За те три дня, которые Талия провела в доме и теле сновидицы, она прекрасно отдохнула. Почти всё время алайка провалялась в постели, читая иномировые романы и лакомясь сладостями: антресоли шкафов оказались буквально забиты дивно пахнущими коробками – жестяными, картонными, кожаными, костяными и даже каменными. Можно было подумать, что конфеты и печенье являлись обязательной частью оплаты услуг снотворицы. Талия не опасалась незваных гостей: хозяйка этого уютного дома жила замкнуто, лишь раз в неделю выбираясь на заседания книжного клуба.

В последнее утро своего «отпуска» алайка просмотрела одежду снотворицы и выбрала многослойную тунику с десятком скрытых карманов. Рассовав по ним необходимые ей волшебные предметы, Талия вышла на середину комнаты, повернула камень в массивном медном перстне, присланном снотворице менялами, и благополучно перенеслась в уже виденный ею гостиничный номер. От запаха гари не осталось и следа. Големы приветствовали алайку вежливыми поклонами. Парвел залечил их раны идеально, не осталось ни шрамов, ни складок на коже.

– У вас есть что-нибудь для меня? – нетерпеливо проведя пальцами по «вороньему гнезду», спросила их Талия. – Письмо, устное послание?

– Наш хозяин сейчас оценивает вашу работу. Он свяжется с вами через несколько минут, – ответил один из них.

– У нас пока никто не появлялся, – донеслась до алайки мысль Энаора. – Дети улеглись в постели. И – да, я не покусал душечку Парвела. И ни разу не довёл его до истерики. Надеюсь, мне зачтётся.

– Скажи Риджи, пусть в бухгалтерскую книгу запишет.

– Кстати, о ней. Ты знаешь, что наш борец со стереотипами об анлиморцах, оказывается, приспособил себе под первый в жизни дневник?

– Догадываюсь, – усаживаясь в кресло, ответила Талия. – Покажи мне, пожалуйста, спальню.

Перед глазами алайки тут же возникли ряды кроватей под сетчатыми пологами. Она уменьшила картинку, чтобы та не мешала ей присматривать за големами. Талия видела спальню сверху – глазами крошечного грызуна, сидящего на потолочной балке. Обнаружить такую слежку было гораздо сложнее, чем заметить глазоух. Один за другим гасли ночники. Кудрявая девочка разлила стакан с водой и проворно сбегала за тряпкой. Две малышки поссорились за право провести ночь в компании замусоленного красного зайца.

– Я вздремну, пожалуй. Разбудите меня, когда ваш хозяин будет готов к разговору, – велела Талия големам, устало откидываясь на спинку кресла; те синхронно кивнули.

Тем временем в спальню вошла пожилая нянечка. Она сдернула простынку с головы воспитанницы, изображавшей привидение, расправила половик крошечной ножкой в лакированной туфле, проверила, хорошо ли закрыто окно, и, пожелав девочкам приятных снов, удалилась.

Талия настроилась на разум Лаитси. Как и в прошлый раз, та буквально трепетала, ожидая «превращения» в герцогскую дочь. Удивительно, как у неё вообще получалось засыпать в подобном состоянии. Потянулись бесконечные минуты. В полумраке спальни поблёскивали шишечки на спинках кроватей и заколки, рассыпанные по тумбочкам. За окнами лениво колебалась тёмная масса листвы. Лаитси была почти неразличима за складками полога. Временами начинало казаться, что девочка и вовсе исчезла из своего кокона, несмотря на то что Талия собственным заклинанием разместила под её матрасом амулет, призванный помешать менялам телепортировать Лаитси.

Грызун-проводник вдруг насторожился, почуяв незнакомый запах. Его густые усы пытливо затрепетали. Повинуясь приказанию Энаора, он принялся озираться.

– Между вазонами, – найдя искомое, сказал эал.

Картина, висящая в окружении похожих на бамбук побегов, подозрительно потемнела. Из неё высунулась рука в длинной перчатке, держащая что-то синеватое. Пальцы сжались. Предмет смялся, словно губка, выпустив облако голубого тумана. Оно стремительно разошлось по всему помещению.

– Что бы это могло быть? – своим особым менторским тоном спросил Энаор.

– Усыпляющие чары. Возможно, в комплекте с отпугивающими любопытных, – ответила его ученица.

Ей стоило больших усилий продолжать сидеть расслабленно.

Из портала в спальню выступило невысокое существо в длинном кожаном одеянии. Лицо его закрывала медная маска. Меняла плавными пассами поманил к себе Лаитси. Тело девочки поднялось в воздух, качнулось к магу, но запуталось в пологе.

– Какая неприятность, – хмыкнул Энаор. – Спорю, он даже не видит, что ткань зачарована.

Бросив свою бесполезную затею, маг направился к Лаитси.

– Четыре. Три. Два. Один, – в такт его шагам отсчитал эал.

Талия переместилась в подвал, обхватила сбившихся в кучу товарищей (Энаор не соизволил выйти попрощаться) и прыгнула в спальню. Как ни удивительно, все остались целы и невредимы. Алайка бросилась к вражескому порталу – до него было рукой подать. Меняла развернулся, вскинул руку и... взвыл от боли, когда в его сапог вдруг вонзились пантерьи когти. Огромная чёрная лапа сделала загребающее движение, сбивая мага с ног. Через два удара сердца белоснежные клыки сомкнулись на его горле.

– Чтоб меня порталом перерезало! Откуда тут взялся Энаор?! – прошипела Талия.

– Не накликай, – выдохнул ей в ухо Фаргон, вталкивая алайку в волшебную дверь следом за Парвелом. – Пёс его знает, когда он из подвала улизнул, мы тоже ничего не заметили. Хоть второй ошейник на него надевай, честное слово. С поводком.

Что-то свистнуло впереди: ещё одна фигура в маске метнула в жреца нож, пропоровший ему щёку. Парвел указал на врага двумя пальцами, и тот застыл парализованный.

– Не дай его душе ускользнуть и поднять тревогу, – велел жрецу Фаргон.

– Разумеется.

Рана Парвела тут же затянулась.

– Какие мы избирательно предусмотрительные, – прозвучал в головах всех четверых голос Энаора.

Из портала вынырнул его хвост, раздражённо хлещущий по напряжённым ляжкам: эал тащил что-то тяжёлое, видимо загрызенного мага.

– Да помогите же мне! Он сейчас истечёт кровью!

Сунув руку в портал, Фаргон схватил менялу за вторую ногу и мощным рывком втянул его в комнату. Парвел склонился над умирающим, улавливая его душу.

– Она у меня, – чуть побледнев, сообщил он.

Талия облегчённо выдохнула, осматриваясь. Они очутились в круглом помещении без окон. На плиточных стенах под разными углами пересекались выпуклые медные ленты. Многие из них сходились у противоположной стены, позади пузатого сосуда с пузырящейся жидкостью. В ней безучастно висело существо с длинными щупальцами – точь-в-точь такое, каких Талия видела в мучилище. Нижняя часть создания покоилась в подобии мятого таза, неведомым образом втиснутого в бак.

– Наверно, это грешница, которую должна была заменить Лаитси, – сказала Талия.

– Узнай у него, где мы находимся и куда нам идти, – Фаргон кивнул на парализованного мага.

– Парвел, вы не знаете, почему эти менялы так одержимы медью? – спросил Риджи, разглядывая сплетённое из проволоки подобие огромного банного крана, отходящее от передней части бака. – У них буквально всё сделано из неё: инструменты, маски, всякие мелочи, которые Талия нашла в карманах тех, кто ограбил Сенлури. Даже одежда у одного из них. Это как-то связано с тем, чем они занимаются?

– Существует древнее, идущее ещё с донаэйских времён суеверие, будто медь обладает способностью сковывать души. Она противопоставляется серебру, якобы защищающему души от вредоносных воздействий. Вы наверняка слышали об обычае класть монеты на губы и веки умерших. Не задумывались, почему добродетельным существам положены серебряные, а преступникам – медяки?

– Признаться, думал, это потому, что серебро более ценный металл, – развёл руками Риджи.

– Нет. Одним хотят облегчить путь на небеса или к новому рождению, а других – удержать в телах, чтобы они не отравляли жизнь ни смертным, ни бессмертным. – По лицу Парвела вдруг прошла судорога. – Мне никогда не приходилось удерживать больше одной души. Тем паче – насильно, – с натугой сказал он.

– Ну что там, Талия? – выглянув в коридор, спросил Фаргон.

– Я пробилась. Покои их главаря не так далеко отсюда, – она переслала адору набросанную в уме карту. – Он только что связался с парализованным товарищем, справился, как у него дела. Я ответила, что возникли небольшие трудности с перемещением Лаитси, но они уже устранены, и через несколько минут девочка будет готова к «пересадке».

– Умница. А... – Внимание адора привлёк тихий звон.

Энаор вспрыгнул на столик с инструментами. Схватив что-то с полированный крышки, он встал на задние лапы, перегнулся через край бака, выплюнул свою находку в воду и свалился на пол, перхая и отфыркиваясь. Вся морда его была в пене.

– Что ты натворил, окаянный? – угрожающе навис над ним Фаргон.

Эал не ответил, конвульсивно подёргиваясь и закатив глаза. Спящая грешница тоже забилась о стенки сосуда. Парвел провёл ладонью по Энаорову боку.

– Он отравился. Но его организм справится. А женщина обречена, если я не помогу ей, – добавил жрец.

– Святые котоугодники! – стукнула лбом о стену Талия.

– Есть идеи, зачем он это сделал? – обернулся к ней раздосадованный Фаргон. – Просто развлекается или...

– Вносит посильную лепту в общее дело, – мысленно ответил сам Энаор.

– Убивая беспомощных тёток?

– Беспомощных, но не бесполезных. – Энаор сел и облизал лапу, намереваясь умыться.

– Ты окончательно чувство реальности потерял? Понимаешь, где мы? – Фаргон попытался ухватить его за шиворот, но только перепачкался в скользкой пене.

– А ты понимаешь, куда попадёт эта дамочка после смерти? Кто там её встретит, что от неё узнает и куда примчится, пылая праведным гневом?

– Только разъярённых богов смерти нам тут не хватало!

– Именно! – покивал Энаор.

– Может, выкинем его обратно в портал, пока он ещё чего-нибудь не выкинул? – глядя на эала, вполне серьёзно предложил Риджи.

– Он же заорёт хуже сирены всякой, все сбегутся... – безнадёжно покачал головой Фаргон.

Парвел наблюдал за их перебранкой с едва скрываемым отвращением. Хаос, которого он опасался, наступил.

– Хорошо, что в жрецы Милосердного не берут алаев, да? – сочувственно проговорила Талия.

– Определённо. Простите уж за прямоту.

Алайка подошла к порталу и деактивировала его, щёлкнув рычажком на раме.

– Тоже не любишь мой дивный голос? – прокомментировал Энаор.

– Думаю, что если держать портал открытым слишком долго, это может привлечь ненужное внимание.

Парвел прижал ладони к стенке бака и что-то зашептал, очевидно желая защитить душу грешницы от попадания в мучилище. Заметив это, Энаор угрожающе приоткрыл пасть, и жрец пошатнулся от телепатического удара.

– Угомоните это существо! Из-за него я упустил её душу и едва удержал души менял! – воззвал он к Фаргону.

– Сначала они лезут под лапы, а потом ноют, что их раздавили, – пропел его нагломордие.

Адор сжал кулаки.

– Плюнь на него, Фаргон. Давайте двигаться дальше, – похлопала его по плечу Талия.

– Энаорова выходка – не повод менять планы, – поддержал Риджи.

– Талия, перешли план здания всем остальным, – попросил адор.

– Сделано.

– Что сейчас происходит вокруг? Сколько менял поблизости?

– Около полутора десятков. Но все они заняты в лабораториях. Им, к счастью, не до нас. Стражи нет.

– Значит, есть магическая защита, – полувопросительно сказал Фаргон.

– Да, но не особенно хорошая – по крайней мере в этой части подземелья.

– Сможешь сделать нас невидимыми? Или нас слишком много?

– Многовато... Но я могу сделать так, чтобы мы выглядели как менялы.

– Хорошо.

Ловкие пальцы алайки запорхали, навевая чары. Через несколько минут даже Энаор стал выглядеть как невысокий мужчина в кожаном халате и маске.

– А почему я такой низкий? – тут же возмутился он. – И ступни у меня какие-то неизящные.

– Будешь бухтеть – превращу вон, в каталку. С трупом. Будешь неизящно колёсиками скрипеть и плохо пахнуть, – посулила Талия.

Фаргон первым вышел в коридор. Потянуло сыростью и дезинфицирующими зельями. Откуда-то доносился ритмичный скрип.

– Не обращай внимания. Это какой-то механизм, – мысленно сказала Талия.

По обеим сторонам коридора тянулись ряды тяжёлых дверей. Одна оказалась приоткрытой. Риджи заглянул внутрь: высокие стеллажи, заполняли картонные коробки с мотками медной проволоки и медными же колышками различных калибров.

– Меня скоро начнёт мутить от одного вида... рыжего металла, – пробормотал анлиморец.

– Придётся Талии побриться налысо, – вздохнул Энаор.

– Сейчас вы почувствуете запах дыма. Это курит успокоительную траву меняла-новичок вон за тем поворотом. Он тут ещё мало кого знает, так что можем просто пройти мимо. Хотя... я бы, наверное, всё-таки подождала: нас ведь целая толпа, как бы он чего лишнего не ляпнул более осведомлённым товарищам. Крыло-то полупустое...

– Подождём, – решил Фаргон.

Талия устало привалилась спиной к стене. Две телепортации, проникновение в разум менялы и поддержание маскирующих чар порядком измотали её. Однако она продолжала наблюдать за Энаором из-под прикрытых ресниц. К счастью, на этот раз он не придумал ничего более экстравагантного, чем поскрести себя за ухом задней ногой, что наложенная на него иллюзия послушно повторила, неестественно растянув полу халата и прятавшиеся под ним штаны.

– Можем идти, – выпив пузырёк бодрящего зелья, сказала алайка.

Пройдя несколько десятков шагов, они свернули в более узкий коридор, пол которого плавно уходил под уклон. Тусклые светильники на потолке едва рассеивали мрак. Воздух становился всё более влажным. Казалось, на стенах вот-вот должны задрожать отблески воды.

– Там действительно какой-то водоём? – поинтересовался Риджи.

– Да. Искусственный, кажется. Используется для экспериментов, – ответила Талия. – Большинство менял не любят ходить мимо него, хотя сами не знают почему.

– Отпугивающее заклинание?

– Отсюда пока ничего не чую. Официально ходить туда не запрещено, но, может быть, существам, которые там работают, не нравятся праздношатающиеся из других... отделов.