– Как-то мне не по себе, – прошептала Талия.

В ожидании Фаргона она с ногами забралась на скамейку, обхватила колени похолодевшими руками и привалилась боком к Риджи.

– Предчувствуешь что-то? – спросил анлиморец.

– Кажется, да. Боюсь, всё, что тут происходит – неспроста. Ох, неспроста... – Талия поёжилась от странного покалывания в спине. – Б-р-р, словно позвоночник вдруг шерстью оброс, и вся она – дыбом.

– Может, Фаргон просто влюбился в неё?

– В мою воображаемую шерсть? – насмешливо скосила глаза Талия.

– В Илег.

– Угу, и ни ты, ни я этого не заметили. Илег нравится ему, не спорю. Но корень этого безобразия – не она, а Фаргонов кошмар. А вернее – тот, кто этот кошмар наслал.

– Ты могла бы что-нибудь разузнать об этом?

– Если бы Фаргон дал себя осмотреть.

– Подождём. Когда-то же они наговорятся.

Фаргон и Илег всё так же стояли посреди загона. Льющийся с потолка свет эффектно обрисовывал их фигуры. У ног расстилался толстый живой ковёр: тесно прижавшиеся друг к другу священные звери окружили своих защитников. Фаргон вещал. Илег напряжённо внимала, вытянув шею и приподнявшись на цыпочки.

– М-м, когда разбогатею, найму тебя персональным чесальщиком за ушами, – промурлыкала, переворачиваясь на спину, Талия.

– Почту за честь, – криво улыбнулся Риджи, только сейчас заметив, что уже некоторое время нервно накручивает на пальцы её рыжие кудряшки.

На потолке мягко сияли «золотые» слова аспиранта Тоомра.

– Нужно не забыть добавить в коллекцию «пустого пазуха», «объективного и поделомного» и, может быть, что-то ещё – я пока не решила, – раздумчиво проговорила Талия.

– Ты сначала научись колдовать так, чтобы твои чары нельзя было развеять одним чихом, – подал голос Энаор.

Он растянулся на заросшей мхом поваленной бочке, лениво свесив по сторонам тяжёлые лапы.

– Ты не скучаешь по небу? – спросил вдруг Риджи.

– Фу! И не стыдно тебе спрашивать о подобных вещах приличных безднианских девушек? Ты бы ещё спросил, не являются мне по ночам призраки всех пойманных мышек. И проданных в рабство рабовладельцев.

– А на меня в последнее время что-то накатывать стало.

– Именно насчёт неба?

– И насчёт неба, и насчёт всего остального. Даже смешно: смотрю сегодня на веки Пубао – и сердце сжимается. У нас, знаешь, купола есть такие характерные – покрытые выпуклой мозаикой, с круглым окошком посредине.

– Хамелеоньи глаза, – сочувственно улыбнулась Талия.

– Они самые, – покивал Риджи. – Глупо.

– Глупо было нарушать законы города, который ты якобы так любишь, – снова влез Энаор. – И было бы ради чего... кого.

– На тот момент мне казалось, что было, – не поддался на подначку Риджи.

– Ты виделся с ней – после того как вас поймали? – спросила Талия.

– Нет. Она не захотела. Она продала своё дело партнёру за бесценок и сбежала из Анлимора. Причём не просто из самого города уехала, а вообще из зоны влияния Торгового Союза. Наверное, её можно понять: разразился скандал, моя нанимательница прокляла меня и сумела устроить так, что применение вредоносной магии против анлиморского гражданина, на тот момент всё ещё члена Соцветия, стекло ей с чешуи. Кто знал, не захочет ли она отомстить и сопернице, раз уж город решил дозволить ей поквитаться?

– Тебе её недостаёт?

– Нет. Скорее уж, я жалею, что предал свою нанимательницу. Несмотря на... определённые недостатки, она выдающаяся женщина. Умная, решительная, упорная, одна из тех, про кого говорят, что у них есть внутренний стержень.

– И у чирья есть стержень. Только гнойный, – поскрёб бочку задней лапой Энаор.

– Энаор, как всегда, выбрал наиболее мерзкий способ выразить свою мысль, но что-то в его словах есть. Всё-таки она тоже нарушила закон, заколдовав тебя. И те, кто дал ей уйти от наказания – совсем не молодцы.

– Вот как одно преступление притягивает другие. Ключ, отпирающий врата хаоса, есть у всякого. А от того ключа, что их замыкает, у каждого из нас есть лишь малая частица, – продекламировал Риджи.

– Я бы не стала копать так глубоко.

– В любом случае, я обманул доверие клиента, доверие Соцветия... и много кого ещё. Это непростительно. Родители чуть со стыда не сгорели. Мать особенно переживала: продолжатель династии, гордость семьи – с позором исторгнут из Соцветия, изгнан, работает в Бездне, часто даже без предварительного письменного договора.

– Мр-да, быть выгнанным из борделя за разврат, это нужно постар-раться, – прокомментировал Энаор.

Риджи словно не услышал его.

– Что-то ты и впрямь расклеился, – ловко высвободив пряди из стиснутых пальцев друга и усевшись с ним плечом к плечу, заключила Талия. – Знаешь что? Когда разберёмся с этой зверской историей, обязательно устроим что-нибудь эдакое. Например, бал. Та ночнушка, которую ты мне подарил, вполне сойдёт за вечерний туалет. Нужно будет только пришить обратно все камешки. А танцевать я буду с Тозом. Он мой любимый партнёр – никогда не распускает руки!

– Спасибо, что выслушала, – бледно улыбнулся Риджи.

– Кончайте ворковать, голубки. Вон один уже дофлиртовался. Окрутили и припахали. Боюсь спрашивать, что он там надумал, – перебил его Энаор, указав носом на приближающегося Фаргона.

– Не каркай, – отмахнулась Талия.

– Всё уладилось! – воодушевлённо провозгласил адор.

– Перед тем как уйти, ты сказал, что знаешь, кто может помочь животным. Так кто это? – осторожно спросил Риджи.

– Лахтисс и Тиял!

– Тиял и Лахтисс любят растения. В лучшем случае – грибы, но никак не животных.

– Они накоротке с Согриа! С Согриа, которая открывает двери к грёзам. А разве Илег не грезит о возвращении домой?! – воскликнул Фаргон; глаза его блестели как в лихорадке.

– Родная роща снится ей чуть ли не каждый день. И потом, Талия же всегда может помочь ей увидеть то, что нужно – все знают, что алаи умеют навевать сны безо всякой магии, так что Согриа едва ли заметит разницу.

– Ещё чего получше придумай – с Сонной Грибницей заигрывать, – фыркнула Талия. – И что значит «накоротке»? Лахтисс и Тиял изучают её с тысячей предосторожностей, а не щёчками с ней трутся.

– Я... я на полгода освобожу вас от арендной платы, – использовал последнее средство Фаргон.

– Да при чём тут аренда?! – возмутилась алайка. – Твоя разлюбезная Согриа, если ты вдруг забыл, «открывает двери к грёзам» далеко не всем. Некоторых она беззастенчиво жрёт. Переваривает заживо, будто она не поганка, а росянка. Здорово, да?

– Илег готова пожертвовать собой. И я уважаю её благородный выбор.

– Прекрасно! А ты готов жить с тем, что стал пособником самоубийства?

– Я уверен, Милосердный позаботится о её душе наилучшим образом, – заявил Фаргон, не теряя своего неуместно радостного вида.

– В былые времена я предложил бы опробовать ваш план на себе, но сейчас мне, увы, никак нельзя умирать. Даже таким заманчивым способом, – вставил Энаор.

– Да, это жаль, – с чувством кивнул адор.

Он посмотрел на друзей долгим взглядом, явно решаясь что-то сказать, но так и не надумал.

– Хорошо, Илег готова пожертвовать собой, ты тоже готов рискнуть жизнью, – сказала Талия. – Но как быть со священными животными, гибель каждого из которых грозит нам всем мучительной смертью? Ведя их к Согриа, вы подвергнете их куда большему риску, чем устроив у того же Гаррла, пока мы ищем портал в родной мир Илег.

– Дорога к Согриа крайне опасна, ты сам знаешь, – поддержал алайку Риджи.

– Главное – увести животных от жилья, – понизив голос, сказал Фаргон. – Их гибель в окрестностях Согриа уже не повлечёт за собой такой катастрофы.

– Почему же? – спросила Талия.

– Согриа сумеет разобраться с кустами до того, как они привлекут внимание Хозяина.

– Откуда такая уверенность?

– Я не знаю, – потёр тяжёлую челюсть Фаргон. – Не знаю. Но разве у тебя самой так никогда не бывает? Кошачья интуиция говорит тебе, что делать, и ты просто делаешь.

– Бывает. Но откуда у тебя, адора, взяться кошачьей интуиции?

– У меня есть свой адорский аналог, – криво улыбнулся Фаргон. – Он иногда даёт дельные советы – в профессиональной сфере, а ещё в том, что касается взаимоотношений с камнями и растениями.

– Верю. Но смотри – странно получается. Ты увидел гибель привычной нам Лэннэс от... ветвей карающих кустов во сне, а Согриа, пойти к которой ты нас уговариваешь, большая мастерица навевать нужные ей видения. – Талия положила прохладную ладонь на выпуклые мышцы его горячего, закаменевшего плеча.

– Я понимаю, всё понимаю, Талия... Риджи, Энаор. Но мы с Илег уже твёрдо решили идти к Согриа. И пойдём. Если вы передумаете и согласитесь пойти с нами, я буду несказанно рад. Подумайте, посовещайтесь. А нам нужно собираться – времени мало.

Риджи посторонился, пропуская набычившегося Фаргона.

– Ну и что будем делать с этим горячечным булыжником? – спросила Талия, так и оставшаяся стоять с поднятой рукой. – Он явно не в себе, но не отпускать же его самоубиваться.

– А как ты можешь ему помешать? Станешь виснуть на сапогах с возмущённым мявом? – ухмыльнулся Энаор.

– Даже аспирант не рискнул с ним связываться, – с досадой добавил Риджи. – Боюсь, всё, что мы можем сделать – это не отпустить его одного. Да, теперь я понимаю, как вы себя чувствовали, когда я вызвал того торговца.

– Сравнил тоже – Согриа с Сивбавом, – мрачно хмыкнула Талия. – Нет, Риджи, там тебя могли максимум убить. А что сделает Согриа с этими дуралеями – только самой старой поганке и известно.

– С Фар-ргоном вы не преуспели. Попробуйте вр-разумить Илег, – проговорил Энаор, совершенно по-змеиному – волоча по мху брюхо и вытянутые задние лапы – перетекая внутрь бочки.

– А ведь неплохая мысль! Идём-ка, – позвал Талию Риджи, и они едва ли не бегом направились к зверинцу.

Илег раздавала всем желающим мелкую живность – птичек, лягушек, грызунов – не имеющих, видимо, сакрального смысла. Тоз унёс на голове гнездо с целым выводком птенцов, заботливо укрытых комком слежавшегося лэнэссерового пуха.

– Только не забудьте про греющие чары! – напутствовала его лесная жрица. – Ой, а я уже всех раздала и... – начала было она, повернувшись к Риджи и Талии, но осеклась, сообразив, что они здесь по другому поводу.

– Илег, ты отчётливо понимаешь, куда собираешься отправиться? У кого хочешь просить помощи? – без обиняков спросил Риджи.

– Мы пойдём к сообществу древних разумных грибов – Сонной Грибнице. Там нас встретят двое учёных, знакомых Фаргона – Лахтисс и Тиял. Они расскажут нам, как сделать, чтобы Согриа, заглянув в мой сон, открыла портал ко мне домой, – кротко ответила Илег.

– Ни Лахтисс, ни Тиял, при всём моём к ним уважении, не могут гарантировать, что Согриа поведёт себя так, как вы от неё ожидаете. Она не дрессированный зверёк, который показывает трюки за лакомые сновидения. Она даже не портал-медуза. Согриа коварна, своевольна и жестока, если эти понятия вообще применимы к настолько чуждому разуму, – припечатал Риджи.

– Но ведь многим она помогает. И они попадают туда, где страстно желали оказаться, – мечтательно сказала Илег.

– Если только, вместо предоставления элитных транспортных услуг, она не решает обглодать их до костей, – зло прищурилась Талия.

– Может быть, она поступает так, когда в состоянии отправить в нужное место лишь душу существа, а не его тело?

– А может, она поглощает эту самую душу и использует её как элемент питания: посылает ей особые сны, заставляющие её производить литры нажористой им-а – ну знаешь, духовной энергии, которую мы все вырабатываем? Не думала о таком варианте?

– Я готова рискнуть, – прошелестела жрица.

– Мы уважаем твою решимость, но риск бывает оправданным и безумным, – проговорил Риджи. – Здесь явно второй вариант.

– Я бы на её месте поступил точно так же. Восхитительная перспектива – какая изысканная, роскошная смерть! – с искренней завистью подмурлыкнул влезший в сознание Талии Энаор.

– Но почему же тогда Фаргон настолько уверен, что пойти к Согриа – наилучший выход? – спросила Илег.

– Мы подозреваем, что она сама и внушила ему эту мысль. Вы ей зачем-то нужны, – сказал Риджи.

– Если она способна воздействовать на разум, не проще ли ей было заманить нас к себе, когда мы только попали в этот мир? Мы были испуганы, растеряны... уязвимы.

– Речь может идти не о тебе и твоих питомцах, а о Фаргоне, который пойдёт вас провожать. Мы очень волнуемся за него. Кажется, тебе он тоже не безразличен...

Илег не ответила, озадаченно нахмурившись. Обнадёживало одно: она говорила о визите к Согриа без подозрительного энтузиазма Фаргона.

Воспользовавшись заминкой, Талия ещё раз оглядела жрицу Корня Жизни. Фаргон явно не остался к ней равнодушен: он помог Илег вправить сломанный нос и залечить шрам на губе, раздобыл где-то одежду на смену прожжённому, обтрёпанному в бахрому платью. Однако симпатия адора однозначно не имела магического происхождения. Илег не могла околдовать Фаргона – она попросту не владела чарами подобного рода. Талия видела это предельно ясно, так как разум Илег не защищало сейчас ни единого заклятья.

– Ты ведь можешь заставить её изменить решение, – мысленно сказал Риджи, тоже заметивший уязвимость жрицы. – Она и не почувствует.

– Если она резко передумает, Фаргон тут же поймёт, что это я постаралась. Обидится. Я боюсь, как бы он с нами не разругался и не решил идти один, – ответила Талия.

– Я же не прошу тебя выворачивать ей мозги наизнанку. Просто сделай наши аргументы более убедительными, – попросил Риджи.

– Это можно, – дёрнула уголком рта алайка.