Тадимар Нолма Фалмаллинар Арссе

Терра Арссе. Королевский дворец Сарн-Атрада

♫ Emperial - Dfox

«Лучший способ освободить голову - занять руки» - говаривал Учитель в той, другой жизни, когда я еще был одним из Следующих, а не одним из правителей королевства.

Несмотря на изменение обстановки и полную утрату доверия к Рионтису, этот нехитрый совет по сей день не утратил актуальности. Следуя ему, я после ухода Стэйси полночи торчал в кабинете. Возился с инструментами, чертежами, книгами. Без толку. От осознания грозящей ей опасности всё валилось из рук, сыпалось, рвалось, билось осколками.

Наше прощание вышло скомканным. Слишком многое осталось несказанным и теперь, каждое непроизнесенное слово, обещание, признание, вилось вокруг меня роем надоедливой мошкары. Еще и перспектива сноса переправы через Инглот совершенно не радовала, маяча в будущем новым расставанием со Стасилией.

Думая об этом, уснул прямо за столом, когда за окнами уже проступил серыми пятнами холодный рассвет. Густое предутреннее марево затопило берег и скованную льдом реку сизым туманом, пробралось на дворцовую площадь и поднялось почти до окон второго этажа. Видел это сквозь дрему, но не проснулся.

Тревожный сон без сновидений прервал стук в дверь. Рывком поднял голову, тут же об этом пожалев. От неудобной позы и резкого движения затылок пронзила боль и потемнело в глазах. Время на часах, что невозмутимо тикали в углу кабинета, приближалось к обеденному.

⁃ Гхара, - охрипшим ото сна голосом выругался, осознав, что проспал назначенный на утро совет.

Стук в дверь повторился. Негромкий, но настойчивый. Вынуждающий нехотя подняться с кресла и подойти к двери, чтобы повернуть в замочной скважине ключ. Вчера не хотелось, чтобы меня беспокоили, но, когда ты король, пусть даже и не единственный, одиночество - непозволительная роскошь.

- Ваше Величество, - поклонился заместитель командующего королевской гвардии. - Отряд, что вы приказывали собрать, ждет ваших дальнейших указаний.

Потер лицо ладонью, избавляясь от остатков сна, словно от тонких нитей паутины. Действительно, вчера отдавал такой приказ, поскольку обещал Дэймосу осмотреть с утра арссийский берег Инглота. И то, что утро я уже безнадёжно проспал, не избавляло от исполнения обязательства.

- А где Ефрион? – хмуро поинтересовался я, поскольку распоряжение вчера отдавал непосредственно командующему, и он же должен был докладывать о выполнении.

Гвардеец с готовностью отрапортовал:

- В лазарете, Ваше Величество. Получил легкое ранение в тренировочном бою. К вечеру будет в строю.

«С Рэем бы никогда не случилось подобной оплошности» - кольнуло в сознании мыслью, успевшей стать навязчивой.

Задумчиво кивнул, будто согласившись с самим собой и недовольно поморщился от усилившейся головной боли. Она неприятно тянула и жгла затылок. Приказал:

- Вызовите Келегорма. Пусть он возглавит отряд.

- Есть, Ваше Величество, - приложил руку к груди гвардеец и поспешил выполнять приказ.

Когда его силуэт растворился в полумраке коридора, поежился. Ночью огонь в камине потух и кабинет успел остыть. За окнами, несмотря на полдень, все еще висела туманная дымка, а пасмурно-серые тучи нависли над дворцом так низко что, казалось, цеплялись за острые шпили и купола башен.

Зевнул. Направился в столовую, намереваясь перекусить перед поездкой, не имея ни малейшего представления о том, сколько времени может занять обследование берега.

Охрана неотступно следовала за мной, неслышными тенями отделившись от стен и двигаясь на расстоянии, достаточном для того, чтобы устранить любую внезапную угрозу. Личность отравителя Стасилии так и осталась загадкой, но я чувствовал себя в безопасности в стенах арссийского дворца. Угрозы были там, снаружи. Стэйси опрометчиво и бесстрашно отправилась прямо им навстречу. А я не был уверен в том, что у Дэймоса хватит сил ее защитить. Он смел, силен и опасен, но не всемогущ.

Ни артефактный меч, ни дракон, ни зачарованное ружье не спасет от шаманов из Лимерии, которых Ана до сих пор видит в своих кошмарах. Оставалось надеяться лишь на счастливое стечение обстоятельств. А еще высокий, благодаря кристаллу, уровень магической силы и благоразумие той, что теперь безраздельно царствовала в моих мыслях. Сама необходимость подобных надежд до основания рушила мой пропитанный прагматизмом и рассудительностью внутренний мир.

С моим появлением в пустой столовой был практически мгновенно организован не то завтрак, не то обед. Слуги расторопно сервировали на белой скатерти серебряные блюда, доверху наполненные разнообразной снедью. Но несмотря на аппетитные запахи, тут же заполнившие огромную залу, есть не хотелось.

Хотелось знать, когда Стэйси вернется назад, чтобы, наконец, отогнать от себя тревогу и беспокойство. Однако приходилось, терзаясь от неопределенности, нехотя ковырять вилкой пышный омлет.

«И ты здесь», - констатировал заглянувший в столовую Рус.

С самым меланхоличным видом прошествовав мимо, он тоже уселся за стол. Очевидно, тигра привлекли ароматы свежеприготовленной еды, потому что на содержимое серебряных блюд он поглядывал с интересом. Принюхивался, по-кошачьи шевеля белесыми усами. Выбирал, что бы попробовать.

- Только пришел, - отозвался, без энтузиазма пережевывая завтрак, кажущийся отчего-то безвкусным. – Перекушу и проедусь с гвардейцами вдоль берега.

Зверь водрузил на столешницу огромные передние лапы и ловко подцепив с одного из блюд сочащийся соком кусок мяса, подтянул к себе. Принялся с причмокиванием есть. В отличие от меня, на аппетит Рус не жаловался и нимало не беспокоился от того, что жир успел насквозь пропитать белоснежную скатерть.

«Кто-то более любезный, нежели я, предложил бы составить тебе компанию, - тигр облизнулся и сморщил треугольный нос. – Но во-первых, сам знаешь, я далек от придворных расшаркиваний, а во-вторых мне не очень-то хочется снова насиловать собственное обоняние».

Сам не горел желанием провести полдня в седле на морозе, но следовало разобраться в причинах пропажи гвардейцев. Возможно, именно я, привыкший уделять внимание мелочам, сумею заметить что-то важное, оставшееся скрытым для остальных. С усмешкой пожал плечами:

- Со мной будет целый отряд гвардейцев. И Келегорм. Кажется, я слишком затянул с возвращением ему поста главнокомандующего. Делая вид, что подозреваю его, удобно искать настоящего врага, но Рэй этого не заслужил.

«Затянул. И не заслужил, - кивнул Рус, вытягивая с блюда следующий кусок жареного мяса. – Когда поедете, спроси его, почему он вернулся в Сарн-Атрад».

Поднял на тигра недоуменный взгляд:

- Вернулся? Откуда?

«Последние лет десять он служил на границе со степняками, но с того момента, как Следующие прибыли в столицу, тоже оказался здесь».

Столь странный ответ заставил задуматься. Степняки много лет терроризировали арссийсикие земли с юга. Жили обособленно. Трепали внезапными и жестокими набегами окраинные города, воровали скот и урожай. Больше всего доставалось Авениру. Искоренить жителей степей насовсем не получалось, но гарнизон исправно защищал южные границы, не позволяя захватчикам причинять существенный ущерб.

Рус будто бы знал гораздо больше, чем говорил. Приоткрыл завесу некой тайны, заманчиво сверкнувшей ярким драгоценным камнем, и тут же закрыл, будто ее и не было. Но на что именно он намекал? На то, что Келегорм всё же может оказаться предателем?

- Хочешь сказать, что его перевод в Сарн-Атрад как-то связан со Следующими? – Переспросил я недоверчиво.

Тигр лениво оскалился:

«Хочу сказать то, что сказал: спроси Рэя, почему он вернулся в столицу, не пожелав больше патрулировать границы, только и всего».

- Жизнь бок о бок с видящей научила и тебя говорить загадками?

Сам не заметил, как увлекшись, доел весь оставшийся в тарелке омлет. Глотнул горячего крепкого чая, пахнущего листьями смородины, чувствуя, как головная боль понемногу отступает. А Рус ответил еще более загадочно:

«Она научила меня подмечать очевидное и делать выводы»

Пусть так. Я тоже всегда мог похвастаться внимательностью. И если тигр сумел заметить что-то важное, то я и сам найду ответ на его загадку. Или последую совету и напрямую поинтересуюсь у Рэя.

Разговор с Руслаторном и сытный завтрак отвлекли от тяжелых мыслей и немного подняли настроение. Будущее перестало казаться неопределенным и безрадостным. Теперь верилось, что Стэйси обязательно вернется. А я дождусь ее возвращения и обязательно расскажу о своих чувствах. О том, что ценнее нее у меня никого нет. Что в отсутствии воспоминаний и семье и собственном прошлом именно существование Стасилии стало центром моего мира.

Вдруг появилась уверенность в том, что она поймет. Что уступит и будет со мной, перестав рассматривать брак с кем бы то ни было как нечто пугающее. Не будь мои чувства взаимными, разве тянулась бы Стэйси ко мне? Разве таяла бы в моих руках? Отвечала бы на поцелуи?

Распрощавшись с Русом, вышел из столовой. Спустился в огромный холл первого этажа, освещенный яркими свечами многоярусной люстры. Огоньки развеивали серые пасмурные лучи, проникающие сквозь стекла высоких окон. Олицетворяли вечное противостояние света и тьмы. И если в стенах дворца побеждал свет, то площадь все еще была залита сизой дымкой, не то от таяния выпавшего за ночь снега, не то от тумана, принесенного ветром с реки.

- Ваше Величество, - поприветствовал Келегорм, когда, запахивая мигом разметавшиеся полы зимнего плаща я спустился с широкого каменного крыльца.

Он подвел тщательно вычесанную конюшенными серую верховую. Дождавшись, пока вскочу в седло, последовал моему примеру и отдал отряду из сорока конных гвардейцев распоряжение следовать за нами.

Судя по раскрасневшимся щекам и носам, они явно успели меня заждаться.

- Как служится, Рэй? – начал я издалека, когда спутник поравнялся со мной, но все же, как подобало субординации, придерживал коня, не вырываясь вперед.

Резкие порывы с хлопаньем трепали алые штандарты с арссийскими гербами. Забирались под плащи. Гвардейцам наша прогулка нравилась ничуть не больше моего. Но в присутствии Келегорма дисциплина в отряде была железной – никто не смел ослушаться приказа или сказать хоть слово против.

- Весьма неплохо, Ваше Величество, - охотно отозвался Рэй. Пожал широкими плечами: – Мне не на что жаловаться.

Подкованные копыта лошадей стучали по заснеженной брусчатке, выбивая четкий маршевый ритм. Улицы центра столицы в такую погоду были практически безлюдны. Даже лавки не все открыты. Большинство горожан в такой день предпочли прогулкам посиделки у теплого очага.

Продолжил свой импровизированный допрос:

- Разве понижение в должности не повод жаловаться? Как вы вообще стали командующим? Вы ведь были обычным стражем границы?

- Не обычным, - поправил спутник, ничуть не оскорбившись. – А командующим стражей границы. И многолетнего боевого опыта оказалось достаточно для того, чтобы занять внезапно освободившуюся в столице должность.

Я не интересовался судьбой прежнего военачальника. Наверное, потому что Рэй с момента нашей первой встречи расположил меня к себе. Отличился в выполнении любых, даже самых деликатных поручений. Проявил себя как тот, кому я мог безоговорочно доверять. Даже случай с отравлением подтвердил это вместо того, чтобы доказать обратное.

Переспросил, отдавая долг любопытству:

- Внезапно?

- Мой предшественник попал под драконий огонь в день неудавшейся коронации бастарда Таура-ан-Фарота, - пожал плечами Келегорм. – Быть командующим – весьма опасное занятие.

- Весьма, - вспомнив тот день, глухо подтвердил я и потер друг о друга ладони, умудрившиеся замерзнуть даже в перчатках. – И все же я хотел бы, чтобы вы снова заняли ее, Рэй.

Собеседник кивнул:

- Почту за честь, Ваше величество.

Он привычным жестом коснулся кулаком груди, глухим ударом подтверждая собственную верность и преданность. Рэй был доволен, я это видел. Признание ему льстило. Губы под темными усами, покрывшимися белой изморозью, дрогнули в полуулыбке.

Берег Инглота сковало льдом, но там, на глубине, вода привычно шумела и гудела. Течение, сильное и быстрое, не желало останавливаться ни на секунду. Мчалось вперед так же, как и сотни лет назад и как будет нестись тысячу лет спустя. У моста я потянул поводья лошади, направляя ее влево, вдоль непреодолимо несущейся реки.

- Каково было служить на границе? – мой демонстративно скучающий тон, умело маскировал разожженное Русом любопытство. – Вам там нравилось?

Чем сильнее мы удалялись от дворцовой площади и городских стен, тем уже становилась утоптанная тропинка вдоль берега. Судя по следам гвардейских сапог, патрули не отходили от ворот, концентрируя внимание на том, чтобы никто не проник в Сарн-Атрад через них. По обе стороны высились наметенные за зиму сугробы, напоминая уменьшенный рельеф Бар-Эбирского хребта.

Теперь, когда ветер не нес с собой запах гари с противоположного берега реки, я явственно различал витающий в воздухе неприятный душок. Он напоминал тот, что летом долетал до окон дворца со стороны выгребной ямы. Сладковато-гнилостный. Отвратительно-тошнотворный. А то, что вместо лета он витал в воздухе в самый разгар зимы, сбивало с толку сознание, тщетно пытающееся найти причины его появления.

Ощутив то же, что и я, Келегорм поморщился и продолжил, предавшись воспоминаниям:

- Когда-то я был женат, имел дом на окраине Авенира, и служба неподалеку была удобной. Но пять лет назад жену внезапно унесла лихорадка.

- Соболезную, - искренне посочувствовал я и заморгал, когда внезапный порыв ветра швырнул в лицо пригоршню колючих снежинок.

Даже не помня собственной семьи, я понимал, что гибель близких – это больно. Как тогда, когда я чуть было не потерял Стэйси и мне казалось, что земля под ногами крошится, обрушивая меня самого в зияющую пустоту черной бездны. Но Келегорм отмахнулся:

- Я пережил эту утрату. К тому времени, сын поступил на службу в один из приграничных отрядов, и я нашел отдушину в том, чтобы учить его военному делу.

- Ваш сын теперь тоже служит в столице?

- Нет, - отозвался он коротко. – Сирил предпочел остаться на границе.

От его ответов ситуация совершенно не прояснилась. И устав ходить вокруг до около, я сдался и спросил напрямую:

- Тогда почему вы вернулись в столицу одновременно с прибытием туда Следующих?

Рэй улыбнулся. Так, словно ждал этого вопроса. Но внезапно нахмурился. Настороженно пробормотал:

- Стойте, Ваше Величество.

В недоумении замер. Следом за мной и Келегормом остановились кони гвардейцев, что следовали за нами. Несколько лошадей тревожно заржали, прижав к голове уши.

- Следы, - только и сказал Рэй, но к этому моменту мне и самому стала ясна причина внезапной остановки.

Утоптанная патрульными тропинка внезапно обрывалась. А в том месте, где следов больше не было, снег стал рыхлым, словно чернозем перед посевными. И он... шевелился. Медленно двигался нам навстречу белой волной. Ворочался с места на место. А еще гудел и шумел. Так, словно воды Инглота пролились на берег из-под сковавшего их льда и теперь текли прямо под слоем снега.

- Что это? – Неожиданно севшим голосом пробормотал я, не понимая происходящего и не находя ему ни одного логического объяснения.

Но Рэй оттеснил меня себе за спину и рявкнул:

- Назад!

Повинуясь приказу главнокомандующего, гвардейцы натянули поводья. Кони бестолково попятились, наступая друг на друга, спотыкаясь, недовольно фыркая. Вскоре они остановились, но белая волна остановилась тоже. И от контраста почти абсолютной тишины с шумом, раздававшимся только что, зазвенело в ушах. Казалось, что морозный воздух вибрирует вокруг нас, а гнилостное зловоние ударило по обонянию, вызвав приступ еле-сдерживаемой тошноты.

Минута растянулась в вечность, а потом из замершего снега в нескольких метрах от нас взметнулась вверх рука. Так, словно там, под белой грудой находился человек. Вот только рука была бледной до синевы, а из-под обвисших лохмотьев кожи проглядывали кости.

Страх парализовал мышцы, а мороз пробежал по коже, когда вслед за рукой из-под снега начал выкарабкиваться ее обладатель. Со зловещим хрипением и поскрипыванием отряхиваясь от налипшего снега, наружу выбиралось существо, несомненно бывшее человеком. Когда-то давно. Для того, кем оно являлось сейчас, захваченный паникой мозг с трудом мог подобрать подходящее определение.

И паника усилилась от понимания того, что выбирающееся из-под снежной толщи существо пришло сюда не в одиночку. То тут, то там, на снежной поверхности показывались новые руки, а следом полуистлевшие головы, облепленные редкими поседевшими волосами. Из пустых глазниц лился потусторонний зеленоватый свет. От издаваемого ими ворчания и рычания становилось жутко.

Не мог понять, как эти останки вообще двигались. Само их существование казалось противоестественным, и не мне одному.

Зароптали воины позади. Испуганные кони снова попятились назад, не дожидаясь приказа замерших в ужасе седоков.

- Гхара, - в пол голоса выругался Келегорм, выражая, кажется, общее мнение о происходящем, и повторил: - Назад!

- Рэй.. – растерянно пробормотал я, неосознанно прося помощи у того, кто являлся более опытным и взрослым.

Пытался оценить уровень угрозы, который представляли жуткие существа. Внешне они казались хрупкими, способными рассыпаться от пары ударов меча. Да и нападать пока не собирались, несмотря на весьма внушительное количество, явно переваливающее за пару сотен. Но выглядели пугающе, наводя ужас одной только возможностью собственного существования.

Как правитель Терра Арссе, именно я должен был отдать приказ, но я молчал. Целесообразнее было бы отступить в Сарн-Артад за подкреплением. Но это означало привести армию незваных гостей в столицу и посеять панику там.

Светящиеся в пасмурном полумраке глазницы внимательно следили за нашим медленным отступлением. Мертвецы замерли, будто тоже ожидая приказа. Сигнала к нападению.

Им стало тревожное ржание одной из лошадей. Короткое и тонкое. Звери нутром чуяли угрозу, исходящую от оживших мертвецов. Я и сам ощущал, как дрожало подо мной седло в унисон с дрожанием моих собственных напряженных мышц.

После этого ржания, обтянутые обрывками кожи и истлевших доспехов скелеты, все как один рванули к нам. Даже увязая в снегу, они двигались удивительно быстро и слаженно. Будто куклы, управляемые невидимым кукловодом.

- Защищать короля! – Выкрикнул Келегорм, а я, растерявшись, так и не отдал приказа.

Слова застряли в горле, при виде происходящего. От осознания собственной беззащитности. Неспособности помочь. Я даже не взял с собой меча, слишком привык полагаться на магию. Ту самую магию, которой у меня теперь не было.

Гвардейцы перегруппировались, подчиняясь приказу командующего. Пятеро окружили меня, взяв в подобие коробки, подняли щиты. Остальные – ведомые Келегормом, отчаянно ринулись в бой.

Послышались смелые выкрики: «за короля!», «за Терра Арссе!». Но слова тонули в глуховатом ворчании нападающих. В лязге металла. Ржани коней. Грохоте и отвратительном чавканье, с которым гвардейские мечи вонзались в ожившие останки. Сносили головы с полуистлевших плеч. Рвали лохмотья доспехов.

Мастерство, с которым бились Келегорм и его гвардейцы было достойно восхищения. Они сражались с отвагой и доблестью. Так, словно это было легко и просто. Но не было.

Вот несколько противников сбили с лошадей и отбили от отряда двоих солдат. Сорвали шлемы. Вот в открытые участки кожи на шее вгрызлись удивительно острые для полусгнивших мертвецов зубы. И тела несчастных падали на снег, тонули, поглощенные морем жутких оживших трупов. Таяли на фоне серой массы яркие форменные плащи.

Я проклинал собственное малодушие и трусость. Никак не мог преодолеть панику. Видел, что мертвецы слишком сильны и их так много, что гвардейцам не выстоять. Осознавал, что рано или поздно погибнет каждый. И я тоже. Сбился со счета погибших, раненных, затоптанных. Лошадь подо мной прядала ушами, дрожала и беспокойно перебирала копытами.

Кони сражающихся гвардейцев успели пасть от укусов мертвецов. Даже огромный рысак командующего, что пару мгновений назад ударами массивных копыт откидывал от себя противников, лежал поодаль, среди мертвых тел, возвышаясь среди них бесформенной темной грудой.

- Ваше Величество, нужно вернуться во дворец! – Пробормотал один из защищавшей меня пятерки, но его неуверенный голос потонул в шуме битвы.

Я не мог сдвинуться с места. Видел перед собой лишь могучую фигуру Келегорма, отшвыривающего от себя нападавших, словно легкие щепки. Он размахивал мечом быстро и рьяно, рассекая оголенные кости каждым ударом тяжело меча. Срубая головы. Возле него уже возвышалась гора разрубленных частей мертвых тел. Но место полегших в бою тут же занимали новые. Скалили зубы в безгубых ртах. Сверкали потусторонним светом глазниц, ждали своей участи.

«Быть командующим – весьма опасное занятие» - сказал Рэй меньше получаса тому назад. Будто предвидел будущее. Будто знал, с чем ему предстоит столкнуться. Будто был к этому готов.

Но к такому нельзя быть готовым. Никогда. Находясь в здравом уме, даже представить подобного невозможно.

Вскоре, не считая тех пятерых, что все еще защищали меня, командующий остался один. Рэй заметно устал, и реакция стала не столь молниеносной. Противники рвались напролом, полагаясь на количественный перевес. Давили друг друга, подбираясь к воину-исполину, отделявшему войско мертвецов от меня и прохода в арссийскую столицу между берегом и каменной городской стеной.

Пальцы скелетов уже несколько раз ухватили развевавшийся на зимнем ветру алый плащ, но были тут же отсечены точными ударами. Напавших было так много, что особо усердных Келегорму приходилось отталкивать от себя пинками тяжелых гвардейских сапог.

Понимая, что его силы иссякают с каждым новым ударом, я в отчаянии крикнул охраняющей меня пятерке:

- Помогите ему!

- Не было приказа, - прошипел сквозь зубы один из гвардейцев, вместе со мной неотрывно наблюдавший за битвой. – Нужно отступать во дворец!

Я мог бы поспорить, сказав, что мои слова и есть приказ. Но гвардейцы Келегорма всегда с точностью исполняли его указания, очевидно, считая их даже важнее королевских. Мог бы использовать в качестве аргумента тот, что не желаю покидать своих солдат.

Но в этот момент спор стал бессмысленным. Один из мертвецов сумел подобраться к командующему со спины и, ухватив костлявыми руками за предплечье, впился в шею.

- Рэй! Нет! – закричал я в бессильном отчаянии и, поддавшись порыву, дернулся вперед, в попытке прорваться к нему.

Лошадь, подчинившись приказу, резко шагнула, толкнув скакуна впередистоящего гвардейца. Взбрыкнула. Встала на дыбы, скинув меня с седла.

В то мгновение, когда я оказался на снегу, еле устояв на ногах, мертвецы уже подобрались к нам вплотную. Больше ничто не сдерживало их от того, чтобы напасть на нас шестерых. Охрана тоже вынуждена была спешиться, чтобы защитить меня. Они отпустили лошадей, ринувшихся в сторону Сарн-Артада, и вступили в бой так рьяно, будто противник не превосходил их числом в сотни раз.

К своему стыду, перестал следить за ходом этого ожесточенного сражения. За нападавшими я все еще видел, как снег устилали тела павших бойцов. И Келегорма. Лучшего из командующих, в последний раз коснувшегося слабеющей рукой груди испачканного гвардейского камзола, перед тем как его устремленный на меня взгляд навеки застыл.

Снова этот жест. Верность. Преданность. Любовь.

Мысленно повторил эти три слова, словно заклинание, позволив времени на короткое мгновение остановиться. Будто со стороны увидел, как отчаянно бьются мои защитники, которых осталось всего четверо. Как блестящие лезвия мечей рубят нескончаемые полчища нападавших. Как сияют жутким потусторонним светом глаза оживших мертвецов. Как стелется по усыпанному телами снегу сизая дымка.

Видя, как стекленеют глаза моего пятого защитника, шагнул к нему, наклонился и взял выроненный им меч.

Крикнул:

- За Терра Арссе!

И вступил в бой вместе с остальными, позволив решимости вытеснить из груди безысходное отчаяние. Меч с отвратительным глухим хлюпаньем врезался в мертвые тела, отсекая гниющие конечности. От ударов разлеталась по сторонам густая и мерзко пахнущая зеленоватая слизь, заменяющая противникам кровь. От витающего в воздухе стойкого запаха разложения слезились глаза.

«Мы погибнем. Все до единого» - эта мысль пронеслась в голове и исчезла.

В подтверждение пали сразу двое моих защитников, упав ничком. Лишь взметнулись на миг алые плащи.

Резким ударом я отрубил тянущуюся ко мне костлявую руку, а ее обладателя оттолкнул пинком. Замахнувшись, снес скалящуюся голову и отвернулся, чтобы тошнотворная зеленая слизь не попала в лицо.

Отгонял от себя мысли о том, что произойдет, когда полчище мертвецов ворвется в столицу, но сознание упрямо рисовало леденящие душу картинки. Как гибнет армия и жители. Как падет королевский дворец и падут правители. Как же хорошо, что Стэйси здесь нет.

Повернувшись, я понял, что из всех моих защитников в живых остался один. С ревом откинул от себя сразу двоих, но другие уже предпринимали попытку окружения и биться стало еще сложнее. Удар. Разворот. Пинок. Снова удар. Замах. Выпад. Подсечка. Новый удар.

И все же моего мастерства явно было недостаточно для такой борьбы. Запал адреналина быстро сошел на нет, сменившись слабостью. Мышцы заболели, а меч стал казаться в несколько раз тяжелее.

Я не воин и никогда им не был.

Последний из моих защитников неуклюже завалился на спину, потеряв равновесие от удара одного из врагов и тут же оказался погребен под лавиной мертвецов, тянущихся зубами к его горлу.

Небо будто бы стало еще темнее. День, и без того серый и пасмурный, померк. Костлявые руки сорвали королевскую мантию, но холодно отчего-то не было. Облепленный мерзкой слизью меч увяз в груди мертвеца, куда я ткнул его наугад, отбиваясь от волны противников. Они обступили со всех сторон.

Оставшись безоружным, я что было сил отбивался кулаками и ногами. Но врагов было слишком много. От осознания этого в душе ядовитым цветком расцвела апатия.

Ослепленный смрадом, потом, заливающим глаза и липкой слизью, покрывшей, кажется, все вокруг, почти не ощутил, когда зубы одного из мертвецов пронзили кожу на шее. Вгрызлись с шумом, показавшимся оглушительным.

Потом внезапно стало холодно. Слабость усилилась настолько, что стоять на ногах уже не получалось. Чувствуя, как ноги становятся ватными, завалился на бок, увлекая за собой вцепившегося в шею противника. И лишь тогда заметил, что тот весь заледенел, превратившись в ледяную статую. Как и еще несколько мертвецов вокруг.

А после раздался выстрел, и ледяная статуя разлетелась тысячей замерзших осколков.

Стасилия. Она здесь. И Дэй. Это ведь ружейный выстрел, правда?

Попытался найти взглядом обоих, но глаза заволокло пеленой тумана, а тело больше не желало меня слушаться.

А потом и сознание тоже меня покинуло.