« Армейский дом » был похож на крепость. Его огромные колонны тянулись к небу, а за ними крылись стены из белого камня. Люди по сравнению с ими казались совсем крохотными. Они, словно муравьи, проходились мимо колонн и скрывались за массивными дверями. На каждом из них была военная форма. Обшитые золотом мундиры сверкали в лучах взошедшего солнца, а из звона наград на груди получалась мелодия. Тёмно-зелёный цвет формы напоминал старую ель, чья тень падала на « Армейский дом ». Под ней военные часто встречались до и после службы, там же прощались мужчины и женщины, уходящие в лазарет. Он был гораздо дальше, почти на окраине города, скрытый от глаз. Спокойствие в нем, казалось, ничто не могло нарушить. Как и никто - услышать крики за его стенами. Вся боль скрылась вдалеке, никому не известная и никем не оплакиваемая. Кроме самих больных и сестёр милосердия, что ухаживали за ними ночью и днём.

Пройдя мимо колонн и переступив порог между распахнутых дверей , Димитрий очутился внутри « Армейского Дома ». Жизнь там кипела, но вместо голосов звучал только топот сапог. Он наполнил весь дом, отражался от стен, и по сравнению с ним даже звон наград был тихим. В других кабинетах и на нижних этажах, уходящих под землю, слышался шелест бумаг. Из рук армейцев вечно падали стопки и разливались чернила. Они ругались, гневались, пока наверху никто не мог себе позволить и лишнего слова сказать.

- Вы что, сапожники так выражаться? - спускаясь по главной лестнице, Эфрон был хмурее тучи, - Как вы будете держать оружие, если у вас даже это валится из рук ?

Под грохот его голоса все солдаты задрожали, торопливо собирая бумаги с пола и вытирая с него остатки чернил. Их руки тряслись, а по спине стекал холодный пот. Даже если от страха.. Все это напоминало поведение прокаженных.

- Бестолочи.. Совсем размякли? - смирив взглядом несколько избитых жизнью солдат, Эфрон так и не обратил внимания на Димитрия.

- Теперь здесь всегда так? После ухода Теней и Воинов. - подав голос, тот старался не отходить от Эфрона далеко. Действительно.. Нижние этажи выглядели печально. Новые солдаты совсем не внушали доверия, и никто их не уважал. В этих людях не было силы, стойкости. Только нелепость. И от могущественной армии не осталось ничего.

- К сожалению. - тяжело вздохнув, Эфрон свернул в узкий коридор. Он не мог спокойно смотреть на своих новых подчинённых, а выговариваться Димитрию тем более не смел. Армия.. Тени и Войны. Все, что когда-то было его душой и жизнью, превратилось в его боль. И он вместе со всем Ванахеймом платил за их страдания по сей день. Мерзкие бесчеловечные поступки царя.. Его дочь была на волоске, чтоб с этим не столкнуться. И Эфрон знал. Все это было платой. Даже то, что случилось с армией тогда. В какое убожество.. она превратилась. Казалось, ничего не могло быть хуже. Но, вспоминая, как с каждым днём судьба Теней и Воинов становилось страшнее, Эфрон понимал. Это был ещё не конец. Служение Keros , отношение царя , отрыв от собственных традиций. За все эти страдания придётся заплатить. Болью и слезами.

Сжимая зубы, Эфрон распахнул двери исследовательского зала. Он уже не надеялся увидеть там что-то стоящее, потому и взял с собой Димитрия. « Этот мальчишка.. не знает, насколько все ужасно. Так пусть увидит.» - подумал мужчина, оглядывая зал. По стенам бегал ток, воздух наполнила магия. Хаотичными всплесками она ударялась о стекла шкафов, об окна и даже о лица бездарных солдат. Ее крохотная пыль, сверкающая в свете солнца, разъедала стены и пол. Она, словно болезнь, уничтожала все вокруг, сыпясь из своего очага. Тот невинно стоял на небольшом дубовом столе и поблёскивал. От огромного красивого камня, похожего на перламутровую Луну, осталось всего немного. Теперь это больше напоминало гнездо. С множеством острых маленьких камней и кристаллов, переливающихся и очень похожих на снег.

- Его нашли на поле боя и, пока везли, видимо, повредили. Хотя военные клянутся, что он раскололся сам. В любом случае, теперь с ним никто не может справиться. - шагнув чуть ближе, Эфрон посмотрел на упавшего к ногам солдата, а после на шар, - Как видишь, он осыпается дальше, и никто не в силах его магию подчинить. Его невозможно использовать.. Но если сидеть, сложа руки, он сам убьет здесь все и вся.

Наблюдая за тем, как крупицы шара сыпались на пол, мужчина не шевелился. Он чувствовал у своих ног чужое тело. То горело от жара, как при горячке, потело и тяжело дышало, словно отравленное. Догадок было много, но Эфрон больше ничего не сказал.

Подмечая одну деталь за другой, Димитрий слегка хмурился. Магию камня не могла уничтожить чужая, она повергла самых сильных солдат роты исследования. Хотя по сравнению с Тенями и Воинами они были бездарны.. Но даже сам « Армейский дом », насквозь пропитанный магией великих, не выстоял.

Вдруг оконное стекло разлетелось на миллион осколков. Те посыпались на пол, в них переливались и солнечные лучи, и багряная кровь. Солдат отбрасывало в стены, шкафы. На их головы падали дневники с записями и флаконы с разными жидкостями. Едкие и ядовитые они прожигали их одежду и оставляли страшные раны на коже. Каждый раз, когда кто-то в отчаянии пытался приблизиться, прикоснуться к камню, он сам подписывал себе приговор. Отрава растекалась по его телу, бурлила кровь, на губах выступила пена. Война давно закончилась, но теперь Димитрий словно вернулся в прошлое и вновь увидел все, что там было. Страх. Болезнь. Хаос.
Пробраться к камню было почти невозможно. На юношу один за другим валились ослабшие тела, покрытые пеной и жжеными ранами. Магия разрасталась, забиралась под пол, за стены и даже людям в глаза.
Удар в сердце, и время словно остановилось. Димитрий стоял, чувствуя, как по нему растекается магия, и с виду не двигался. Но внимательный годами наточенный взгляд Эфрона не мог не заметить.. его шаги. Маленькие, тяжёлые, но настоящие. Будто идя против сильнейшего ветра, Димитрий пробирался к камню и чувствовал, как ноги налились свинцом. Его качало из стороны в сторону, в миг его тело могло просто перестать слушаться и рухнуть на пол. Все в каплях крови и выжженных следах.. Но неведомая сила, спящая у него глубоко внутри, не позволила ему. Димитрий настойчиво шел дальше, и уже скоро его рука коснулась шара. Он был страшно холодным.. Сперва. Потом стал горячим, словно пламя. Его кристаллы резали кожу лучше любого ножа. И камень, словно голодный зверь, жадно впитывал чужую кровь.

- Ahte.. Morte. - шёпот на неизвестном языке раздавался посреди исследовательского зала. Кристаллы шара подрагивали, блестя на свету. Медленно, но верно они стали крошиться, постепенно ускоряясь. Словно набирающая силу метель, они в конце концов не оставили от камня почти ничего.

- Димитрий. - тяжело дыша, Эфрон придерживал за воротник двух совсем выбившихся из сил солдат. Его взгляд, прикованный к Димитрию, внимательно наблюдал. Чужие пальцы нежно, но уверенно проходились по остаткам камня и пробирались вглубь. Внутрь «гнезда».

- Только не пугайте их. - постепенно магия стала оседать, растекаться по полу и исчезать вместе с пылью. Воздух стал чище. Вновь послышался щебет птиц. На запястья юноши показался чей-то мягкий мех, а поверх него - чешуя. Крепкая, серо-синеватого цвета. Она, словно броня, защищала не самое доверчивое животное. Чешуйчатая норка медленно поползла по руке юноши, вдыхая аромат его кожи.

- И как же ты..? - приподняв бровь, Эфрон мягко положил солдат на пол, чтоб сильно не шуметь.

- Все просто. - взгляд Димитрия вновь упал на камень, пока норка забиралась ему на плечи, - Саморазрушение.. среди артефактов Keros встречается только в 2 случаях. При атаке и защите. Первую функцию они потеряли после победы. Приказ пропал, а значит, единственное, что им оставалось, - это защищать. Либо самих себя.. Такое бывает редко. Либо то, что внутри.

Норка медленно и внимательно исследовала чужие плечи, словно гору. Она обнюхивала шею юноши, редко скалила зубы у сонной артерии. Наблюдая за ней, Эфрон махнул рукой солдатам и, пока те приходили в себя, подошёл к Димитрию совсем близко.

- Что ты ещё можешь сказать? О камне.. и о них. - смотря на шар и крохотные кристаллы, переставшие сыпаться, Димитрий тихо вздохнул.

- Думаю, вы понимаете.. Что магия солдат сейчас гораздо слабее, чем у Теней и Воинов. Тем более против такой хитрости, - в глазах Эфрона вдруг появился интерес, - Проникнув внутрь, магия этого артефакта стала идентичной силам солдат. А после следующего контакта с камнем вернула свои свойства и отравила их изнутри.

Удивленно моргая, Эфрон никак не ожидал чего-то настолько могущественного уже после войны.

- Причём в дальнейшем магия артефакта поглощала, подчиняла и уничтожала собственные силы солдат. Именно поэтому победить изнутри они никак не смогли бы. - проследив за чужим задумчивым взглядом, Димитрий уже было хотел продолжить, но жест чужой руки его остановил. Эфрон оказался совсем близко и заглянул внутрь, в глубину кристального «гнезда». То, что там было.., поразило его. Выродки Хаоса. Но в то же время невинные детеныши, защищаемые матерью и великой силой.

- Приведите себя и этот полуживой зал в порядок. А с тобой мы продолжим в кабинете. Камень и норку возьми с собой. - не говоря вслух о детенышах, мужчина развернулся и зашагал прочь. Противоречия, словно цветы, распускались у него на сердце. Оно, усталое и еле бьющееся, больше не выдерживало. Боль по Теням и Воинам, былым годам, армии, дочери, любви, миру. А теперь и по невинным существам. Она была слишком велика и ложилась непосильным грузом ему на плечи.

Редко оборачиваясь на пришедших в себя солдат, Димитрий следовал за Эфроном и спокойно нёс камень в руках. Норка, спустившись с его плеч, обвилась коконом вокруг малышей и спрятала их под густым мехом. Кабинет , в который они пришли , кажется , был по нраву всем. Просторный, немного выше по этажам, с огромными окнами, из которых лился солнечный свет. Повсюду лежали карты, книги, редко поблёскивали принадлежности и артефакты. И все это было в неоспоримом порядке.

- Закрой дверь. - опустившись в кресло, Эфрон тяжело вздохнул, - Мои солдаты не могли справиться с этим камнем, начиная с того момента, как его нашли. А ты..

Прислушиваясь, Димитрий убедился, что дверь плотно закрыта, и поставил шар на стол. Его взгляд спокойно поднялся и столкнулся с чужим, строгим, почти непроницаемым. Лишь редко в нем проскальзывали усталость и боль.

- Я долгое время жил в зоне боевых действий, мистер Виндзор. Там магия хаоса была повсюду.. И , чтобы выжить , я сам учился выживать и с ней справляться.

- А твои родители?

- Я с 6 лет рос под опекой военного резерва. В то время в таких детях не было ничего удивительного. - ненадолго в кабинете повисло молчание. Эфрон думал.. и начинал верить, ведь сам видел таких детей. И, действительно, после жизни в местах , полных магии Keros , они знали невероятно много. В них, а значит и в Димитрии, был потенциал. « Эмили не ошиблась. Теперь я увидел это.» - подумал Эфрон и откинулся назад.

- Что ты предлагаешь делать с ними? - указав рукой на норку, перебравшуюся обратно к малышам, спросил он.

- Думаю, их хозяин уже давно мёртв.. Но несмотря на это подчинить и магию, и норок не так легко. Все же камень защищает их. А значит, ни он, ни они не подчинятся вам, пока будут чувствовать опасность. - задумавшись, Эфрон молчал, - Мистер Виндзор.. Они невинные животные. Не думайте о них, как об отродьях Keros. Их преданность может быть очень полезной.

Посмотрев на юношу, он тяжело вздохнул и постучал пальцами по столу. Глухие звуки расслабляли его, пока норка в «гнезде» наоборот встрепенулась. Она, как мать, защищала своих малышей до последнего. И, сам будучи отцом, Эфрон не мог не проявить милосердия. Он знал, рано или поздно эти существа подчинятся. И от этого толку точно было бы больше, чем от их смерти. « Но все же не стоит их близко подпускать к Димитрию.. Сам он и в другом месте пригодится.» - подумал Эфрон и взялся за бумаги.

Вечером, когда в Ванахейме смеркалось, на улицах стало менее людно. « Армейский дом » почти опустел. Больные и усталые солдаты отправились в лазарет, а те, кто ещё имел силы, работали на нижних этажах. В темноте с парой свечей и горой документов они готовились к новому дню. Димитрий в это время уже без норок и камня в руках шел по пустой улице перед Дворцовым Парком. Почки на ветках уже начали распускаться, а в воздухе витал аромат свежей листвы. У природы, как и у Димитрия, начиналась новая глава. Жизнь продолжалась, пробуждаясь после долгого зимнего сна. Это было прелестно. Возрождение. Весна. Но почему-то даже в воде небольшого пруда.. И густой зелёной траве Димитрий этого не видел. Его новой жизнью стал образ. Глаза, мерцавшие в темноте. Белоснежные волосы с золотистыми прядями. И нимфа в платье, что развевалось на ветру.