За окном моросил мелкий холодный дождь. Иногда порывы ветра бросали его в стекло целыми пригоршнями, словно россыпь мелких камешков. В такие секунды хотелось поежиться и поглубже утонуть в кресле, в которое я забралась вместе с ноутом. Ноут был единственным источником света в комнате: октябрьский вечер уже вошел в свои права, и за окном совсем стемнело. Хотя было еще не очень поздно - широкий проспект, на который выходили мои окна, еще полыхал рекой фар: красных в одну сторону, и желтых - в другую. Именно в этот момент мой мобильник завибрировал смс-кой.

- Пришел вызов в Подмосковье, за тобой заедет Макс через пятнадцать минут, комплект стандартный, - гласило сообщение. Номер абонента не отобразился. Впрочем, он в таких случаях никогда не отображается.

Вы сейчас, наверное, спросите: «Какой, к черту, вызов? Тебе ж семнадцать лет!». Но что уж поделать, если детекторы некромоторики лучше всего получаются из девушек в возрасте от пятнадцати до двадцати, а у меня, так и вовсе талант, как говорит Полковник. Из-за него-то я и попала в эту странную службу - гротескную смесь охотников за привидениями с санэпидемстанцией. Не знаю уж, как Полковник и его коллеги уговорили на это моих родителей. Наверное, поклялись, что со мной ничего не случится. Если так, то душой они немного покривили: с детекторами иногда происходят очень неприятные вещи. Впрочем, редко. Но то, как одну пятнадцатилетнюю девчонку затянуло в разверзшийся черный портал, я наблюдала своими глазами. С тех пор ее, кстати, никто не видел, а мне эта сцена каждую неделю снится в кошмарах.

Поначалу мне было жутко интересно. Ну, правда же, круто звучит: настоящих злых духов ловить! Но эйфория длилась только пару месяцев, а потом оказалось, что это, в общем-то, обычная работа. Она выматывает, из-за нее часто нет времени ни на учебу, ни на друзей. Одна радость - платят неплохо. Шутка ли: в свои семнадцать я зарабатываю не намного меньше, чем отец. Но деньги получаешь раз в месяц, а в остальное время от работы одни неприятности. Вот и сейчас: вместо того, чтобы посидеть еще часик в соцсетях, послушать музыку и потрепаться с кем-то из однокурсников, мне нужно ехать на ночь глядя куда-то к черту на рога. Хорошо хоть, что со мной отправили Макса.

С Максом мы встречаемся уже три месяца. Впрочем, слово «встречаемся», возможно, звучит слишком громко для наших отношений. Мы познакомились на одном из первых моих заданий, когда я к огромной радости Полковника обнаружила на территории заброшенного завода демона разрушения. Служба уже год точила на него зуб, но точно локализовать его ни у одного детектора не получалось, а у меня вот вышло - и тогда сразу трое некродеструкторов мысленно его атаковали. Демон к такому оказался совершенно не готов, и потому отправился обратно в ад, или откуда они там появляются. Но напоследок в бессильной злобе запустил в меня сгустком тления. На то, чтоб убить меня, силенок у него уже не было, зато от этой гадости за считанные секунды истлела и развалилась вся моя одежда. Да-да, до трусов включительно. А рядом три молодых парня-деструктора, между прочим. Веселуха - обхохочешься! Собственно, двое из парней и начали хохотать, третий же, ни слова не говоря, скинул футболку и джинсы и отдал мне. И хотя все это было на пять размеров больше, чем нужно, и смотрелась я в этом, как мышь в сарафане, но по сравнению с перспективой ехать через всю Москву в костюме Евы, это был просто шикарный вариант.

Парня, как вы, вероятно, уже догадались, звали Макс. После этой истории мы с ним стали часто переписываться и болтать по телефону, и, наверное, именно благодаря ему я не ушла из Службы после своего конфуза. Приятно же, когда ради тебя раздевается симпатичный брюнет с заметной мускулатурой, черт побери!

Впрочем, никаких особенных иллюзий я первое время не строила, и считала, что то, что он сделал, было лишь проявлением хорошего воспитания, а планов на меня у него никаких нет. Ну, какие могут быть планы у такого видного парня на обычную, ничем не примечательную девчонку-очкарика с плоской фигурой и вечно стянутыми в хвост волосами! Но вышло иначе: уже через пару месяцев мы с Максом долго и нежно целовались у подъезда моего дома, и он все не хотел уходить, и я все не хотела идти наверх, и соловей щелкал в листве каштана, и жизнь казалась какой-то неземной сказкой.

Плохо одно: видеться так часто, как хотелось бы, у нас не получается. То у него дежурство, то у меня выезд, да и обычную учебу для нас тоже никто не отменял. Однажды, я даже - жутко краснея и слегка заикаясь от смущения - попросила Полковника, чтобы тот как-нибудь почаще отправлял нас на задания одновременно, чтобы свободное время тоже одновременно появлялось. Он тогда усмехнулся в усы, потрепал меня по волосам и сказал, что подумает. Однако, наверное, потом забыл, так как никаких изменений в нашем графике не обнаружилось. Хорошо хоть на выезд сегодня отправили вдвоем - хоть поболтать можно будет!

***

Когда у подъезда остановился видавший виды служебный Фольксваген Гольф, я уже в полном боевом облачении стояла на ступеньках. Боевое облачение включало в себя черную футболку с логотипом Nightwish, такого же цвета джинсы и туфли, наброшенную сверху куртку и рюкзак с принадлежностями. Ну, хрустальный шар, свечи, все дела - ничего интересного. Макс, несмотря на дождь, вышел из машины и галантно распахнул передо мной переднюю дверь. Я улыбнулась, чмокнула его в щеку, и мы поехали.

- Кого сегодня ловим? - спросила я, когда машина под его управлением выруливала из двора на оживленный проспект.

- Вроде, полтера, - ответил Макс. - Должен сегодня проявиться в одном старом доме за городом, управление ясновидения сообщило.

- Стоило из-за одного полтера среди ночи людей гонять! - возмутилась я. - Подумаешь, событие! Он до утра не подождет, что ли?!

- Неа, - покачал головой Макс. - До утра не подождет. Ясновидцы пишут: проявляется только в предпоследнюю пятницу месяца, ночью. При неблагоприятном развитии может вырваться из дома и устроить панику и разрушения в поселке.

- Ничего себе, - присвистнула я. - А проявления какие? Ну, пока не вырвался?

- Дурацкие какие-то, - проговорил он, заметно смутившись. - Написано: сильное возбуждение контактера, включая сексуальное.

- Это шутка, что ли, такая?! Ну-ка, дай рапорт!

Пожав плечами, Макс достал из бардачка рапорт управления ясновидения - по всей форме с печатью и исходящим номером - в котором действительно была это фраза. Я покраснела до корней волос и уставилась в окно. Господи, чего только не бывает!

***

Часа через полтора, когда время уже было к полуночи, мы остановились возле покосившегося деревянного дома в старом дачном поселке. Вокруг дома на десяти сотках, окруженных подгнившим штакетником, был разбит яблоневый сад, когда-то, наверное, приносивший хозяевам много радости и витаминов, но теперь запущенный и заброшенный. Целый ковер из никому не нужных яблок покрывал раскисшую от дождя землю.

- Вот, Лесная 36, приехали, - сказал Макс, заглушив двигатель.

- И что теперь? Мы в дом-то войдем?

- Конечно, - Макс крутанул на пальце связку ключей, и мы выбрались из машины под все еще не утихший колючий дождь. Он открыл калитку, и я быстрым шагом пошла к крыльцу по заросшей травой дорожке, стараясь не наступить на яблоко.

В доме пахло влажными досками и пылью. Электричество не работало, и Макс включил фонарик. Мебель, которой был обставлен дом, явно была не новой уже в те времена, когда по этому громоздкому старому телевизору показывали выступления Горбачева.

- Где будешь ритуалить? - деловито спросил Макс. Ему как будто было немножко не по себе.

- Да вот хоть здесь, - ответила я, оглядев большую комнату с обитыми фанерой стенами и мягким диваном с потрепанной обивкой. - Места, вроде, хватит.

Отодвинув в сторону массивный стол, я опустилась на четвереньки и стала аккуратно чертить на полу мелом сперва круг, а потом прочие необходимые символы. Но - странное дело! - обычно уже в начале этой работы я начинала чувствовать рядом присутствие той сущности, которую предстоит изгнать. Гиперчувствительность - за это меня и взяли в службу. Обычно это проявлялось, как ощущение какого-то недоброго взгляда, злобный смех за спиной, тихие всхлипы или стенания. Сейчас ничего этого не было, как будто дом был совершенно пуст и чист, и только лишь одно странное ощущение не покидало меня... то самое, о котором было написано в рапорте!

Запунцовев от смущения я оглянулась на Макса и заметила, что все это время он не сводил глаз с моей задницы. Вот, черт! Похоже, что этот полтер, все-таки, здесь... Но почему я ничего не чувствую? Почему вместо того, чтобы думать об изгнании нечисти, я думаю о том, как Макс сейчас подходит ко мне... нежно проводит ладонью по спине вниз... касается губами шеи... О, Господи, ну, хватит! Работать же надо. Или не надо? Ведь здесь же никого нет: ни людей, ни призраков, только я и Макс рядом в пустом доме, нашем на всю эту ночь...

Я изо всех сил старалась гнать эти мысли от себя. Это все полтер! Еще немного, и я его обнаружу, вот он и пытается сбить меня с толку. Но никаких других его следов я не ощущала, и это совершенно дезориентировало меня. А потом я почувствовала. Но не полтера. А ту самую ласковую ладонь на спине и поцелуй в шею.

- Ну, Макс... - тихонько проговорила я. - Ну, прекрати, не сейчас...

- А когда? - спросил он, заметно чаще дыша. - Я же тебя неделями не вижу, и вообще...

Про «вообще» он не договорил, но было в его голосе что-то ясное без слов. Да и ладонь его к тому времени уже спустилась со спины ниже, к моим джинсам. Я неловко попыталась отстраниться.

- Ты чего?! - взволнованно вскрикнула я. - Прекрати, это же полтер!

- А ты чувствуешь его? - Макс вдруг принял заинтересованный и деловой тон. Ему явно удалось побороть искушение. Надолго ли?

- Н-н-нет, - проговорила я. - Я что-то чувствую, но это совсем не то, как обычно бывает, когда ощущаешь присутствие нечисти...

- А что именно? - тихо спросил он. Честно говоря, я предпочла бы не отвечать. Я лишь повернула голову и взглянула в его глаза. Он понял меня без слов.

Минут пять мы целовались, лежа прямо на пыльном полу и разрушая старательно расчерченный мной рисунок-детектор. Когда ладонь Макса оказалась у меня под футболкой и отодвинула чашечку лифчика, у меня уже не было ни сил, ни желания сопротивляться. Дискомфорт мне причинял лишь холодный и грязный пол.

Почувствовав это, Макс помог мне встать, а потом стал стягивать мою футболку. В нетопленном и сыром доме было холодно, и мелкая дрожь прошла по моему телу, смешавшаяся с мурашками возбуждения.

- Макс, не надо... здесь, - прошептала я. - Здесь же эта тварь, она же... смотрит.

- Да никто не смотрит... - ответил Макс, тяжело дыша. - У них вообще нет глаз. Да и ты же сказала, что его нет здесь.

- Я сказала, что не чувствую, но... - его пальцы уже были в раскрытой ширинке моих джинсов, и мое дыхание перехватило от сладкого волнения. Я не смогла договорить. Я не выдержала и сама полезла ему в брюки. Плевать на полтера. Плевать на все.

***

Уснули мы только под утро, а когда я проснулась, свет уже давно пробивался через щель в ставне, который мы так и не сняли. Хотелось петь, хотелось танцевать, но еще сильнее хотелось не разбудить Макса, который так мило спал, положив кулак под голову. Осторожно выскользнув из его объятий, я отправилась осматривать дом. Я, собственно, еще вечером хотела рассмотреть его поподробнее, но меня отвлекли более неотложные дела.

Впрочем, сперва я стала шарить по полу, еще хранившему остатки моих вчерашних чертежей, так как вспомнила, что приличной девушке из хорошей семьи не полагается ходить по незнакомому дому без трусов. Трусы нашлись под кроватью, и это почему-то особенно меня смутило. Ограничив свой наряд ими и футболкой, я решила, что этого сегодня вполне достаточно для выхода в свет.

Оказалось, что кроме той комнаты, в которой мы столь храбро сражались с полтером и потерпели поражение, в доме было еще две. Одна была заставлена каким-то хозяйственным инвентарем, и интереса у меня не вызвала. Во второй же, куда я поднялась по скрипучей лестнице, оказался красивый старинный резной буфет - наверное, еще столетней давности. Секунду я подумала, имею ли право открывать его и не будут ли хозяева дома против. Потом осознала, что на ночь бурной любви на их диване они мне санкцию тоже не давали, так что чего уж теперь. Я открыла тяжелую дверцу, и из буфета повеяло какой-то затхлой стариной.

Никакой еды в буфете, конечно же, не было - и слава богу. Могу себе представить, во что бы она превратилась за то время, пока дом стоял безлюдным. Зато на нижней полке в уголке валялась пачка старых фотографий. Ну-ка, ну-ка, интересненько!

Схватив пачку, я стала листать слегка пожелтевшие цветные снимки, и уже после третьего у меня вырвался возглас: «Вот же черт!».

- Что такое? - раздался позади слегка заспанный голос. Я обернулась и увидела позади Макса. Он стоял в дверном проеме в одних трусах и ласково мне улыбался. Я машинально попыталась натянуть футболку пониже, хотя, казалось бы, можно было уже не стесняться.

- Ты знаешь, чей это дом? - спросила я.

- Нет. Мне ключи дежурный выдал. А что? - Макс смотрел недоуменно - наверное, он ожидал, какой-то другой темы для разговора этим утром.

- А вот, полюбуйся! - я бросила ему пачку снимков. Несмотря на всю его ловкость, поймать их у Макса не получилось, и разноцветные прямоугольнички разбежались по пыльному полу, словно огромные плоские тараканы. Почти с каждого смотрело улыбающееся усатое лицо Полковника.

- И что это значит? - спросил мой любимый, почесывая в затылке.

- Это значит, - ответила я, краснея и переминаясь с ноги на ногу на холодном полу, - что одной девушке не мешало бы быть более осмотрительной, обращаясь с просьбами к начальству. А то начальство понимает ее просьбы слишком буквально.