Они стояли так, обнявшись, пока ночь окончательно не вступила в свои права. В их сердцах поселилась тихая надежда на то, что боль утраты со временем утихнет, а любовь к отцу и мужу останется вечной и нерушимой.
- Ложись в кровать, — сказала женщина, — я побуду с тобой пока ты не уснёшь. Как в детстве, хочешь?

Кейтлин смутилась:
- Но я уже не маленькая, мам.
Женщина улыбнулась, прижав дочь крепче к себе. В ее глазах отражались усталость и бесконечная любовь, смешанные с той же болью, что терзала сердце Кейтлин:
- Для меня ты всегда будешь маленькой, в любом возрасте.

Кейтлин уткнулась лицом в мягкую ткань материнского платья, вдыхая знакомый аромат лаванды и домашнего уюта. Он был таким успокаивающим, таким надежным, словно якорь в бушующем море. Сейчас ей это было особенно необходимо. Новости последних дней выбили ее из колеи, оставив ощущение зыбкости и неопределенности.

Девушка позволила матери уложить себя в кровать, чувствуя себя одновременно неловко и благодарно. В памяти всплывали картины из детства: мама, читающая сказки на ночь, ее теплое прикосновение и тихий голос, убаюкивающий перед сном. Тогда мир казался простым и безопасным, защищенным от всех бед. Сейчас же этот мир рухнул, оставив зияющую пустоту.

Женщина села рядом с ней на краешек кровати и взяла ее руку в свою. Ее прикосновение было таким знакомым и успокаивающим. Тишина в комнате была звенящей, нарушаемой лишь тихим потрескиванием старого радиатора. Кейтлин закрыла глаза, пытаясь унять дрожь, пробирающую все тело.

- Расскажи мне что-нибудь, мам, — прошептала она, — что-нибудь о папе.

Женщина вздохнула и начала рассказывать о смешных случаях из их жизни, о его увлечениях и мечтах. Ее голос был тихим и ровным, словно она старалась сдержать слезы. Кейтлин слушала, затаив дыхание, и образы отца становились ярче и живее. На мгновение ей показалось, что он снова рядом, улыбается своей доброй и немного грустной улыбкой.

Медленно, но верно, напряжение в теле Кейтлин начало отступать. Она почувствовала, как усталость берет свое, и ее веки стали тяжелыми. Голос матери звучал все тише и тише, превращаясь в приятный фон.
Она уснула, держа в своей руке руку самого дорогого человека.

Женщина поднялась с кровати дочери, поправив одеяло, и осторожно вышла из спальни, прикрыв за собой дверь.
Она направилась на кухню, решив выпить на ночь чай с мелиссой.

Тишина в доме казалась почти осязаемой, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов на стене. Женщина поставила чайник на плиту и достала из шкафчика банку с сушеной мелиссой. Аромат травы наполнил кухню, успокаивая и настраивая на умиротворенный лад.

Она подошла к окну, обхватив себя руками. В такие моменты ей до боли не хватало мужа. Так хотелось, чтоб он сейчас подошёл, обнял её и сказал, что всё будет хорошо.
Что всё произошедшее лишь дурной сон, который исчезнет с рассветом.

Но его нет.
И не будет.
Его тёплые руки больше никогда не согреют её озябшие плечи. Только холодное стекло напоминает о его отсутствии, словно ледяная стена, воздвигнутая между ними самой судьбой.

Она закрыла глаза, пытаясь удержать в памяти его образ. Улыбка, ямочки на щеках, взгляд, полный любви и заботы. Как же быстро всё оборвалось! Ещё вчера они строили планы на будущее. А сегодня… Сегодня осталась только боль, пустота и невыносимое одиночество.

Слёзы беззвучно катились по её щекам, оставляя мокрые дорожки на бледном лице. Она знала, что время лечит, но сейчас ей казалось, что эта рана никогда не заживёт. Как жить дальше, когда часть тебя навсегда ушла? Как дышать полной грудью, когда сердце разрывается на части?