Ахет открыл глаза от утреннего шума за окном. Он по-прежнему лежал на полу. Сын фараона попытался вспомнить, когда отключился. Виной всему была непереносимость вида крови, которой он страдал с самого детства. Стараясь не смотреть на руки, Ахет стал собирать разбросанные куски бумаги. Мари опять бы расстроилась из-за мусора на полу, а этого принц очень не хотел. Но она не пришла. Мужчина закинул хлеб в тостер и залил кипятком растворимый кофе – он совсем не умел готовить: дома его кормила Мари, а в отъездах предпочитал завтракать в уютном кафе, а обедать в хорошем ресторане с европейской кухней. Весь оставшийся день египтянин не мог найти себе места, что-то волновало и не давало собраться с мыслями, подумать над будущим.

На следующее утро домработница так же не пришла. Ахет всерьез забеспокоился: нашел среди бумаг договор с Мари Жильбер, сделал несколько звонков по указанному там телефону. Но никто не отвечал. Тогда он записал адрес в блокнот, оделся и вызвал к подъезду такси.

Бульвар Ренье, к удивлению принца, оказался всего в сотне метров от его дома. Египтянин поднялся на третий этаж, нажал на кнопку звонка. В ответ тишина. Он постучался в другую дверь. Оттуда выглянула пожилая женщина, подозрительно осмотрела гостя с головы до ног и после долгой паузы холодно произнесла:

– Вам кого?

– Мадам Жильбер, она должна жить напротив, – с плохо скрываемым волнением ответил Ахет.

– Мари в больнице. Вчера утром какой-то наркоман вылетел на обочину и сбил ее. Вы же не полицейский?

– Нет... В какую клинику увезли ее?

– Слышала, что в главную Центрального округа...

– Спасибо! – на ходу крикнул мужчина, спускаясь вниз.

Ахет немного растерялся, оказавшись в огромном больничном холле: сновавший из коридора в коридор персонал, больные, полицейские...

– Мсье, Вам помочь? – окликнула его медсестра.

– Да, если возможно... Я ищу Мари Жильбер.

Услышав это имя, женщина насторожилась.

– Вы ее родственник?

– Нет, просто знакомый.

– Идите за мной, – и она направилась по лестнице наверх.

Около палаты дежурил полицейский.

– К мадам Жильбер посетитель, друг, – обратилась к нему медсестра.

– Хм... – мужчина в форме сурово нахмурил брови. – Документы, пожалуйста.

– У меня их с собой нет, – произнес принц. – Но мне очень нужно увидеть мадам Жильбер!

В ответ полицейский, ворча под нос, обыскал его.

– Чисто. Заходите! – отрапортовал он, освобождая путь.

Ахет вошел в палату. На кровати с загипсованной правой рукой и забинтованной головой лежала его домработница. Она осторожно посмотрела в сторону двери.

– Мсье Шери, – удивленно прошептала она. – Это Вы?

– Я... – он сел рядом. – Я так волновался, когда Вы не пришли. Был у Вас дома, там сказали, что Вы здесь.

– Мне повезло, что отделалась только переломом. Остальное мелочи...

Египтянин грустно улыбнулся, вздохнул.

– Я искал Вас, чтобы попрощаться. Через две недели уеду. Навсегда. К Тиа...

– Вы нашли крышку от ее гроба?

– Да... Только опоздал на очень много веков, – он обхватил плечи руками. – Какой я был дурак, когда сделал надпись кровью. Там осталось всего несколько желтоватых пятен, текста нет. А жить вдали от нее больше нет сил.

– Это еще не конец, Ваше Высочество. Позовите сюда полицейского.

Открыв дверь, он пригласил в палату мужчину, несшего вахту в коридоре.

– Сержант, – обратилась Мари, – пожалуйста, когда закончится смена, найдите в отделе криминалистики Люсьена Ферье. Скажите, что я прошу его о помощи.

Тот утвердительно кивнул и вышел.

– Я жду Вас здесь завтра утром, мсье Шери. А теперь идите. Все будет хорошо.

Ахет так и не смог уснуть. Он ворочался в кровати, размышляя над словами Мари. Да, он был несведущ в тонкостях современной науки, не связанной с медициной, и это еще бо́льшим грузом давило на него. Он рассматривал пятна теней на потолке, считал полосы света от фонарей, представлял себя на борту самолета, где всегда клонило в сон, но так и не смог сомкнуть глаз.

Восход солнца египтянин встретил на балконе в окружении благоухающих утренней свежестью цветов, любуясь розовыми облаками и голубеющим небом. К девяти утра он стоял у дверей палаты с огромным букетом в руках, и после тщательного обыска и проверки документов его пустили к Мари.

– Доброе утро! – принц сел на край постели, положил рядом цветы.

– А Вы ведь всю ночь не спали... – произнесла домохозяйка, заметив его немного отекшие веки и покрасневшие глаза.

– Не смог. Все думал над Вашими словами.

Тихие шаги раздались за его спиной.

– Мсье Шери, – обратилась женщина к принцу и перевела взгляд на вошедшего. – Знакомьтесь, Люсьен Ферье́, криминалист.

– Очень приятно, – Ахет, встав, протянул руку.

– Мне тоже, – молодой француз пожал руку в ответ.

– Чем Вы нас порадуете, Люсьен? – с нетерпением спросила Мари.

– Разрешение получено, документы готовы, осталось лишь получить подписи директора Лувра и владельца, – парень открыл папку, показывая стопку документов.

– Что вы задумали? – удивился Ахет.

– Дайте шанс науке, мсье Шери, – улыбнулась женщина. – Она, порой, тоже умеет творить чудеса.

– Нам пора в музей, – поторопил криминалист принца. – Придется изрядно потрудиться, чтобы уговорить отдать экспонат в лабораторию до утра на исследование.

– Удачи вам... – прошептала Мари вслед покидающим палату мужчинам. – Да поможет вам Господь!

– Итак, вы оба считаете, что на крышке «Безымянной принцессы» из коллекции лорда Блэквуда есть надпись, и вы просите разрешения на проведение экспертизы? – директор Лувра подытожил в нескольких словах почти десятиминутную речь Люсьена.

Сидевший в кресле Ахет только утвердительно кивнул головой.

– Я дам согласие, но вот англичанина будете уговаривать сами, – директор набрал номер на телефоне. – Доброе утро, мистер Блэквуд. Вы не могли бы подъехать в Лувр по важному вопросу? Хорошо. Ждем.

Ожидание затягивалось. Ферье ходил назад-вперед по коридору, сложив за спиной руки; Ахет после бессонной ночи дремал в кресле у кабинета. Директор тихо подошел к криминалисту и шепотом спросил:

– Вы точно знаете, что там есть надписи? Иначе такой скандал будет... Лорд Блэквуд своего не упустит.

– Я тоже. Не с такими дело имел, – улыбнулся парень.

Четкие шаги заставили обернуться мужчин. По коридору, гордо подняв голову, размеренно шел англичанин, покачивая в такт тростью в руке. Люсьен потряс египтянина за плечо.

– Добрый день, – поприветствовали его ожидавшие.

– Добрый, – холодно ответил лорд. – Чем могу быть полезен?

– У этих молодых людей есть к Вам дело, – директор открыл дверь в кабинет. – Прошу Вас.

Мужчины расположились в креслах.

– Мистер Блэквуд, – начал Люсьен. – Мы бы очень хотели произвести экспертизу крышки гроба «Безымянной принцессы» на наличие надписей.

– Понятно, кто стоит за всем этим, – грубо ответил лорд, подошел вплотную к принцу, решив, что лучшая защита своей собственности – нападение. – Хотите славы за мой счет?

– Нет... – уверенно ответил Ахет, одарив англичанина спокойным взглядом темно-янтарных глаз.

– Ее осматривали лондонские египтологи. Там ничего не написано! Говорю еще раз!.. Только еле заметные пятна. Они сказали, что это ржавчина, современная. В вентиляционной шахте старого замка чего только нет!

– А если они ошиблись? – оборвал его Ферье. – Неужели Вам совсем не интересно, сколько тайн скрывает эта крышка? Почему на ней нет имени? Есть ли вторая половина?

– Хм. А Вы умеете раззадорить. Только я уверен, что там нет никаких надписей и имен.

– Хотите пари?

– Что? – удивился англичанин.

– Спор, который разрешит экспертиза.

– Только условия ставлю я, – лорд скрестил на груди руки.

Люсьен в знак согласия кивнул головой.

– Если Вы найдете что-то на крышке – я признаю свою неправоту, а также оплачу экспертизу и возмещу расходы за доставку. Но если я окажусь прав – Вы, мистер Шери, оплатите все расходы и принесете свои извинения... публично!

– Мы согласны! – нетерпеливо подтвердил Ферье.

– И еще, – добавил Блэквуд, – я еду с вами, чтобы избежать фальсификации и порчи имущества.

– Экспонат можете забрать сразу после закрытия музея, – воспользовавшись паузой, добавил директор.

Поздно вечером машина с бережно упакованным артефактом остановилась около здания, где на цокольном этаже располагалась одна из лучших криминалистических лабораторий Франции. Ахет расплатился с шофером за доставку. Трое мужчин поместили массивную крышку на каталку аппарата.

– Только не царапать! Ей предстоит стать экспонатом каирского музея! Такая честь для меня, – забеспокоился Блэквуд.

– В этом нет надобности, – заверил Люсьен. – Единственное, на поверхность будет распылен тонким слоем состав для реакции на органические элементы. Но он не повредит краску и не оставит следов после высыхания. Вы согласны?

– Хорошо.

– Мсье Шери, возьмите лист бумаги и карандаш, – суетился Ферье, настраивая приборы. – Изображение появится вот здесь, – он указал на монитор, – на очень короткий срок. Реактива будет мало, он быстро испарится. Я поставлю запись с экрана, но страховка не повредит. Боюсь, что повторно этим методом мы ничего не добьемся. У нас всего один шанс. Готовы?

– Да! – почти одновременно ответили принц и лорд.

– Начали! Все внимание на изображение!

Криминалист запустил аппарат. Каталка медленно въехала внутрь, закрылись защитные створки. Едва слышное шипение говорило о том, что по поверхности распыляется химический состав. На большом мониторе мужчины внимательно следили за изменениями на потрескавшейся краске. Люсьен включил лампы.

– Есть что?

– Ничего, – ответил англичанин.

– Сейчас?

– Нет!

– А так?

– Стоп! – испуганно воскликнул Блэквуд.

На белой поверхности проявились расплывчатые голубоватые иероглифы. Ахет смотрел на экран, завороженный происходящим.

– Пишите же! – толкнул его коллекционер.

Египтянин быстрыми движениями карандаша рисовал на бумаге символы забытого заклинания. Иероглифы стали блекнуть – химический состав на крышке высыхал под теплом ламп. И только Ахет записал последний знак, как поверхность снова стала светло-серой, как и раньше. Свет в лаборатории на мгновение вспыхнул и погас.

– Вот, черт! – выругался Ферье, зажигая спичку и запуская запасной генератор.

Он еще раз проверил содержимое записей на компьютере.

– Не повезло, – вздохнул криминалист. – Видео не сохранилось. Теперь только на этом листе бумаги доказательство существования надписи да наше свидетельство как очевидцев.

– Это и к лучшему... – прошептал принц, быстро скопировал иероглифы на другой лист и убрал его в карман, оригинал же протянул лорду.

– Она не безымянная больше! – дрожащим от нахлынувшей эйфории голосом воскликнул англичанин. – Она настоящая принцесса!

– Дочь Рамсеса III, Тиа Мересанх... – торжественно произнес Ахет.

– Я признаю, что был не прав... – Блэквуд подписал чек и протянул его Люсьену. – Возмещаю все затраты, как и обещал.

– Вы не ошиблись суммой? – Ферье захотел вернуть платежный документ. – Это много!

– Нет, молодой человек, – улыбнулся лорд, – все правильно: расходы на доставку, оплата экспертизы и бонус на покупку нового оборудования для лаборатории. А теперь, позвольте откланяться и покинуть вас в столь позднее время. Жду свой экспонат в музее до открытия.

Англичанин ушел. Ахет сел, облокотился на стол, закрыл лицо руками. Еще немного, и его возлюбленная будет рядом. Теперь осталось лишь подождать конца выставки, и крышка от гроба Тиа будет доставлена в Каир. Совсем немного, но он так устал...

– Идите к машине, отвезу Вас домой, – Люсьен отключил приборы. – Не беспокойтесь ни о чем.

– Я лучше пройдусь пешком... Спасибо за помощь, – египтянин покинул лабораторию, прижимая к сердцу заветный листок во внутреннем кармане плаща.

Проснувшись, Ахет достал из верхней одежды лист с надписью. В полном спокойствии он аккуратно переписал каждый иероглиф в записную книжку. После завтрака навестил Мари, чтобы поделиться с ней радостной вестью. Принц поставил пышный букет из лилий и роз на столик около кровати домработницы, сел рядом.

– Я так рада, Ваше Высочество, что Люсьен смог Вам помочь, – произнесла женщина, внимательно выслушав воодушевленный рассказ египтянина. – Что будете делать?

– Теперь буду ждать, когда крышку гроба привезут в музей и выставят в каком-нибудь зале. Поторопившись, могу навредить Тиа. Она поймет меня, как всегда понимала до последнего мгновения. Да и о Вас необходимо позаботиться.

– Вы самый необыкновенный человек, которого мне довелось встречать за свою жизнь.

В палату вошел мужчина в белом халате, с обходным планшетом и металлическим боксом в руках.

– Как Ваше самочувствие, мадам Жильбер? – вежливо поинтересовался он.

– Прекрасно. Но я вижу Вас в первый раз, – насторожилась женщина.

– И в последний... – «доктор» бросил планшет на кровать и вытащил из бокса пистолет с глушителем.

Мари сжала руку принца.

– За что? – Ахет одарил грустным взглядом наемного убийцу.

– Это уже не твое дело, – тот направил дуло в сторону женщины. – Тебя я тоже убью. Как свидетеля.

– Хорошо, – спокойно произнес египтянин, повергая в шок Мари. – Но, как у приговоренного к смерти, у меня есть право на последнее желание.

– Только не проси оставить в живых.

– Не буду, потому что это глупо с моей стороны. Я хочу всего лишь, чтобы Вы меня... поцеловали, – Ахет медленно поднялся с кровати. – Это такая мелочь.

– С мужчинами не целуюсь! – убийца направил оружие на принца.

– А я вот целуюсь! Говорят, это модно сейчас, – Ахет подошел вплотную к дулу пистолета, провоцируя беспредельной наглостью «сыграть по своим правилам». – Не важно, кто целует, а важно – как... Или боитесь умереть от безобидного поцелуя? Не думал, что Вы такой жалкий трус с оружием в руках...

– Я от этого не умру, а вот ты потом – да! – рявкнул «доктор», самолюбие которого уязвили слова незваного гостя, и, опустив пистолет, приник к губам своей жертвы.

Дурманящий глубокий поцелуй. Убийца закрыл глаза от удовольствия, но вдруг дернулся назад. Ахет обхватил ладонями его голову, подавляя любые попытки освободиться раньше времени. Только закончив страшный ритуал, египтянин отстранился, закрыл глаза: по телу волнами разливалась чужая жизнь, охватывая давно забытой эйфорией. Сын фараона оттолкнул иссохшее тело, которое упало на стул у стены, грустно вздохнул. Он совсем не хотел пугать Мари, только защитить. Женщина зажимала рот рукой, чтобы не закричать.

– Раньше Вы видели мой дар, а это – мое проклятие... – с напряжением произнес Ахет и виновато опустил голову. – Он больше никому не причинит вреда.

Властный взгляд в сторону трупа – и он рассыпался прахом. Распахнувший окно ветер поднял серую массу и унес прочь из комнаты.

– А это что? – принц поднял пистолет, подошел к окну и со всей силы бросил его. Оружие тут же покрылось ржавчиной и превратилось в пыль, уносимую ветром как можно дальше. – Теперь порядок.

– Вы идеальный убийца, мсье Шери! – Мари испуганно посмотрела на него.

– Я никого не хочу убивать... Так получается... – прошептал он, садясь на кровать рядом с домработницей. – Вы боитесь меня? Я знаю...

– Уже нет... – француженка заправила за ухо его выбившуюся из-под заколки поседевшую прядь. – Я восхищаюсь Вами.

– Почему?

– Это трудно объяснить, может, со временем и смогу это сделать... – улыбнулась она.

– Мадам Жильбер?! – в палату ворвался мужчина в полицейской форме, а следом за ним – охранявший вход сержант. – Вы в порядке?

– Да, комиссар, – удивилась женщина. – А что случилось?

– Эти подонки наняли киллера.

– Вы же их арестовали...

– У них оказался пособник среди полицейских. Вычислить не можем... – комиссар, тяжело дыша после быстрой ходьбы, сел на стул. – Я удвою охрану!

– Я что-то не знаю? – Ахет сурово посмотрел на Мари. – Моя домработница и полиция... Так странно...

– Домработница? – усмехнулся мужчина. – Мадам Жильбер?

Он запнулся, понимая, что сболтнул лишнее.

– Говорите, не бойтесь, – успокоила женщина. – Я доверяю ему, как никому другому.

– Итак, – подвел итог комиссар, – Мари Жильбер, Ваша домохозяйка, одна из лучших химиков-криминалистов Парижа с необыкновенным чутьем и интуицией. Непревзойденный эксперт в области живописи. Все подделанные полотна знает в «лицо», как и их авторов. Четырнадцать лет назад ушла на заслуженную пенсию, но не перестала сотрудничать с полицией. Вот и в этот раз она помогла засадить за решетку опаснейшую банду музейных воров-контрабандистов. Полтора десятилетия их выслеживали.

– Почему Вы пришли ко мне работать? – принц посотрел на Мари, но внезапно поднялся и медленно направился к выходу.

– Думала, что Вы имеете отношение к ним: такой странный, нелюдимый, не нуждающийся в деньгах, колесящий по свету и возвращающийся с пустыми руками. Прекрасный наводчик для них. Все эти годы пристально наблюдала за Вами. Я ошибалась, и очень рада этому.

– Сержант, – Ахет сделал несколько шагов, становясь спиной к двери. – Вы боитесь скорпионов?

Тот отпрянул назад. Египтянин снял заколку и, тряхнув длинными волосами, бросил ее под ноги полицейскому. Мгновенно она превратилась в огромного черного скорпиона, грозно потрясающего ядовитым жалом. Словно околдованные чарами, остальные неподвижно наблюдали за происходящим.

– Ты пустил сюда этого лжеврача, так почему не спрашиваешь, где он? Ты единственный, кто вошел в палату и испуганно озирался по сторонам.

Француз, оттолкнув Ахета, бросился к двери, в ту же секунду ручка стала еще одним грозным насекомым, готовящимся к нападению.

– Что ты за тварь такая? – сержант выхватил из кобуры пистолет.

– Брось оружие! – принц покосился на его плечо, где уже сидел черный скорпион и держал жало около сонной артерии.

Полицейский замер.

– Вот и хорошо... – улыбнулся египтянин под звук упавшего пистолета, подошел вплотную и провел пальцами по щеке мужчины. – Хочешь узнать, что случилось с тем наемным убийцей?

Тот задрожал под презрительным взглядом Ахета. Мари, очнувшись от странного оцепенения, огляделась по сторонам: она и комиссар были безмолвными свидетелями происходящего в палате. «Он и его поцелует!» – промелькнуло в мыслях женщины. Но Жильбер этого не могла допустить. Стиснув зубы, она облокотилась на сломанную руку, дотянулась до вазы с букетом и, вынув цветы, с трудом бросила ее левой рукой в стену рядом с египтянином, но промахнулась, и тяжелая ваза разбилась не о стену, а ударила Ахета, собирающегося подарить еще один смертельный поцелуй. Принц, схватившись за плечо, посмотрел в сторону домработницы. И в то же мгновение скорпионы превратились в вещи, а люди в палате в недоумении переглянулись, пытаясь понять, что происходило с ними. Сержант упал на колени перед комиссаром и взмолился:

– Я все расскажу, только уберите это чудовище!

– Руки за голову и молчите, – приказал сержанту старший по званию и сурово посмотрел на египтянина, – а с Вами, мсье Шери, у меня будет долгий и обстоятельный разговор.

– Не надо... – прошептала Мари, хватая комиссара за руку. – Оставьте в покое. Лучше позовите врача, как бы у него не было перелома. Я бросала в стену, а попала...

– Под вашу ответственность, мадам Жильбер.

– Вот и хорошо, – улыбнулась она.

Ахет подошел к комиссару:

– Не надо докторов, просто ушиб. Можно Мари поживет у меня, пока все не успокоится? Ей нужна забота и уход, а я сейчас дома.

– Если «лучшая домохозяйка-криминалист» не против, то и я не возражаю, – с улыбкой ответил полицейский и, откланявшись, покинул палату, уводя с собой в наручниках перепуганного сержанта.

– Вы согласны пожить у меня? – предложил египтянин с нескрываемым волнением.

– Да, Ваше высочество, если не стесню Вас.

– У меня слишком свободно для одного. Я поищу врача, узнаю, когда Вас выпишут.

Ахет удалился, а Мари облегченно вздохнула, мысленно радуясь, что тот, спустя столько лет, сможет вернуть свою единственную любимую Тиа.

Уже третий месяц мадам Жильбер жила у египетского принца. И, хотя она чувствовала себя прекрасно, мужчина не давал ей заниматься домашними делами. Все, что делала Мари, это следила за телевизионными новостями из каирского музея, куда должны были доставить подарок лорда Блэквуда. Новые контракты Ахет не стал заключать: того, что он заработал за пятнадцать лет хватило бы до конца жизни. Сейчас же он ждал, когда крышку от саркофага Тиа выставят как музейный экспонат, и каждое утро встречал с надеждой на хорошие известия.

– Доброе утро, Ваше Высочество, – Мари заглянула в спальню, где еще спал Ахет. – Наконец-то, я смогла встать раньше Вас.

Мужчина открыл глаза и улыбнулся.

– Мадам Жильбер, - тихо произнес принц, пристально посмотрел на домработницу, – расскажите эту запутанную историю, участником финала которой мне довелось стать.

– Тогда устраивайтесь поудобнее, мсье Шери, – она села рядом, – мой рассказ будет долгим. Вы знаете, что мечты могут сбываться, а могут так и остаться мечтами. Я хотела быть художником, закончила художественную школу и планировала учиться дальше. Но родители решили иначе: мне пришлось выучиться на химика. Долго проработала в исследовательской лаборатории на предприятии по изготовлению художественных красок, потом в реставрационной мастерской. Однажды ко мне обратился комиссар полиции со странной просьбой: проверить картины на подлинность. Они все оказались подделками, а я нашла свое призвание и новую работу, став одним из криминальных экспертов в области живописи. Мы изымали не только подделки знаменитых полотен, выдаваемые за оригиналы, но и изучали особенности живописи как старых мастеров, так и их подражателей. Многих арестовали. Почти шестнадцать лет назад столкнулись бандой музейных воров, ограбивших музей в Лионе. Пропавшие картины нашлись в частных коллекциях, но в виде идеальных подделок, что даже музейные эксперты не усомнились в подлинности. Потом еще кража, и еще... В выставочных залах по всей Франции был усилен охранный режим. И снова кража, но уже в Дрезденской пинакотеке. Если полиция была бессильна, то наши эксперты тем более. Мы точно вычисляли места, где изготавливались копии, но каждый раз опаздывали: спецназ находил только пустое помещение. Устав от такой многомесячной гонки, я бродила по Лувру и увидела Вас, странно разглядывавшего картины, так близко и пристально, словно были экспертом...

– Я впервые видел подобную живопись, – улыбнулся Ахет. – Вы ведь тоже с любопытством смотрите на фрески на древнеегипетских храмах.

– Вы правы. Но в тот момент я думала о другом. Незаметно сфотографировала, навела справки. Искусствоведом Вы не оказались, художником тоже. А вот наводчиком могли быть прекрасным: не подиумная модель, а фото, слишком много разъезжающий по миру для такой работы, родственников нет, друзей тоже, гражданин Франции, но не француз, молодой, но уже имеющий средства, чтобы купить свое жилье. Я стала следить и заметила, что часто после Вашего посещения музеев за пределами страны из их пропадали картины. Тогда решила действовать: ушла на долгожданную пенсию, оперативные работники под видом риэлторов продали Вам мою квартиру, а сама переехала на бульвар Ренье, откуда прекрасно видно подъезд и окна, устроилась домработницей...

– Так это Ваш дом? – воскликнул мужчина. – Я верну его!

– Не надо. Он принадлежит Вам по закону, да и подходит больше, чем мне.

– Спасибо, – смутился Ахет. – А что же было дальше?

– Дальше... Люсьен, с которым Вы знакомы, возглавил лабораторию. Наша полиция тесно сотрудничала с коллегами из других стран, но безуспешно. Вы были моим главным подозреваемым, но ничего не было против Вас. Мы устали. Четырнадцать лет эти хитрецы ускользали от наказания. Когда попались мелкие воришки произведений искусства, я предложила комиссару объявить, что они и есть наша банда, а самим залечь на дно и ждать. О моем плане знали комиссар и Люсьен. Ловушка была готова. Выставка Блэквуда была приманкой: он не только показал египетские артефакты, но и бесценные полотна английских художников из личной, никогда ранее не выставлявшейся, коллекции. Они клюнули. После Вашего прихода ночью исчезли три картины – наши подделки под бирками подлинников, снабженные маячками. Полиция взяла всех, кроме главаря. Он и заказал меня наемному убийце по наводке полицейского «крота». Первое покушение провалилось, второе сорвали Вы, мсье Шери. Вы так напугали сержанта, что он моментально сдал оставшегося на свободе руководителя банды, художников, их тайные студии...

– И кто им оказался?

– Один потомственный аристократ, тронувшийся головой на живописи. Люсьен сказал, что его «родовое гнездо» было забито украденными подлинниками. Он жил, как в музее... Я искренне рада, что все события оказались случайными совпадениями, и Вы абсолютно чисты перед законом.

– Если посмотреть на то, что натворил за свою жизнь...

– Не открывайте передо мной своих «шкафов со скелетами», – рассмеялась Мари и серьезно добавила, – все-таки я имею отношение к полиции. Задвиньте их в самый дальний угол, заприте, выбросите ключи и забудьте навсегда. Пятнадцать лет назад, когда Вы сошли с трапа самолета в этой стране, началась новая жизнь, без старых страхов и предрассудков. Живите здесь и сейчас. А еще у меня есть радостная весть: в новостях сказали, что в музее Мариэта появился новый артефакт, который был утерян полтора века назад – крышка от гроба жрицы Хатхор, жившей во времена ХIХ династии. Это они о Тиа?

– Да! – египтянин уткнулся в подушку, пряча навернувшиеся на глаза слезы радости. – Мари, пожалуйста, забронируйте для меня на поздний вечер билет на самолет до Каира. Можно с пересадками.

– На вечер? – удивилась она. – Так поздно?

– Да. Все откладывал до последнего момента... Хочу присмотреть красивые платья для Тиа и украшения. Еще сниму наличные, чтобы оплатить ее лечение. И с мыслями тоже надо собраться. Высплюсь в самолете.

– Тогда пойду, приготовлю завтрак и закажу билет, – и Мари вышла из комнаты.

Ахет поднялся с кровати, закутался в халат. Достал фотографию сестры, провел пальцами по ее щеке и прошептал: «Еще немножко потерпи, и мы будем вместе, навсегда, до последнего удара сердца».

Впервые за долгие годы Ахет испытывал неподдельную радость от прогулки по бутикам. Ему безумно понравилось свободное длинное платье цвета слоновой кости с кружевными рукавами. Мужчина долго приглядывался к нему, но все не решался купить: не ошибется ли он с размером и понравится ли оно Тиа? За столько лет мода слишком изменилась.

– Вам показать его? – спросила молоденькая девушка-консультант.

– Если можно, – египтянину показалось, что он покраснел до ушей.

Она сняла платье с вешалкой и протянула принцу, который с неподдельным интересом стал изучать его.

– А как оно надевается?

– Сзади есть молния. Кому как удобно, декольте большое...

– Я возьму его... – улыбнулся мужчина.

К вечеру он собрал поистине царский гардероб для сестры, аккуратно уложил все вещи в чемодан. Во внутренний карман тренча убрал записную книжку, где было заклинание. Мари, еще раз напомнив про деньги и документы, со спокойной душой проводила Ахета до ожидавшего у подъезда такси.