Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Королевский дворец Сарн-Атрада

♫ Marcus Warner feat Fatma Fadel – Wintersong

Начавшийся в тот роковой день снег, все падал и падал и никак не желал заканчиваться. Он сыпался из грязно-серых туч, заметая развалины башен королевского дворца и столичных домов, фонтаны и крыши, лавочки купцов и мостовые.

За тем, как столица Терра Арссе становилась белой и чистой, я ежедневно наблюдал из высоких окон того самого коридора, по которому пару недель назад задыхаясь мчался, уходя от погони после побега из дворцовой тюрьмы. Он оказался одним из немногих помещений, в которых после нападения на столицу дракона, чудом остались целыми стекла и стены.

Зима пришла в земли Терры неожиданно, вместе со снегом, который не пожелал таять и холодом, проникшим, казалось, в каждый уголок королевского дворца Сарн-Атрада. Приходилось кутаться в подбитые мехом плащи, утепленные камзолы и, наплевав на нормы этикета, не снимать шапки в помещении.

У разожженных каминов было многолюдно, а мне слишком хотелось побыть одному. Это являлось первой причиной, почему я ежедневно проводил столько времени в длинном, застекленном с обеих сторон, коридоре, не смотря на связанные с ним, не самые приятные воспоминания.

Одна сторона выходила на руины дворцовой площади, Инглот, частично скованный льдом, и Терра Вива на другом его берегу. С тех пор, как вивианцы бежали восвояси, а Дэя унес дракон, от них не было никаких вестей.

Терра Арссе осталось обезглавленным, а поскольку, кто-то должен был отдавать распоряжения, устранять последствия разрушений и заботиться о горожанах, каким-то образом этим кем-то стал именно я. Гвардейцы и жители, оставшиеся на дворцовой площади и видевшие все произошедшее, ожидали приказов и готовы были подчиняться. Без громких слов, присяг и коронаций.

В тот день, не смотря на шок, усталость и непрекращающийся снегопад, мы все же успели похоронить погибших на площади людей. Жителей. Гостей города. Гвардейцев. Двух королевских советников. Кого-то погребло под развалинами, кого-то затоптали в давке, кто-то сгорел в драконьем огне. Количество жертв приближалось к сотне. Нужно было опознать каждого и похоронить. Оставшаяся часть дня ушла именно на это, а к ночи в затихшей столице, потрескивая, пылали десятки погребальных костров. Сажа закрашивала черным все вокруг, а пепел порхал в воздухе, смешиваясь со снегом.

Когда похороны закончились, начались срочные ремонтные работы, которые продолжались и с наступлением темноты. В городских тавернах были организованы центры временного размещения для тех, чьи жилища пострадали. Повара готовили еду в огромных котлах, чтобы работники имели возможность перекусить и согреться. Все мы, словно стали единым организмом, понимающим, что природа, холод и время были против нас. Не успеем восстановить дома - жертв будет больше.

Следующие трудились вместе с горожанами, помогая реставрировать разрушенные дома при помощи магии. Лица были скрыты масками, чтобы защититься от снега, сажи, опилок и дыма, но я видел, что каждый старался по мере сил и возможностей.

Тулемий помогал в строительстве. Не чураясь тяжелой работы видящий таскал доски и камни, помогал заколачивать разбитые окна, разводить раствор для заделывания трещин и швов в разрушенных домах. При этом он успевал успокаивать горожан словами, что худшее позади, и он точно видел, что все будет хорошо. Я понимал, что он, возможно, такого и не видел, но эти обещания помогали не допустить паники.

Титорию я видел то в одном, то в другом, центре временного размещения, где она, вернув собственную привлекательность, развлекала напуганных детишек прекрасными иллюзиями и сказками.

Тэтрилин, сменив обгоревшее платье на чей-то, столь же обгоревший, но целый, темный плащ, бродила по площади, поджигая погребальные костры. А после, созданные ею магические огоньки порхали по ночному Сарн-Атраду, позволяя строителям согреться и работать после наступления темноты.

Стасилия все это время была рядом, предлагая помощь, несмотря на то, что я так и не ответил на ее вопрос о том, почему в своих заклинаниях использовал ее резерв. Понимая, что ответ не обрадует, я предпочел отложить этот неприятный разговор на потом. Помогая строителям, мы действовали рука об руку, слаженно и быстро, зачастую понимая друг друга без лишних слов.

Присутствие вивианской принцессы не позволяло мне сдаться, не смотря на усталость и желание отдохнуть. Она и сама казалась потерянной и изможденной, но сохраняла присутствие духа и я следовал ее примеру.

К утру большая часть работ по восстановлению, прилегающих к дворцовой площади, городских кварталов, была завершена. Разбитые окна -восстановлены или заколочены, трещины - замазаны, дыры - залатаны, обрушенные части зданий - достроены, а, значит, Сарн-Атрад имел все шансы выстоять в предстоящие морозы.

Темно-серое небо светлело с каждым новым часом. Погребальные костры потухли, и снег торопился замести то, что от них осталось, напоминая выжившим о том, что им пора позаботиться и о себе. Но мы пятеро так и не отправились отдыхать, поскольку у нас было еще одно незаконченное дело.

Уставшие, голодные, чудом держащиеся на ногах благодаря одному лишь адреналину, мы отправились в королевский склеп. Нас сопровождали такие же измотанные и суровые гвардейцы, торжественно несшие три, завернутые в белые саваны, тела.

Три короля должны были упокоиться в стенах королевской усыпальницы.

Таур-Ан-Фарот, как тот, что правил Терра Арссе долго и мудро. Он был, хоть и слабым магом, но сильным правителем. И погиб как герой, вернув долг тому, кто по его вине двадцать пять лет назад лишился семьи.

Таламур, как тот, что был незаконнорожденным королевским сыном и, царствовал, хоть и недолго, но жестоко. И погиб, получив столько огня, сколько ему и не снилось, по случайному стечению обстоятельств.

Тиал-Аран, как тот, кто был рожден, чтобы стать королем, и был, как никто, достоин этой тяжкой ноши. Он был сильным, отважным и смелым. И погиб. Из-за любви. Или из-за хитрости Таламура. Кто теперь разберет?

Не было пышных речей и дифирамбов. Не было слез и стенаний. Даже у Тори глаза оставались сухими. Наверное, мы все просто слишком устали и в тот момент не воспринимали происходящее с должной мерой печали.

И лишь после этого мы разбрелись по королевскому дворцу Сарн-Атрада, чтобы, наконец, отдохнуть.

Я выбрал первые попавшиеся покои на втором этаже жилого корпуса, оказавшиеся незанятыми. Вошел, еле волоча ноги. Осмотрелся, обнаружив широкую, аккуратно застеленную постель. Упал на нее и уснул без сновидений, не расправляя постель и не сняв грязных сапог. Спустя несколько часов, поняв, что серый свет из не зашторенных окон мне мешает, в полудреме нащупал тяжелое покрывало и укрылся им с головой. И не просыпался больше суток. К счастью, никто не мешал мне отдыхать.

Оказалось, что когда дракон рушил дворец, площадь и близлежащие дома, все слуги, гости, советники и свита, предпочли разбежаться, подобно крысам на тонущем корабле. Возвращаться никто из них не спешил, поэтому несколько дней дворец практически пустовал. Лишь преданные гвардейцы блуждали по коридорам, словно призраки, по привычке продолжая патрулировать территорию.

К вечеру вторых суток слуги вернулись и, как ни в чем ни бывало, приступили к своим обязанностям. Постепенно возвращались и все остальные, ошибочно решившие, что в замке переждать морозы можно будет с комфортом. Поняв, что все силы были брошены на утепление и ремонт городских домов, а в замке гуляют ледяные ветра, искатели комфорта несолоно хлебавши, отбыли восвояси.

Тогда-то я и проснулся от того, что незапертая дверь моих покоев громко скрипнула. Высунул голову из-под покрывала, щурясь от света, словно крот, и увидел на пороге спальни Стасилию.

Сначала я решил, что вивианская принцесса мне приснилась. Она была прекрасной, свежей и отдохнувшей, в то время как я сам ощущал себя разваливающимся на части.

Сознание после долгого сна восстанавливалось медленно и неохотно, но память вскоре сжалилась надо мной и подбросила последние воспоминания. Огонь, дракон, разрушенный город, похороны и необходимость все же объяснить Стасилии, что произошло с нашим магическим резервом.

- Извини, если разбудила, - произнесла она, но большой доли раскаяния в ее тоне я не услышал. - Хотела поговорить с тобой, если ты не против.

Поморщился. Решил, что в момент неприятного разговора, оттягивать который больше не было ни смысла, ни причин, я хотел бы выглядеть более презентабельно и уверенно, нежели в момент пробуждения от тяжелого сна.

- Не против. – отозвался я, зевая и потягиваясь. - Только дай мне пару минут, чтобы умыться.

- Я подожду в гостиной, - кивнула Стасилия, но, прежде чем выйти, внимательно оглядела спальню.

Под ее взглядом мне почему-то стало неуютно и совестно за собственный помятый вид, неразобранную постель и сон в грязной одежде и обуви. Дождавшись, когда принцесса, наконец, выйдет, сонно поплелся в ванную, примыкающую к спальне.

Глянул в огромное круглое зеркало в золоченой раме. Заметив на щеке пятно от сажи, плеснул в лицо холодной водой из чаши. Выглядеть лучше я от этого не стал, но почувствовал себя немного бодрее. Взъерошил волосы. После событий на дворцовой площади я все еще казался измученным и бледным, под глазами залегли синяки.

Потратив еще немного времени, я, как мог, привел себя в порядок. Глубоко вдохнул и выдохнул, борясь с противоречивыми эмоциями внутри. Сжал кулаки и на мгновение зажмурился. Собрался с силами и вышел в гостиную.

Ана сидела в обитом бархатом кресле у небольшого стола и со скучающим видом смотрела в окно, где снег падал с темно-серого неба, а мороз рисовал на стеклах затейливые узоры. Ее изящные пальцы легко и беззвучно постукивали по столешнице. Взгляд принцессы был рассеянным, а сама она показалась мне немного грустной, но от этого не менее прекрасной.

Ее красота была непривычной. Пожалуй, дело было в резком контрасте светлых, отливающих золотом, волос и длинных темных ресниц. Серо-голубые глаза придавали ей высокомерно-горделивый и независимый вид. Платье кобальтового оттенка с узкими рукавами подчеркивало изящество, а отсутствие украшений придавало простоту, которая совершенно ее не портила.

В вивианской принцессе не было смазливости и кокетства Титории или детской непосредственности Тэтрилин. Она была иной, особенной, завораживающе-притягательной. От взгляда на нее у меня захватывало дух и вся решимость, которую я так старательно искал в себе, испарилась из моей головы, как и мысли о том, с чего начать разговор.

- Я распорядилась подать нам завтрак, - промолвила она, заметив мое присутствие.

Принцесса произнесла это так, словно это я гостил в ее замке во вражеском королевстве, а не наоборот.

- И слуги так просто подчинились твоим приказам? - удивился я.

Светловолосых в Терра Арссе не жаловали, а Ана каким-то образом умудрилась, судя по всему, не только повелеть принести завтрак, но еще и раздобыть где-то свежий наряд.

- Не то чтобы просто, - девушка изящно махнула рукой. - Но, иногда я умею быть очень убедительной, к тому же, с магией это не сложно.

В ней было осознание собственной власти, могущества, внутренний стержень. Качества, которые пытались воспитать в каждом из Следующих. Ана, будучи принцессой, обладала каждым из них.

- Мне пришлось объяснить им, что если они не желают, чтобы их новый монарх умер от голода, придется его покормить. Ну, и меня заодно, - объяснила она, а ее губы красиво изогнулись в легкой усмешке.

- И много я проспал? - осведомился я, поморщившись от ее последних слов. - Честно говоря, я надеялся, что за это время объявится кто-нибудь еще, желающий занять эту вакантную должность.

Монарх. Гхара, угораздило же меня! Подошел ближе к девушке и с мрачным видом уселся в кресло напротив нее.

- Почти двое суток. Но ты не пропустил ничего существенного. Остальные Следующие тоже все-еще безвылазно сидят в собственных покоях. Советников и свиту я отослала прочь из дворца, вежливо попросив дать вам несколько дней отдыха. Снег все-еще идет и дороги замело, поэтому гостей, как и желающих занять вакантную должность, в ближайшее время не ожидается.

- Отослала советников и свиту? - пораженно переспросил я. - Кажется, ты, и правда, можешь быть очень убедительной.

Стасилия элегантно повела острыми плечами и вскинула подбородок, но не успела ничего ответить, потому что две служанки после короткого стука внесли в гостиную серебряные подносы, уставленные разнообразными блюдами, дымящийся чайник и графин с морсом, фарфоровую посуду и столовые приборы.

Одна из них застелила столик, за которым мы сидели, накрахмаленной скатертью, а другая принялась споро его сервировать. Пока они слаженно и умело выполняли свою работу, мы с принцессой молчали и оценивающе смотрели друг на друга.

У меня сложилось впечатление, что мы с ней были знакомы не несколько дней, половину из которых я проспал, а много лет. Вероятно, это артефакт, осколки которого я до сих пор носил в кармане, давал такой неожиданный эффект.

Закончив расстановку посуды и поклонившись, служанки покинули гостиную, а мы слова остались вдвоем. Блюда на столе манили аппетитными запахами, но, вместо того, чтобы приступить к еде, я спросил:

- Ты не переживаешь о своей репутации, оставаясь со мной наедине?

- А должна? - изумилась моя собеседница. - Вы в Терра Арссе чересчур печетесь о своем реноме.

Она глянула на меня, слегка прищурившись, придвинула ближе к себе тарелку с горячими блинчиками и, зачерпнув серебряной ложечкой джем, продолжила:

- Во-первых, я всего лишь чинно и скромно завтракаю с тобой, а не порхаю в ажурном пеньюаре по твоей спальне. Это не лишает меня чести, достоинства и доброго имени. А во-вторых, за один только цвет моих волос, все обитатели королевского замка уже заочно приписывают мне репутацию дикарки и девушки легкого поведения.

Воображение тут же услужливо нарисовало мне кружащие голову картинки со спальней и пеньюаром, но я вынужден был отмахнуться от них, положить на свою тарелку кусок омлета и произнести:

- Они не правы. Мне жаль, что тебе приходится это терпеть.

- Брось, окажись ты в Терра Вива, тебя ждал бы точно такой же прием. Если не хуже.

Я вздохнул, признавая ее правоту.

- Теперь, когда мост через Инглот восстановлен, придется менять устоявшиеся порядки. У наших королевств больше нет причин воевать, и мы могли бы наладить добрососедские отношения, как когда-то.

- Не торопись искать взаимопонимания у моих соотечественников, - произнесла она. - Все зависит от того, кто станет королем Терра Вива. С Виктором ты вряд ли сможешь договориться о мире.

Стасилия разлила ароматный чай по чашкам из тонкого фарфора, а я пододвинул поближе блюдо с бутербродами.

- Виктор - это тот, что хотел напасть на нас? Может, если с ним мирно поговорить...

Вместо ответа принцесса рассмеялась, заливисто и весело. Так, словно я сказал какую-то шутку. А потом внезапно стала серьезной

- Это для тебя, такого милого и добродушного все так легко и просто. А Виктор не первый год спит и видит себя властителем всей Терры.

- К любому можно найти подход, - попытался я переубедить Стасилию, вместо того, чтобы думать о том, что она назвала меня милым и добродушным.

- Не к нему, - отрезала она. - Он жестокий, хитрый и подлый и если он останется королем и явится за мной, я не вернусь в Терра Вива.

- А может не остаться?

- Может. С того дня как Блэйд прошел инициацию - он официально сильнейший драконоборец, и правителем должен стать именно он. Вот только Виктор вряд ли без боя отдаст ему место на троне.

- Блэйд?

- Дэймос. - объяснила она, отпивая глоток чая. - У нас принято называть всех, кроме короля и королевы, третьим именем. Хотя, он, не смотря на это правило, всегда называл меня Стэйси.

Воспоминания о брате вызвали у нее улыбку и теплоту во взгляде, а я вспомнил, как ради него она чуть не погибла, истратив на дракона весь имеющийся у нее магический резерв. Поймал себя на чувстве легкой зависти к Дэю. Здорово, наверное, было иметь семью, когда забота, беспокойство и преданность воспринимались как должное. Когда имелся кто-то, способный придумывать для тебя уменьшительно-ласкательные имена.

- Стэйси. - повторил я и, вспомнив, добавил: - Мое имя Учитель приноровился сокращать до «Тад» и меня это раздражало.

Принцесса внимательно оглядела меня, прищурившись.

- Тад - тебе не подходит. Оно грубое, резкое и тяжело выговариваемое. У меня вообще сложилось впечатление, что те, кто выдумывали имена для Следующих, соревновались в заковыристости и мудрености.

Я усмехнулся, признавая, что, скорее всего, так оно и было. Узнав о том, что кому-то из нас предстоит править в Терра Арссе, родители проявили чудеса изобретательности и творческой мысли. Прежде, чем отказаться от нас навсегда.

- И что же, по-твоему, мне подходит?

Девушка ненадолго задумалась, слегка наморщив лоб. Прикинула в уме разные варианты и, наконец, произнесла:

- "Ади" или, к примеру, "Дим".

Я хмыкнул. Предложенные ею сокращения нравились мне больше. Раздумывая над этим, потянулся к вазочке со сладостями в центре, заставленного посудой, столика, где соприкоснулся пальцами со Стасилией, которая тоже собиралась достать одну из шоколадных конфет.

От этого мимолетного прикосновения я ощутил нечто вроде удара током. На мгновение у меня перехватило дыхание. Вспомнил, как в день ее появления в Сарн-Атраде держать ее за руку и не отпускать казалось мне естественным и правильным. А сейчас между нами стеной встала недосказанность из-за произошедшего с артефактом. Как пропасть, мешающая установиться атмосфере доверия и спокойствия, которую я ощутил в момент первой встречи с вивианской принцессой.

Мы отдернули руки одновременно, а я откашлялся, возвращая голосу уверенность.

- Стэйси, я должен рассказать тебе кое-что.

Мы встретились взглядами и я понял, что она ждала, пока я сам начну этот разговор и не стала бы напоминать о собственном вопросе, так долго остававшемся без ответа.

- Слушаю, - произнесла девушка серьезно и кивнула.

- Тот голубой кристалл, что ты носила на цепочке, отправил в Терра Вива я.

Она снова кивнула, но не собиралась больше задавать мне вопросы и помогать с рассказом. Лицо ее оставалось бесстрастным и я не мог уловить реакцию на мои слова.

- Это был лунарийский артефакт - Слеза моря, который использовался для передачи силы между волшебниками. Я отослал его в другое королевство, чтобы обезопасить себя и остальных, поскольку считал, что в Терра Вива нет подходящих магов, и я предупредил в письме, что лучше его не надевать...

Понял, что моя речь сквозит оправданиями и чувством вины и замолчал, подыскивая нужные слова.

- Этот артефакт использовали против тебя? - спросила, наконец, она. - Кто и как?

- Мой Учитель собирался отобрать мою силу с его помощью.

- И, зная о том, как неприятно бывает терять доступ к собственному резерву, ты предпочел отправить его в Терра Вива, чтобы отобрать силу у кого-то другого?

- Нет, Гхара, конечно нет! Я просто отправил его с глаз долой, не зная даже толком о его свойствах! - возмутился я, потому что ее упрек показался мне несправедливым. - А когда я узнал, что ты вынуждена была его надеть...

Одна ее бровь удивленно приподнялась.

- И каким же образом ты об этом узнал?

- Сначала почувствовал, а потом Люциус принес мне письмо...

Ее разворачивающие конфету пальцы замерли и я понял, что, кажется, сказал лишнее.

- Люциус принес мое письмо ... тебе? - ошеломленно переспросила Стасилия. На ее лице промелькнуло несколько эмоций от неверия до враждебности, прежде чем их снова сменила бесстрастная маска.

- Прости. Я, наверное, не должен был его читать, но Люциус...

- Люциус... - эхом повторила она. - Ты предпочел послушать ворону, а не собственную совесть, говорящую о том, что читать чужие письма, по меньшей мере, невежливо.

- Послушай, когда ты описываешь произошедшее, это действительно звучит ужасно, но на самом деле, когда я прочел письмо, смог понять, почему ты это сделала. И никогда не отобрал бы твою силу. Все то время, пока ты носила кристалл, я чувствовал твои эмоции, переживал за тебя. Поэтому, когда впервые встретил и осознал, что ты выгорала без доступа к резерву, я готов был на все, чтобы тебя спасти! В тот момент мне некогда было искать причинно-следственные связи в своих поступках!

Все это я выговорил быстро, не позволяя ей перебить меня очередным едким замечанием, которое снова перевернуло бы ситуацию с ног на голову.

- Выгорала, без резерва, доступ к которому был ограничен из-за твоего кристалла, - с горечью в голосе подытожила она. - Тобой двигали чувство вины и жалось, а не желание меня спасти.

- Но я же спас! Разве важны причины?

- Важны. И как именно спас?

- Хм... я не знал, как конкретно могу тебе помочь. Раньше подобного не происходило. Поэтому попробовал отдать тебе часть своей силы, чтобы восстановить доступ к резерву, а потом...

Я вспомнил отчаяние, которое овладело мной в момент, когда понял, что из-за меня она погибнет. Глухую боль в груди. Мысленно вернулся в ощущение беспомощности и избыточной энергии, паники и неспособности здраво рассуждать. Я готов был пожертвовать чем угодно, отдать ей всю свою силу, если бы это потребовалось.

- Потом? - напомнила Стэйси о своем присутствии.

- Потом кристалл раскололся. Твоя сила вернулась к тебе. Но наши резервы оказались связаны, - пробормотал я виновато.

Она вздохнула. Какое-то время невидяще смотрела перед собой, осознавая и обдумывая сложившуюся ситуацию. Аккуратно положила в рот конфету и молчала, позволяя шоколаду таять во рту. Прожевав, тихо спросила:

- Это можно исправить?

Я пожал плечами, потому что и сам не знал ответа на этот вопрос.

Ее лицо снова приняло бесстрастное выражение, а мне очень хотелось знать, что она думает о случившемся. И обо мне. Винит ли? Или злится?

- Благодарю за завтрак, Тадимар. - с видимым равнодушием произнесла Ана, сделав упор на последнем слове. А я поймал себя на мысли, что официальное обращение из ее уст раздражает меня сильнее, чем сокращение моего имени Учителем.

Потом Стасилия взяла из вазочки еще несколько конфет и, не дожидаясь моего ответа, покинула гостиную, оставив меня растерянным и смущенным.

И только тогда я понял, насколько принцесса превосходит меня в дипломатии. Она мастерски провела наш разговор по нужному ей пути, распланировав его столь умело, чтобы выяснить нужное, позавтракать и уйти.

С того дня мы больше не разговаривали. Первое время я стремился столкнуться с принцессой в коридорах дворца, но она словно намеренно избегала встреч со мной. Я предполагал, что выяснив все, что желала, она больше не видела причин продолжать общение и мне почему-то становилось горько от этих мыслей.

Пока снег не заканчивался, дворец словно замер. Каждый из Следующих, разбредшихся по разным его углам, предпочитал зализывать раны в одиночестве. Я распорядился перевезти содержимое моего галатилионского кабинета в Сарн-Атрад, но не ожидал скорого выполнения этого приказа из-за того, что заметенные снегом дороги и сильные морозы делали любое путешествие тяжелым и не комфортным.

Поэтому каждый день возвращался в этот пресловутый коридор и смотрел в высокие окна на заснеженный город и реку.

Ведь второй причиной, по которой я день за днем пренебрегал возможностью погреться у камина, была Стасилия. Ежедневно в одно и то же время она приходила во внутренний двор королевского дворца, чтобы тренироваться в управлении магией с увеличившимся резервом.

Принцесса не обращала внимания на непогоду. Казалось, что она была рада метели, бросающей снежинки в лицо и сама чаровала вихри, которые метались по заснеженному парку и поднимались к верхушкам дворцовых башен. Она создавала огромные ледяные глыбы, которые затем, по легкому мановению руки, рассыпала в сверкающую крошку. Бросала заклинание за заклинанием до тех пор, пока ее резерв, ставший с некоторых пор нашим общим резервом, не истощался практически полностью.

За ночь запас энергии восстанавливался, и она снова тратила всё до последней капли. А я завороженно смотрел на Стэйси из окон и не мог понять, для чего и почему она это делает? Чтобы научиться управляться с собственной силой? Проверить, насколько хватит нашей общей магии? Или чтобы насолить мне, дав почувствовать, каково это, обходиться без силы?

Я мог бы, наверное, спросить у принцессы лично, подойдя к ней во время этих своеобразных занятий. Но по резким жестам, решительным и порывистым движениям, разлетающимся в разные стороны льдинкам, я понимал, что это не самый благоприятный момент для разговора.

Поэтому любоваться ей из окон стало моим ежедневным ритуалом, возвращающим ощущение стабильности и определенности. И две недели прошли спокойно и непривычно тихо.

Только белый снег, покой и умиротворение.

Но все имеет свойство заканчиваться.

И первым закончился снегопад.