- Лиза, будь умницей, сходи в магазин, купи для Зефир несколько пакетиков с кормом. У неё сегодня день рождения! Кошечке уже восемь лет! – Мама радостно смотрела на календарь, двадцать шестое ноября, последний четверг этого месяца. – Надо её чем-то порадовать!

- Да да, ага, дай денег. – Лиза относилась к этому с некоторой долей презрения. У кошечки день рождения, и что? Как будто эта кошечка вообще понимает, что у неё особый день, она пожрёт, посрёт и ляжет спать.

- Держи. Сдачу принесёшь. – Вроде, мама говорила это без злобы. Наверное.

- Угу.

Лиза любит свою кошку, она ей нравится. Как бы и не в кошке дело, она здесь не причём. Дело в том, что кошке достаётся внимание, а Лиза, которая сейчас учится на первом курсе университета, стала, видимо, слишком взрослой, и внимание теперь ей не полагается. Иначе как ещё объяснить то, что мама отмечает день рождения кошки? Что ради кошки можно напрячь старшую дочь, отправить её в магазин в эту мерзкую сырую погоду? Хорошо, что хотя бы дождя нет, но из-за тепла и сырости весь уличный воздух заполонила вязкая духота.

Девчонка наспех оделась во всё чёрное, и из общей картины выбивались только ярко розовые волосы. Дома находиться не очень хотелось, потому что даже у кошечки сегодня день рождения, и вот кому достанется всё внимание. Хоть бы раз за две недели кто-нибудь спросил у Лизы «как прошёл твой день?», «что ты придумала нового в своём сценарии?», «сняли ли вы какие-нибудь сцены из того фильма, о котором ты говорила полгода назад?», да всем как будто резко стало по барабану. Как будто если не пляшешь с красным фонарём, выкрикивая матерные частушки, никто и не посмотрит лишний раз. Дома есть дело только до младшей сестры и до кошки. А старшая сестра может и сама себя развлечь. Но сегодня ещё и съёмки фильма обломались, и друзья все разошлись по делам раньше обычного. Какой дурацкий четверг, приходится проводить время дома, снаружи мерзко и очень сыро. Телефонный звонок, вибрация в кармане, звонит мама.

- Купи ещё красивую миску для Зефир!

- Угу. – Она повесила трубку. Ещё и миску для кошечки купи! Может, ещё и попку этой кошке полизать? Она хорошая, добрая, ласковая, но, чёрт возьми, столько заморочек ради кошки.

Раз надо, значит, будет ей и миска, и корм. Перед входом в магазин пришлось надеть маску, как же это достало, когда оно кончится уже? Надо подняться на второй этаж, что в маске делать жуть как неудобно. Дурацкая «корона», как же это достало. Как же всё достало. Такое ощущение, что даже этому родители уделили больше внимания, чем собственному ребёнку. Ох, четыре пакетика какого-то премиум корма, да и миска красивая, хоть и дорогая. Вот не насрать ли кошке, какая это миска? Как будто она отличает белую с жёлтой каймой от красной в белую крапинку, если насыпано жрать, значит, всё окей. Если не насыпано – то и какая разница, какой там цвет.

Конечно, на улице душно, но дома было ещё хуже. Лиза стояла возле входной двери и думала о том, что сейчас она снова услышит и увидит, как возле кого-то бегают и всячески стараются. Как заботятся о младшей сестре. И она хорошая, действительно хорошая, и ради неё хочется делать всё, заботиться, только самой Лизе от этого сильно легче не становилось. Все как будто забыли, что и уже взрослой девушке нужно внимание. Надо идти.

Ещё чуть-чуть можно потянуть время у лифта. Подняться на шестой этаж. Возле двери ещё пара секунд. А вот теперь можно и войти, когда внутри себя уже готова к тому, что сейчас услышишь.

- Какая красивая миска! Как же Зефир ей обрадуется! – Мама бы хоть спасибо сказала.

- Ей будет насрать, что это за миска! Это кошка!

- Но ведь приятно же, когда в день рождения кошечки у неё новая миска, разве нет?

- Блять, мама! В мой день рождения ты так не старалась, как ради Зефир, ебать это всё в рот! – И сама испугалась, что у неё это вырвалось, она не хотела разжигать конфликт, и так настроение ниже плинтуса.

- Лиза! Что ты себе позволяешь?! Вот ты снова начинаешь об этом, не ценишь того, что мы тебе даём! Спрашиваю «хочешь ли ты это», «хочешь ли ты то», всегда пожалуйста, но ты снова припоминаешь свой день рождения! – А мама даже отвлеклась от кошечки с её мисочкой. Видимо, пока не начнёшь орать, на тебя никто и не посмотрит.

- Значит, на кошку у тебя всегда есть, а на меня – нет, какого хуя?! Я не прошу сраные лимузины, я не прошу пышных церемоний, просто проведи этот день со мной, а не находись хуй знает где в своих облаках, бегая за кем-то другим. Ты хоть раз спросила у меня «как у тебя дела, моя хорошая?», вместо этого я только и вижу, как ты бегаешь вокруг кого угодно, кроме меня. Как будто мне после семнадцати лет резко можно хуем по лбу стучать!

- Лиза! Как ты смеешь так разговаривать...

- Блять, да пошло всё нахуй, заебало! – Она резко выскакивает за дверь и со всей силы отправляет её в проём так, что со стены отваливается штукатурка.

Мама её никогда не поймёт. Быть старшей сестрой почему-то становится с каждым годом всё сложнее. Ну да, младшей же нужно больше всего, она только растёт, а старшая уже выросла, ей этого всего как будто не надо. Видимо, Лиза просто слишком плохая и не заслуживает внимания. Пару лет назад ещё было более-менее терпимо, но потом, как только мелкая подросла, стала занимать в жизни родителей больше места. Даже кошка стала важнее, такое ощущение.

Лучше на улице в одиночестве и духоте, чем видеть то, как обхаживают кошку, которой всё равно, что у неё сегодня день рождения. Вот пусть тогда эта самая кошка с ними и разговаривает. Лиза выключила телефон, всё равно написать некому, да и позвонить тоже. Надо уехать отсюда, просто сесть в метро и отправиться куда-нибудь в центр города, шататься там до поздней ночи, хоть до утра, без разницы. Лишь бы не домой, где сейчас явно обхаживают кого угодно и делают для них что угодно. Девушка пересчитала деньги в кошельке – триста рублей наличкой, ещё где-то восемь сотен на карте. Хватит.

Вместо метро она села на трамвай, который едет примерно туда же, куда ей и нужно – в центр. Там можно ходить в толпе, и никто ничего не заметит. А пока можно посмотреть на улицу, где среди оттенков серого светятся цветные вывески магазинов. Они притягивают к себе внимание, но потом ты просто привыкаешь к такому, и этот свет становится чем-то обычным. Может, ей тоже стоит перестать думать о том, чтобы привлечь к себе внимание? А если снять вывеску, то заметит ли кто-нибудь? Лиза никак не могла понять, что ей делать. Она и поговорить пробовала, и скандалить пробовала, и делать вид, что всё хорошо, тоже пробовала. Говорить прямо в лоб то, что думает, уже не работает, только портит всем настроение. И из-за постоянного напряжения дома она перестала чувствовать себя не только в любви и тепле, но и просто в безопасности. В стенах университета, в съёмной квартире у друзей – там ещё есть тепло, но дома его будто не осталось. Иногда мама словно вспоминала о существовании старшей дочери, видимо, когда не занималась мелкой или не дула в попку кошечке, спрашивала «как прошёл день?», «ты пообедала?», «а точно всё хорошо?», и эти моменты для Лизы были самым дорогим, что есть на свете. Но если попробовать сказать, что такого хочется больше, и ей жутко не хватает простого внимания, то она становилась плохой девочкой, которая не ценит того ежедневного внимания. Но его и правда стало меньше.

На Лиговском проспекте плотный поток машин плёлся в направлении центра. Лиза вышла из трамвая и направилась в сторону метро, где перешла через дорогу, чтобы добраться до «Сабвэя», не ахти какое место, но перехватить сытный плотный бутерброд на весь вечер тут можно. Она взяла полноразмерный «саб» и одно пиво, села возле окна, хотела сначала включить телефон по привычке, но не стала – всё равно там ничего хорошего сейчас. Пейзаж снаружи не вдохновлял ни на что, в голове девушки проносились два потока мыслей – о том, что хочется наконец-то понимания, а второй – что на базе этого унылого пейзажа можно составить такой же унылый сценарий для какого-нибудь артхауса не для всех, который никому не нужен и который никто не поймёт. Но кадры бы могли получиться красивыми, атмосферными. Она всё-таки достала телефон из кармана, вытащила сим-карту и запустила его в режиме полёта, чтобы не принимать никаких сообщений и звонков. Всё, что ей сейчас нужно – это записная книжка, нужно записать все свои ощущения и своё видение этой сцены, постановку света, положение камеры...

Нужно посвятить время себе. Вот так. Сейчас, когда никто не сможет с ней даже связаться, а от обиды мама отойдёт только через несколько часов, можно выдохнуть. Пожить хоть немного просто для себя и своих ощущений, отойти от мира и в то же время раствориться в нём. После вкусного ужина и под влиянием пива девушка пошла гулять по улицам города, просто разглядывая всё вокруг и вылавливая из этого сюжеты, моменты, обстановку и атмосферу. В одном из окон то ли ресторана, то ли бара, так и не разберёшь, Лиза замечает интересную картину – за столом сидит парень и печатает что-то на пишущей машинке. Рядом – кружка кофе. Возможно. Люстра низко свисает и погружает эту композицию в тёплый жёлтый свет. Отличный кадр... это нужно заснять. Это прекрасно. Парень, кажется, заметил, что его снимают, но только улыбнулся и кивком головы в сторону показал что-то вроде «приходи», а его глаза так странно поймали оранжевый блик от этого света...

Лиза зашла в ресторан и сразу направилась к нужному столику. Этот парень улыбался. Она видела его впервые, но он будто бы знал её уже очень давно. Было во взгляде незнакомца что-то хитрое, но опасения не вызывающее.

- Здравствуй, моя хорошая. Я вижу, что тебя заинтересовал этот момент. Хочешь кофе? Пряный латте, как ты любишь. – Он действительно её знал. Давний знакомый? Или кто?

- Привет. А мы, разве, знакомы? – Она в некотором смятении села напротив. – Я тебя не помню. Совсем.

- Косвенно. – Он внимательно смотрит не только в её глаза, но и глубже. – Пиво пошло тебе на пользу.

- Да ладно, это же всего один стакан какого-то разливного лагера из «Сабвэя», это так заметно?

- Я умею многое подмечать. Как ты. Я ведь тоже замешан в искусстве. – Парень бережно достаёт из машинки лист, от которого пахнет свежей бумагой, кофе и чернилами. – Посмотри, как тебе это.

- Такое ощущение, что эта история про меня. – Текст кажется ей несколько странным, потому что очень подходит под сегодняшний день. Лютое совпадение. – Ты как знал. Мне даже жутко становится. Ты почему-то знаешь меня, а я тебя совсем не помню, из головы вылетело. Как тебя зовут?

- Допустим, Слава. – Он замечает нарастающее замешательство на лице у девушки и резко, но аккуратно берёт её за руку, её мгновенно расслабляет это. – Я знаю, что ты думаешь сейчас. О ком и о чём. Ты каждый день идёшь рука об руку вместе со мной, как и все люди, мы знакомы всегда с самого рождения. – Парень говорит это, а Лиза понимает всё ещё до того, как он успевает произнести фразу до конца.

- Теперь я знаю... - В этих глазах нет ужаса и страха, оранжевые глаза тепла и заботы, любви и ласки. И внимания. Того самого, которого ей так не хватает.

- Вот. И знаешь, что самое интересное в этом всём? Обычно в последний четверг ноября случаются чудеса. Но в этот раз мне даже ничего не нужно делать. Я вижу искренность и честность в твоей голове, ты честна не только с мамой, но и сама с собой. Не всякий задаётся вопросом, а не у него ли рыльце в пушку, но ты спрашиваешь себя и никак не можешь найти ответ.

- Так в чём же... ответ? Ты же Судьба, ты же можешь рассказать мне, я надеюсь? – Весь остальной мир вокруг них померк, и остались они только вдвоём. Он так и держит её за руку. Потому что так достигается максимальная ясность.

- Будь лучше в любом случае. Попроси внимания, если тебе его не хватает, только без боя. Ты пробовала подходить с миром?

- Да, но ведь мама даже не слушает меня! Она постоянно носится с кем-то другим!

- И у тебя постоянно возникает конфликт, потому что ты смотришь на ситуацию только со своей стороны. Мама любит тебя. Папа любит тебя. Сестра любит тебя. Даже Зефир любит тебя. Твоя мама действительно думает, что ты уже взрослая и можешь сама о себе позаботиться, ты ревнуешь. Она думает обо всех каждый день. Всем нужно внимание. Может, ты и правда получаешь его меньше, чем раньше, и я даже понимаю твою ревность.

- Так и что, оказывается, что я снова плохая?

- Неправда. Никто тебе не говорил, что ты – плохая. Я тебе говорю об этом. Не стремись быть плохой или казаться плохой. Не привыкай к этой роли. Иначе она с тобой сыграет злую шутку.

- Мне кажется, если я буду приходить домой только жрать и спать, то у меня за всю неделю так и не спросят, как у меня дела, чем я занималась и что я делала. Зато я увижу, как нашей кошке целуют попку, лишь бы она хорошо покушала.

- Так и что, предлагаешь мне убить твою кошку? – Он коварно улыбнулся и начал чуть отпускать руку. – Для меня это сделать – щёлкнуть пальцами, она умрёт от сердечного приступа.

- Нет, ты в своём уме?! Мне просто обидно, не надо никого убивать. Я же люблю её, просто не понимаю, на кой хер этой кошке нужно столько внимания. Я ненавижу убирать её сраный лоток, меня просто бесит, что меня заставляют это делать против моей воли, даже когда я жутко этого не хочу.

- Поговори с мамой без войны и посмотри, как это повлияет. Я не буду вмешиваться, потому что за всё хорошее тебе придётся платить, я хоть и дарю подарки, но обычно они либо по предоплате, либо по постоплате. Бесплатных подарков не бывает. Но могу дать бесплатный совет. Это удовлетворит тебя хотя бы сегодня. Включи телефон в одиннадцать тридцать четыре, без двадцати двенадцать мама позвонит тебе. Вообще она позвонит тебе трижды, как делает это каждый час, но именно тогда она будет решать, что пора идти в полицию, чтобы искать тебя. Найдись на последних трёх звонках. Дома будет небольшой скандал, к которым тебе не привыкать, но на какое-то время ты получишь то внимание, какое хочешь. А сейчас дома все только и думают, и говорят о тебе. Лида переживает. А ты знала о том, что она иногда винит себя в твоих конфликтах с мамой?

- Но почему? Её же это никак не касается! Мелкая же живёт своей жизнью, она-то тут причём?!

- Она стала чувствовать вину за то, что отнимает внимание, которое могло быть направлено на тебя. Ей двенадцать, Лиз, и она всё воспринимает остро. Она и сейчас расстраивается. Но если очень хочешь насолить маме, то подожди до вечера.

- Вот блять, это плохо, я так не могу. – Она сама отпускает руку и перестаёт ощущать лёгкость. – Прости, мне надо бежать. Надо вернуться домой.

- Беги. И не держи зла. Тебе это не нужно. Ты – человек добрый, и зло тебе не к лицу. Прощай. Мы с тобой ещё очень долго не увидимся. И не забудь свой кофе, который уже принесли, пока ты тут сидела в раздумьях.

- Спасибо! – Она улыбнулась Судьбе и спешно покинула ресторан.

На улице Лиза включила связь и позвонила домой. Сдержала свой гнев и обиду, не дала им выплеснуться на маму, попросила её дать трубку младшей сестре и сообщила, что всё хорошо, и чтобы она не винила себя. Лиза скоро приедет домой, где её любят и ждут.