Хисыну было, что сказать младшему, но почему-то не вылетает никаких слов из уст его, ощущение, будто у него ком в горле застрял и слова никак не могут выбраться. А Хун молчал, молчал так же спокойно, как в тот день, когда они сидели возле курилки после того, как Джимин не стало. Он молчит слишком часто, будто это единственное, что он мог бы сделать. Можно подумать, что слов не находил или вовсе даже не искал, однако всё куда проще: ему незачем говорить в такие моменты. Это не имеет смысла, так зачем лишний раз что-то озвучивать, если от этого ничего не измениться?

- Ты виделся с Минджон?- поинтересовался наконец старший, купивший кофе в автомате, стоявшем за их спинами ранее,- или она так же не приходит?

- Она же сказала, что решила закончить лечение,- с раздражением ответил, злясь на наивность друга,- я не думаю, что она вернётся ко мне, даже если ей станет хуже, то найдёт другую поликлинику или больницу, точно не эту. Она ведь знает, что мы знакомы с Сону и не захочет видеть постоянные напоминания о нём в виде его друзей и коллег.

- Бывших коллег. Он уволился,- поправил Ли.

- Это следовало ожидать. И всё же прошло четыре месяца, не думаю, что стоит ждать её прихода.

Это место не меняется: эти автоматы с кофе, люди, та девочка, которая всё никак не поправится от внутречерепного кровоизлияния, а коллеги так сильно дивятся при виде Сонхуна, будто призрака увидели, но здороваются и расспрашивают, как дела у него, да как поживает, изредка спрашивают про Шиын, о которой даже говорить ему не хочется. Сестрёнке лучше не становится, единственное, за что она держится - учёба. Её хотели исключить за её поведение, не свойственное психологам, поэтому та перестала так часто психовать, впадать в панические атаки и в целом в учебном заведении ведёт себя нормально.
Но дома она будто становится другим человеком: рвёт на себе волосы, прячется в углу комнаты, плачет без остановки, не ест и умоляет кого-то об окончании университета. Кажется, всё только ухудшается и её терпение вскоре лопнет, чего и боится её старший брат, знающий, каково это - учиться до потери сознания и умения здраво мыслить. Но если она бросит учёбу, то придётся начинать всё заново и здесь появляется выход - академический отпуск на год. Это то, к чему пытается привести брат свою сестрёнку, которую любил сильнее себя и всех своих друзей. Но Шиын твердила, что «Чем быстрее я закончу университет - тем быстрее стану свободной». Девушка думала, что выдержит, что все её срывы - норма и такое у каждого бывает. Видимо, она вспоминает Сонхуна в его студенческие годы, и считает, что это происходит с каждым студентом. Конечно у каждого в жизни бывали панические атаки и нервные срывы, но они не происходят каждый день просто из-за студенческой жизни. Что-то Паку подсказывало, что дело далеко не в учёбе и начало её самокопания где-то глубже. Если он найдёт дыру и заткнёт её, то всё прекратится, но это ведь не он учится на психолога, поэтому и знать способы работ с травмами он не может.

Между тем посещение Рики их дома стало ежедневной рутиной, он стал своим для крошечной семьи Пак. Парень действовал как звоночек, оповещающий Паков о смерти Джимин, но отречься от него не могли: Хун с ним любил выпить под вечер лёгкого пива, почти безалкогольного, а Шини, как её назвал японец, успокаивалась и, откинув лишние мысли и тревоги, брала уроки японского. Даже их пёс Куми привык к гостю и с удовольствием встречал его у порога, принимая угощения. Благодаря новой работе график Сонхуна зафиксирован на пять дней в неделю с девяти до десяти вечера, оставшееся время у него забирать просто не имели право. На прошлом месте работы его могли поднять на ноги хоть в пять утра и потребовать его прихода, а сейчас он даже ставит телефон на беззвучный, когда находится дома.

Однако Хисын, знавший всё благодаря связи с сестрой друга, не верил в то, что этот блондин просто так посещает их дом. Вообще его смена поведения позволяла Ли подозревать его в манипуляции. Люди так быстро не меняются, даже после смерти близких. И то, что он так близко подобрался к Сонхуну и его семье вызывает лишь беспокойство за их дом и самих Паков. Семья Ким и Пак - очень похожи. Чертовски. Только у Сону и Минджон живёт кот Ру. Страшно даже представить, что таится в личной жизни Чонсона, который любит подбросить шуточку в серьёзный разговор и улыбаться при встрече друзей. Сейчас он один в той больнице, вероятно, чувствует себя брошенным...

Этот день такой противный: весенний дождь не прекращался с раннего утра, а вишенкой на торте стало оповещение о том, что госпожа Ю - мать Джимин - умерла от инфаркта Миокарда. Это то, о чём он и подумать не мог, ведь женщине не было и шестидесяти, неужели потеря дочери так быстро на ней сказалась? Стало даже интересно, есть ли братья или сёстры у Джимин, может он мог бы с кем-то из её семьи связаться. Только вот зачем ему это? Чем он им поможет? Просто врач, следивший за Джимин последние её два с половиной месяца, не стоит считать себя важным звеном в их семье, не зная даже отца Ю. И всё же на похороны её матери он должен быть.

- Добрый день...- внутрь заглянула блондинка и глаза терапевта расширились при её виде. Она изменилась: осветлила волосы, постриглась ещё короче, начала носить линзы, а одеваться более комфортно и мило. Розовая толстовка выглядывала из-под белой дутой куртки, а бежевый вязаный шарф прикрывал её рот и кончик носа. Подойдя к столу врача, подняла подарочный пакетик и поставила его рядом с ноутбуком. Эта её привычка - дарить сладости - никогда не уйдёт,- Сону передавал Вам «привет» и обещал встретиться, когда будет морально готов. А я... хотела снова возобновить лечение. Раз в неделю мне не трудно приходить, да и у вас очень вкусные кексы с кофе на первом этаже дают постоянным посетителям.

- Рад слышать,- с лёгкой улыбкой на лице Пак встал с кресла и, проигнорировав её подарок, подошёл к папкам, среди которых была надпись «Ким Минджон»,- новое что-то есть? Как себя чувствуете?

Весна. Уже начало апреля, с последнего посещения девушки прошло четыре месяца. Удивительно, что она решила вернуться к лечению, поскольку оборвалось оно резко, на самом пике - у неё уходил вес слишком стремительно. Сейчас же она выглядела куда лучше, чем в ноябре. Но её усталый взгляд говорил больше, чем её тело и внешний вид.

- Хорошо.

- Зачем тогда Вам сюда возвращаться? Деньги лишние? Или забыли, как я выгляжу?- бестактно поинтересовался, чем вызвал у пациентки румянец. Убрав наконец упаковку конфет в ящик стола, упёрся бёдрами о стол и сложил руки на груди, будто собрался влаственно решать её судьбу,- как Ваш глаз?

- Не беспокоит,- кивнула в качестве благодарности за беспокойство, а старший поджал губы, будто они сейчас на свидании, а не в поликлинике,- у меня болит нога.

- Нога?- удивлённо переспросил, пытаясь разобрать все варианты диагноза, пока девушка будет отвечать.

- Да, нога,- положила ладонь на правое колено и приподняла его, в качестве подтверждения,- во время менструаций и в холод, когда замерзаю.

- Возможно киста. Давайте я вас направлю на УЗИ и к гинекологу. У вас сейчас...

Перевёл взгляд на низ её живота, ловя себя на мысли, что выглядит сейчас как глупый мальчишка пубертатного периода, когда боится даже произнести это слово вслух. Что за позор, а не врач?

- Нет, прошли,- быстро и суетливо ответила девушка, вырвав из его пальцев направление и выбежав из кабинета,- спасибо!

- Да... не за что.- Пробурчал себе под нос, всё так же задумчиво смотря в стену.

*****

- Я бы хотел сказать кое-что, только сильно не пугайся,- предупредил я, прежде, чем увидел в её глазах искру. Только вот она потухла так же быстро, как и появилось. Мне не по себе от её взгляда, будто она уже знала, что я ей скажу,- боюсь, тебе осталось совсем мало, возможно даже это последние часы твоей жизни. Я старался как-то хотя бы приостановить процесс, но это пока невозможно. Прости, что не смог помочь, я на самом деле хотел хоть немного чем-то помочь, но это было не в моих силах.

Она плачет. Даже когда она была перед конечной станцией, когда слёзы бежали по её лицу, даже с нерасчёсанными волосами и без макияжа она мне казалась подобной Афродите. Такая же прекрасная.

- Ты приехал в три часа ночи, уезжал со мной загород, лишь бы не останавливать лечение, ты сделал всё, что только мог,- напомнила с улыбкой на лице, словно заново переживая те моменты, а я только сильнее закапывал себя в могилу, видя эти кадры перед собой,- и я благодарна тебе за всё то, что ты сделал и пытался сделать.

И сейчас я понимаю, что сделал мало. Да, она не избежала бы смерти, но я всё равно чувствую, что я что-то не доделал.

Вероятно, я не смог ей ответить на её чувства, что и загоняло меня в тупик.