Через четверть часа дверь приоткрылась, и Талия беспечно сунула нос в образовавшуюся щель.

Комната была абсолютно пуста, если не считать детских кубиков, рассыпанных у левой стены – мелких и кривых.

– Ну вот, – досадливо пнула дверь ан Камианка. – Как там говорят? Сокровища на крючок не запирают?

– Да, говорят именно так, но не уверен, что эта поговорка подходит к данному случаю.

Вошедший вслед за ней Энаор плавно завалился на бок и, точно домашний кот тряпичную мышку, поддел лапой один из кубиков.

Талия покрутила деревяшку в пальцах. На кубике не было никаких букв или рисунков. Четыре его прямоугольные грани покрывал тёмный лак. На пятой розовел квадратик истёртого фетра. Шестая, срезанная чуть под углом, была чиста.

Обежав комнату, Талия пинками согнала все кубики в центр. Разделила их на пять кучек по цвету и размеру. В каждой оказалось по четыре деревяшки.

– Это бывшие мебельные ножки, да? – впилась в них взглядом алайка.

– Не знаю, не знаю, – промурчал Энаор.

Талия опустилась на колени в углу комнаты и стала ощупывать низ стены. У самого пола её пальцы наткнулись на едва заметную выемку – канавку в форме полукольца, плавно переходящую на соседнюю стену. Точно такие же нашлись и в остальных углах. В трёх выемки располагались в самом низу, в четвёртом – в нескольких пальцах от пола.

– Вот почему ножки уцелели! Кто-то малость накосячил с переездными чарами! – опознала Талия. – Всё, что тут было, разом переместили куда-то. Но чтобы применить такое заклинание здесь, в Лэннэс... нужно явно быть кем-то покруче Чарионы Гакатис, – проговорила она и снова почувствовала на себе предвкушающий взгляд Энаора.

– Может, хватит издеваться надо мной? – Талия недовольно повернула к нему оба уха.

– Ты не ушами шевели, а мозгами.

– Я пытаюсь.

– Вспомни, где ты находишься, и всё встанет на свои места, – заявил Энаор.

– Я нахожусь в подвале школы живописи имени Гакатиса. Тут сыро, сквозит и много ловушек... о части которых нас забыли предупредить, без злого умысла, конечно же, – всплеснула руками ан Камианка.

Энаор молчал, гипнотизируя взглядом сушёного кузнечика, найденного в щели между плитами.

– Много ловушек здесь потому, что это здание не всегда было школой. Сначала тут жил и работал папаша Гакатис, знаменитый маг, исследовавший порталы-медузы и, в награду за все труды, убитый Хозяином на глазах у дочери. Стоп. Ты заявил, что во всём разобрался сразу после того, как мы сами встретились с Хозяином Бездны, – испуганно схватилась за горло Талия.

Она посмотрела на взломанную дверь, на рассыпанные по полу мебельные ножки, на Энаора, который не смог скрыть довольной ухмылки.

– Но эту комнату определённо выпотрошил не Хозяин. Тут ничего не разрушено, не оплавлено. Ох! Гениальный папаша Гакатис мечтал научиться выращивать порталы-медузы. Но он мог параллельно работать и над какой-нибудь штукой, способной уничтожить их, и она преспокойно пролежала тут все эти годы ... пока кто-то не прознал про неё и не умыкнул. Тогда понятно, чего на самом деле так боялась Чариона... и кому она хотела отомстить.

Талия села на пол, привалившись поясницей к тёплому Энаорову брюху.

– Она же не думает, что мы сможем потягаться с Хозяином Бездны? Он нас прикончит, и всё.

– Мы – нет, – многозначительно сказал Энаор. – Подумай, что будет после того, как он нас прикончит?

– Мы очнёмся в новых телах. Я – в своей запаске в Бездне, а ты уже в Бриаэлларе. Если мы не просто попадём Хозяину под горячую руку, то он найдёт меня и убьёт ещё раз, после чего я проследую по тому же адресу. Тебя отправят на охототерапию, а я – проспорю и... сам знаешь, что со мной станется, – поморщилась Талия.

– А какое развитие событий могла бы предположить Чариона, не зная, сколь наши близкие равнодушны к нашим страданиям?

Талия несколько раз недоумённо моргнула.

– Ах ты ж мать моя кошка! – шлёпнула она себя по лбу наконец.

– Именно. Мать твоя – очень влиятельная кошка. Как и моя, – довольно кивнул Энаор.

– То есть Чариона решила, что наши близкие явятся сюда мстить за нас Хозяину?

– Вот такая многоходовочка, – вильнул хвостом Энаор. – Пока не вижу в этой версии изъянов. Чариона каким-то образом навела справки о нашем происхождении и решила, что, подставив нас, сможет поквитаться с Хозяином за убийство своего отца.

– Либо её информатор – олух, либо она сама чересчур поспешила с выводами. Я слышала, что жажда мести ослепляет, но чтобы настолько... – Талия обхватила руками коленки. – Хотя мне просто говорить – у меня же никто никогда не умирал. Кроме как от старости, конечно.

– А как же я? – возмутился Энаор. – И твоя мать. Помнится, однажды она скончалась при довольно забавных обстоятельствах. Я бы даже сказал – пикантных.

– Я имею в виду – умер необратимо.

– Но, согласись, это было бы нечто: алайские матриархи, забыв разногласия, бросают вызов Хозяину Бездны, – вывернулся кверху лапами эал. – Эпическое плотно в чёрных, золотых и алых тонах.

– Сине-золотых, – хмыкнула Талия. – У мамы есть роскошные доспехи цвета «ю-ю-юных васильков», как сказал подаривший их мастер. Как думаешь, если бы наши матери действительно убили Хозяина, что бы случилось?

– Бездне, а именно её озёрам, пришлось бы самим выбирать себе нового Хозяина – уж не знаю, как они это делают. Ни твоя, ни тем более моя мать на эту роль не подошли бы. Чары озёр примут только того, кого смогут прогнуть под себя. Так что алаи проходят мимо норки. Вспомни, как озёра отторгли Мейва Куцехвоста, а уж на что он ущербный кот – во всех смыслах.

– Ох, и что нам теперь со всем этим делать? – простонала Талия. – В одном Чариона точно права – Хозяин обязательно явится сюда.

– То, что он вспомнит про изыскания её отца – вопрос времени, – согласился Энаор.

– Школу придётся закрыть.

– Думаешь? Хозяин не тронул маленькую Чариону, хотя она ассистировала отцу в его гнусных издевательствах над медузами.

– Даже если предположить, что это не случайность и наш нынешний Хозяин – большой детолюбец, в школе полно взрослых. И ученики, и преподаватели. Нет уж, Энаор. Я понимаю, что испорчу тебе представление, но занятия я отменю. И преподавателям расскажу всю правду – а там уж пусть сами решают, оставаться ли им здесь жить или съезжать.