Роскошный бал на трехсот человек давал некто очень важный из представителей высшего класса, так как собрал он воистину лишь сливки общества. Тяжело описать его не малогабаритный дом практически в центре Барселоны, не употребляя через слово "дорогой" и "потрясающий". Прежде чем войти в залу размером с первый этаж Долоресов, Адриана со своими опекунами подъехала ко главному входу в фаэтоне Альдаресов. Одни за другими выходили под ручку из лакированных экипажей с различными серебряными и позолоченными гербами дамы в перчатках и джентльмены в цилиндрах.

Фернандо оказался прав: через несколько дней приглашение было получено, и Мария долго уговаривала упрямого мужа. Бернард никак не мог уразуметь, к чему так тратиться и ехать два с лишним часа в город ради очередных "танцулек". Даже утверждения, что это невероятно важное событие, возможно, за весь этот год не убедило его. Жена его, однако, не теряла надежды и вскоре добилась согласия, намекнув на то, что последующий месяц больше и шагу из дома не сделает.

Лето было не за горами, но молодые модницы не торопились сбрасывать с себя ненужные слои одежды. Появление Адрианы в одной лишь мантилье[1] на атласное платье персикового цвета было куда уместней, чем выбор женщин с двойными юбками, платьями с каркасами, нелепыми кружевами и аксессуарами. То, в чем она всё же не могла с ними соревноваться, так это в блеске бриллиантов, которые носила фактически каждая вторая. Некоторые, решившие особенно выделиться, размахивали руками с изумрудными кольцами размером с перепелиное яйцо или же не стеснялись заправить за ухо локон, озарив всех свечением своих сапфировых серёжек. Да, от этих людей веяло состоятельностью. По мраморному полу шелестели подолы шелковых и батистовых платьев. Атласные перчатки красовались на кистях практически каждой присутствующей, придавая плавным движениям руки ещё большую невесомость. Кто-то нервно щелкнул спичкой и в выходившем на веранду проходе поднялись клубки дыма. Басистый голос старого генерала почти перекрывал приятное слуху позвякивание жемчужных браслетов. Официанты торопливо разносили бокалы с шампанским, пока уважаемые сеньоры нещадно опустошали их, поднимая себе настроение перед предстоящими танцами. Среди всех этих звуков, перешептываний, цоканий и вульгарного смеха одной дамочки Адриана восторженно обернулась к Алисии, девушка была в не меньшем изумлении.

— Смотрите, — опекунша указала на выстроившихся в ряд девушек лет шестнадцати-семнадцати возле широкой лестницы посреди помещения, — это дебютантки.

Девушке, может, и хотелось стоять сейчас в трепетном предвкушении вместе с ними, но в тоже время она прекрасно осознавала, что у сельчанки Корнеллии нет на это шанса.

Адриана, оставив опекунов наедине, прошлась вдоль бархатных портьер, разглядывая бюст некоего полководца, к которому подходил чуть ли не каждый второй гость. За её спиной кто-то только что представил свою дочь некоему капитану, под мраморной лестницей скрылась молодая пара, женщина в красном продолжала вызывающе хохотать отчего шампанское немного вылилось из её бокала, а девушка не спеша рассматривала неживые глаза полководца, о котором было известно лишь то, что его звали Альфонсо, по крайней мере так твердила запись на табличке.

— Я смотрю, вы уже кого-то присмотрели, но, увы, глазки сможете построить ему лишь на кладбище, — послышался тихий голос сзади.

Обернувшись, она встретилась с Фернандо, который, усмехнувшись, переводил взгляд со статуи на неё. Шелковый белый жакет прекрасно гармонировал с изумрудным фраком и перламутровыми запонками, и теперь образ хозяина дома, которому она пять минут назад отдала звание самого стильного джентльмена вечера, померк в её сознании.

— Оставим Альфонсо в качестве запасного варианта, если ваши советы не принесут мне удачи, — девушка пробежалась глазами по присутствующим.

Мария не замедлила вернуться к ней, заметив приближение опасной для женской репутации фигуры. Женщина, улыбаясь, встала между ними, ответив на учтивые приветствия парня. После недолгого молчания, он протянул:

— Отсюда ужасный вид на залу, не так ли? — обращаясь к сеньоре Долорес. — Вы не откажетесь пройтись со мной до тех гобеленов?

По его многозначительному взгляду, обращенному к ней, Адриана поняла, что это часть так называемой стратегии. Хоть Мария и отнекивалась, не поверив поначалу целесообразности идеи, после же вынуждена была признать, что оказалась неправа. По обе стороны открывался прекрасный вид и на вход в дом, где дворецкий поочередно выкрикивал имена и титула только прибывших; и на выход к заднему двору. От их взора не могла скрыться даже парочка, мило воркующая под той самой лестницей.

Приличия ради, они втроем осматривали минуты две старинный гобелен, концы которого было бы неплохо подшить, ведь нити торчали в разные стороны, а сам рисунок настолько поблек, что с трудом можно было различить личико младенца на нем. После же Фернандо, склонившись, так как с трудом различал голоса из-за постороннего шума, вёл непринужденную, светскую беседу с женщиной.

— Да, сеньора, я был всё это время в Латинской Америке. О, нет, поверьте, люди там не низкорослые карлики - это какой-то миф. — он говорил спокойно, без свойственных ему издёвок. — Да взять хотя бы вон того сеньора, — парень взглянул на Адриану поверх причудливых завитушек Марии, — выглядит как коренной креолец, а на самом деле баскский граф.

Она поняла к чему это было произнесено, и, осмотрев предмет их разговора, поморщила демонстративно нос - граф почти облысел. Фернандо вздохнул, продолжая слушать щебетания ничего не подозревающей сеньоры.

— Вы только посмотрите на эти замечательные гардины! — несколько наигранно произнесла Адриана, повернув голову к тёмно-бархатной ткани возле которой стоял какой-то высокий блондин в кругу военных.

— Да, интересная расцветка, соглашусь с тобой, Корнеллия. — Мария пыталась вправду рассмотреть их, пока Фернандо, встретившись с озорными зелёными глазами, усмехнулся.

— Вы только взгляните на этого Роберто Санчеза, сеньора Долорес, — обратился он к двум дамам одновременно. — Говорят, у него любовниц не сосчитать.

— Ох, ну и распутный тип, — пренебрежительно бросила женщина, несколько удивленная тем, что парень решил с ней поделиться таким фактом.

Адриана вздохнула, а взгляд её метнулся к другому. Проследив за ним, Фернандо не стал ожидать, пока она восхитится столом или торшером.

— Вам не кажется, что здесь запахло перегаром, сеньора? — не дождавшись ответа, он добавил: — Ну конечно! Это же наш многоуважаемый виконт, который не проводит и пары часов без нескольких стаканов спиртного.

Их взгляды - её несколько недовольный, а его открыто смеющийся - встретились снова поверх макушки Марии.

— Диву даюсь, что женщины могут находить в таких мужчинах. — Саркастично заключил он.

Как и страдающий алкоголизмом виконт, так и последующий, и даже те, на которых они смотрели с веранды на втором этаже, те, которые только приехали из Франции, те, что громко смеялись у фонтана на улице, и даже тот, кто с ними учтиво поздоровался — все они имели ужасные недостатки. "Я знаю не понаслышке, что он же не может поесть без помощи прислуги. У этого на первом месте охота и рыбалка. Вас не смутило бы спать под головами оленей, сеньора Долорес? Ох, этот тип - он ужасный игроман"— и ещё много чего подобного она слушала, перемещаясь с ним и Марией по залу. Его шея уже немного затекла, склонившись на левый бок, но он терпел, идя рядом с дамами вдоль стеклянных дверей. В конце концов, сеньора Долорес несколько заскучала, слушая о недостатках местных джентльменов и восхищения своей подопечной странными предметами интерьера. Она прошептала незаметно девушке, что пойдет отыщет Алисию, а ей - Корнелии - нужно через несколько минут избавиться от его общества и ожидать их на самом видном месте. Адриана смотрела вслед развивающимся лентам женщины, почувствовав впервые за вечер глоток свободы.

— Разрешаю вам в последний раз спросить меня про очередного павлина, — прозвучал рядом насмешливый голос.

Она снова оглянулась по сторонам, и, чтобы рассмотреть толпившихся у стола, неосознанно оперлась на его руку. Приподнявшись на носки, девушка прошептала:

— Смотрите на того шатена. Вот он идет между вашим братом и той женщиной. Да, тот самый.

— Господи, забираю слова обратно, — он недовольно осмотрел женоподобные руки джентльмена. — И чем вас только не устраивали мои предложения?

— Фернандо, — искренне возмутилась Адриана, — один был лысый, другой полный, у третьего кривые зубы, а четвёртый заикался.

— Они все богатые, из хороших семей и, учитывая всё выше сказанное, будут достаточно верными супругами. — Он надеялся ввести последней фразой в краску юную сельчанку, но девушка лишь закатила глаза.

Она устало оглянулась и, заметив, как группа женщин беспрестанно наблюдает за ними, выпустила руку парня, отстранившись. И что только на неё нашло? Нужно следить за своими движениями.

Фернандо быстро смекнул, почему она сделала это, бросив испепеляющий взгляд на свиту сеньоры Мартинес.

— Пока вас не забрала наша милая сеньора Долорес, — парень опёрся на колонну, взяв с подноса бокал с шипучим напитком, — будьте так добры объяснить, кого мы тут ищем. Опишите мне идеального кандидата на вашу больно бьющую руку.

Адриана на мгновение замерла, задумчиво рассматривая внушительных размеров канделябры, по которым стекали восковые капли.

— Вам следовало задать этот вопрос с самого начала, — зелёные глаза немного сощурились в испытующем взгляде, — но так уж и быть, сделаю одолжение. Во-первых, идеальный мужчина должен быть очарователен.

Фернандо едва не подавился от смеха, чем навлёк тихое порицание дам преклонного возраста.

— Очарователен? — повторил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Вам нужен котёнок?

Адриана обидчиво скрестила руки, повернувшись к нему полубоком.

— Ладно, простите, я буду сдержан, — пытаясь придать лицу серьёзное выражение, просил парень. — Что ещё?

— Ну, ещё он должен разделять мои взгляды на жизнь, искусство, музыку. Конечно, он должен быть выше меня и блондин. Желательно голубоглазый. Знаете, — девушка щёлкала пальцем в попытке подобрать подходящее слово, — в нём должно быть нечто романтичное. Может, он будет поэтом, драматургом, или художником...

— Я ошеломлен, — в его голосе звучал сарказм. — И как столько глупости вмещается в вашу маленькую головку, Корнеллия?

— Я не ожидала от вас другой реакции, — Адриана вздохнула с видом матери, слушающей бредни своего ребёнка, повернувшись к залу полному людей в пёстрых нарядах.

Фернандо протянул ей второй бокал, оставаясь стоять чуть позади и наблюдая за этим странным существом с шелковистыми локонами и магически очаровательными глазами. Боже, всё опять получается сложнее, чем он того представлял. Его мозг хаотично работал, пытаясь найти выход из ситуации.

— Вам следует вернуться к своей опекунше, если не хотите прослыть моей mistress[3], — после минутных раздумий заговорил парень, мгновенно став серьёзнее.

— И всё? — по-детски недоумевала Адриана. — И ради этого вы замучали меня с тем бокалом?

— Ещё не вечер, — многозначительно добавил он, уступая ей дорогу.

Прошло не менее получаса в компании Марии и неразговорчивой Алисии, прежде чем однообразность нахваленного бала переменилась. За это время девушки вдоволь наслушались болтовни о том, какие кружева теперь в моде, по мнению одной графини из Валенсии. Имя очередного запоздавшего гостя прозвенело громче и четче остальных, так как за небольшой перерыв связки дворецкого смягчились. Некоторые обернулись на него, даже те, кто был заняты на танцполе. Уверенной походкой некто прошел мимо предвкушающей долгий вечер толпы, одарив своим драгоценным вниманием лишь некоторых и уверенно продвигаясь к центру комнаты, как неожиданно свернул в сторону.

— Слышите? — пролепетала Мария двум онемевшим девушкам, прислушиваясь к приглушенному разговору позади них. — Говорят, только прибыл герцог Хавьер де Тордера.

Адриана не обратила внимания, глубоко вздохнув. Сеньора Долорес упоминала приход многих титулованных особ подобным заговорщицким образом. Взгляд скучающей девушки перекочевал на особу с пластичными движениями, которую она приняла за знаменитую балерину, когда и не без того бледное лицо Алисии побелело пуще прежнего. Девушка осторожно коснулась знакомую пальцем, прошептав:

— Приближаются.

Адриане стоило немалых усилий обернуться, не раскрыв при этом своей взволнованности. Какой-то высокий, хорошо сложенный блондин весело смеялся над словами Фернандо, который наконец подвёл его к группе женщин.

— Сеньоры, хочу представить вам моего хорошего знакомого - герцога де Тордера, — вежливо начал парень после того, как Хавьер почтительно склонил голову. — Это сеньора и сеньорита Долорес, друзья нашей семьи, — когда они пожали друг другу руки, он немного сдержал паузу, заметив, как глаза герцога остановились на третьей девушке, — а это сеньорита Гонзалес.

— Моё почтение, сеньорита, — блондин озарил её своей лучезарной улыбкой, так сильно разнившейся от немного циничной улыбки его товарища. — И вправду бал удался, не так ли? — он энергично осмотрелся вокруг. — Не зря я последовал совету моего amigo и приехал.

Хавьер снова рассмеялся, слегка похлопав Фернандо по плечу. Окружающие не знали, что герцог называл amigo хоть сколько-нибудь близкого знакомого, и дамы охотно поверили, что молодых людей несомненно объединяет крепкая, многолетняя дружба. Во время светского обмена любезностями, Мария успела удивленно подметить, что это в первый раз, когда Фернандо кого-либо с ними знакомит. Очевидно, думала женщина, годы за границей разительно изменили его. Адриана же с трудом сдерживалась, чтобы открыто не засматриваться на его приятное, располагающее к себе лицо с глазами небесно-голубого цвета.

"Как он мог умолчать, что дружит с таким человеком?" — мысленно упрекала она парня, слушая ласкающий слух голос Хавьера.

Прежде чем между ними успела нависнуть неловкая пауза после вопроса о состоянии здоровья Бернарда, Фернандо, ловко воспользовавшись моментом начала мазурки, предложил:

— Алисия, не окажете мне удовольствия станцевать?

Несмотря на то, что девушка не смогла скрыть своего потрясения, она дала согласие, удалившись с партнером. Герцог оглянулся по сторонам, а Адриана сгорала от неловкости, так как ничего не приходило ей в голову для продолжения беседы.

— Так понимаю, вы никому не обещали этот танец? — нарушил он лихорадочные метания её мыслей.

— Нет, ваша светлость, — обольстительно улыбнулась она, но вспомнив наставления Марии быстро сделалась серьезной.

Таким образом девушка прошествовала к центру залы с тем, кого десятью минутами раннее готова была сравнить с древнегреческим божеством.

Пока пары кружились в весёлом танце, не спуская друг с друга глаз, наблюдающие не замедлили воспользоваться случаем перешептаться. Особенно оживленная беседа велась вокруг сеньоры Мартинес, тучной и неуклюжей женщины, имеющей нездоровое пристрастие к красному. Она не стесняла себя ни в своем смехе, ни в своих выражениях, отчего развлекала окружающих её молодых дам.

— А наш солнечный принц пригласил далеко не вас, сеньорита Санчес, хоть и наряжались вы ради него с прошлой ночи, — сеньора издевательски усмехнулась.

Девушка недовольно хмыкнула, не отрывая взгляд от фигуры герцога, а после язвительно добавила:

— Эта, Бог весть кто, полвечера флиртовала с графом де Лавера, а теперь ещё отхватила и его светлость.

— Граф де Лавера? — переспросила другая, рядом стоящая дама. — Уж не о Фернандо вы говорите?

— Да, о старшем сыне маркиза, — удивилась первая.

— Так он не граф, милочка, — вмешалась сеньора Мартинес, зная, что Санчес совсем недавно вышла в свет. — Этот красавец лишен всего, к чему прикасался хоть один де Лавера, — и, заметив открывающийся большой рот девушки, не замедлила продолжить: — Не будем мусолить эту тему, скажу лишь то, что четыре года назад он слыл беспросветным повесой. Ни одна юбка не оставалась им незамеченной. Не так ли, сеньора Родригез? — женщина лукаво взглянула на бывшую любовницу Фернандо, которая наивно надеялась, что он на ней женится, но не дождалась и вышла за старца. Сеньора Родригез вспыхнула, покинув эту шайку.

— А что не говори, даже без титула и наследства дон Фернандо состоятелен не менее, чем герцог де Тордера, — произнесла одна из девушек, глядя вслед удаляющейся фигуре Родригез.

— И уж точно посимпатичнее графа де Лавера, — подхватила со смешком только присоединившаяся дебютантка.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась первым утверждением сеньора Мартинес. — Поподробнее, душка.

— А вы не знали? Эти экспедиции лишь повод вести знакомство с англичанами и французами, — повторяла она слова мужа. — У него как минимум пять судов, рассекающих атлантический океан, которые сотрудничают не только с нашими колониями, но и с сильными мира сего, — последняя реплика была не подходящей, но девушке захотелось выделиться высокопарным выражением, услышанным где-то.

— Вот оно как, — задумчиво протянула сеньора Мартинес, с помощью лорнета следуя глазами за величественной фигурой объекта их обсуждений. В женщине зародилась горькая досада. Ах, будь она лет на пятнадцать моложе, то... то...

— Сказать по правде, — прервала их молчание сеньорита Санчес, — предложи мне дон Антонио руку и сердце, а его брат неизвестность и бедность, то я бы выбрала второго.

— Но вам не предлагают ни то, ни другое, — воспользовавшись неопытностью молодой девушки, не умеющей как следует держать язык за зубами, подкольнула её сеньора.

— Вы сказали он повеса? Так почему же дон сегодня перекинулся словами лишь с двумя девушками? — заметила другая женщина в возрасте.

— Это временно, милочка. Он, может, и пообещал себе встать на путь истинный или выделиться перед этой гусыней, — так она прозвала Адриану, — но такие, как он, долго не продержатся. Ещё один светский раут, и в окружении красивых женщин всё быстро вернется на круги своя, — надменная улыбка свидетельствовала о том, что этот самый раут она собирается дать сама.

Танец наконец завершился и, покрасневшая от быстрых движений, Адриана с широкой улыбкой шагала в сторону Марии, которая вся светилась от такого поворота событий. Подумать только - и дочь и подопечная танцевали чуть ли не с самыми завидными женихами! В этот момент девушку слегка задел плечом Фернандо, незаметно прошептав на ухо: "Следующий танец мой" .

Началась кадрилья. В сравнении с предшествующим ему элегантным и неторопливым вальсом, мелодия этого танца заиграла энергичная, вынуждая танцующих двигаться с непривычно быстрой скоростью. Герцог отдалился в комнату с картами, ускользнув из поля зрения Адрианы, и девушке пришлось довольствоваться протягивающим ей руку Фернандо, попеременно передающим её другим партнёрам.

— И как вам герцог? Подходит под описание сказочного принца? — тихо спросил он, когда они приблизились, протянув соединенные ладони к верху.

— Достаточно приятный, — лукаво улыбнулась она, сдерживаясь, чтобы не вывалить на него переполнявшие её эмоции. — Почему вы не сказали о нём с самого начала?

Фернандо промолчал, не желая раскрывать ей своих истинных критериев в выборе кандидатов. Эта девушка его не поймет. Она молода, а, следовательно, внешность и показное благородство для неё важнее всего остального.

— Просто Хавьер не появляется с самого начала. Он приходит к тому моменту, когда сеньоры усядутся в комнате для игры, опьянев настолько, что перестанут различать количество нулей на выписанных чеках.

— Так он картежник! — воскликнула девушка, удивленная тем, что этой причины было для него достаточно, чтобы свести со счетов многих других.

— Все мы не без греха. К тому же, Хавьер не проигрывал ещё по-крупному ни разу в моей памяти, не считая, конечно, того, что проиграл однажды мне, — каменное лицо его исказилось улыбкой.

— Ах, и вы туда же, Фернандо, — взгляд девушки упал на Антонио, развалившегося на коленях двух близняшек, которые без конца хохотали над его репликами.

Правила кадрильи разделили их на пару минут, а потом они снова сошлись, проходя вместе под соединёнными в форме арки руками.

— Вы у меня в долгу, — прошептал Фернандо.

— Как же мне расплатиться? — последовал шутливый ответ.

— Ещё один танец.

Неделя пролетела незаметно за многочисленными розовыми грёзами, от которых не отвлек даже французский роман с религиозным посылом, что мирно лежал на подоле белого платья Адрианы. На своём знаменательном холме девушка улеглась, подложив под голову соломенную шляпу с широкими полями. Изумрудные глаза были направлены на крону дерева, листья которого шелестели от морского бриза. Море было на редкость неспокойным, и слышался шум прибоя, услаждавшего слух. Благородный образ герцога де Тордера не тускнел в её сознании, наоборот, голубые глаза представлялись ещё более большими и добрыми. Она воображала, как спадали бы его светлые волосы с лица, наклонись он к ней прямо сейчас. Да, он посмотрел бы на неё совсем также, как глядел во время танца, и слово "сеньорита" его голосом прозвучало бы даже лучше, чем у Шона Мендеса. Девушка наклонила в бок голову, улыбнувшись, и ей показалось, что де Тордера и вправду сейчас говорит ей что-то, склонившись. Его губы двигаются, но до неё не доходят сказанные слова.

— Хавьер, — приглушенно произнесла она, но, моргнув ещё раз, Адриана обнаружила нависшего над ней Фернандо. Лицо его выражало не ту ангельскую безмятежность, какую она себе намечтала, скорее удивление и замешательство.

— Господи, да вам напекло голову, Корнеллия, — он продолжал ещё минуту осматривать своими ледяными глазами её моментально изменившееся выражение. Она однозначно не из-за него расплывалась в улыбке секундой ранее.

— Вы поставили себе цель нарушать мой покой? — девушка разочарованно оперлась на локти, привстав.

— Разве так благодарят человека, который желает вам помочь? — Фернандо уселся рядом, вынеся свои золотые часы из кармана. — К тому же вы ведь знаете, что я на своей земле?

— Надо же, — включила дурочку Адриана. — Я никогда не замечаю границ между Жардинс де Таронья и домом Долоресов.

— Жардинс... — задумчиво протянул парень, окинув взглядом зеленую долину. — Апельсиновые сады - дурацкое название для места, где сто лет назад росло от силы два таких дерева.

— А как бы вы назвали? — повернулась к нему она. Что-то в голосе парня указывало на старые обиды, хотя ни одна мышца на его лице не дрогнула.

— Espinosos Jardins [1] , — немного погодя ответил Фернандо. Понимая, что разговор идет не в правильном направлении, он наконец повернулся к ней лицом. — Вы довольны тем, как я провернул всё на балу?

— Да, благодарю вас. — ветер быстро пролистал многочисленные страницы. Взгляд его метнулся к открытой книге.

— Что это вы читаете?

— Ничего особенного, — устало протянула Адриана, — очередная история чистой и непорочной женщины с ангельскими побуждениями и светского щеголя. Скукотень. Далеко до хорошего романа.

— А такие существует? — усмехнулся он, задав риторический вопрос.

— Да, — принялась она яро отстаивать своё, — в них героини не страдают инфантильностью, боясь проронить неподходящее слово, и не вешаются на шею при первой встрече.

— Всё равно редкая гадость, эти книжонки для женщин, — брезгливо бросил Фернандо. — Сопли и слюни, а в вашем случае это просто сказки для более взрослых детей.

— Что это значит "в моём случае"? — не на шутку рассердилась девушка.

— Я имел в виду, что в детстве вы верили вымыслу, вроде вашей русалочки, а немного подрастя решили отыскать не менее сказочный вымысел, только вот с более жизненно похожими действиями, — он делал вид будто не замечал искрящегося от неё возмущения. — Скажите, я не прав? Уверен, вы ждёте на берегу морском не менее сказочного принца, чем ваша Ариэль.

— Замолчите. Я с вами не разговариваю, — нахмурилась Адриана, уткнувшись обратно в книгу, не в силах спорить с этим несносным соседом.

— Корнеллия, дорогая, — обратился он к ней по-издевательски вежливо, — не читайте эту гадость. Так и прождёте всю жизнь прекрасного принца.

— Лучше всю жизнь прождать прекрасного принца, чем связаться со свинопасом, — безапелляционно заявила девушка, не поднимая глаз.

— Ох уж этот сладостный обман, — по-философски заключил Фернандо, окидывая взглядом гнущуюся от ветра бледно-зелёную траву. — Думаете бежите от реальности, а на самом деле от себя.

— Какой вы у нас умный, — издевательски парировала она. — Знаете что правильно и неправильно. Не поделитесь знаниями?

— Раз вы так интересуетесь, — ответил он в подобном ею тоне, отстегнув пуговицу на рубашке, — то я конченный реалист и не способен тратить энергию попусту на несбыточные фантазии. По мне, они не приносят людям ничего кроме заблуждений, ведущих к завышенным ожиданиям и неспособности принимать естественность.

— Типичные слова человека лишенного способности мечтать, — протянула Адриана, закрыв книгу и вспомнив схожие высказывания отца. — Если у нас не будет способности надеяться на лучшее, откуда нам брать силы для дальнейшей жизни? Вы слишком сильно недооцениваете силу мотивации, а именно её можно главным образом получить из жизнеутверждающих художественных произведений.

Фернандо готов был возразить в не менее скептическом тоне, чем он говорил прежде, но внезапно перед глазами возникли очертания лица, переместив его за тысячи километров к влажным тропикам. Он несколько растерялся, не зная, как правильно выкарабкаться из воцарившегося между ними напряженного молчания. Единственное, что пришло ему в голову на тот момент:

— Раз этот роман не в вашем вкусе, почему не займётесь другими женскими делами? Вышивка там или вязание.

— Вышивать или вязать мне хочется ещё меньше, как и зачитываться канонами, — она постаралась подавить смешок, вспомнив, как это делает часами Алисия.

Фернандо попытался не улыбнуться, изумленно заметив, как деревенская девушка не питает фаталистического страха перед высшими силами во времена существования испанской инквизиции.

— А чем бы вы тогда хотели заняться?

— Много чем. Может, ездить верхом, как все здесь, и, наверное, сражаться на мечах, — Адриана вспомнила, как докучала в детстве брату своими желаниями, и как нечаянно разбила ему нос деревянной веткой. Серхио был слишком правильным, чтобы пожаловаться родителям, однако, мама и так узнала, и больше в рыцарей дети не играли.

— Жаль, конечно. Вот родись вы мужчиной умели бы одно из двух точно, — в этот момент ветер подхватил соломенную шляпку, едва не отправив её вниз по склону, но ловкая рука парня быстро среагировала, протянув обратно хозяйке. В этот момент Адриану осенило.

— А не могли бы вы сделать мне милость, дон Фернандо? — она заговорщицки улыбнулась.

— Вам никогда не расплатиться за мои услуги, сеньорита, — усмехнулся он. — Вы и так у меня в долгу.

— Ох, не будьте занудой! Что вам стоит обучить несчастную девушку езде. У вас ведь столько лошадей. И, я уверена, как подобает высокородному сеньору, вы и шпагой владеете.

— Что? — удивился парень, поняв к чему ведется дело. — Мне обучать вас? Ха! Да это не входит ни в какие рамки. Вы хоть понимаете, о чем просите меня?

— Я не прошу вас на мне жениться, успокойтесь, — она закатила глаза. — В моем желании нет ничего аморального и непозволительного.

Фернандо задумался, потерев переносицу.

"Нет ничего непозволительного. Откуда эта женщина свалилась? — размышлял парень. — Брось, Фернандо, если для неё это нормально, почему же тебя должно смущать?"

— Допустим, я согласен, — не спеша начал он. — Как вы объясните это всем?

— Ну Мария вряд ли поймет, конечно, — начала рассуждать девушка, — а вот сеньор Долорес думаю не будет против.

— Никто этого не поймет, как следует, — перебил он.

С минуту оба задумчиво молчали. Лицо Адрианы переменилось, так неприятно было потерять возможность внести разнообразие в эту рутинную жизнь.

— Есть один вариант, но тогда вам придется лгать, — лицо его исказила ухмылка.

— Не впервой, — с грустью заметила она, вспомнив, что выдает себя за другого человека.

— Вам придется отыскать причину и место, где вас не будут искать в течение двух часов, — пытаясь скрыть изумление от её столь прямого ответа, сказал он. — Мы же с вами будем тренироваться в западной части поместья.

— Отлично! — она чуть не вспрыгнула на месте от радости. — Когда начнем?

— Вам придется подождать, пока я найду женское седло.

— К чему мне женское? — удивилась она, на этот раз он не смог сдержать смеха. — Не смейтесь - это не полноценная езда.

— Я понимал, что в селах женщины берут порой на себя мужские обязанности, но вы должны осознавать, что в этом платье, — парень оглядел воздушное белое платье, на столько мягкое, что мялось при малейшем движении, — не подобает сидеть на лошади.

— Так дайте мне брюки.

— Мои?

— Вы так спросили, будто я требую их прямо сейчас, — Адриана оперлась на его плечо, спускаясь с холма.

Фернандо, продолжая пребывать в шоке, последовал за ней.

— Это вызовет нежелательные сплетни, Корнеллия, а в Льорет де Мар они расходятся очень быстро.

— Вы их боитесь? — резко обернулась девушка.

— Нисколько.

— Как и я.

Они прошагали в тишине к самому обрыву. Волны бушевали ещё больше, почти свирепо, даже надоедливый крик чаек не был слышен из-за них.

— Есть один вариант, — парень повернул к ней своё загоревшее лицо, — я найду вам рубашку, брюки и котелок. Если кто увидит, то скажу, что тренирую соседского парнишку.

— Это совсем другое дело, — она чуть было не протянула ему ладонь для рукопожатия в знак заключенной сделки, но вовремя сдержалась. — Значит, до завтра?

Возвращаясь обратно, Адриана тихо отворила шаткую калитку, проходя вдоль обросшей камелией беседки. Женская часть прислуги, которая по сути была её основной частью, расположилась на заднем дворе, где хозяева никогда не прогуливались. С ближайшей фермы было привезено молоко, с которого теперь они дружно снимали сливки, сопровождая сей процесс приглушенным пением. Приблизившись, девушка лучше расслышала слова, принадлежавшие старинной балладе.

По каким законами Божьим

вы томите нас разлукой?

Только раз в году ко мне вы

Отпускаете супруга,

А когда уж отпустили,

Вид его внушает ужас.

Потому что по колени

Конь его измазан кровью.

Дальнейшие строки были ещё угрюмее предыдущих, но женщины пели так усердно, словно проносили сквозь себя каждую строчку, при этом не забывая слаженно работать руками. В какой-то момент одна из них взглянула на Адриану, будто очнувшись от какого-то транса, поприветствовав её. После этих слов остальные служанки также прервали своё пение, повернувшись к сеньорите.

— Не останавливайтесь ради меня, — поспешила она заверить их, но никто не осмелился снова запеть. — Как продвигаются дела? — сменила девушка тему, усевшись на ступеньки подле них.

— Всё хорошо, сеньорита, — произнесла одна девушка. Наступило затяжное молчание, которое снова прервало любопытство девушки.

— Агнес, — обратилась она к единственной, кого знала по имени, — почему в такой день вы пели столь унылую песню?

— Это старинная баллада, сеньорита, — женщина поправила локтем выбившийся из-под чепчика седой локон, — она повествует о письме Химены королю, — сама экономка была достаточно удивлена тем, что сельская девушка не знакома со столь знаменитой поэзией, ещё больше женщину удивило утверждение об унынии. Для людей тех времён было нормальным делом распевать подобного характера вещи, которые по настроению скорее загнали бы человека в депрессию, нежели вывели из неё.

— К тому же это любимая баллада Кармен, — поспешила влезть другая служанка. Адриана взглянула на новую девушку, которую не видела прежде.

— Кармен, вы только поступили на службу к Долоресам? — спросила она.

— Нет, она была беременна, сеньорита, — снова влезла та девушка.

— Ох, поздравляю! — девушка широко улыбнулась, разглядывая новоиспеченную маму. Вопрос о поле ребенка замер на устах, когда в разговор снова вмешалась экономка.

— Он умер при родах, сеньорита.

Неизвестно, что поразило в тот момент Адриану больше: то, с каким спокойствием были сказаны эти слова или то, как безмятежно вела себя сама Кармен. Никто из присутствующих не изменился в лице, не поспешил успокоить несчастную недомать, будто умерло не человеческое дитя, а цыплёнок с курятника. Девушка была единственной чье лицо побледнело, а на глаза подступила влага.

— Первые дети часто умирают, — абсолютно спокойно проговорила другая служанка, не замечая, как сеньорита поспешила войти в дом.

"Какая бессердечность!"— подумала про себя Адриана, проходя мимо кабинета сеньора Долореса. Мужчина внезапно подозвал её, со свойственным ему чрезмерно громким голосом.

— Пройдите сюда, Корнеллия, — он отодвинул стул, открывая ей вид на беспорядочно разбросанные бумаги на столе. — Мне нужен взгляд со стороны, а до моей дочери и жены не дозовешься.

Немного испуганная его тоном и голосом, (да, за это время она могла привыкнуть к бесконечной болтовне его жены, даже к неудобному санузлу, но резкие возгласы хозяина дома также ставили Адриану в некое замешательство) она приблизилась. Сеньор держал в руке какие-то листы бумаги, по-видимому документы, а после резко отбросил их, подойдя к окну.

— Я бы хотел поблагодарить вас за те упражнения на глаза, — произнёс он извиняющимся тоном человека поначалу резко раскритиковавшего гимнастику Бейтса, а потом ощутившего его пользу. — Они перестали так болеть по вечерам.

Адриана улыбнулась, вспомнив их диалог на эту тему и скептическую предубежденность мужчины. Бернард твёрдо стоит на своем, как и маркиз, но если понимает свою неправоту, то обязательно упомянет об этом, в отличии от де Лавера.

— Я даже поделился методом с сеньором Кобреро, — добавил он, заметив приподнятые уголки глаз девушки, а потом резко переменил тему: — Я понимаю, что вы - женщины - мало смыслите в вещах практичных и расчётливых, но как по-вашему стоит ли тратить средства на постройку розария, которого так жаждет моя жена?

— Сеньор, — она попыталась не показать насколько её оскорбили слова о недалекости женщин, однако, Адриана поняла, что спрашивая её мнение, он таким образом выражает своё скрытое уважение, — вы правы в том, что в садоводстве я мало смыслю, но, при всём уважении, на вашей территории нет ни одного настолько солнечного места пригодного для этого.

— У меня достаточно широколиственных деревьев, отбрасывающих ... — мужчина говорил, не вняв её словам, но после резко запнулся, обернувшись. — Хотите сказать они не любят тень?

— Это светолюбивые растения, сеньор, — спокойно ответила девушка, вспоминая, как однажды Летисия не на шутку увлеклась садоводством, пытаясь вырастить три розы на балконе. Несмотря на то, что попытки эти не увенчались успехом, за столом в те дни было сказано достаточно об этих цветах.

— Вот как, — мужчина не смог скрыть торжества, осознавая, какая сумма будет сэкономлена. Он оглядел свою подопечную снова, словно встретил её в первый раз и, желая исправить свою неученость перед ней, указал с неприязнью на знакомый роман в её руках. — И как вам это?

— При всей моей любви к этому жанру - это не более чем мыльная опера.

— Мыльная опера? — переспросил мужчина удивленно.

— Так мы зовём подобного рода истории в, — вспоминала она родину Корнеллии, — Сантильяно дель Мар. Это подразумевает чрезмерную драматичность каждого эпизода и раздражающую сентиментальность героев.

— Мыльная опера, — задумчиво повторил мужчина, а затем резко рассмеялся, проходя под руку с девушкой к выходу, — а вы мне нравитесь, Корнеллия. В вашей деревушке оказывается больше здравого смысла, чем в крупных городах. Хотел бы я поглядеть на женщин, не читающих такие французские мыльные оперы, — сеньор повторил последнюю фразу особенным тоном, словно желая ещё больше задеть словами ненавистных ему авторов.

Фернандо устало вытянулся на софе, разминая шею. За эти годы он совсем отвык от долгой езды в карете, в которой из правил приличия необходимо поджать под себя ноги, пока твой собеседник говорит о чем-то важном. Один из нанятых им клерков, не жалея своих голосовых связок, дотошно распирался о состоянии судов дона после долгих плаваний. Мужчина вдавался в каждую мелкую деталь, ему оставалось, разве что, рассказать о полученных царапинах, но Фернандо был вынужден слушать это, так как перед встречей, на которую они ехали, обязан быть проинформированным. Теперь же, когда дело почти завершено, все его цели устремлялись в Барселону. Только из этого крупного портового города было возможно осуществлять дальнейшее развитие своих трудов. Ему вообще не стоило заезжать в Льорет, он хорошо понимал это, ещё когда запрыгнул в торговое судно в Рио, и в долгом и тяжелом плавании, но что-то вело его сюда. Неужели это жалкие семейные чувства? При этих мыслях парень поморщился. Да, чем скорее он покинет это лицемерное место, пропитанное презрением, тем лучше будет ему, да и остальным. Мысли, посвященные поиску наиболее подходящей даты отъезда, были прерваны приходом камердинера.

— Дон Фернандо, я отыскал всё, что вы просили, — седой мужчина показал аккуратно сложенные брюки и рубашку для верховой езды.

"Ах, это" — вздохнул он, ход мыслей его мгновенно переменился. Ощущение пропитанного тропической влажностью бриза берегов Атлантического океана внезапно поглотило его с головой, на какое-то мгновение выбив из реальности.

— Отнесите ко мне в комнату, — после этих слов парень прошагал к открытой двери на террасу. На каменном лице появилась едва заметная улыбка.

"К чему так торопиться? Барселона может и подождать немного".

— — — — — — — — — —

[1] — Элемент национального испанского женского костюма, длинный шелковый или кружевной шарф-вуаль

[2] — каталан. Тернистые сады

[3] — англ. любовница