Подлетая к Фондорийскому Древу, принцесса Флора не испытывала облегчения. Она, обхватив талию Роджера Баркалинстера ― командира королевских летунов, парила верхом на бородатом хищнике. Снизу царил туман. С высоты птичьего полета белая завеса походила на чистый лист бумаги, холст самого Господа Бога, на котором Он нарисовал наш мир.

Спереди виднелось крупнейшее в Фондории Древо, чья верхушка раскачивалась над облаками. Ствол Древа был шириной в несколько сотен двойных шагов, и вдоль него с четырех сторон висели мощные тросы, нагруженные лифтами. Ветви располагались почти параллельно земле, на них строили небольшие деревянные домики. Однако большинство фондорийцев жили в углублениях коры. Придав напоминающему вход в пещеру отверстию прямоугольную форму, они застраивали его деревянной стеной с окном и дверью. И не беспокоились о бушующих ветрах, донимавших поселенцев на ветвях.

Принцессу всегда раньше восхищал вид одиноко возвышающегося над миром Древа, но только не сегодня. Сегодня она не любовалась даже красотами звездного неба, в ее мыслях был только Смолл. Его лицо, покрытое ссадинами и синяками, искренняя улыбка, его слова о том, какая она смелая... У Флоры щипало в глазах вовсе не от колющего ветра, и боль сдавливала ее грудь совсем не от страха высоты

― Принцесса, держитесь крепче, мы заходим на посадку! ― предупредил Роджер. Его мускулистые руки крепко держали ремень, обвитый вокруг пернатой шеи бородатого хищника. У хищника были покрытое густой шерстью туловище с четырьмя мощными, кошачьими лапами, исполинские крылья орла и приплюснутое лицо совы с вытянутым клювом.

Флора и не подумала ответить.

Когда они приземлились, Флора в сопровождении королевских летунов направилась в покои отца. Завидевший принцессу простой люд низко кланялся, а стражи в коричневых кожаных доспехах с фондорийским знаменем в виде лабриса на груди гулко били сапогом о пол.

Они на лифте поднялись на третий уровень Древа. На толстом ― в три двойных шага ― выступе в коре стояли, не шевелясь, два вооруженных луками стражника, за их спинами прятались стальные ворота. Королевские летуны дождались, пока лифт остановится, затем Роджер Баркалинстер сошел на выступ и протянул руку принцессе. Флора проигнорировала жест командира королевских летунов и спрыгнула сама.

Стражники отворили ворота.

― Принцесса, вы до сих пор сердитесь на меня? ― спросил Роджер, когда они шли по тускло освещенному коридору замка.

― Я вам никогда этого не прощу, ― бросила принцесса, стиснув зубы.

― У меня был четкий приказ Его Величества: доставить вас на Древо живой и невредимой.

― И вы с ним справились. Браво!

― Принцесса, я не мог поступить иначе...

― Не могли? Довольно, Роджер! ― воскликнула Флора. ― Вы обманом увели меня оттуда, пообещав, что вернетесь за Смоллом сразу, как только отведете меня на безопасное расстояние!

― Но принцесса! ― возразил Роджер.― Возвращение туда было бы настоящим вздором. Бандиты...

― Теперь вы называете мою просьбу нелепой?!

― Бандиты наверняка были бы готовы к нашему повторному визиту...

― Довольно, Роджер! Не хочу тратить на вас свой воздух.

Несколько поворотов они молчали, затем Роджер заговорил:

― Если Его Величество позволит, я немедленно отправлюсь за вашим другом. ― Он остановился возле двери, ведущей в покои короля Грегори, и приложил к серым командирским доспехам на груди сжатый кулак. Он дал клятву.

― После случая в лесу я не уверена, что могу верить вашему слову.

― Я дал клятву!

― Клятва ― ничто. Людей судят не по словам, а по поступкам. ― Она смерила Баркалинстера холодным взглядом. ― А теперь я хочу повидаться с отцом.

Роджер поджал губы и кивнул.

― Конечно, принцесса. ― Он открыл дверь, и они вошли.

Король сидел за столом в библиотеке и держал в руках раскрытый фолиант.

Роджер церемонно опустился на колено.

― Ваше Величество, я выполнил ваше поручение. Принцесса Флора доставлена в замок в целости и невредимости.

Король Грегори поднял глаза. Усы, спускающиеся по уголкам рта и переходящие в бородку, зашевелились. Он широко улыбнулся.

― Моя малышка вернулась домой!

Флора бросилась ему навстречу. Еще минуту назад холодная принцесса растаяла в объятиях отца. Она крепко прижалась к его груди, ощущая знакомый с детства сладкий аромат.

― Роджер, оставь нас! ― велел король.

Командир королевских летунов поклонился и покинул покои.

― Они оставили там Смолла! ― начала Флора. ― Чтобы я не говорила, они не возвращались за ним... Пробовала угрожать... Пробовала...

― Погоди-погоди, кто такой Смолл?

― Друг, он провожал меня домой. Мы убегали от хищника, попали в плен к разбойникам, а потом за мной пришел Роджер... Но Смолл остался там, связанный и избитый!

― Мы позаботимся о твоем друге, обещаю. Дай мне только сначала на тебя наглядеться. Дочка, я тебя больше пера не видел. ― Он взглядом прошелся по Флоре. ― Ты стала еще женственней. Но, ― король Грегори хохотнул, ― никогда не видел тебя в подобном наряде.

― Это одежда мамы Смолла... ― Флора запнулась.

― Рассказывай, ― сказал Грегори. ― Я хочу знать все.

Принцесса вкратце поведала отцу о своих приключениях. Дослушав, он крепко обнял дочь и пообещал, что тотчас пошлет Роджера за ее другом. Флора знала, что отец всегда сдерживает свое слово, и чуть успокоилась. Ходили слухи, что однажды, еще в юности, Грегори поспорил с другом, что переиграет его в шахматы. На кону стоял мизинец левой руки. Грегори проиграл и, не колеблясь, отрубил себе палец. Друг был ошарашен и восхищен, он прозвал будущего короля «человеком слова». История разлетелась по Фондории и сослужила для Грегори отличной репутацией. После того спора отец Флоры не раз лишался пальцев, но вовремя пришивал их. И теперь его руки были усеяны молочными шрамами.

«Грегори Не Отсеченный» ― так звали короля в народе.

Проходя мимо Роджера, Флора холодно произнесла:

― Отец, ждет вас. Молитесь, чтобы со Смоллом ничего не случилось.

Роджер поклонился принцессе и вошел в покои короля. Грегори Фондорийский Седьмой стоял на балконе с бокалом черничного вина. Когда Роджер оповестил короля о своем приходе, тот даже не повернулся.

― Проходи. ― Грегори поставил бокал на перила и затянул пояс бордового халата. ― Встань рядом со мной.

Роджер выполнил приказ.

― Что ты видишь? ― спросил король.

― Мир, покрытый туманом. Он лежит как на ладони, Ваше Величество.

― И чей этот мир?

― Ваш, ― не колеблясь, ответил Роджер.

― Верно. А чьим он станет после моей смерти? ― Король махом опустошил бокал.

― Земли, принадлежащие вам, Ваше Величество, отойдут вашим детям, носителям вашей крови.

― Почему?

― Таков закон о престолонаследии, ― отчеканил Роджер. Он стоял прямо и глядел на полотно тумана, накрывающее землю.

― Отчасти, верно. Законы это официальное закрепление истинного положения вещей. Кровь моих предков чиста, как душа младенца. Веками наш род старается сохранить чистоту крови, заключая браки с представителями благородных семейств. Именно поэтому Фондория до сих пор процветает. ― Король наполнил бокал вином и отпил. ― Невозможно представить, что может сотворить ребенок, рожденный путем смешения королевской крови с кровью простого люда, если ему придется править государством. Милая чистокровная девушка и грязный простолюдин... ― Лицо Грегори очернила злость. ― Нельзя такое допустить.

― Ваше Величество, я все понял, ― Роджер поклонился, ― разрешите вас покинуть.

― Ты должен отправиться на поиски друга моей дочери...

― Но не должен его найти, ― закончил командир королевских летунов.