Шихё любила жизнь. Сколько девушка себя помнила, она всегда любила жизнь. Без особой на то причины. Ей просто нравилось это: просыпаться и с широко открытыми глазами наблюдать за миром, даря ему улыбку, даже не получая этого взамен. Не беда. Шихё просто наслаждалась каждым прожитым днем, не считая, что теряет время зря. Несмотря ни на что.

     Да вот только сейчас у нее подло забирают эту возможность. Забирают, не думая о разбитом сердце и надеждах. Заставляют снять розовые очки. Удариться о жестокую реальность...

     И этот трюк бы обязательно прошел с кем-то другим, но только не с Шихе. Она не могла просто так сдаться. Даже зная примерную дату своей смерти, девушка все еще жила так, как никогда ранее, и продолжала улыбаться так ярко, насколько это возможно.
Совсем недавно доктор с заминками, но с не менее холодной решительностью в голосе предупредил, что в ее случае практически нет шансов. Болезнь оказалась сильнее. Она слишком въелась в организм, задевая каждый орган.

     Рецидив спустя год...

     Несправедливо. Слишком несправедливо...

      Но Шихе не собиралась считать минуты до последнего вздоха. Это все равно неизбежно. Поэтому девушка продолжала делать все необходимое и жить так, чтобы оставить как можно больше воспоминаний своим родным.

     — Мам, пап!

     Шихе с такой же яркой улыбкой забежала в комнату, где сидели ее родители. В груди родственников закололо. Как тяжело осознавать, что этого скоро может больше не быть. И мама не выдержала первой. Она давно не могла контролировать себя. Плакала, говоря, что это она во всем виновата. Просила забрать ее, вместо дочери. Понемногу сходила с ума.

     Вот и сейчас, крепко обняв свою дочь, женщина расплакалась, что-то бубня себе под нос.

     Такие горькие слезы. Как в последний раз. Отец — коренастый мужчина сорока лет, — сильно сжал пульт от телевизора, стискивая зубы и глубоко вдыхая через нос. Он не мог позволить себе слезы. Нужно держаться. Надеяться на чудо. Слезами горю не поможешь.

     Шихе погладила маму по спине, а затем с улыбкой прошептала:

      — Мамочка, все хорошо, — слова давались с трудом, ведь осознание того, что это ложь мучительно сжимало петлю вокруг ее шеи. — Я же рядом. Всегда буду рядом.

     Пусть лучше в их доме вновь зазвучит горькая ложь, чем Шихе раз за разом будет смотреть на убитую горем мать.

     — Я встречусь с Лией, хорошо?

     Ответа не было. Лишь одобряющие кивки, позволили Шихе помчаться к выходу. Через внутреннюю боль. С тяжелым грузом на душе.

     И уже пять минут девушка сидела на крыше собственного дома. Свесив ноги над пропастью, она пододвинулась к самому краю. Воздух был настолько свежим, что слегка кружилось в голове. Шихе хотела думать, что внезапная боль именно от этого.

     Не от болезни. Точно не от нее. Она не поддастся. Никогда.

     — Ты не боишься? — еле слышно спросила Лия, неуверенно смотря на подругу. Девушке, как и каждому человеку, который был знаком с Шихе, было невыносимо думать о финале этой истории. Она не верила и не хотела верить. –Совсем-совсем?

     — Умереть не страшно, — стала пояснять Шихе. Так спокойно, словно обсуждала последний просмотренный фильм. Понравившуюся картину, больше всего зацепившую за живое. — Страшно прожить в пустую, — сделав паузу на вдох полной грудью, она продолжила с некой воодушевленностью: — Не сказать близким людям, что любишь их больше всего на свете. Никогда больше не насладиться запахом мокрого асфальта после теплого дождя. Не услышать больше голоса, от которого расцветала душа... Страшно остаться без вот таких незначительных мелочей. А умереть?

     Шихе подняла указательный палец к губам, делая нарочито задумчивый вид. Затем, она покосилась на подругу, которая слушала ее, затаив дыхание, и добавила, улыбнувшись и мотнув головой:

     — Нет, не страшно.

     Лия все это прекрасно понимала. Понимала, поэтому и зарыдала, сильно прижимаясь к подруге. Она помнила, что совсем недавно обещала не разводить нюни рядом с ней. Но в этот момент просто не удержалась.
Шихе тяжело выдохнула, пожав плечами.

     Угнетающая атмосфера давила еще больше, чем какие-либо печальные мысли. Когда все вокруг заранее тебя похоронили, на бой с собой практически не остается сил.

     — Когда у тебя самолёт?

     Лия подняла руку, посмотрев на часы. Шмыгнув носом, девушка отстранилась от подруги и слегка потерла глаза. Тушь под правым глазом потекла и Шихе пальцем вытерла это черное пятно.

     — Самолёт через два часа, — ответила Лия, подведя нужные расчеты. Время убегало он них со скоростью света. — Кажется, мне пора...

     Она уезжала на учебу заграницу. И, скорее всего, это было последней встречей подруг. Они обе это понимали. Но Шихе грозно нахмурилась, заметив вновь трясущуюся губу Лии. От этого девушка заставила себя проглотить нахлынувшее чувство и ярко улыбнулась.

     — Вот так-то лучше! — Шихе притянула к себе подругу, взлохмачивая ее волосы. Воздух запечатлел веселый смех двух подруг. — Веди себя хорошо, маленькая негодяйка, — улыбнулась она, пытаясь шутить. — Не вздумай создавать проблем.

     Еще десять минут девушки старательно веселились, пытаясь заполнить пустоту в душе этими мгновениями. А после... После Лия молча ушла. Ей нужно спешить в аэропорт.

     — Обещаю, — горько произнесла Шихе, когда осталась одна, — я всегда буду оберегать тебя.

     Одиночество девушка не любила от слова совсем. Особенно после того, как узнала о своем диагнозе. Когда стены давят со всех сторон, мысли сами по себе начинают разрывать тебя изнутри. Поэтому быть наедине с собой, казалось, теперь стало настоящей казнью.

     Решив отбросить надоедливых «мух», роем кружившихся в голове, Шихе поднялась и посмотрела на закат перед собой. Руки сами по себе раскинулись в стороны, давая ощущение полнейшей свободы. Девушка закрыла глаза, протяжно прокричав, а потом долго вслушиваясь в собственное эхо.

     На душе было спокойно.

    — Не делай этого! — послышался вопль за ее спиной, от чего Шихе дернулась и чуть не полетела вниз. Пульсирующие осколки выстукивали в каждой частичке ее тела. Страх захватил девушку сполна.

     К Шихе, как надоедливая пиявка, прицепился незнакомый парень. Она стояла лицом к нему и пыталась освободиться, но он все еще крепко сжимал ее ноги, не отпуская ни на шаг.

     — Отпустите меня! –Она отталкивала пугающего типа, но результатов не было. На краю дома все это было крайне опасно. Движения были ограничены. От криков не было никакого толку. -Да отпустите же вы!

     — Не прыгай, дура!

      Шихе быстро надоела эта глупая игра и она решилась на опасный шаг: ударив незнакомца локтем по голове, девушка с силой оттолкнула его в сторону, еле успев сохранить равновесие. Спрыгнув на безопасную поверхность, она осмотрелась по сторонам в поисках оружия и, пока нападавший приходил в себя, потирая место удара,  схватила железный прут и приготовилась к защите.

      — Ты что творишь, сумасшедшая?
    

      Парень встал на четвереньки и только потом поднялся на ноги. Он и подумать не мог, что эта девушка обладает настолько сильным ударом. Голова просто раскалывалась.

      — Это я сумасшедшая? — удивилась Шихе, на мгновение опуская руки. — Ну замечательно теперь, — насмешливо хмыкнула она, но увидев, что незнакомец хочет подступить к ней, вновь подняла оружие. — Не подходи! — прозвучал вскрик, а после и взмах прутом со стороны в сторону. — Ты чуть не столкнул меня с крыши, а я еще и сумасшедшая?

     Сехун сделал шаг назад, чтобы не пугать незнакомку, и смирительно выставил руки перед собой, показывая тем самым, что не намерен нападать.

     — Это же не я хотел спрыгнуть с крыши, -скривил губы он, устало закатывая глаза. — Да и я просто хотел тебя спасти. Суицид та еще штука, — объяснился Сехун, постукивая пальцем у виска, как бы намекая на отсутствие хоть чего-то в голове девушки, раз она решилась на такой шаг.

      Сейчас он был рад, что спас ее. Чувствовал, что сделал все правильно, хоть еще недавно сам собирался поступить подобным образом. Но кто будет об этом рассказывать первому же встречному?

     — Да не собиралась я прыгать, спасатель хренов! — не выдержала Шихе, бросая осточертевшую железяку перед собой. Та отлетела достаточно далеко и с ужасным грохотом. — Смысл во всем этом? Я хочу жить. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я хочу жить!

     Сехун застыл, выдавив из себя лишь удивленное «О-о-о» и молча наблюдая за тем, как девушка обессилено опустилась к полу, наклоняя голову. Шихе же почувствовала резкую слабость, и это был просто необходимый шаг. Как и правильное дыхание, над которым она так усердно трудилась.

     — Ну наконец-то, — цокнула языком Шихе, поднимая взгляд. — Дошло?

     Сехун улыбнулся, обнажив ряд белых зубов и немного сощурив глаза.

     — Прости, — извинился он, протягивая руку в знак примирения. Хотелось поскорее разрешить эту ситуацию. — Сехун.

     Шихе посмотрела на ладонь парня, потом на свои руки, которые были в красной ржавчине и, склонив голову на бок, сухо произнесла: «Шихе».

     Через двадцать минут они оба уже сидели на краю крыши. На довольно большом расстоянии, но лицом друг к другу. Каждый думал, что его взгляд на нового знакомого был максимально незаметным, но быстрое понимание обратного смущало еще сильнее, чем сама глупая история их знакомства.

     — А ты веришь в перерождение душ? — неожиданно произнесла Шихе, не поднимая взгляд. Она пальцем выводила незатейливые узоры, долго размышляя над своим вопросом. Но он был слишком навязчивым, чтобы его не озвучить.

     Сехун пожал плечами, не прекращая заниматься тем самым, что и девушка:

     — Не знаю.

     — А я верю, — улыбнулась Шихе, переводя пристальный взгляд на Сехуна. Изучающий взгляд. Сейчас каждая черта его лица казалась до боли знакомой. И девушка почему-то была полностью уверена в своей правоте: этот холодный взгляд она уже где-то видела.

      — Верю, — повторилась она одними лишь губами. –Мне кажется, что с тобой я уже встречалась в прошлой жизни.

      Выпалив такое признание, девушка тихонько рассмеялась. Сехун поддержал ее. Он тоже чувствовал это. Он был уверен в этом, ведь Шихе была копией его самой большой любви, которая оставила такую же огромную рану на сердце.

     Таких совпадений не бывает...

      — Так значит, — начал Сехун, вопросительно приподнимая бровь, — наша встреча на самом деле не случайна?

     — Кто знает, — кивнула девушка, опуская голову на колени, перед этим пододвинув их поближе к своей груди. — Кто знает...