Дэймос Кеннинг Блэйд Вива
Терра Вива. Драконья башня в Нарог Палласе

♫Two Steps From Hell - Freedom Ship

Морозный воздух доносил дым праздничных костров даже до вершины Драконьей башни, казавшейся недосягаемой. 

Прошлый Новый круг я встречал в Санторине. Местный следующий тогда еще не обрел свою силу, а его Учитель, в качестве городского наместника поздравлял горожан, поджигал магическими искрами огромные костры и жутковатое чучело. Прогуливаясь по городской площади, я прихлебывал сбитень и дивился тому, как арссийцы беззаботно отмечали уход старого года, танцевали и веселились. Торговцы угощали детей сладостями, а повара бесплатно кормили горожан густым горячим супом и дымящимися лепешками.

Я хорошо запомнил, как в ледяном воздухе витала непривычная атмосфера чуда и волшебства. Казалось, что если загадать желание праздничной ночью, оно обязательно сбудется. Тогда я пожелал найти Кристальный гладиус. Видимо, нужно было формулировать мысли точнее и добавить, что нужно не только найти меч, но и не потерять, но откуда я знал тогда, как все выйдет?

В Терра Вива вообще праздники отмечали иначе: Виктор взбирался на трибуну, поздравляя жителей Нарог Палласа пламенной речью о том, что прикладывает все силы к тому, чтобы вивианцы жили достойно. Потом награждали особо отличившихся придворных, а следом, обычно, кого-нибудь из них же казнили. Для горожан праздник на этом этапе заканчивался, а во дворце давали торжественный обед для важных гостей, приглашенных королем и выживших после казни.

Вивианцы не то чтобы не знали этой атмосферы волшебства, но и вообще давно уже не верили ни в чудеса, ни в обещания Вика о собственном достойном будущем. Я надеялся, что смогу это изменить, но для начала следовало выбраться из башни самому, а сделать это было не так-то просто.

Ночь Нового круга не зря называли одной из самых холодных в году. Мороз крепчал с каждым часом, сковывая мышцы, покрывая инеем края одежды, ресницы и щетину, успевшую сильно отрасти за время моего заточения. Эликсиры давно перестали действовать и я снова мерз, кашлял и потирал немеющие руки, пытаясь согреть их дыханием, но это не помогало.

Звезды подмигивали мне с черного неба, а ржавый флюгер на башне поскрипывал в такт порывам ледяного ветра, напоминая мелодию какой-то песни, однако замерзший мозг отказывался ее угадывать. Вопреки расхожей фразе о том, что умирать лучше с музыкой, чем без, настроение не располагало к песням, хотя когда-то я пел с удовольствием. Сейчас эти времена казались настолько давними, словно события в памяти происходили в иной жизни и с кем-то совсем другим.

Боевой настрой после прихода Ксандра и временного улучшения самочувствия успел сойти на нет. Теперь я понимал, что брат, благодаря этой отчаянной вылазке, стал таким же узником, как и я, с той лишь разницей, что один из нас вынужден был мерзнуть в башне выше облаков, а другой - в камере дворцовой тюрьмы, глубоко под землей.

Клонило в сон, но засыпать при столь низкой температуре было опрометчиво и чревато вероятностью не проснуться, поэтому я просто сидел, с безразличием разглядывая небо. Чернильно-черное, при долгом и пристальном взгляде оно приобретало новые оттенки, линии, напоминающие чьи-то знакомые силуэты или черты лица. Одна за другой гасли звезды, предвещая новый день - первый в этом году.

Горизонт окрасился в серый, светлея с каждым часом по мере того, как солнечный диск поднимался все выше и выше из-за гор Бара-Райда. Оттенок железа перешел в угольный, потом в цвет мокрого камня, погасив остатки звезд, заливая небосклон цветом дымящихся углей. Я успел насмотреться достаточно таких рассветов за время моего заточения и терпеливо ожидал, когда солнце поднимется еще выше, небо приобретет окраску речного перламутра, воздух вокруг станет теплее и я, наконец, смогу поспать.

Но этот рассвет, вопреки моим ожиданиям, был не похож на все прошлые. Серебряные оттенки небесной выси на фоне полусонных солнечных лучей, разбавляли яркие черные полосы. Будто кто-то расписывал засохшие чернила, оставляя пером пунктирные линии. Невидимый писарь словно сомневался в том, достаточно ли они хороши и чертил их еще и еще, стремясь достигнуть какого-то, одного ему ведомого совершенства.

Сон быстро отошел на второй план. Его сместило желание разгадать причину столь необычного небесного явления, поскольку раньше мне не доводилось видеть ничего подобного.

Пока солнце продолжало свой привычный небесный маршрут, темные линии меняли длину и толщину, становясь еще ярче и четче. Они то частично скрывались за облаками, то выныривали оттуда, продолжая странное, медленное движение.

В голове возникла мысль о том, что судьба напоминает мне о череде хороших и плохих событий, которые принято сравнивать с черными и белыми полосами. Кто знает, вдруг наше давно вымирающее королевство достигло все-таки конечной точки? Что если происходящее со мной сейчас - белая полоса, а не черная, как мне казалось? Но неужели мое положение могло стать еще хуже нынешнего?

Внутри разлилась неясная тревога, пробежавшая жаром по одеревенелым мышцам и отозвавшаяся горькой тошнотой где-то в горле. Я напряг зрение, однако ослабевший дар больше не позволял мне видеть так же далеко как раньше, и я так и не смог разобрать ничего существенного, что помогло бы понять природу диковинных черных полос.

Беспокойство усилилось, вынуждая сглотнуть неприятный ком в горле и продолжить напряженно вглядываться вдаль. Теперь беспричинные опасения и замешательство заговорили в моей голове сотнями разных голосов, горячо спорили, препирались друг с другом. Они то возражали, то вскрикивали, то почему-то смеялись, смешиваясь в неясный гул и не давая разобрать ни одного слова.

Я обхватил ладонями до боли гудящую голову. Стиснул зубы, зажмурился что есть сил и повертел шеей в разные стороны, но шум не прекращался, становясь еще громе. Не лучшее время я выбрал, чтобы сойти с ума, хотя вряд ли хоть к кому-то безумие приходило вовремя.

- Замолчите, - прошипел я сквозь сжатые зубы, не очень-то рассчитывая на успех, но, как ни странно, голоса резко и внезапно стихли и в моей голове установилась звенящая тишина.

Тогда я распахнул глаза и снова уставился вдаль, поскольку полосы в небе никуда не исчезли. Теперь расстояние между ними стало больше, и они напоминали бесчисленную птичью стаю, усеявшую черными точками огромный участок серого неба. И по мере приближения несметного птичьего полчища ко мне, я понимал, что птицы с такого расстояния казались бы мне значительно мельче. Да и летели неведомые существа иначе. Потому что это были вовсе не птицы.

Тревога сменилась замешательством. Я неверяще укусил нижнюю губу, чтобы удостовериться в том, что происходящее - не сон и не галлюцинация. Все время своего заточения я втайне надеялся, что ко мне вернется мой дракон. Тот самый, с которым я связал себя на арссийской площади. Но и подумать не мог, что вместо одного крылатого ящера, ко мне прилетит сотня, а может и больше.

Поняв, что происходящее не было плодом моего воображения, я усилием воли отогнал замешательство и осторожно поднялся, удерживаясь рукой за обледенелую решетку, чтобы не упасть. Выпрямился. Размял затекшие мышцы, не сводя с драконов пристального взгляда, пока с каждой минутой они черным облаком приближались к моей башне.

Гигантские кожистые крылья широкими взмахами удерживали в воздухе их огромные тела. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что ящеры летят в определённом порядке, ровными линиями, следуя за предводителем, величественно парящем впереди.

Именно он и был тем драконом, которого я мысленно называл «своим», хотя и очень смутно помнил тот короткий промежуток времени, когда гигантский зверь находился рядом, не предпринимая попыток меня сожрать.

Когда до башни оставалась сотня метров, у меня не осталось никаких сомнений в том, что крылатые ящеры прилетели в Терра Вива исключительно ради меня и мои губы сами собой растянулись в счастливой улыбке от осознания того, что мое спасение пришло оттуда, откуда я меньше всего ожидал.

Драконий вожак, первым оказавшись у вершины моей башни, облетел вокруг, завис на мгновение, смерив меня взглядом вытянутых желтых глаз, а потом когтистые перепончатые лапы, наконец, коснулись обледенелых камней балкона, кроша полупрозрачную корочку.

И в этот момент я почувствовал нашу связь. Ту самую, что возникла на арссийской дворцовой площади. Рядом со мной находилось существо, чье сознание могло касаться моего, я слышал отголоски его мыслей, чувств эмоций. Его душевная боль, угрызения совести, смутные воспоминания о прошлом, жалость и печаль словно были и моими тоже, хоть и не все из них я мог трактовать правильно.

«Заждалссся, птенчик?» - насмешливо спросил бархатистый низкий голос в моей голове, странно напоминающий женский.

- Гхара, ты не представляешь себе насколько, - отозвался я, завороженно разглядывая узкую чешуйчатую морду с продолговатыми ноздрями из которых, после моих слов вырвались серые дымные облачка.

«Терпеть не могу, когда меня так назссывают», - недовольно фыркнула, драконесса, поскольку в том, что голос был именно женским я не ошибся.

«Запомни: мое имя - Гхарвириэль. И будь так добр или выговаривать его полноссстью, или ссссократить как-нибудь иначе».

Это заставило меня на мгновение замешкаться, сопоставляя в голове неясный образ древнего монстра, чье имя много лет использовалось в качестве ругательства в обеих королевствах и образ Гхарвириэль. Соединить оба представления в единое целое оказалось не так-то просто.

- Я, знаешь ли, тоже не особенно рад называться «птенчиком», - вызывающе заявил я, понимая, что если драконесса сочтет мое заявление дерзостью и выдохнет огонь, от меня мало что останется.

«А как тебя еще назссывать?» - изумилась собеседница. – «В предссставлении драконов, всссе вы, людишшшки, маленькие, сслабые и беззссзащитные».

Она произнесла это как нечто само собой разумеющееся, поэтому я тоже предпочел не обижаться на подобное сравнение. Сам-то я считал себя сильным и почти неуязвимым драконоборцем, однако в глазах огромного ящера, наверное, и правда выглядел мелким насекомым.

- Однако ты все же связала себя с одним из «жалких людишек»? Почему?

Во время нашего разговора остальные драконы кружились вокруг башни, парили ниже над дворцом и я представлял себе, какая суматоха творится в Нарог-Палласе от этого необычного зрелища.

«Я была вынуждена подчиниться множеству причин, побудивших меня это сделать».

- Скажи, - попросил я. - Я должен знать, чтобы отдавать себе отчет в природе наших с тобой отношений.

Гхарвириэль снова недовольно фыркнула, почему-то напомнив мне этим Праду. Видимо, женская натура была одинаковой, в каком бы обличье не находилась.

«Основным подовом отоззссваться на твой зов было то, что этот сссоюз был нужен нам обоим. Вам в Терра Вива поссследние годы ссссовсем паршиво жилось, но и мои подданные в чужих землях не чувствовали ссссебя дома, перессссстали размножаться и вымерли бы, не сссделай я нужный выбор».

В этом она была права. Уход драконов из вивианских земель стал точкой невозврата для нашего королевства и то, что их удалось вернуть - к лучшему и для нас и для крылатых ящеров.

- Именно поэтому ты улетела сразу после того, как принесла меня во дворец? - догадался я.

«Конечно, должна же я была вернуть ссссвоих подданыхх домой», - важно кивнула Гхарвириэль. – «Рассссчитывала на то, что знание о потере дара в случае братоубийссства не позволит Виктору убить тебя, поэтому удивлена, встретив тебя здесссь в таком плачевном соссстоянии».

Кажется, моего монаршего брата не только я недооценил, но и драконесса не ожидала от него подобной подлости.

- Он решил, что если я сорвусь с башни сам или умру от голода, это правило действовать не будет, - пожал я плечами с усмешкой.

«Виктор ошибалсся. История знавала немало сслучаев, когда убийца, действующий чужими руками, лишалсся дара наравне с теми, что обагряли свои руки кровью».

- Но разве теперь я сам не должен сразиться с ним?

Такое развитие событий казалось мне наиболее логичным, поскольку брат все еще обладал властью в Терра Вива и стать королем иначе, чем свергнув его с трона, было нельзя.

«Зачем?» - лениво осведомилась Гхарвириэль. – «Ты итак теперь король, посссскольку призссвал меня. И для начала тебе не мешало бы все же заглянуть к лекарям и восссстановить ссссилы, а потом, если захочешь, бейсссся, не ссстану мешать».

- Как скажешь, Вири, - усмехнулся я, признавая ее правоту.

«Нам пора, птенчик, ты и безссс того здесь подзадержался», - вытянула она в мою сторону одну когтистую лапу.

Я осторожно подошел ближе, коснулся горячей, покрытой чешуйками, кожи и, аккуратно встав прямо на один из драконьих пальцев, обхватил лапу одной рукой, словно ствол огромного дерева.

Драконесса оттолкнулась другой лапой от балкона и вспорхнула ввысь, словно была легкой птичкой, а не огромным ящером. После этого она торжественно сделала несколько кругов, постепенно снижаясь.

В этот момент сердце замерло и перехватило дыхание. Внутри стало легко и свободно от пьянящего ощущения, когда ветер неистово бил в лицо и трепал волосы. Крепко держась за кожистую лапу, я восторженно наблюдал за приближающимся Нарог Палласом. С высоты драконьего полета он казался огромным муравейником, даже людей было не различить, но по мере снижения, рассмотрел королевский дворец и площадь перед ним, на которую уже успели приземлиться остальные драконы и ждали свою предводительницу, выстроившись ровными шеренгами.

Спустившись ниже, Вири какое-то время планировала над ними, любезно позволяя мне рассмотреть своих подданных с высоты, а потом грациозно опустилась на брусчатку, позволяя мне сойти с ее лапы и оглядеться вокруг.

Людей на площади не было, поскольку все, кто находился на ней в момент прибытия в город драконов, благоразумно предпочли убраться подальше, решив не рисковать собственными жизнями. И я прекрасно их понимал, поскольку помнил, какой разгром устроила Гхарвириэль в тот день, когда выбралась из Инглота. Но в этот раз драконы не собирались следовать ее примеру, чинно придерживаясь приличий.

«Не бойссся, птенчик», - без труда угадала мои мысли драконесса. – «Они мирные и послушшшные, если я не прикажу им весссти сссебя иначе».

- Да уж, как бывает иначе я помню, - хмыкнул я, нахмурившись.

«Ты про тот день, когда я отозссвалась на твой зов?» - невозмутимо осведомилась Вири. – «Кажетссся, я тогда была без нассстроения, птенчик, с кем не бывает? Может и к лучшему, что я тогда улетела, а то могла бы и здесь чего-нибудь натворить. Ты бы, наверное, расссстроилссся».

Я медленно шел мимо длинной драконьей шеренги, подозревая, что вся эта церемония важна и для них и для меня. Это было что-то вроде торжественного приветствия и знакомства. Словно Вири представляла своим подданным меня, а мне показывала их, подразумевая мир между нами.

Крылатые ящеры оглядывали меня своими желтыми глазами, вытянутые зрачки скользили оценивающе и настороженно, но агрессии не чувствовалось. Струйки пара вырывались из продолговатых ноздрей, блестели на солнце мелкие чешуйки. Все это напоминало военный смотр, с той лишь разницей, что передо мной вместо верных гвардейцев выстроились огромные крылатые чудовища.

- Когда вы подлетали к башне, я ощущал эмоции и мысли, а сейчас нет, - вспомнил я. - Почему?

«Я закрыла их от тебя, ведь ссслушая их всссех тебе было бы непроссссто общаться со мной», - отозвалась Гхарвириэль, шагая рядом со мной.

- Из-за нашей связи ты так легко можешь влиять на мое сознание? - поднял я на нее удивленный взгляд. - А я на твое могу?

«Я на твое - ссссовсем немного. Ты на мое – нет», - весело произнесла моя гигантская спутница. – «В конце-концов, я гораздо сссстарше и опытнее тебя, птенчик».

Драконы, мимо которых мы проходили, подергивали ушами, прислушиваясь к нашей беседе, но никак ее не комментировали, продолжая молча и внимательно рассматривать меня, словно диковинного зверька, которым я, наверное, для них и являлся.

Ветер мел снег по площади, бросая в лицо и заставляя ящеров отворачиваться и отгораживаться перепончатыми кожистыми крыльями. Сапоги скользили по обледенелой брусчатке, которую кто-то заботливо посыпал песком, но сверху он снова покрылся прозрачным слоем льда.

Пытаясь не поскользнуться во время этой неторопливой беседы, мы подошли к последней шеренге и я заметил, что ящеры были выстроены по росту и размерам. Те, что располагались в самом конце были почти втрое меньше Гхарвириэль.

- Эти самые младшие? - догадался я.

«Младшие», - кивнула Вири. – «Но даже они родились до того, как драконы покинули Терру. После этого мы перестали размножаться. Так что этим малышам тоже больше пары тысяч лет».

- А почему ты не отправилась вместе с ними, а предпочла вместо этого залечь на дно Инглота?

«Были причины», - коротко и отрывисто произнесла Вири, из чего я сделал вывод, что эта тема ей не особенно приятна и предпочел ее не развивать, дабы не портить своенравной драконессе настроение.

Последние три дракона были самыми маленькими, однако все равно возвышались высоко надо мной и чтобы поприветствовать и их, мне пришлось задрать голову. Двое из них были обычными, черно-серебристыми, однако тот, что был между ними, отличался редким нежно-бирюзовым окрасом. При взгляде на него издалека, он даже казался прозрачным.

Я остановился напротив, любуясь переливающейся чешуей, искрящейся в солнечных лучах, но глянув в его глаза, вместо вытянутого зрачка, как у остальных, увидел лишь белесую пустоту, делающую взгляд перламутрового ящера пустым и безжизненным. Да и стоял он на лапах нетвердо и двое других поддерживали его, будто он мог упасть ничком в любую минуту.

- Что с ним? - обеспокоенно спросил я, переведя взгляд на повелительницу драконов.

Она на какое-то время помедлила с ответом, слегка прищурила желтые глаза, а потом словно бы нехотя произнесла:

«Он не такой, как мы, однако мы вынуждены заботитьссся о нем. Ему нужна помощь и, думаю, твоя сесссстра Стасилия сссможет ему помочь».

Стэйси, кажется, все еще оставалась в Терра Арссе, однако, зная ее любовь к животным, я решил, что она вряд ли откажет в помощи кому бы то ни было из них. Даже если этот кто-то дракон. Но меня удивило еще кое-что:

- Ты и о моей семье знаешь?

«Естессственно», - фыркнула Гхарвириэль. – «Когда ты сссвязал нассс, ты передал мне все свои воссспоминания, поэтому я знаю то же, что и ты».

- Мило, - сдавленно выговорил я, потому что и не подозревал о подобном побочном эффекте связи с драконом и считал, что делить свои воспоминания с кем бы то ни было, такое себе удовольствие.

Драконы в шеренгах зашевелились и я обернулся, чтобы понять причину их беспокойства. Оказалось, что со стороны дворца ко мне приближался главнокомандующий вивианскими войсками.

Риггс всегда славился своим бесстрашием и отвагой и меня не удивил тот факт что именно он, не испугавшись столпотворения крылатых ящеров спешил первым поприветствовать меня после освобождения.

Приблизившись, военачальник снял с головы темно-синюю фуражку и опустился на одно колено, как и полагалось при торжественном приветствии короля.

- Ваше Величество, - выговорил он и его обычно звучный и раскатистый голос звучал непривычно тихо.

До этого мы в последний раз виделись с ним в ту ночь, когда я отправлялся в Терра Арссе за мечом и за период моего отсутствия он почти не изменился, разве что волосы на опущенной в поклоне голове, бывшие когда-то соломенного цвета, успели поседеть.

- Встаньте, Брай, - улыбнулся я, поскольку очень рад был его видеть и не нуждался в дополнительном выражении почтения с его стороны.

Риггс был тем, кто воспитывал и учил меня, давал мудрые советы. В какой-то степени он заменил мне отца, поскольку Елеазара я ни разу не видел и знал о нем лишь из рассказов Виралии, в то время как Брай всегда был рядом, готовый помочь и поддержать. Не раз и не два он разнимал нас с Виктором, не давая дракам закончиться кровопролитием. Поэтому, когда он поднялся с колен, я, ничуть не стесняясь, крепко обнял главнокомандующего, заставив его смутиться.

За тот период, что Виктор был королем Терра Вива, бравый вояка успел привыкнуть к строгому соблюдению субординации, однако сам я ее никогда не соблюдал и начинать не собирался.

- Как обстановка? Где члены королевской семьи? - осведомился я, кивнув на дворец, высящийся за огромными драконьими силуэтами.

По суровому лицу Брая, я понял, что текущее положение дел вряд ли его устраивает.

- Виралия заперта в своих покоях, Ксандр - в темнице, Стасилия - в Терра Арссе, Виктор вместе с супругой покинул Нарог Паллас час назад, поняв, что происходит, - доложил Риггс, привычно называя всех по именам, упуская титулы. - Королевская гвардия готова присягнуть вам в верности, прямо сейчас.

Я вздохнул, обдумывая сказанное и понимая, что бросить всё и гнаться за Виком было лишено смысла. Сперва следовало разобраться с насущными проблемами. Освободить Виралию и Ксандра, принять присягу, посетить лекарей.

Когда я дал Браю нужные распоряжения, он, по-военному отсалютовал мне.

- Будет исполнено, Ваше Величество, - и прежде, чем уйти, тихо и с улыбкой добавил: - Рад, что ты вернулся, Дэймос.

- Я тоже рад, - усмехнулся я, глядя ему вслед и понимая, что теперь все будет по-другому.

Не боясь снежинок, летящих прямо в лицо, я высоко поднял голову и вдохнул полной грудью свежий морозный воздух, позволяя долгожданному ощущению свободы и счастья разлиться по телу приятным покалывающим теплом.

Кажется, моя черная полоса закончилась и началась белая.