Прохладно и сухо. Лёгкий ветер. Редкое явление среди последних четвергов ноября. Небо затянуто тучами непроглядной серостью, изредка лишь где-то в отдельных клочках промелькнут лёгкие прояснения, но то просто случайность. Пелена есть закономерность. Этот день отличался странной тишиной, прочие четверги такой роскоши не демонстрировали.

В районе Центральном, на углу улиц Правды и Социалистической, в старом фонде на высшем этаже проживал Арсений Павлович Капитонов, известный в некотором круге по работам, затрагивающим темы предназначения человека и места его в мире. Труды его успехов особых не взыскали, но локальных удалось добиться, так заговорили о них и о мыслях, заключенных в оных, многочисленные исторические сообщества Петербурга. К своим сорока восьми годам Арсений Павлович издал уже четыре книги философского плана, а также два небольших очерка художественного содержания. Публикации в литературных журналах ныне стоили ничего, ценности особой не представляли, однако самолюбие мужчины тешили.

Последняя же работа была квинтэссенцией мысли о судьбе. Самое полное собрание, отличающееся не привычной широтой взглядов, а узким, точным представлением. По понятным причинам Арсений Павлович желал узнать у самой сущности Судьбы истину. И на то у него были веские основания: последний четверг ноября не первый раз оказывался в центре его внимания. События, происходящие в этот день, имели под собой не только слухи и небылицы разного рода, но и факты, подкреплённые сводками новостей. Если на бредни мужчины из психиатрической клиники нельзя смотреть без снисхождения, то на некоторые происшествия невозможно не обратить пристального внимания. Как тот инцидент в парке развлечений – несчастную девочку разорвало пополам, когда она вылетела из кресла и ударилась о несущие конструкции «большой русской горки». Или происшествие с наркоманкой, когда девушка прыгнула с крыши, и загвоздка в том, что прыгнула она уже будучи мёртвой. Списали на несчастный случай. Но вопросы к этому моменту остались.

Сейчас же Арсений Павлович смотрел на исписанные листки белой бумаги и думал о том, что не хватает ему некоторых деталей для завершения картины, но беда – свидетели самой Судьбы редко остаются в живых. Но раз она приходит к другим, не значит ли, что в один прекрасный, либо не очень, день она придёт к нему сама? А если придёт, то какой облик она примет? Может, прекрасной девушки? Или же судьба-режиссёр имеет грозный вид и обличие пожилого мужчины? Судьба-судья может быть какой угодно, ведь у судьи нет лица. Фатум? Фортуна? Встреча? Доля? Слишком много у Судьбы представлений. Но все они плетут нити.

И в этот раз Судьба ему действительно улыбнулась. Редкий гость постучится в двери дома в девятом часу вечера, особенно без предварительного приглашения. Поначалу Арсений Павлович даже открывать не горел желанием, но где-то внутри себя он чувствовал, что конкретно сейчас нужно открыть дверь. Жизненно необходимо. Он встал с мягкого кожаного кресла и нехотя, пусть и с волнением, но пошёл открывать входную дверь той, которую так долго ждал.

Каково же было его разочарование, что Судьба имела вид отвратительной базарной девки, от которой разит дешёвым куревом и сивухой. Неужели все художники мира могли так ошибаться?! Но сияющие оранжевые глаза никаких сомнений не оставляли. Если бы они могли прожечь дыру в душе и оставить неизгладимый след – они бы это сделали, но взгляд девки хоть и пугающий, внушающий ужас, только безвредный на самом деле.

- Ну привет. – А ведь могла бы она выглядеть хорошенькой, длинные светлые волосы и милое личико перепали не тому содержанию, которое хотелось бы видеть, да. Короткая куртка, короткая юбка, чёрные колготки уже со стрелками. И кроссовки на массивной подошве. Девица похотливо улыбалась.

- Здравствуйте. – Ему даже на порог своего дома пускать её не хотелось. Если бы не сияющие глаза – прогнал бы из подъезда и ни капли не пожалел. Пауза между ними начала затягиваться.

- Ну чё ты, чё мнёшься, ты так ждал, что я приду, я пришла, и где? И чё? Где твоё сраное гостеприимство? – Она надула пузырь жевательной резинки и лопнула его.

- Да, проходите. – И он всё-таки её пропустил. Когда девка прошла мимо, от неё веяло мрачным холодом.

Судьба прошла на кухню и села на угловой диванчик. Выбрала не уютный кабинет, где при создании трудов мысль сама хочет приобретать форму, а простую кухню, где быт и запах жареного лука. Не такого ожидал Арсений Павлович, конечно. Судя по довольному выражению лица этой девицы, она чётко понимала, что разрушила все ожидания.

- Ну чё ты встал, присядь, слышь. – Она вела себя как настоящая хозяйка этого дома, будто теперь он у неё в гостях.

- Прошу прощения, но...

- Что, я уже в тапочках. Я же не мразь, чтобы пачкать тебе хату. – Девка демонстрирует ему свои ноги в его гостевых синих тапочках. – А я думала, что ты ждал меня, что будешь задавать всякие вопросы интересные, кто я и почему. Что я собой представляю. А ты язык в жопу засунул, как только увидел меня. Хотя прекрасно понял, что я есть сама Судьба. Твоя философия и вся эта интеллигентность резко превратилась в пустой звук, да?

- Что вы, простите, я растерян. – Ему стало даже как-то стыдно за то, что он увидел сперва лишь обложку. – Я ждал...

- Я знаю, кого ты ждал. А пришла шлюха. И что, ты качество Судьбы оценил по тому, как я выгляжу? – Она тут же закуривает дамскую сигаретку, которой секундой назад в руках не было.

- Вы правы. Я поспешил с выводами. Вы хотите...

- Чёрный с добавками со второй полки, где осталось три пакетика. И две ложки сахара. Могу за тебя всё рассказать, но тогда мне не будет весело. А я веселье люблю. Очень люблю. Особенно сегодня. Ты же знаешь, почему именно последний четверг ноября?

- Догадываюсь, что вряд ли это связано с «днём благодарения», но есть предположения, что в истории древних...

- Нет. – Она снова поставила его в неловкое положение. Все теории превращались в прах. – Потому что я так захотела. Потому что я ткнула пальцем в рандомный момент времени и пространства. – Судьба внимательно следила за тем, как мужчина запускает электрический чайник и достаёт кружки.

- Всё так просто?

- Это что, я снова слышу разочарование? Напридумывают себе смыслов и сидят потом в них как в говне по уши. Да, следующий вопрос, я слушаю. – Она продолжает курить одну и ту же дамскую сигаретку, которая никак не заканчивается. При этом даже намёка на запах горелого табака не присутствует.

- Судьба существует во всякий момент времени и пространства и находится за гранью человеческого понимания, я прав? – Мужчина уже с надеждой взглянул на девицу.

- Да. Я одновременно везде. И всегда. Я есть всё. Я вокруг. Я – это ты. Я – это я. И я существовала всегда. До создания Вселенной. Потому что я существую в другом порядке. Но если ты захочешь знать, в каком именно, то я, конечно, могу показать тебе. Но с оговоркой – ты потеряешь рассудок.

От такой перспективы Арсений Павлович предпочёл отказаться. Теперь ему даже начала нравиться эта развратная девица. Да, представлял он себе Судьбу приличной женщиной, но так ли важна в этом случае оболочка? Она – это картинка, не отражающая и капли сути. И ещё раз подтверждающая его мнение о том, что принимать она может любой облик, часто не согласующийся с представлениями других. Принёс чай к столу и достал угощения. Сел напротив девицы и пригляделся к её глазам – сияют так, что и не разглядеть никаких подробностей. Но что-то вращается в них.

- Арсений Палыч, давай свой следующий вопрос. – Судьба притягивает кружку с чаем к себе, не расплескав содержимого.

- Почему вы приходите в наш мир, если вы всемогущи? Что вас привлекает?

- Мне нравится. Люди такие весёлые. Есть у них фактор внезапности. Ну и просто прикольно смотреть за тем, что происходит, народу много. Я когда здесь, то хоть и присутствую одновременно везде и в нигде, но моё личное посещение всегда дарит мне немного человеческих эмоций. Это всё равно, что вы покупаете себе дорогой кофе из того магазина на первом этаже торгового центра. Вы покупаете его редко для большого удовольствия. А мне нравится, когда раз в год по вашим меркам я прихожу и начинаю устраивать тут свои причуды. Мне нравятся эмоции. Я и шлюхой-то прикинулась ради того, чтобы поугарать над тобой, как у тебя порвёт шаблон.

- Хорошо, это соотносится с тем, что я предполагал. Первый задокументированный случай появления Судьбы с «горящими угольками вместо глаз» датируется девятнадцатым веком. Это правда?

- Да. Тогда профессор Богуславский знатно перепугался и записал всё, что видел своими глазами. Больше никогда в жизни Судьба не встречалась ему. Я редко прихожу дважды. А если прихожу, то это не к добру. Ты тогда очень правильно предположил, что тот мужик из дурки, который теперь везде видит то, его нет на самом деле, который орал про Судьбу, на самом деле был со мной в тесном контакте. Но если я пришла один раз – это ещё ничего. Если я пришла два раза – это обычно к смерти. В том или ином виде. Так что он уже умер. Тело его осталось, а разум сгнил заживо. И ничего настоящего он больше не видит. Лгать Судьбе чревато ужасными последствиями. Но мне понравилось. Хорошая практика.

Часть той теории, которую Арсений Павлович складывал из маленьких разрозненных кусочков, не нашла отклика, зато он понял куда больше. Придётся, конечно, очень многое переделать. Возможно, переписать на новый лад.

- Скажите, как вы относитесь к смерти?

- В привычном вашем понимании никак не отношусь. Вы же, я имею ввиду общую массу людей, никак не относитесь к самому факту того, что вы дышите? Оно есть. И всё. Этого достаточно. Для меня любая смерть – это всё равно, что для вас моргать, дышать. Видеть. Вы же не относитесь никак к своему морганию, правда? Это всё – естественный процесс, происходящий сам собой. Вы знаете механику – и я знаю механику. Тем более, что этот мир живёт по одним законам. А другой мир, соответственно, по своим. Не думайте, что вы такие одни уникальные. Представь, сколько нитей Судьбы тянется. Сколько ответвлений от каждой нити. У каждого ответвления свои, другие варианты. И я присутствую везде, в каждом. Одномоментно. Шутку хочешь?

Мужчина не был уверен, хочет ли он видеть эту шутку. Или даже знать намёк. Шутки Судьбы редко бывают добрыми или хотя бы безобидными.

- Да не бойся ты, чё сразу волнение такое, я даже не собираюсь стирать мир в радиоактивный пепел. Хотя было забавно. Ладно, как хочешь. Правда, я не уверена, что твой разум бы выдержал её. Ты же теоретик и философ. Настоящих чудес не видавший. Всё по логике, смыслу и эмоциям. А тут такая херня, что оно выходит за границы твоего понимания. Ладно, мой юмор слишком странный, ты вряд ли поймёшь. Целее будешь. – Судьба берёт кружку и пьёт чай, но количество чая не убавляется, сколько бы она ни пила.

- Я давно хотел задать вам такой вопрос – почему вы одним даруете жизнь, а у других забираете? Чем провинилась та девочка в парке аттракционов, что вы предпочли порвать её пополам!

- Я сделала как лучше. Там не было ни одного хорошего варианта. Все варианты – говно разной степени паршивости. А здесь ещё и так задорно, с огоньком! Мне особенно ржачно было с момента, когда кому-то содержимым кишок попало на сахарную вату. Ну и прикольно вообще вышло, вот конкретно в этой точке, где мы сейчас, её старшая сестра лечит кукуху после увиденного. Ты же понимаешь, да, что все эти события, о которых ты прочитал, присутствуют только в этом варианте мира? А в другом варианте они будут уже не такими. Но я в пространство вариантов вдаваться не буду. Оно лежит за гранью человеческого понимания, и самое простое объяснение для человека – это типичная такая мультивселенная. Все эти эффекты бабочки, там, вот эта попса. Только всё это вместе, умноженное на самое себя и возведённое ещё в десятую степень. Но тебе и так хватит.

Мужчина уже знал, что он напишет сегодня вечером. Он начнёт составлять новый черновик на основе слов самой Судьбы! Правда, его труды всё равно другими будут восприняты как теория, не подкреплённая ничем, встречу с самой Судьбой никак не подкрепить. Даже если попробовать сфотографировать...

- И получишь ты вместо фотографии картинку с голыми бабами, светящими своими огромными сисяндрами. И не потому, что я типа как вампир не отражаюсь в зеркале, нет. А потому что я всегда индивидуальна для всех. У каждого своя Судьба. Хотя в этом мире есть одно существо, знающее мой истинный облик. Это существо... а если я расскажу, зачем я его сделал, то как читатели «Вики» потом будут с этим жить?! Ну не, никаких спойлеров.

- Простите, читатели какой «Вики»? О чём вы?

- А. Ну это не так важно. Это не для тебя. Это для тех, кто прямо сейчас читает этот текст, да-да. Я всё знаю. Я же Судьба. – Усмехается.

- Хорошо, у вас есть свои секреты. Я ведь даже составил список вопросов, которые хочу задать вам. Правда, больше относился к этому философски, ведь какова вероятность повстречать Судьбу? Поэтому, если вы не возражаете, я бы очень хотел с вами поговорить обо всём по списку. У вас же есть время?

- У меня есть время. Точнее, я внутри него. Я – всегда. И никогда – тоже. Посмотрите на свои часы через тридцать минут, и вы поймёте, что прошло нисколько. Минуты ведь существуют только у вас. А у меня такого нет. У меня есть все минуты и прямо сейчас. Мне не нужно преодолевать время. А так да. Давайте поговорим.

Их беседа в привычном человеческом понимании затянулась бы до глубокой ночи, но вышло так, что в мире прошло всего минут десять, может, чуть больше. Потому что Судьба так распорядилась. Арсению Павловичу она сразу рассказала, что его последний труд не возымеет огромного влияния и фурора не произведёт, всё-таки будет он воспринят как очередная теория и философские мысли. Но сам же автор трудов сих будет точно знать, что он повстречал саму Судьбу. И мало того – остался в живых. Не рискнул Арсений Павлович перейти границу между привычным миром и вселенной Судьбы. И поступил совершенно правильно.