого преимущество. До слуха Дэро дошел тихий щелчок механизма, и вот уже клинок Мелиссы обволокло золотистое свечение.

– Хватай рюкзак и беги через окно. Быстро, – прошипела она сыну, продолжая давать отпор Айрусу. Маг почувствовал сопротивление. Ему стало тяжелее пробивать блоки женщины, но ухмылка на мужском лице лишь отчетливее стала, когда фиолетовое свечение прорубило ограду, и лезвие прочертило по чужому плечу. Мел промычала, поджав губы, и по инерции схватилась за рану. Клинок с громким лязгом упал на пол, а Айрус, воспользовавшись ситуацией, взял разгон и запрыгнул на стол. Затем, с него рванул в сторону противницы, выставляя одну ногу вперед, чтобы ударить противницу. Женщина не успела среагировать и выставить блок одной рукой, поэтому тяжелая ступня врезалась в ее грудь, выбивая из легких остатки воздуха.

– Мама!

Ормарр не покинул дом, хоть и стоял уже на подоконнике; готовясь спрыгнуть вместе с рюкзаком, когда перед глазами развернулась картина боя.

– У... убегай, – прохрипела женщина с нотками строгости. Все, что она сейчас хотела, чтобы сын успел спастись. Эта мысль предавала сил Мелиссе для дальнейшей борьбы. Она вытянула руку и пальцами нащупать лезвие клинка, из-за чего порезалась. Мужчина видел жалкие попытки от некогда сильного Жнеца дотянуться до своего оружия и усмехался.

– А твои друзья сдались быстрее, – глаза женщины широко распахнулись после громких слов.

«Не могу поверить. Он определенно блефует, чтобы вывести меня из равновесия», — тем не менее, не отрицала, что Альфы могли попасть в беду. Особенно, если до прихода сюда Айрус был не один.

Теперь точно нельзя сдаваться. Женщина все еще пыталась дотянуться до своего клинка. Маг в этот момент поднял ступню, собираясь наступить на запястье Мел, чтобы та не взялась за оружие вновь. Да только клинок в его плечо вонзился быстрее, с характерным треском разрывая плоть. Как он мог пропустить мимо своих глаз, что видели будущее, пусть и на несколько минут вперед. Хлынула кровь, когда Мелисса резким движением вытащила свой клинок – много сил потребуется магу, чтобы залечить такую рану. Айрус повернулся, чтобы найти того, кто это сделал; без потусторонних здесь не обошлось. Однако, в доме никого, кроме мага и хозяйки не было.

«Скорее всего, Мелисса использовала перемещение, но как?», – маг предполагал, оттого сощурил глаза и посмотрел на женщину.

– Тебя что, заразили? Или ты сама подселила ненавистную тебе магию? Заба-а-авно, Мел. Впрочем, неудивительно, что ты еще не сдохла. Не даром тебя восхваляли в столице, как Жнеца, но вот незадача, – Айрус отполз от нее к другим полкам и взглядом по ним пробежался.

«Где же тоже оружие, из-за которого все в ордене визжат? Я чувствую силу, но не настолько большую, чтобы и дальше здесь все переворачивать», – Мужчина тяжело вздохнул, не найдя то, что искал. Зато убедился, что, покидая Инек, женщина не только обзавелась магическим зерном, но и прихватила артефакты – правительственной истерики те не стоили, но ситуация все равно из неприятных.

– Наши тебя не примут, а люди убьют, когда узнают. Ты неглупая и слухи про оружие не на пустом месте родились. Но я уверен, что искать надо не здесь. Ты бы точно спрятала там, где никто не подумал искать.

Мелисса прикусила нижнюю губу – Айрус сейчас во многом был прав. Однако, если его слова дойдут до столицы, то голова бывшего Жнеца не останется на плечах. И все же, силы оставались только на то, чтобы бежать. Тем более, в лапы других магов мог сейчас попасть ее сын. Пока Айрус отвлекся на свою рану, Мел с трудом, но поднялась. Потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы ударить по шкафу, активируя энергетические ловушки, прежде, чем бежать к окну. Маг попытался бежать за ней, но врезался в невидимую преграду. Очередное оружие Жнецов. Айрус однажды уже видел, как солдаты раскладывали свитки для барьера. Чем больше было свитков, тем мощнее создавался барьер. Преграда же в доме Мел не была такой сильной – ее можно разорвать в два счета. Необходимо было только найти нужный свиток. Айрусу с его раной пришлось потратить на поиски больше времени, чем он предполагал. Тем не менее, этих минут хватило, чтобы хозяйка покинула свой дом.

Мелисса выпрыгнула из окна на траву, поднялась и побежала, не оглядываясь. Она готова была закричать от боли и свалиться куда-то в кусты, но мысли об Ормарре вели ее вглубь леса.

Мать, чье сердце стянула тревога, не останавливалась, пока не добежала до маленького старого дома. Мелисса надеялась, что в первую очередь, ее сын мог пойти к соседу Жану. Так и оказалось. Она рухнула на колени и начала судорожно вытирать слезы с лица, когда на шум вышел старик, держа в руках арбалет, и темноволосый мальчишка. Ормарр всегда казался таким собранным и чересчур серьезным для своих лет, но в этот раз он не на шутку испугался. Поэтому тут же бросился в объятия матери и начал плакать. Жан же, увидев, что пришли свои, опустил арбалет и пристально посмотрел по сторонам.

– Кто тебя так, Мел?

Она отпустила сына и посмотрела на старшего, приходя в себя.

– Айрус, отец.

Мужчина покачал головой; он ожидал услышать нечто подобное, но все равно расстроился, что было очень заметно по его лицу.

Жан на деле не был отцом Мелиссы, у него вообще не было своих детей. Тем не менее, многие в Лавьирне к нему так обращались. Он по-отечески заботился о многих, всегда протягивал руку помощи. И однажды, после войны подобрал двух осиротивших магов и стал им всячески помогать. Однако, несмотря на одинаковое внимание и воспитание, Шарлин вырос благородным и ему мужчина передал пост в совете, а Айрус всегда нес за собой одни проблемы.

– Заходи, дочка. Надо перевязать твои раны, потом двинемся в путь, – старик не хотел дальнейших упоминаний этого мага, к тому же, надо было собираться. Однако, Мелисса его окликнула:

– Жан, соберите поскорее все необходимое, я пока сама перевяжу раны, – она нервно сглотнуть ком печали, который образовался в мгновение из-за дурных мыслей, – А... Айрус сказал, что убил Альфов, я хочу сама в этом убедиться.

Одна новость другой не легче другой. Охая и размахивая руками, Жан поспешил обратно в домик.
Сегодня ночью им всем предстоит покинуть провинцию, даже, если парламент пришлет бойцов ордена на подмогу.

***

– Ингвальд... Ингвальд, вставай, – сквозь непроглядный сон слышался собственный голос. Только без тона язвительного и несколько игривого. Это был он, тот другой Инг – из зеркала. Существо лежало рядом, гладило по лицу, оставляя мокрые следы, будто пальцы до этого лже-Инг опустил в болото. Мальчик же пока делал вид, что находится без сознания. Над ними плавно летала та самая тюль, существо прижималось плотнее, от чего становилось холоднее.

– Ингвальд. Ингвальд. Ну же, очнись, – поглаживания сменились на шлепки по щекам. А голос стал громче и грубее. Ребенок попытался открыть глаза. И где-то через секунды три сделал глубокий вдох прежде, чем вскочить. Первое, на что он, к счастью, успел обратить внимание до того, как поставил ладонь на пол – кругом валялись осколки зеркал.
– Ох, малыш, с тобой все хорошо, – оказывается, Инга привести в чувства пыталась Мелисса. За ней стояли перепуганные Ормарр и Жан.
Подруге родителей тяжело было находиться в доме, где лежали тела ее друзей. Она старалась улыбаться сквозь огромные слезы, что копились в уголках ее глаз.
Инг поднялся на ноги, посмотрел сперва на женщину, затем, на мертвых родителей.
– Нам надо отсюда уходить, – сказала Мел, сохраняя спокойствие в голосе, и, взяв за руку рыжего мальчика, отвела его к старику.
– Посадите их в повозку, я скоро к вам подойду. К сожалению, я не успею похоронить своих друзей, но и оставить их так не могу, – сказала женщина шепотом, периодически всхлипывая. Дети не должны были понять, о чем говорят взрослые. Старик кивнул и повел мальчишек к своим лошадям.

Мелисса же, оставшись наедине, дала волю своим чувствам, пусть и на мгновение, мысленно прощаясь со своими друзьями. Затем, походила по их дому, а после сорвала с карниза тюль, накрывая им тела мужчины и женщины.

– Простите, я не смогу сдержать свое обещание и позаботиться о вашем сыне, но я обязательно найду место, где ему будет хорошо, – благо, что они уже были накрыты, иначе бы Мел было стыдно поднимать глаза. Она развернулась и пошла к входной двери, ступая по осколкам зеркал. Женщина даже не заметила, что из одного осколка начала показываться чья-то черная рука, которая пыталась схватить гостю за ногу, но безрезультатно.

– Через два дня будем в Инеке, – с натянутой улыбкой сообщила Мелисса своей компании, выходя из домика друзей в ночной лес, который прятал любого, кто просил у него, – Теперь точно все будет хорошо.

***

Повозку с Мелиссой и детьми тащили две сильные лошади, которых поторапливал Жан. Ингвальд лишился сна, несмотря на глубокую ночь. Он сидел с Ормарром под пуховым одеялом и содрогался при виде веток, что в темноте казались руками, которые тянулись к ребятам. Но сквозь них можно было разглядеть и яркие звезды – их мерцание немного успокаивало. Другому ребенку тоже было неспокойно. Особенно, когда где-то вдали раздавались громкие возгласы сражений и крики чужих лошадей. В этом же лесу, на параллельной дороге, маги приняли бой.

У Мелиссы в руках была карта, благодаря которой, она прокладывала маршрут беженцам, и у них получалось обходить неприятные ситуации.

К утру мальчики все же подались сну. Когда пришло время делать первую остановку возле небольшого водоема, женщина с трудом их растолкала.

– Так, без завтрака, пока не искупаетесь. Ледяная вода приведет вас в чувства, – она возвышалась над детьми, упирая руки в бока и хмуря брови. Жан усмехнулся, наблюдая за сценой со стороны, и продолжил готовить кроличье мясо с грибами на костре, приправляя пряностями из своего мешочка. От одного только аромата у детей разыгрывался аппетит Если Инг покорно согласился на водные процедуры, то Орм ответно одарил хмурым взглядом и начал оказывать сопротивление.

И все же, в воде оказались все. Поначалу Ингвальд дрожал от холода и всячески зажимался, но, привыкнув к новой среде, даже предложил поиграть Ормарру. Однако, хмурый мальчик отказался, далеко не уплывая от своей матери.

— Давай я с тобой поиграю, Орм боится воды, — сын Мелиссы был не рад тому, что открыли его секрет. Как и то, что она собралась отплыть с Ингвальдом. Ормарр сегодня был бледнее белого, он перебирал дрожащими руками по вязкой земле, опасаясь, что может снести течением. Благо, в воду зашел и Жан. Именно старик стал его душевным спасителем, поскольку не уплывал далеко от берега.

Ингвальд же был удивлен, что такой парень, как Орм вообще чего-то боится, поскольку казался храбрецом. Впрочем, и у рыжего ребенка были свои слабости. Он с опаской каждый раз опускал голову, боясь собственного отражения на водной глади, но у Мелиссы получилось на какое-то время отвлечь от страхов и печали. Они брызгались, ныряли и веселились.

«Как русалка», — подумал Инг и снова промотал вчерашний день в голове.

— Так, все, пора выбираться. Сейчас поедим и дальше в путь, — сказала женщина, заметив, что лицо чужого ребенка приобрело задумчивое, даже грустное, выражение. Конечно, потерять родителей и привычный уклад жизни. Мел была уверенна, что Инг держался в силу возраста, не до конца осознавая, что произошло.

— Завтра днем будем в столице, — говорила женщина тихо Жану, пока дети переодевались, — Мне там не будут рады. Скорее всего, нам с Ормом придется скрываться. Затеряемся в суматохе, переждем пару дней, а потом двинем на окраину или в другую провинцию. На Вас же останется Ингвальд. Передайте его солдатам, скажите, что маги убили его родителей. Они смогут найти подходящий приют. Мне же с двумя детьми будет сложнее, нежели с одним.

Старик кивнул головой, прекрасно понимая Мелиссу. Он бы с радостью и сам забрал Ингвальда, но понимал, что в приюте тому дадут больше. Рыжий мальчик запаниковал, когда не увидел взрослых. Однако, от поисков взглядом его отвлекли кусты на противоположном берегу водоема. Из густых зарослей вышла фигура в темных доспехах. Глаз не было видно, но почему-то Инг был уверен, что рыцарь смотрит на него. Альф тут же подбежал к Ормарру и начал трясти того за плечо, в ответ получил лишь злобный взгляд черных глаз.

– Не придумывай, никого там нет, – сказал старший. Инг подумал, что Орм издевается, ведь стоило обернуться, как рыцарь совершил поклон и медленно отошел назад в кусты.

Закончив разговор и набрав целую корзину красных ягод, взрослые вернулись к детям, и все принялись за обед. У Ормарра был отменный аппетит – он сметал все, что лежало на самодельном столике. Инг гневно смотрел на старшего, выпивая терпкий и горячий напиток из кислых ягод, мать качала головой, а старик усмехался:

— Воин растет. Ест, по крайней мере, в таком же количестве.

Мелисса закатила глаза, подпирая щеку рукой:

— Главное, чтобы потом вина не пил в огромном количестве, как воины.

Когда трапеза завершилась, их повозка тронулась дальше по лесу. В пути Инг сблизился с Ормарром настолько, что начал разговаривать чаще и предлагать игры. Иногда старший соглашался, иногда был не в духе.

Но самым тяжелым испытанием для выжившего Альфа было, когда повозка остановилась на выезде из леса. Настало время прощаться. В горле Инга встал ком, а на глазах образовались слезы. Мелисса и Ормарр — люди, благодаря которым он держался эти дни. Люди, которые напоминали ему о родителях. Но теперь они уходили – сказав, что дальше им не по пути. Вместе с соседями, ушли окончательно и мама, и папа. Только в одиночестве, Инг осознал собственную боль в полной мере.

Рыжий лежал на пуховом одеяле и смотрел на небо, пока Жан, сидя спиной, управлял повозкой. Ветки, даже при свете дня, снова начали казаться страшными руками. Однако, они быстро сменились, как и звуки вокруг – с тишины и пения птиц на городской шум. Суетливая атмосфера, что считывалась в воздухе, заставила подняться и открыть рот от изумления. Впервые видел величественные здания с конусовидными крышами – такими острыми, что казалось, будто те разрезают тучи. Несмотря на свой серый цвет, они вызывали восхищение в синих глазах ребенка. Проезжая мимо этих зданий, у Альфа сжималось сердце, он чувствовал себя меньше, чем букашка.

Не видел ребенок никогда такое количество людей на улицах и лошадей (хоть в тот день народу было меньше, чем обычно). Он крутил головой по сторонам, пытаясь уловить каждую деталь. Папа был прав, когда говорил, что столица очень красивая. И обещал, что обязательно свозит своего сына туда.

Только вот Инг в столице, а отец умер.

Вторым ударом за день стало – расставание с Жаном. Старик остановил повозку и, без лишних слов, передал выжившего мужчинам в доспехах и отправился прочь.

Стоило лошадям старика удалиться из поля зрения, как Ингвальд вырвался из крепких рук рыцаря, упал на землю и начал громко рыдать. И как бы не хотелось остаться на месте, где его снова бросили, солдатам отдали приказ поднять и куда-то повести.

– Ну-ну, ты чего, воин. Сейчас тебя в лазарет сперва, там добрые лекари вкусным чаем напоят, – утешал рыцарь, на ходу хлопая мальчишку по спине, – А потом в новый дом. Там полно таких несчастных, как ты.