Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Санторин - Руатан

♫ Dark Destiny - Songs To Your Eyes

— Мне известно о том, что вы рассказали Регулусу, — выдала я без обиняков, как только мы сели за стол.

С тех пор, как наши с Ули лошади ступили на территорию Четвёртого замка, вокруг вертелись гвардейцы, слуги и управляющий, дабы обеспечить уставшим после долгого пути правителям достойные комфорт и роскошь.

Ярко-освещенной столовой, чьи обтянутые тяжёлыми гобеленами стены хранили память о древних легендах, и наскоро накрытого ужина было достаточно для того, чтобы раздражение и усталость, застывшие на моем лице после отъезда из Авенира, сменились чем-то более благосклонным. На столе выстроились кувшины с вином и тарелки с угощениями. Пахло свежим хлебом, жареным мясом и ароматом горящих в камине дров.

— А он не передал с вами ответного письма или каких-нибудь указаний, Ваше Величество? — Еирон Тарос — наместник Санторина, то и дело поправлял салфетку и перекладывал столовые приборы с места на место.

Он явно волновался, принимая в замке столь высокопоставленных гостей. К счастью, наместнику было неведомо, что после долгого пути по заснеженным арссийским просторам, мы были не слишком притязательны. Поесть бы и согреться. В идеале ещё откинуться на спинку мягкого кресла, но положение обязывало держать спину гордо выпрямленной.

При этом Ули ел с таким аппетитом и удовольствием, словно это не он несколько часов назад снова уговаривал меня ночевать в лесу. Видите ли, замки навевают на него мысли о не самых приятных видениях. Я же замёрзла и проголодалась настолько, что плевать хотела на все его видения и пропускала мольбы и уговоры мимо ушей.

В беседе Тулемий практически не участвовал, привычно переложив это на меня, а я не возражала. Лишь в перерывах между допросом успевала отправить в рот то тонко нарезанный кусочек мяса, то сыра, то засушенных фруктов. Ответила сухо:

— Не передавал. Лишь пожелание быть осторожнее. Но я не отказалась бы узнать подробности. Откуда вам стало известно о погибшем маге?

Наместник откашлялся, а его покрытые сетью морщин пальцы снова смяли многострадальную салфетку.

— Сейчас, когда оставшихся чародеев можно по пальцам перечесть, каждый на счету. Руар был магом воды. Не очень-то сильным, но иногда помогал предыдущему наместнику. Я тоже хотел к нему обратиться, но... — он откашлялся, прежде, чем закончить фразу: — не вышло.

На мгновение перестав жевать, Ули поинтересовался:

— Обстоятельства выяснили?

И снова, как ни в чем ни бывало, вгрызся в перепелиную тушку так, словно сегодня вечером собрался наесться на месяц вперед.

— Только то, что убийцу Руар впустил в свой дом сам. И то, что убить себя позволил почти без борьбы. В остальном, затрудняюсь ответить даже, как давно это случилось. Когда мои люди нашли Руара, он был похож на засушенную и сморщенную мумию.

Я поёжилась, словно от холода. Когда-то Регулус рассказывал о том, как происходит подобное иссушение. Показывал картинки в старинных книгах, считая, что я должна знать теорию. Тогда, в безопасности стен Пятого замка, рядом с Учителем, подобные знания выглядели всего лишь пищей для размышлений.

Отчего-то теперь казалось, что произошедшие события связаны между собой и тем неизвестным иллюзионом, что решил ставить нам палки в колеса. Желание разобраться с происходящем вибрировало внутри, словно я теперь не чародейка и не одна из арссийских правителей, а королевский дознаватель, напавший на след. Поинтересовалась на всякий случай:

— Может случалось ещё что-нибудь странное или необычное в последнее время?

Еирон задумчиво пожевал губу. В отличие от нас, у него, кажется, аппетита не было.

— Больше ничего. Разве что таверна сгорела на днях. Внезапно и слишком быстро для обычного пожара.

Тулемий закашлялся, подавившись перепёлкой, и я смерила его недовольным взглядом. А у наместника коротко полюбопытствовала:

— Жертвы есть?

Он кивнул:

— Несколько человек достали из-под завалов. Большинство не местные. И трактирщик. Обстоятельств пока не установили. Да и как их установить, когда в тот же день все следы снегом замело. Видели, какая мела метель?

Ещё бы мы не видели. Почувствовали на собственной шкуре, когда с трудом пробирались по сугробам между Авениром и Санторином.

Узнав от Регулуса о новой неясной опасности, я желала как можно скорее вернуться в Сарн-Атрад, чтобы рассказать о ней остальным. Но у меня осталось ещё одно незавершённое дело — разговор с Рилией. Следовало подтвердить или опровергнуть подозрения в том, что она и есть тот, кто желает зла новой арссийской власти.

— Иногда ветер слишком быстро разносит огонь и тлеющие угли превращаются в бушующее пламя, господин Тарос. — Я неопределённо повела плечами. — Но на всякий случай держите ворота города запертыми. Усильте патрули. И берегите себя. Магов ведь в городе больше не осталось?

Наместник с сожалением отрицательно качнул головой, подтверждая, что последнего, оставшегося в Санторине мага он уже не сберёг.

Закончив с ужином, с удовольствием отправилась в подготовленные для меня покои. Большие и тёплые. За окнами шумел зимний ветер, а лунный свет, пробивающийся сквозь щели плотных штор, рисовал загадочные узоры на каменном полу. Накатившая внезапно усталость заставила время замедлиться и каждый звук, от треска дров до тихого шуршания ткани, напоминал о том, что эти стены запечатлели тысячи историй. Мою тоже.

В воспоминаниях Четвёртый замок был хмурым и неприветливым. Когда-то именно здесь я начала догадываться о том, что королевский посол Таламур — не тот, за кого себя выдаёт. Сейчас ощущения чем-то напоминали те, прежние. Где-то рядом снова затаился неведомый и опасный враг, о целях и мотивах которого оставалось только догадываться. Будущее тоже снова казалось неясным и полным тревог. И я снова искала собственное я среди лабиринтов мыслей, ловушек памяти и шепотков хаоса.

— Тэтрилин? — раздался из-за двери голос Ули, когда я уже вымылась и, выпроводив служанок, сушила волосы у камина. — Я могу войти?

После всех многозначительных взглядов, что Тулемий бросал за столом при упоминании о сгоревшей таверне, разговаривать не хотелось. Еще меньше я желала снова обсуждать с ним наше возможное будущее. И все же, осознав, что придётся, меланхолично отозвалась:

— Можешь. — Задёрнула поплотнее ворот халата и снова протянула руки к огню камина. — Но если пришёл читать нотации, то не надо.

Видящий негромко усмехнулся, а вместо ответа спросил:

— Думаешь, это Рилия?

Осмотревшись в полутемной гостиной, освещённой лишь огнём камина и парой свечей, Ули присел на край одного из небольших диванов. Всё ещё предпочитал держаться от огня подальше. Или от меня. Я пожала плечами:

— Завтра к вечеру узнаем наверняка. Хотя мне почему-то в это не верится. Регулус сказал, что маг Руар был выпит. Боюсь представить, кто способен на такое.

— Какое? Это какое-то изощрённое убийство? Очевидно, Учитель Ули не был столь добросовестным, как мой.

— Можно и так сказать. Таким образом одни чародеи убивают других. Насильно вытягивают магию из резерва, а следом за ней и жизненную силу. Они ведь связаны. Это опасное волшебство, запрещённое, сродни реинкарну. Только при реинкарне маг использует собственную душу вместо резерва, а здесь – чужую. И способен на это, разве что, тот, кто совсем отчаялся.

— А что происходит с той силой, что покинула жертву? Убийца ведь не сможет присвоить её себе, если источник иной? Магия воды не подойдёт магу огня. Или подойдёт?

Задавая вопрос, Ули тоже задумчиво смотрел на огонь, хоть и все ещё боялся к нему приблизиться. Оранжево-красные языки переплетались в камине, с потрескиванием танцевали под музыку, не слышимую никому кроме них. Пришлось покопаться в воспоминаниях, чтобы ответить:

— Теоретически не подойдёт. Хотя во время обучения Регулус и рассказывал что-то об уловках, с помощью которых можно провернуть подобное, я не помню деталей. Не думала, что эти знания когда-нибудь могут пригодиться. И не знаю никого, кто был бы на подобное способен.

— Пожалуй, Тори могла бы. Она всегда была чересчур амбициозной. Не покинь она королевство, я бы не сомневался. — Ули перевёл взгляд на меня. — Магов в Терра Арссе слишком мало. Это значительно сужает круг подозреваемых. Осталась лишь Рилия и тот чародей, что был на стороне Таламура.

Память услужливо подкинула картинки той ночи, когда я один за одним поджигала погребальные костры, пожиравшие погибших жителей Сарн-Атрада. Тела Рецессиуса, мага земли, подчинявшегося погибшему бастарду Таура-ан-Фарота среди них не было. Но его и не искали целенаправленно, ведь пострадавших было слишком много. Ещё и первый снег сыпал не переставая. Тогда важнее было помочь живым. Обогреть, накормить, разместить где-то тех, кто лишился дома.

— Он ведь был магом земли, — напомнила я и зевнула. В тепле мышцы быстро разомлели и тело окутала сонливость. — А вопрос с иллюзионом остаётся открытым. Выдать себя за Келегорма и Таура-ан-Фарота или создать иллюзию мятежников во время коронации Рецессиусу было бы не под силу, тебе не кажется?

Ули тоже зевнул. Поёжился, но ближе к огню не подошёл.

— Возможно, мы что-то упускаем. А если это незарегистрированный маг, с которым мы не знакомы?

Я обдумывала это предположение и тогда, когда Тулемий, попрощавшись, ушёл, и после. Так и уснула у камина, поджав ноги под длинные полы халата. Путешествие выдалось не из простых. И завтрашний день обещал быть решающим. Мы узнаем, где Рилия была в момент коронации. Как она относится к тому, что её дочь покинула королевство. Насколько лояльна к новой власти. И она ли — наш коварный злодей.

Наверное, поэтому мне снился Руатан. Красивый и празднично украшенный ко Дню урожая. Солнце, словно золотая монета, медленно опускалось за горизонт. Ветер развевал разноцветные флажки, ленты, гирлянды из ярких осенних листьев, а торговцы зазывали попробовать угощений. Ароматы сладких фруктов и овощей манили к прилавкам. Горожане в ярких одеждах смеялись и танцевали под звуки лютен и флейт. Дэй, склонив голову к гитарному грифу, пел о давно погибшем короле. Теперь я знала, что это был за король. Пальцы ловко скользили по струнам, извлекая звук, который наполнял пространство вокруг и вырывался на улицу, сквозь открытое окно. Струна снова оборвалась, пронзительно щёлкнув в воздухе. От этого звона я и проснулась.

С утра мы с Тулемием не задержались в Четвёртом замке надолго. Следовало отправляться в путь, чтобы успеть по сугробам добраться в Руатан до того, как станет совсем темно. Поэтому после короткого завтрака и уговоров наместника остаться, пока погода не улучшится или отправить с нами стражей-провожатых, я снова оказалась в седле.

За ночь Прада набралась достаточно сил, чтобы вновь скакать без устали. Лошадь Тулемия пришлось заменить на свежую, долгая дорога без остановок слишком вымотала её. Видящему понадобилось время, чтобы привыкнуть и это ещё сильнее нас замедлило.

Погода снова ухудшилась. Ветер с завыванием потрошил сугробы, то и дело заставляя жмуриться и прикрывать глаза от колких снежинок, что он настойчиво сыпал прямо в лицо. Дыхание застывало инеем на воротниках плащей, а кони, тяжело всхрапывая, пригибали морды к земле, защищаясь от резких порывов.

Мы не разговаривали в пути и не делали остановок даже для того, чтобы поесть. Лишь изредка я оборачивалась, чтобы удостовериться, что мой спутник не отстал и я все еще могу разглядеть позади его размытый снежной завесой силуэт.

Мгновения превращались в долгие часы. Я сжимала поводья окоченевшими пальцами и почти не смотрела вперёд, натянув шарф на лицо. Очертания реальности были слишком неясными, зыбкими. Иногда казалось, что мы заблудились, но я знала, что Прада найдёт дорогу даже в таких условиях. Это для меня всё выглядело одинаково белым, а къярд внутренним чутьём определяла верный путь.

Мышцы заиндевели от холода и усталости, требуя передышки и заставляя пожалеть об опрометчивом решении отправиться в это спонтанное путешествие, к которому ни я, ни Ули, оказались не готовы. Но теперь, когда до цели оставалось всего-ничего, сдаваться было нельзя. И каждый метр, что мы преодолевали вопреки стараниям разбушевавшейся стихии, приближал к столице, где Тадимар, Рус и Мира ждали новостей.

Где-то на этом участке дороги протекала речушка, в которой я осенью нашла Кольцо огня. Или это оно нашло меня. Чтобы спасти. Чтобы свести с Дэем. И чтобы стать причиной, по которой он теперь не хотел вспоминать обо мне.

В голову настойчиво лезли мысли о том, что кольцо бессовестно распоряжается моей жизнью, заставляя повторить несчастливую судьбу прежних хозяек артефакта. Ведь ни у одной из них не получилось быть вместе с тем, с кем соединило их коварное украшение. Об этом поведала мне книга, которую я нашла на площади в тот роковой день, когда из Инглота появился дракон.

Своднический артефакт раз за разом, на протяжении сотен лет притягивал огненных чародеек к драконоборцам, и ни разу из этого не вышло ничего хорошего. Лишь разлуки, обиды, несчастья и разочарования. Мне казалось, что это они делали что-то не так. Недостаточно любили или недостаточно верили. А может у них просто не было выбора. Так же, как не было его и у Тайры Арссе. И у меня.

Руатан вырос впереди неожиданно, когда я в очередной раз подняла голову, пытаясь разобраться если не в месте нашего нахождения, так хотя бы во времени суток. Силуэты городской стены и крыш некоторых зданий становились всё чётче, опровергая мысли об иллюзорности пункта назначения.

Я обернулась на Тулемия, что чудом не отстал. Видящий стянул капюшон настолько, что видимыми оставались только глаза, которые он то и дело прикрывал от снега ладонями. Его конь, завидев городские ворота, сбавил шаг и еле переставлял копыта.

Начинало темнеть. Первые лунные лучи пробивались в сумерках сквозь метель. Стражи ворот заметили нас ещё на подъезде. Открыли без просьб и уговоров. Кажется, то, что двое арссийских правителей путешествуют без положенной охраны, с некоторых пор перестало быть новостью.

— Госпожа Рилия ожидает вас, — доложил командующий отряда после необходимых приветствий и поклонов.

Я кивнула. Это к лучшему. Возможно, мать Титории догадывается о причинах нашего с Ули появления. Пусть. Я не боялась её. Боевому магу моего уровня иллюзион не страшен. Я легко сумею защитить и себя и Ули.

Руатан был не таким, каким запомнился мне во время последнего визита. Заснеженный, он напоминал пейзаж какого-нибудь художника. Узкие улочки, когда-то оживлённые и полные суеты, сейчас были окутаны тишиной, будто сама природа решила приостановить время. Снег укрыл мягким белым одеялом высокие крыши каменных домов. Из печных труб поднимался в небо дым.

Мой взгляд скользил по улицам, в попытке выхватить что-то знакомое. По тем крышам мы с Дэем бежали вместе, когда он спас меня от Таламура. Там спрыгнули на городскую стену. Там он сказал, что знает меня, а я о нем забыла. Но ведь даже тогда я интуитивно тянулась к Дэю. Музыканту. Путешественнику. Незнакомцу. Кем бы он ни был. Чувствовала, что он важен мне, даже утратив воспоминания. Почему же Дэй этого не чувствует?

— Здесь красиво, — Ули снова с любопытством оглядывался по сторонам.

Прибыв в Руатан впервые, он был впечатлён. А я подмечала существенные отличия. Да, было красиво, но не так, как тогда, осенью. И дело было даже не в отсутствии праздничной атмосферы, гирлянд и украшений. Не доставало чего-то иного. Магии. Какого-то волшебного ореола, которым всё было окутано раньше. Неужели тот прекрасный флер был иллюзией. И если да, то чьей? Неужели Тори, раз всё так изменилось с её отъездом?

Третий замок возвышался впереди тёмным силуэтом, но окна светились, говоря о том, что внутри кипит жизнь, горят камины, а нас, несмотря на не самую приятную цель визита, ждёт мягкая постель и горячий ужин.

К воротам я приближалась с опаской, не забыв о том, какую встречу мне когда-то оказал Тиал-Аран. Казалось, со стены вот-вот прозвучит его голос, запрещающий входить. Острие стрелы охотничьего лука, направленное прямо на меня в тот день, оставило в памяти неизгладимые впечатления. Вопреки ожиданиям, стражи на воротах не оказалось, а сами кованые створки были открыты. Приглашающий жест от Рилии?

— На ловушку похоже, — устав от молчания пробормотал Ули.

Дерзко задрала подбородок, оглядела, узкие окна:

— Я не боюсь ловушек.

Дёрнула поводья, заставляя Праду ускорить шаг. На крыльце тоже никого не оказалось. Тишину нарушал лишь ветер, да скрип флюгера на одной из хозяйственных построек. Ни в ней, ни в конюшне, свет не горел, будто все обитатели замка собрались внутри специально, чтобы встретить нас. Тем не менее, даже передать лошадей было некому. Мы спешились у крыльца, где я привычно прикрепила поводья скакуна Тулемия к сбруе Прады. Легонько похлопала къярда по шее:

— Поищи конюшню.

Тем не менее, и конюшня казалась издалека тёмной, необжитой. А яркий свет из окон ложился полосами на заснеженный замковый двор. Манил к теплому очагу камина.

— Все чего-то боятся, — задумчиво произнёс Тулемий, продолжая наш бессмысленный разговор, хотя его страх перед огнём был мне прекрасно известен.

Взошла по ступеням и дёрнула на себя одну из створок. Замок не был заперт и дверь легко поддалась. А внутри, вопреки льющемуся из окон свету, царила темнота. Зияющая и непроглядная. Отталкивающая и жуткая.

Ули резко шагнул назад. Произнёс:

— Уходим.

— Нет, — я качнула головой и прищурилась. Зажгла на пальцах магический огонёк. — Судя по иллюзии света, Рилия точно где-то здесь. И я отыщу её.

— Или она тебя. У меня нехорошее предчувствие.

Заявление вызвало у меня нервную усмешку:

— Скажи, у тебя хоть раз было хорошее предчувствие? Хочешь – уходи. Дождёшься меня в таверне «Пьяный охотник», я знаю, где её найти. Как раз закажешь ужин.

Тулемий не ответил, но, судя по шагам, обречённо поплёлся следом.

Замок был пуст. Непроглядная темень сгущалась в коридорах, заполняла иссиня-черным каждый угол, не позволяя свету магического огня до них дотянуться. Словно моя попытка хоть немного осветить пространство лишь подчёркивала бескрайность темноты.

— Знаешь, куда идти? – полюбопытствовал Ули.

Он так и не определился, что пугает его больше: темнота или огонь в моей руке. Гладкие, словно слеза, мозаичные полы отражали неясные тени, колеблющиеся при малейшем движении. Порой казалось, что они поднимаются, тянутся к нам, вступая в борьбу с магическим светом.

— Не уверена. Я не была здесь раньше, но планировка напоминает Пятый. Попробуем поискать в кабинете или библиотеке. Если не найдём – обойдём покои.

Казалось, замок был заброшен уже давно. Пару месяцев, точно. Пахло сыростью и затхлостью, а холод внутри царил почти такой же, как и снаружи. Каждый шаг по этому пространству звучал эхом прошлого, словно духи давно ушедших обитателей неприкаянно бродили здесь в ожидании своего часа. Лишь ветер, пробирающийся через щели окон, иногда приносил звуки — шуршание занавесок, трепет страниц невидимой книги, шёпот.

Очередным шорохом оказалась пробежавшая прямо под ногами крыса и я брезгливо отскочила.

— Крыс тоже не боишься, — Ули оказался чуть ближе, в пределах того небольшого ореола света, что я несла с собой. — От твоего бесстрашия мне иногда становится стыдно.

— Не стыдись. Ты ведь боишься огня не беспричинно. И я вовсе не бесстрашная. Я боюсь пауков. У них такие мерзкие лапки.

Даже от воспоминания о противных насекомых, плечи неприязненно передёрнулись. И я постаралась не думать о том, что в темноте заброшенного замка пауки тоже вполне могут быть.

К кабинету вёл такой же, как и в Пятом замке, длинный зал с высокими каменными колоннами, широкая лестница, освещённый лунным светом коридор и высокие двери с изящной резьбой. Они оказались раскрыты настежь, и я вошла, добавив силы магическому огню, чтобы сделать его поярче. Но тело женщины, лежащей на гладком, словно лёд, полу, сумела бы разглядеть и так.

— Гхара, — прокомментировав ситуацию, я шагнула ближе, разглядывая очередную жертву нашего таинственного врага.

Проверять пульс и выяснять жива ли Рилия, было поздно. Как и надеяться на то, что она сможет ответить на наши вопросы. Женщина выглядела именно так, как и должен выглядеть выпитый маг – кожа, бывшая когда-то фарфорово-гладкой, потускнела и сморщилась, глаза ввалились, волосы висели чёрными спутанными клочками. Лишь положенное по статусу платье из алой парчи с золотой отделкой выдавало в ней чародейку и наместницу Руатана.

— Это Рилия, — произнесла я с уверенностью, оборачиваясь к Ули, пока он осматривался вокруг. – Я видела ее осенью на площади во время празднования дня урожая. Она, конечно, выглядела тогда... иначе, но определённое сходство есть.

Тулемий подошёл ближе и осторожно обошёл вокруг символа, начерченного на полу чем-то густым чёрным. Таких символов было несколько. Они окружали тело замысловатым узором, тянулись друг к другу нитями линий разной толщины.

— Или очередная иллюзия, — пробормотал видящий, переведя на меня встревоженный взгляд. – Неужели создать видимость трупа сложнее, чем изобразить светящиеся окна? Или Таура-ан-Фарота?

Сморщилась, понимая, что единственный способ опровергнуть подозрения – коснуться неприглядных останков. Не то, чтобы страшно, но отвратительно до колких мурашек. Оглянулась на Тулемия, но тот лишь скрестил руки на груди и, видимо, ждал, пока всю неприятную работу я, как обычно, выполню сама. Что же, я прекрасно знала, кого взяла в попутчики., чтобы в очередной раз жаловаться.

Вздохнула и шагнула ближе, смиряясь с неизбежным. В ноздри пробрался тошнотворный сладковатый аромат, и я задержала дыхание, чтобы не вдыхать его какое-то время. Преодолев отвращение, наклонилась. Присела. Коснулась свободной от огня рукой платья Рилии. Настоящее. Мягкое.

По позвоночнику пробежал холодок. Иллюзия не развеялась, потому что останки были настоящими. Внезапно откуда-то из темноты послышался треск, нарушающий глубокую тишину. Так же резко, как и появился, звук стих до невнятного шёпота. Слух стремился уловить его источник, но кабинет внезапно окутала тишина, оставив лишь глухую ночную мглу и холодное дыхания ветра из оконных щелей.

— Тэт? – взволнованно выкрикнул Ули, но, обернувшись, я поняла, что комната пуста и кроме меня и трупа в ней никого нет.

— Ули! – громко позвала я, но никто не ответил. И я повторила: — Ули! Где ты?

И тогда стало страшно.

Я усилила огонь, но это никак не улучшило ситуацию. По стенам плясали тени. Водили вокруг меня хоровод. Нарисованные на полу магические символы словно стали ярче и больше. Теперь они окутывали своей сетью не только останки Рилии, но и меня.

Захотелось выругаться, но слова застряли в горле. Страх, маленький, только зарождающийся, сжал горло ледяной рукой. Дыхание стало поверхностным и быстрым, будто воздуха стало недостаточно.

При очередном резком повороте в поисках исчезнувшего Тулемия, я почти нос к носу столкнулась с огромным пауком, что повис на полупрозрачных ниточках паутины прямо напротив моего лица. Он перебирал тонкими лапами, плетя новые витки серебристой сети и я, застыв, какое-то время смотрела на это завораживающе-жуткое действо.

Сердце забилось в бешеном ритме. Мысли, прежде чёткие и упорядоченные, начали распадаться на мелкие осколки, как стекло, разбитое о камень.

Призвала магию, усилив огонь, но лучше бы я этого не делала. Свет открыл убежища остальных обитателей кабинета. Огромных, словно дикие звери. Несколько десятков паукообразных чудовищ, затаившихся в углах в сетях запутанных паутин. Они вращали глазами, следя за мной и с омерзительным стрекотанием щёлкали неправдоподобно-гигантскими жвалами.

Каждый звук, отдалённый шорох или тихий шаг, казался теперь оглушающим, резонируя в ушах, как громкий колокол, призывающий к действию. Внутри раздавался голос, который не умолкал, требуя немедленного бежать, но я застыла в немом ужасе.

Взгляд заметался по комнате, ища помощи или хотя бы возможности не смотреть на чудовищ, заполонивших собой все видимое пространство. Всё вокруг казалось чуждым, угрожающим. И я всё-таки побежала, но за пределами кабинета картина оказалась ещё страшней. Сотни и тысячи пауков бежали по гобеленам, свисали с потолков, пытались взобраться прямо на меня с пола.

Стены сжимались, и пространство теряло свои границы, превращаясь в бескрайний лабиринт, где каждый поворот мог привести к неизведанному ужасу.

В этот момент время потеряло своё значение. Каждая секунда тянулась, как вечность, и в голове крутились образы, которые не поддавались контролю — огромные пауки, средние пауки, мелкие пауки.

В этом безотчётном состоянии паники мной владело лишь одно желание — бежать. Бежать, хотя восьминогие твари окружали со всех сторон, сыпались отовсюду, таща за собой белесые запутанные нити. Я оглушительно завизжала, ощущая, как мелкие лапки коснулись кожи и бегут по моему телу, обгоняя мурашки. Внутренний хаос накрыл волной, и казалось, что вот-вот он поглотит меня целиком, оставив лишь пустоту. Это должно было бы пугать, но пауки пугали гораздо сильней.

В большом зале с каменными колоннами пауков было так много, что я на мгновение остановилась и зажмурилась, пытаясь скинуть с себя мелких насекомых. Дыхание вырывалось из лёгких рваными судорожными всхлипами. Хаос вибрировал в груди, ища выхода. И я больше не могла его удержать.

Первые искры сорвались с пальцев случайно, но в следующее мгновение пламя охватило руки до локтей. Мне оно не причиняло вреда, но охваченный плащ запылал, словно пропитанный керосином факел. Я заметалась, сбивая всполохи руками.

Вскоре огонь, контролировать который больше не получалось, уже цвел алыми цветами на запылившихся коврах и гобеленах, закручивался огромными языками, пытавшимися вырваться на свободу. Его гул заглушал отвратительный паучий стрекот, но даже поддавшись панике я понимала: опасность, что он неотвратимо нёс с собой была в разы выше.

Трещала мебель, звенели стекла, падали со стен гобелены, превращаясь в пепел и унося с собой воспоминания о былом великолепии. Теперь я осознала, что пауки были искусной и мощной иллюзией, но что в этом толку, если горящими досками завалило оба выхода из зала, а едкий дым уже проник в лёгкие и разъедал глаза?

С оглушительным грохотом обрушилась часть перекрытий крыши, и я снова завизжала, закрываясь руками от сыплющихся сверху искр и обломков черепицы. Там, в образовавшейся дыре, можно было разглядеть чёрное, усыпанное яркими звёздами небо. Метель закончилась. Как вовремя.

Пауки всё ещё ползали вокруг, потому что огонь не причинил им никакого вреда. Насекомые были ужасны, но не опасны. Самой опасной здесь оказалась я.

Огонь продолжал струиться с пальцев оранжевым водопадом, потому что я так и не сумела взять магию и эмоции под контроль. Паника только усиливалась. До холодного пота и дрожи.

Вдохнув гарь, посмотрела на оставшуюся часть крыши, угрожающую вскоре тоже рухнуть и погрести под собой тайну убийства Рилии, меня и Ули, исчезнувшего где-то в лабиринтах Третьего замка. То-то он удивился бы. Ведь такой глупой гибели он для меня не предрекал. Зато, кажется, предрекал для себя.

Огонь с довольным урчанием добрался до оставшихся перекрытий, и они ответили ему громким недовольным треском. Громыхнула рядом упавшая потолочная балка, рассеяв в стороны снопы ослепительных искр. Пауки продолжали ползти по моим рукам и ногам, забираться под тлеющий плащ и в ворот рубашки. Даже от понимания того, что это иллюзия, легче не становилось.

Когда звезды на небе на мгновение заслонил тёмный силуэт, я приняла его за очередную проделку таинственного мага. Ну откуда в Руатане взяться дракону? Моргая, чтобы избавиться от пелены слез, и задыхаясь от дыма, я тщетно пыталась сфокусировать на нем воспалённый взгляд. Непослушная картинка перед глазами расплывалась.

— Успокойся. Это иллюзия. Я заберу тебя отсюда.

Все знают, что слово «успокойся» работает с точностью до наоборот. Но то ли из-за того, что я сразу узнала голос Дэя, то ли потому, что его радужки светились жёлтым огнём, хаос внутри затих и присмирел. Зрение прояснилось. И несмотря на всё еще бьющую тело дрожь и неровное дыхание, я сумела разглядеть вивианского короля и дракона, с помощью которого он сумел проникнуть в охваченный огнём замок.

— Дай руку, — резко произнёс вивианец сквозь гул огня.

Безотчётно повинуясь, протянула ладонь и позволила притянуть себя ближе к одной из драконьих лап, за которую держался мой неожиданный спаситель. Запах травы и хвои вытеснил из лёгких удушливый дым, позволив снова дышать. Почти как тогда, когда Дэй точно так же вытянул меня из огненного круга Тиал-Арана.

Мы покинули охваченный огнём замок одновременно с обрушением оставшейся части крыши большого зала.

Полет был недолгим. Я даже не успела осознать ощущение оторванности от твёрдой земли и морозного ветра, бьющего в лицо, а дракон уже опустил нас на заснеженную брусчатку во внутреннем дворе Третьего замка, что все еще продолжал пылать.

— Ты как? — участливо осведомился Дэймос. Осторожно коснулся пальцами моего подбородка, вгляделся в лицо, будто намереваясь найти признаки начинающегося сумасшествия, которое давно успел мне приписать. — В порядке?

Я всё ещё дрожала, но, возможно уже не от страха, а от холода, усталости и пережитого стресса. Огонь больше не срывался с кончиков пальцев, и паника понемногу отступала. Вместе с ней таяла и моя благодарность Дэю. Если в момент спасения она была всепоглощающе-безмерной, от неё хотелось расплакаться и броситься ему на шею, то теперь, вспомнив об обстоятельствах нашей последней встречи и его намечающейся женитьбе, желания благодарить вивианского короля резко поубавилось. И всё же, он меня спас, поэтому буркнула:

— Спасибо.

Отвернулась от дракона и Дэя к горящему замку, прикидывая, где в нем может находиться Ули и каким образом теперь вызволить его оттуда.

— Ты куда? — опешил драконоборец, кажется, окончательно утвердившись в мыслях о моей ненормальности.

Было не до него. Я уже бежала обратно к крыльцу. Отправляясь со мной в путешествие, Тулемий просил об одном: не сжечь его. И я сделала всё с точностью до наоборот. Нужно было спасти видящего, и тянуть с этим не следовало. Огонь с каждой минутой разгорался всё сильней.

— За Ули, — торопливо бросила я, не оборачиваясь. Кажется, я в еще дрожала, но собственные чувства сейчас слишком тяжело поддавались определению. — Он остался в замке.

Дэй догнал и схватил за локоть, останавливая:

— Стой. Останься здесь, а я поищу его. Взамен ты поможешь мне, идёт?

— Не идёт, — зло огрызнулась я, а ту мизерную благодарность, что я испытывала только что, мгновенно сменило раздражение. — Мне некогда с тобой торговаться. И если не хочешь помочь бескорыстно — проваливай.

Драконоборец нахмурился, выдавая недовольство услышанным:

— И как же ты собралась спасать его от собственного огня, над которым совершенно не властна?

Эта ехидная фраза заставила скрипнуть зубами. Не стоило ему тыкать меня носом в мою ошибку. Я ведь и без того злилась. Скопила внутри столько обид, что их перечень составил бы увесистый книжный том. И будь у меня сейчас этот том в руках, я бы, не раздумывая ни секунды, огрела им вивианского короля. Не властна. Надо же было сказать такое!

И вдруг меня осенило. Это же мой огонь. Я его создала. Значит и забрать назад тоже могу?

Протянула в сторону бушующего пламени дрожащую руку. Стиснув зубы от усердия, резко дёрнула энергию из оранжевых языков, охвативших уже несколько башен. И огонь нехотя подчинился. Скользнул в мою сторону. Коснулся пальцев, обволакивая жгучим жаром. Разлился внутри, до краев заполнив грудную клетку. Запылал ярко, словно вся злость, что скопилась там, была сухим валежником. Загудел, сверкая веером искр.

Сердце отсчитывало удары в унисон с ритмом неистовой ярости, когда я потянула энергию сильнее, жадно впитывая её в резерв. Огонь с готовностью перекинулся с горящего замка на меня. Мир вокруг утратил цвета, сменившись монохромной черно-красной палитрой. Хаос вскипел внутри, отравляя каждую бессвязную мысль злостью.

Я запоздало поняла, что снова не контролирую ни огонь, ни саму себя. Злость сменилась паникой, но огонь не остановился. В какой-то момент он переполнил резерв настолько, что силы оставили меня. И сознание медленно погрузилось в густую обугленно-черную пустоту.