1.2 Птица на крыльях не всегда благую весть несет
Ингвальд больше не засыпал, не прокручивая в голове свой последний день на родине. Тот день, когда на волоске от смерти он был раза четыре. И потому сейчас ворочался, пытаясь занять более удобное положение. В ладони юный маг сжимал кулон – красный камень, обрамленный серебром, который подарил когда-то самый дорогой человек.
"Это все из-за тебя. Из-за тебя я лишился дома", – мысленно обращался к украшению, которое, если бы не память, давно бы вышвырнул в море.
Он больше не любил ночи. Не из-за кошмаров, которые стали постоянными посетителями, а из-за того, что приходилось оставаться наедине с самим с собой. В свои семнадцать Инг, который не мог припомнить, когда в последний раз плакал, но научился это делать бесшумно. Его плечи, накрытые шерстяным одеялом, едва содрогались, пока маг ртом ловил необходимый ему кислород.
Из-за внутренних терзаний, он совсем не обращал внимание, как стена в его каюте покрывалась тонкой коркой льда – не слышал и его треск. Однако, стоило Ингу перевернуться на другой бок и укутаться сильнее в одеяло, как лед исчезал, словно был живым.
Наутро состояние было подавленным. Попытки найти Ормарра, чтобы разбавить скуку его присутствием, не увенчались успехом.
Несмотря на то, что в общей каюте часто появлялись люди: или хихикающие попутчицы-ведьмы, или подвыпившие пираты, Ингвальд все равно любил читать, сидя в ней больше, чем в своей. Все дело в просторе – здесь хотя бы можно было развернуться и не убиться. Но больше всего юноша боялся новой атаки на их корабль и, что останется в этот момент один. Последние дни были настолько насыщенными на события, что тяжело было прийти в себя; он вскакивал по ночам от малейшей качки, обливаясь холодным потом. Визг тухляков преследовал сквозь сон, будто ожившая птица над ухом склонялась. Ингвальд с одной стороны хотел, чтобы их судно скорее проплыло северные воды; с другой опасался, что морские жители востока встретят пиратов-чужаков недружелюбно. И в глубине души не хотел расставаться с северными водами – последней связью с домом.
– Инги-и, что ты все время читаешь?
В нос ударил приторный аромат фруктов и цветов. Взгляд зацепился за ярко-красные локоны, что аккуратно свисали ниже хрупких плеч. С ведьмой по имени Дарнис'ас ребята познакомились уже в плаванье. Как оказалось, сама она с восточного материка, но часто путешествовала с пиратами. А посетить Империум, судя по всему, вообще решила из-за любви ко всему экстремальному. Впрочем, если чужеземцы были готовы экстренно покидать север, то жители севера абсолютно нет.
Дарнис'ас вызывала у него смешанные чувства; вроде и нравилась, вроде и напрягала. Особенно, когда беспардонно врывалась в личное пространство.
– Историю господина Шарлина, – ответил кратко, думая, что ведьме все равно это имя ничего не говорит, и снова уткнулся в книгу.
– Это ваш Великий Советник, которому памятник еще на главной площади поставили, да?
Ингвальда, честно говоря, удивила осведомлённость ведьмы. Он выразительно выгнул бровь, не отрываясь от чтения.
– Да.
Дарнис'ас хмыкнула, лениво помешивая свой горький кофейный напиток. Походив немного по каюте, она села за стол напротив рыжего.
– У него еще брат был. Хм-м, забыла, как зовут, но слышала, что он мятеж учинил.
Ингвальд стиснул зубы. Об этой личности он вспомнил совсем недавно и не хотел говорить под каким-либо предлогом. Хватало того, что имя Айруса мелькало на пожелтевших страницах, от чего пальцы их сильнее сжимали, и казалось, что плотная бумага вот-вот порвется. Юный маг намеренно пропускал эти строки. Благо, говорить ничего не пришлось, Дарнис'ас сама перевела тему.
– Ой, а где твой Жнец-нянька? Надеялась его здесь встретить. Он та-а-акой красавчик, скажи же?
Ингвальд возмущенно фыркнул и отложил книгу, оставляя в той закладку.
– Не в том лице ты нашла ценителя мужской красоты. Хотя, не понимаю, что тебя так заинтересовало, ходит с мордой недовольной вечно, – юноша пожал плечами и попытался вспомнить, где последний раз видел «няньку», – Умирает от морской болезни, так что, не такой уж и брутальный он Жнец.
Ведьма уловила нотки ревности в чужом голосе. Наклонилась вперед, подпирая подбородок тыльной стороной ладони, и сощурила глаза:
– Ах, кака-а-ая досада. Еще вчера все нормально было. Кста-а-ати, «нянька» мне рассказывал, что твой отец тоже сперва был Жнецом, а потом стал пиратом.
– Слушай больше его пьяные бредни. Но вроде верно говорит, – Ингвальд пожал плечами и попытался что-то вспомнить, уводя взгляд в сторону. Так он заметил, что стена каюты начала тонким слоем снега покрываться. Неужели, северные воды настолько холодные?
– Э-э... А ты не скучаешь по своим родителям?
С одной стороны, ведьме неловко было задавать этот вопрос, зная от Жнеца, что Ингвальд большую часть детства провел в приюте. С другой же, сам маг, судя по всему, не очень переживал по этому поводу, да и любопытство взяло вверх над Дарнис'ас.
– Я их совсем не помню, – юношу отвлекли от разглядывания мизерных кристаллов льда, – Не потому что маленьким был. Память стерли. Так Эрна сказала.
Стерли? Ведьма была озадачена: кто так мог поступить с маленьким ребенком? Вероятно, этот кто-то боялся, что Ингвальд его опознает. И все же она аккуратно спросила.
– Кто такая Эрна?
У юноши перехватило дух. Сначала он не придал значение, что это имя сорвалось с его губ, а когда осознал – в миг забыл все слова. Они застряли где-то в горле, попытались вырваться наружу, но вместо того, чтобы стать озвученными, свалились с криком вниз. Ингвальд распахнул глаза и смотрел молча на свою собеседницу, только сейчас замечая внешнее сходство. Вот почему он вспомнил Эрну – выпалил то сакральное, что под сердцем хранил.
Ну конечно, Инг сперва застал Эрну ворчливой каргой, а затем немощной старухой. Но встреть ее молодой, юноша не сомневался, она бы выглядела, как ведьма напротив: серо-голубые глаза, алые локоны и хитрющая улыбка.
– Никто. Забудь. Вернемся к истории Шарлина.
Дарнис'ас кратко кивнула. Ей было интересно послушать историю про Великого Советника. И уже даже придумала, чем отплатит Ингу, если рассказ понравится – попробует вернуть стертые воспоминания с помощью своей магии.
Двенадцать лет назад. Причина быть легендой.
С каждым десятилетием законы касаемо магии на северном материке ужесточались. Не только людей, но и чародеев становилось все меньше, ведь стоило миновать заклятие обратного исцеления, как на Империум обрушилась война с югом, когда Короля, который отправил магов-стихийников, сместил с трона никому неизвестный чародей. Новый Правитель владел древней магией, тщательно скрывал свою личность и, как говорили местные, был воплощением зла.
Он подчинял себе одну страну за другой, и когда на родной земле закончились места, перебросил свои силы на другие материки. И только Империум смог одержать победу, благодаря людям. Именно тогда впервые о себе очень громко заявил орден Жнецов, существовавший с времен появления заклинания обратного исцеления, но долгое время оставался в тени, разрабатывая оружие против магии. После войны орден, окутанный тайнами и заговорами, начал набирать популярность, даже мальчишки-чародеи мечтали в него попасть. Но отбор в структуру проводился тщательный, даже жесткий и брали в приоритете тех, кто не владел магическими силами.
Пропасть между магами и людьми росла с каждым годом.
Прошло более восьмидесяти лет с подвига южных стихийников, когда вновь начали появляться предпосылки к болезни, оттого власти делали все возможное, чтобы жизнь чародеев становилась невыносимой. Их отогнали в самые бедные земли, где они, собравшись с последними силами, нанесли удар своим противостоянием. Небольшой городок захлебнулся в хаосе и, когда ловить там уже было нечего, маги взяли курс на столицу, где к тому моменту произошла вспышка болезни и вновь люди обращались в нежить.
Как оказалось, кто-то распечатал одно из захоронений опороченных.
***
«Да это кто-то из бунтовщиков послал на нас проклятие! Наверняка среди них есть человек, познавший древнюю магию, вот и использовал заклинание обратного исцеления, мы снова в беде!». И правда: восстание в городке и забытая всеми хворь – два масштабных события в одно время, сложно назвать простым совпадением, не так ли?
И лишь ужасная находка в одном из храмов Инека, немного пролила свет на очередное возникновение вируса, но и вместе озадачила больше.
Как темные маги делали подношения демонам и мрачным силам; так и светлые маги, а вместе с ними и обычные люди, поклонялись добрым духам, которые были единым целым с окружающим – природой. Но были кое-кто единые для всех; нейтральные к свету и тьме – Создатели. Их изображали статуями, присваивали им различные символы и возводили храмы. Создателей уважали даже демоны.
Поэтому, несмотря на то, что от находки в венах кровь у всех стыла и волосы дыбом вставали, облегчение мысленное накатывало – хорошо, что не в дом Создателей. Впрочем, спрятать что-то или кого-то в таких храмах было бы не так просто, поскольку зачастую туда брали на службу людей из религиозного направления ордена Жнецов. Ходили слухи, что по силе священные служители не уступали своим собратьям из войск.
Зато духи, чей храм осквернили изуродованным трупом, роняли на землю крупные капли слез, отказываясь верить в происходящее. Тело лежало на каменной плите в роскошных светлых одеяниях, а в бледные руки, скрещенные на груди, вложили букет лилий.
В больший шок ввело людей опознание. Когда на него явились представители власти, в хладном трупе те, по рыжим волосам и татуировке тигра на запястье, узнали мага Огня. Того самого, что много лет назад был в пятерке сильнейших и помогал спасать Империум.
Несмотря на то, что поколения сменились и в парламенте работали уже совершенно другие люди, представители власти имели представление, как выглядели легенды. Проекция чародеев-стихийников находилась в самом сердце столицы – административном здании.
Тело Агния не тронуло время, а исследование на месте показало, что с момента смерти прошло не более суток.
«Не может быть. Нас уверяли, что все четверо мертвы. Прошло более восьмидесяти лет. Не могли они все время прожить под завалами, попахивает чертовщиной», – чтобы во всем разобраться правительство отправило своих лучших работников в горы.
Добравшись до «Могилы сильных», эксперты отправили сообщение в парламент, что, вскрыв гробницу, нашли только одно запечатанное тело, которое действительно пробыло здесь не один десяток лет и превратилось в мумию. Оно принадлежало Сивисте – ведьме Воздуха. И советники даже ничего сказать не успели, а в головах всех вертелся вопрос: «где остальные?». Но со всех мыслей сбил секретарь, влетевший в зал заседания с докладом.
Во главе круглого стола сидел молодой человек в белом костюме, поверх которых местами была серебряная броня со сложным узором. Несмотря на то, что власть в парламенте распределялась равномерно с тех пор, как умер последний Король, все равно была ключевая фигура – некий авторитет, к которому все прислушивались. Выбирать его было необязательно и даже не нужно, но Шарлин с первого дня пребывания в административном здании, сразу заявил о себе. От мальчика на побегушках, он быстро поднялся на свое нынешнее место, а с его мнением считались абсолютно все в парламенте. Несмотря даже на то, что тот был наполовину магом.
– Господа, позвольте донести свежие новости, – прокашлявшись в кулак, заговорил секретарь, взглядом сверля лишь одну фигуру. Советники тоже перевели взгляд на Шарлина, ожидая, что тот скажет. Брать на себя ответственность и говорить первым – никто не решался. Скинули все на самого молодого, но надо отдать должное – самого мудрого.
Слова секретаря не сразу дошли до Советника, поскольку он полностью ушел в раздумья на счет своего двоюродного брата, который возглавил в маленьком городе группу магов и пошел против обычных людей. Сейчас материку, как никогда нужна была помощь искусных магов, но вместо поддержки, они устраивали мятежи. Уже не в первый раз. Шарлин догадывался, что кто-то извне подталкивал Империум к межрасовой войне и, сколько бы сдерживающих сил он не бросал, пытаясь примирить народ, все катилось в бездонную яму.
Пытаясь показать людям, что маги не представляют опасность, Советник проталкивал некоторых чародеев на службу. В том числе и младшего брата, которому даже отдал добрую часть от половины своих сил, считая, что Айрусу это нужнее. Старший грезил, что с титулом лорда, младший брат сможет взять под контроль опасных и неуправляемых правительством магов. Что таким образом прояснится, откуда тянется заклинание обратного исцеления и, кто распечатал захоронение опороченных.
И все же, Шарлин не мог долго находится в своих мыслях на счет родственника – долг звал. Потухший взгляд серых глаз поднялся на секретаря:
– Говори
Отдышавшись, парнишка поднял листок и принялся зачитывать те самые новости:
– В реке Инека сегодня был найден изуродованный труп. Вероятность, что это – опороченный, исключили сразу. Личность установить не удалось, но одежда на умершем не принадлежит нынешней эпохе, не бывало такой и в Империуме. А на запястье вырезан кусок кожи, будто кто-то пытался избавиться от татуировки. Часть ее осталась, но настолько маленькая, что установить картину в целом не получилось, – закончив зачитывать, секретарь вывел на стол проекцию с места происшествия. Советники начали шептаться между собой, подходить к голограмме ближе, чтобы все рассмотреть, пока Шарлин неподвижно сидел и более походил на статую. Он долго изучал проекцию прежде, чем вытянуть руку. Пальцы прошли сквозь изображенной водоем.
– Море недавно бушевало, не так ли? А еще вода из берегов той самой реки выходила, – наконец-то он подал голос, скрывая голограмму и поднимая глаза на своих коллег. Теперь лица всех присутствующих приобрели задумчивые выражения – со стихией и впрямь происходили происшествия в последнее время, но сильное значение им не предавали.
– Намекаете, что за убийством мага Огня стоит маг Воды, а второй его жертвой стал маг Земли?
Советник кивком подтвердил озвученное.
– Я более, чем уверен, что Дилан распечатал не только своих бывших союзников, но и заклятие обратного исцеления. Возможно, те двое пытались его остановить, за что и поплатились жизнью, – Шарлин делился своими рассуждениями с остальными, но никак не мог дать себе ответ на один вопрос: почему распечатали всех, кроме ведьмы Воздуха? И кто же потревожил остальных? Точно не казненный несколько лет назад Янсон.
Советник не решился озвучить предположение, что три мага и вовсе могли никогда не быть запечатанными в горе. У них было достаточно сил, чтобы прожить долгую жизнь под личиной других людей. А заклинание обратного исцеления могла принять на себя Сивиста. Вероятно, она была сильнее остальных в пятерке, поэтому ведьму Воздуха предпочли держать на большом расстоянии.
– Лорд, из-за шторма в море и ситуации в реках, вы склоны предполагать, что это все провернул маг Воды? А срез с руки и уродство тела, найденного в реке – попытка ввести в заблуждение?
Шарлин склонил голову на бок и выдержал паузу в несколько секунд прежде, чем ответить.
– Именно. Вероятно, он тоже самое пытался провернуть с магом Огня, но время поджимало или что-то отвлекло. Хотя, может, маг Воды считал, что достаточно будет подставить только одного товарища. Только вот, если верить записям в нашем архиве, маг Земли был самым слабым по силе из четверых и самым тихим. В то время, как Дилан обладал дурным нравом и постоянно лез в неприятности. Проще говоря, ему было бы под силу освободить болезнь и расправиться с чародеями своего поколения, – несмотря на то, что тон Шарлина был ровным, а выражение лица невозмутимым, с каждой минутой он нервничал все сильнее. И, устав сидеть, будто на иглах, мужчина довольно резко поднялся со своего места и подошел к панорамному окну. Перед ним открывался вид на пасмурный город, жизнь в котором будто остановилась. Любимая столица замерла в ожидании ужасного. Остается лишь гадать, что дотянет свои лапы быстрее – болезнь, которая породит новых опороченных, или озлобленные маги под руководством Айруса.
Людей на улице было мало, они перемещались шустро между домами, словно тени. Никто не выходил в центр. Видно, что жители прекрасно осознавали свое положение и испытывали тихий испуг. Шарлин не знал, как всем помочь и, как всех успокоить, но думал об этом каждый день. Длинные рукава и концы белой мантии волочились по полу, пока молодой Советник подходил ближе к стеклу и разглядывал первые капли дождя, который вот-вот начнет лить сильнее.
– Распорядитесь, чтобы немедленно нашли Дилана и доставили в административное здание, а постовым на границах не терять бдительность, – сипло произнес Шарлин, поджигая свою курительную трубку от свечи. Секретарь был удивлен, как мужчина не подпалил ни свои длинные волосы, которые свисали вниз, практически закрывая лицо, ни костюм. Но эти действия были такими методичными и отработанными, что маленький огонек не представлял угрозы. Он поднял голову, выдыхая дым тонкой струйкой, – Противники подбираются с каждым часом все ближе, нам надо быть наготове.
С его словами были согласны все. Однако, один из коллег решил поинтересоваться: что они будут делать с болезнью, если даже силой не получится уговорить мага Воды ее запечатать обратно. Шарлин шумно вздохнул, сбрасывая накопившуюся усталость с плеч. Затем, обернулся на остальных советников, растягивая губы в улыбке:
– Предоставьте это мне. Два дня. Мы бросим на поиски Дилана два дня. Столько будет достаточно, чтобы я смог накопить силы для запасного плана, – все присутствующие в зале вопросительно переглянулись, молодой советник продолжил, пуская нервный смешок, – В конце концов, я маг-целитель. Мой род берет свое начало от древних магов. Наверняка, в клановом поместье есть записи, как запечатывать похожие заклятия или им противостоять.
У большинства чуть челюсти на пол не попадали от таких громких заявлений. Во-первых, все знали печальную судьбу клана, выходцами которого были Шарлин и Айрус. Во-вторых, запечатывание подобных заклятий – губительно даже для опытных магов. В-третьих, мало кто верил в успех, поскольку большой части сил Советник лишился, передав те брату. Тем не менее, по выражению лица было видно, что Шарлин настроен решительно и готов поставить на кон все.
Никто не сомневался, что он будет искать лучшее решение из всех возможных и попытается сохранить, как можно больше жизней.
Все сидящие за столом провожали его взглядом, мысленно благословляя на дело. На зал опустилась мертвая тишина, нарушил которую через несколько минут только цокот обуви Советника и лязг цепочек на ней. Он молча пересек пространство; все мысли в голове занимал Айрус. Увы, вряд ли тот по случаю своего возвращения навестит брата. Несмотря на большую разницу в магических силах, младший не лез на рожон и всегда вытворял что-то из ряда вон выходящее за спиной старшего, не на глазах.
Шарлин с особыми усилиями толкнул двери и вышел на просторный балкон, узреть с которого можно было большую часть столицы. Стоило переступить небольшой порог, как холодный поток воздуха ударил по щекам и моментально растрепал небрежные русые локоны. Но ветер, прохладой отдающий, не принес какого-либо облегчения - было душно, а каждый вдох камнем тяжелым укладывался на грудную клетку.
Темно-серое полотно из туч затянуло небо, не оставляя ни намека на просвет. Порывы ветра становились все сильнее. Все намекало на то, что сейчас польет, как из ведра. Погода пребывала в натянутом настроении: как и жители Инека, как и Советник. Все они, словно хрустальные фигуры или карточные домики – едва дотронешься, и все разлетится. Высокие конусовидные здания серого цвета, фасад которых покрывали сложные узоры, в этот момент не радовали глаз. Пусть на некоторых разворачивались целые истории, которые захватывали дух. Шарлин любил фасады более старых построек; на них изображали противостояние духов из верхних миров и демонов из нижних. А современные наоборот, вызывали тревогу, поскольку войну с соседним государством, он застал еще ребенком. Сражение, развернувшееся на родной земле, лишило и родителей, и дома. Но теперь его дом – весь Инек, а семья – жители. Оттого больнее переносилось межрасовое напряжение. Советник отлично знал историю материка. Он не искал в ней, кто прав, а кто виноват, считая все происходящее – неудачным стечением обстоятельств.
Мужчина оттолкнулся от перил, ударил по ним ладонью, а после пальцами впился в металлический каркас до неприятного скрежета. Длинные волосы скрывали лицо. Было непонятно: советник задыхается, стискивает зубы или бесшумно плачет. В моменты, когда решение не приходило само собой, Шарлин чувствовал себя никчемным. Он был слаб магически с раннего детства, поэтому не жаль было отдавать свои силы. С болью на душе, мужчина принимал то, что все в этой жизнь ему дается сложнее, чем остальным. Стать сосудом для заклятия обратного исцеления – максимум, который Советник может сделать со своими силами, если поймет как.
Последние годы Шилин (прозвище, полученное от брата) жил с мыслью, что своей слабостью и невозможностью выложиться на полную, подводит наставника, который и помог когда-то обзавестись должностью в парламенте. Даже несмотря на бескрайнюю поддержку своих коллег, любовь и признание со стороны народа.
– Советник, – за спиной послышался тихий голос секретаря, он явно не хотел тревожить Шарлина, но дело было срочным.
Мужчина даже не повернулся, не желая демонстрировать подчиненному свое лицо, на котором сейчас можно было увидеть следы разочарований и тяжелых дум. Но расправил плечи и добавил строгости своему голосу:
– Говори. Я тебя слушаю.
– Айрус и его люди, покинув Лавьирн, разгромили наш отряд в лесу. Послать Жнецов для сдерживания?
Секретарь ждал ответ минуты две, опустив взгляд вниз и разглядывая узоры на полу.
– Не надо. Мы встретим его здесь.
Шилин хотел видеть своего брата не пленником, а решительным магом. Хотел поговорить с ним на равных. До их встречи оставалось немного времени и стоило подготовиться. Он вытянул ладони вперед, выпуская на серый город тысячу голубых целебных лепестков. Жители обрадовались такому подношению, ведь лепестки Советника могли затянуть раны; излечить некоторые язвы и снять боль. Те люди, что оставались на улице, собрали их в охапку и подняли глаза на здание парламента, благодаря своими улыбками стоящего на балконе.
Bạn đang đọc truyện trên: AzTruyen.Top