Посреди узкой тёмной улицы кто-то кричал. В унисон с этими страшными звуками можно было услышать приятное воркование. То умолкая, то вновь раздаваясь в голове Локи, оно успокаивало. Смирение медленно захватывало его душу, но страх как часть всего живого не отступал. Слабости, которые юноша приобрёл, покинув Забытье, напоминали изъяны начинающих магов. У них не было крепкой связи с магией, власти над ней. Они будто существовали отдельно друг от друга. Человек стремился к одному, его силы - к другому. И это обоих сильно ослабляло. Они совсем друг друга не знали и в нужный момент не могли помочь. Сейчас, когда Локи буквально родился заново, он ничего не мог сделать. Чешуя поглощала его целиком и в первую очередь стремилась убить не юношу, а магию. Вся энергия, исходящая от этого смертоносного оружия, измывалась над ней. Силы Локи гасли, а он никак не мог помочь. Глупо было говорить, что сама магия до невозможности сильна. Это так, только когда она свободна. А в теле мага это просто глупый зверь, которого легко поймать. У него нет разума, только инстинкты. Пользуясь этим, чешуя безжалостно подтравила сознание Локи и устремилась к беспомощной магии. Все это было до невозможности больно. Тело ослабло, и кажется даже его божественная сущность ушла. Но вдруг воркование стало громче. Тьма покрыла всю улицу, забравшись даже в окна высоких домов. Локи показалось, что вокруг него связывается невидимая петля. Неужели это Смерть?

- Командир, чешуя слабеет! Я.. уже не чувствую его магию , как раньше. - трясясь от страха, молодой военный попытался собраться и магией вернуть чешуе прежнюю силу. Но без толку. Она будто больше не касалась Локи, хотя с виду плотно обвивала его тело по самое горло.

- Проклятье.. Значит, придётся по-другому. Держи его! - схватив свою саблю, командир занёс ее над головой виновного и уже намеревался опустить. Он чувствовал, как стремительно его подчинённый отпускает магию чешуи и пробуждает свою, природную. Но этого не хватило, чтоб сковать Локи окончательно. Казалось, несколько измерений на мгновение слились в одно и тут же разделились. Резко опущенная сабля вонзилась в пустую землю с диким треском, и командир с трудом устоял на ногах. Его ослабший подчинённый лежал неподалёку, отброшенный магией. Стыд душил его, а страх затуманил ему глаза.

- Как ты посмел? - голос командира был похож на шипение, когда он, не выпуская саблю из рук, приблизился к юноше. Того дико била дрожь, глаза щипало от соленого пота. Он попытался отползти , но чужой сапог тут же прижал его за горло. Теперь командир стоял прямо над ним.

- Стойте! Не надо, не делайте этого! Клянусь, я не знаю, как так вышло, я держал его! - отчаянные вопли заставили мужчину поморщиться, и он надавил сапогом на чужую шею. Уже через пару мгновений вместо криков послышался хрип. Молодые худые руки обхватили мужскую ногу и пытались оттолкнуть, но безуспешно. Казалось, командир готов был задушить его здесь и сейчас. И никто не посмел бы ему перечить.

- Отродье. - сапог пропал с чужой шеи, и юноша наконец смог свободно дышать. Его истошный кашель был слышен повсюду. Тьма, покрывшая улицу, медленно наполняла всю Святую Лагуну. Это была редкая ночь без света, Луны и звёзд.

- Прошу вас.. Командир, простите меня! - приподнявшись с земли, юноша вновь рухнул на колени и схватился за чужую штанину.

- Поздно, - взяв его за волосы , командир поднял его на уровень своих глаз, - Сейчас ты пойдёшь и разберёшься с каждой полукровкой в том доме. А после и в городе. Ни одну не оставишь без наказания, неважно, мужчина это, ребёнок или женщина. На всех их лицах должны быть клейма.

- К-командир! - судорожно дыша, жалкий подчинённый не мог поступить так.. со своими собратьями.

- Это послужит хорошим наказанием и для тебя, сержант. Может теперь ты поймёшь, что пора забыть о своём полукровии. - наклонившись чуть ближе, командир опустил руку на чужое плечо, - Важно только одно. Ты служащий ЦУИ. И на твоей совести его честь.

Чужие слова медленно изничтожали молодую душу. Юноше казалось, что все совсем не так. Не могло ЦУИ забрать его сущность, ведь он был таким же полукровкой, что нуждался в защите! Но не теперь, когда весь его шкаф был заполнен военной одеждой. От милого Джерри не осталось ничего. На его место пришёл сержант Сантана. И жил он всегда по уставу ЦУИ. Никакой жалости, только справедливость. Все его попытки быть именно таким с треском проваливались. Изъяны тела выдавали всю слабость души. И теперь ее хотели справедливо уничтожить, не жалея никого.

Когда командир исчез, юноша посмотрел на своих товарищей. Он будто глазами умолял прекратить этот ужас, но все молчали и лишь качали головой. Вскоре их силуэты исчезли во тьме. Военные сапоги хлюпали о водную гладь. Дул прохладный ветер. Джерри Сантана чувствовал взгляды на своей спине и понимал, ошибиться нельзя. Если он вновь проявит слабость, товарищи его уже не пожалеют, набросятся, как гиены, и разорвут в клочья. Они сорвали бы с него военную форму, оставили клеймо на лице и бросили в грязь к другим полукровкам.
Из этих страшных мыслей юношу вырвал загоревшийся в окне свет. Кто-то в доме старика проснулся, спустился вниз и зажег свечи на кухне. Не решаясь подойти ближе, Джерри пытался издалека разглядеть не спящего. Вдруг на его плечо упала чужая рука и крепко сжала.

- Медлить нельзя. Полукровки прыткие.., кроме этой могут почувствовать нас другие. Идем, пока они ещё не готовы. - словно змей, товарищ Сантаны опустился к его уху, - Или ты робеешь?

Сердце в груди Джерри бешено колотилось, и он, сжимая челюсть, гневно сбросил чужую руку с плеча. Ему хотелось ударить товарища, но одно лишнее движение могло стоить ему жизни.. Вдохнув поглубже, Сантана встряхнулся и мигом оказался у двери. Магия, льющаяся из его пальцев, тонкими нитями пробралась в замок. Уже через пару секунд на военных вылился домашний тусклый свет. Около столешницы стояла Анисья и пила сладкое молоко. Перед ее глазами все ещё мелькал тот незнакомец-полукровка. Если бы она только знала, что это сам Локи Фарстад.. Ее сердце бы забилось ещё чаще под гнётом его власти. Для бедной невольно выданной замуж девушки принц был сущей мечтой. Но после этой ночи ее уже никто не касался.. Распахнувшаяся дверь и ветер с улицы выбили ее из колеи. Чашка с треском рухнула на пол, а молоко тонкой струйкой полилось по сырому полу.

- Не дёргайся, девочка. - выйдя вперёд, товарищи обвязали Анисью металлическими нитями и сжали до крови. Один из сильнейших пустил поток магии ей в глотку и заставил связки онеметь. Его пронзительный взгляд метнулся на Джерри, что, колеблясь, все ещё стоял у двери. Его тело подрагивало. Кадык то и дело дёргался, а рука с трудом поднялась вверх. Между налитых свинцом пальцев лилась магия. Медленно, но верно она приблизилась к щеке девушки и стала выжигать клеймо. Слово внутри метки на одном языке означало еду, на другом - изгнание, на третьем - жалкость. У него было много разных смыслов , но ни один не нёс чего-то хорошего. Еле дыша, Джерри не заметил, как вдруг его рука от страха сорвалась вниз, к девичьей груди. На нежной румяной коже он продолжал выжигать клеймо, чуть ли не плача. Нельзя было останавливаться. Одна слабость, и с его хорошей жизнью будет покончено.. Оставшиеся годы Сантана проведёт в трущобах. Он весь покроется смрадом и утонет в грязи. Это была самая страшная участь для его детской эгоистичной души.

- Сантана, а ты неплох. Уверен, с ними мы повеселимся точно также. - усмехаясь, товарищ кивнул головой на стоявших у лестницы полукровок. Они только спустились, крадясь тихо, держа мечи в руках. Им не удалось произнести и слова, как магия военных свела судорогой глотки каждого из них. Мечи, ножи и сабли взметнулись в воздух. Одни, что под контролем магии, оставили на чужих лицах страшные метки. Другие прошли через одежду и вонзились в стены, припечатав к ним полукровок. Военные не робели, наносили на их лица огромные кровавые клейма. Джерри Сантана не отставал, несмотря на стоящие в глазах слёзы, выжигал метки на самых нежных местах. Боль полукровок была неизмерима. Многие из них пытались вырваться с помощью магии, но их тут же сковывала чешуя.

Пока дом старика тонул в крови, над дворцом сгущались тучи. У самого неба на балконе стоял король. Его бледные широкие ладони сжимали перила. Плечи были расправлены, а вьющиеся серебристые волосы колыхались от ветра.

- ЦУИ.. Бесчестные сумасброды. Решили огрязнить святую землю, лишь бы не замарать свою честь. Я должен был знать.. - сжавшись, Его Высочество Уэйн Росс опустил голову. Даже сейчас, когда глотки его народа онемели, он мог слышать их страдания. Но они не вызывали у него ни капли жалости. Только отвращение.

- Уэйн. - тихий голос жены Келли и ее скользящие руки на его плечах подарили королю минуту покоя. Хмурые светлые брови опустились, а скулы стали чуть мягче. Эта женщина, не менее коварная, чем Уэйн, приручила его, как цирковое животное. Ей достаточно было одного слова, чтоб весь мир пал у ее ног.

- Все становится сложнее. Неважно, что подумают жители, моих это рук дело или ЦУИ, они в любом случае будут разгневаны на короля. Этот проклятый договор.. погубит нас. - закрыв лицо руками, Уэйн судорожно выдохнул и вновь сжался.

- Ты все ещё можешь разорвать его. И тогда ничто не помешает нам заключить договор с..

- Молчи. - вздрогнув, Келли недовольно сморщилась и посмотрела куда-то вдаль, - Уже все сделано. Одно левое движение, и жители узнают обо всем. ЦУИ не станет мешкать.

- Вспомни, Уэйн, мы ведь смогли побороть даже основателей этого места. Неужели нам суждено сдаться чужакам? - ее голос, полный отвращения и надежды, заставил короля ненадолго выпрямиться.

- Мертвая Гавань стала ловушкой для нас, Келли. Мы не можем воевать здесь. Однако и прохлаждаться тем, кто завел нас в это, мы не дадим. - вслушиваясь в тихое воркование, Уэйн до боли сжал кулаки, - Клянусь, Келли, они сгинут. Все до одного.

Медленно, но верно тьма покинула Святую Лагуну. Солнце вновь осветило улицы. Ее озорные лучи прокрались между штор и коснулись сонных лиц. Все вокруг сверкало от чистоты, не слышалось ругани. Но голодная тьма все равно поглощала это место, души ее жителей и королей. Спасительное воркование не звучало тем утром, оставив Святую Лагуну во власти грехов.