Дэймос Кеннинг Блэйд Вива
Терра Вива. Драконья башня в Нарог Палласе

♫Einaudi: Experience - Ludovico Einaudi, Daniel Hope & I Virtuosi Italiani

Голова раскалывалась.

Это неприятное открытие было первым. Я даже глаза еще не успел раскрыть, а уже поморщился от мерзкой пульсации в висках. Привычно тянул ожог и распух воспаленный порез, но боль в голове была неожиданностью.

«Наверное, это от голода и холода», - решил я, со стоном касаясь висков рукой и с трудом разлепляя веки.

В горле скребло и царапало. Булькало в легких, а нос отказывался дышать. Сил двигаться не было, а собственные руки казались костями, обтянутыми кожей. Даже дар драконоборца не гарантировал мне долгой жизни в сложившихся обстоятельствах. Тело не могло регенерировать, не имея для этого необходимых ресурсов. И я понимал, что осталось мне день-два, не большею

Солнце на синем небе уже клонилось к закату, значит, я проспал и ночь и подходящий к концу день. Очевидно, никто меня не беспокоил, а измученный организм пытался восстановиться единственным возможным способом - сном, но в этот раз, проснувшись, я чувствовал себя как никогда разбитым и уставшим.

Вскоре понял, что насчет отсутствия беспокойства я погорячился. В комнате башни, отделенной от меня кованой решеткой, стояла, скрестив руки на груди, незнакомая девушка и выжидательно на меня смотрела.

Не желая тратить силы даже на разговор, смерил ее ответным оценивающим взглядом.

В гостье не было абсолютно ничего примечательного, за исключением, разве что каштанового цвета волос - редкости для Терра Вива. В остальном - заурядная девушка, среднего роста и телосложения, в неброском платье с воротником-стойкой, настолько темного красного оттенка, что он казался коричневым.

В толпе других таких же я никогда бы не обратил на нее внимания, поэтому незнакомка и не вызвала у меня особого любопытства, как и желания интересоваться целью ее визита. Хотела бы помочь - помогла бы, вместо того, чтобы молча пялиться на меня из темноты.

Надсадно закашлялся и отвернулся, предпочтя вместо гостьи разглядывать серое небо, понимая, что, возможно, это последний раз, когда мне представилась такая возможность. Все вокруг было мрачным и тусклым, но мне нравилось. Никогда не любил ярких цветов, предпочитая, помимо зеленого, помогающего быть менее заметным во время охоты, серый, черный и белый. И природа любезно предоставляла мне возможность полюбоваться ими напоследок.

- Что, больше не хочется ехидничать, Дэймос? - деловито осведомилась незнакомка, вынуждая меня снова нехотя повернуть к ней голову, поскольку поворачиваться целиком значило тревожить ожог и тратить лишние силы, которых оставалось не так уж много.

- Кто ты, и что тебе от меня нужно? - с трудом выговорил я, глядя как изо рта вырываются облака пара, мороз с каждым днем усиливался, не оставляя мне шансов.

Собственная голова казалась мне колоколом, в который кто-то нещадно бил. С размахом, до вибрации внутри. При каждом движении темнело в глазах, а слова давались с усилием, поскольку дыхание стало слабым и поверхностным. Но я все же заметил, что мои слова почему-то вызвали в незнакомке волну негодования, она недовольно уперла руки в бока, резко выдохнула, а потом проговорила:

- Что это значит? Что за новые игры ты выдумал?!

- Понятия не имею о чем ты, - снова закашлялся, скривившись от новой волны боли.

- Ах, теперь, значит, ты решил делать вид, что не знаешь кто я? - возмутилась гостья, подходя ближе и ее резкий голос противно ударил по барабанным перепонкам.

Что бы она ни задумала, меня это мало интересовало. Мозг отказывался соображать и без того, чтобы напрягать его какими-то загадками о личности странной незнакомки.

- Слушай, кем бы ты ни была - отвали, - устало выдохнул я, не желая ни смотреть на нее, ни слушать, однако, как выяснилось, сдаваться так просто девушка не собиралась.

Внезапно ее мерцающий силуэт возник на фоне серого неба прямо передо мной, на самом краю балкона, заставив меня удивленно заморгать от непонимания того, каким образом ей удалось это провернуть.

- Нет уж, - заявила она с усмешкой, однако голос все-еще звучал у меня из-за спины. - Я никогда не сдаюсь так просто.

Пришлось потратить остатки энергии на то, чтобы раздраженно дернуть ногой и, выпрямив ее, толкнуть силуэт носком ботинка. Будь девушка напротив меня настоящей, она от этого сорвалась бы в пропасть, однако ботинок прошел сквозь мерцающий силуэт, заставив его рассеяться.

«Иллюзия», - догадался я, однако, прежде чем она исчезла, я успел заметить на ней кое-что, что заставило меня сначала коснуться пальцами собственной шеи, а потом все же повернуться к оригиналу чародейки, чтобы удостовериться в собственной правоте.

- Откуда у тебя мой артефакт? - нахмурился я, догадываясь, что поскольку я еще жив, то отдал его сам, иных вариантов не было.

- Ты сам отдал его мне, - подтвердила девушка, а ее ухмылка была полна злорадства.

- Для чего?

- А не знаю, - ехидно заявила она. - Вспоминай, раз тебе хочется это знать.

Но я не помнил. Собственные мысли путались, а все попытки напрячь память и выудить оттуда нужное воспоминание, отзывались новыми вспышками пульсирующей головной боли.

- Неужели не притворяешься и правда забыл? - весело рассмеялась она. - Если ты чувствуешь себя столь же паршиво, как выглядишь, это, пожалуй, хороший знак. Тебе, и правда, осталось недолго. Когда-то мне даже казалось, что мы могли бы поладить, но ты сделал неправильный выбор. А теперь, мне, наверное, можно даже не приходить. Прощай, Дэймос.

И она ушла, не дожидаясь ответа, а я с прискорбием должен был признать ее правоту в том, что мне осталось недолго. И что за неправильный выбор я сделал по ее мнению? Как бы там ни было, это вряд ли теперь имело значение, поскольку память, кажется, уже отказалась мне подчиняться.

Вместо воспоминаний о том, почему я отдал клык незнакомке, почему-то вспомнилось детство у моря. Стэйси, Ксан и компания наших друзей-погодков. Мы весело проводили время, плескаясь в морской воде, грелись на теплом песке, выдумывая глупые игры и шутки, делились мечтами о будущем.

Сестра, в то время тайно влюблённая в Ари Бэттлера, жаждала вступить в королевскую гвардию, когда вырастет, и охранять Терра Вива от вражеских нападений. Ксандр обожал животных и фантазировал о том, как будет много путешествовать и восстановит популяцию къярдов в королевстве. Я, увлеченный древними легендами, грезил о том, чтобы найти Кристальный гладиус и призвать дракона, вернув крылатых ящеров в наши земли. И где сейчас вся наша дружная компания?

Между тем, Вик тогда любил желчно выговаривать, что мечтает, чтобы все мы отправились Гхаре в зад и, кажется, именно его желание оказалось самым реалистичным.

На Нарог Паллас опускались сумерки, и небо медленно темнело, сгущая серые краски. Вдалеке приветливо замигали первые звезды, грозившие стать для меня последними. И я смотрел на них, не моргая, не желая закрывать глаза. Холод настолько сковал обессилевшие мышцы, что, казалось, если я снова усну, то не проснусь, присоединившись к моим молчаливым соседям.

Надвигалась настоящая зимняя стужа. Руки и ноги закоченели настолько, что почти отказывались шевелиться, а веки непроизвольно опускались. Хотелось пить, но снега рядом уже не осталось. Тело окутывала тяжелая дремота, которой я уже не мог и не хотел сопротивляться, неторопливо погружаясь в сон.

Глаза заволокло белой пеленой, от которой темная картинка вокруг стала практически неразличимой. Замедлялось дыхание, через раз вырываясь из легких рваными хрипами. Мыслей в голове не осталось, от чего она сделалась легкой и пустой, даже боль отступала, уступая место странному безразличию. Прав был Виктор, говоря, что обо мне все уже забыли, а теперь и я сам забывал обо всем.

- Блэйд, - различил я на грани сна и яви, словно издалека, но ни пошевелиться, ни открыть глаза не получилось. - Блэйд!

Всеми силами я пытался сконцентрироваться на том, что кто-то настойчиво звал меня, но все-еще продолжал сомневаться в действительности происходящего. Воспаленному сознанию ничего не стоило подсунуть мне очередную бессмысленную галлюцинацию.

- Блэйд, Гхара, очнись ты уже наконец! - кто-то тормошил мое плечо, просунув руку через решетку. - Не смей умирать! Ты же драконоборец в конце концов, мать твою!

Узнав в говорившем Ксандра, я все же каким-то чудом разлепил веки, поднял руку, коснувшись сухой и теплой ладони брата на своем плече. Со стоном повернулся к нему.

- Зараза, выглядишь паршиво, - обеспокоенно констатировал он.

Сил сказать что-то ему в ответ у меня не было, но моих пересохших растрескавшихся губ все же коснулась усмешка, поскольку зачем бы он ни пришел, я был рад его видеть.

- Я ненадолго, - протараторил брат, зашуршав чем-то, принесенным с собой. - Виктор строго контролирует вход в башню. Сейчас мне помогли обезвредить охранников, но они сменяются слишком часто и времени почти нет.

Ксан, грохоча и звеня, вытащил из кожаной сумки на длинном ремне несколько стеклянных флаконов с эликсирами и, откупорив первый, просунул руку через решетку. После этого он влил горькое содержимое бутылька мне в рот. От противного вкуса и резкого травяного запаха я закашлялся.

- Пей давай, - проворчал брат, отшвыривая пустой флакон и ловко выдергивая пробку из следующего. - Ты должен выбраться отсюда, во что бы то ни стало. Вик и раньше был не самым добрым правителем, но с тех пор, как ты приручил дракона, стал настоящим тираном. Казнит всех направо и налево за одно только упоминание о твоем существовании.

С этими словами он влил мне в рот новый эликсир, от кислоты которого свело мышцы на лице. Я скривился и с силой втянул воздух, стараясь перебить противный привкус. Но от первого уже почувствовал небольшой прилив сил, позволивший мне вцепиться в решетку и со стоном развернуться к Ксандру, пока тот отвинчивал металлическую крышку со следующего бутылька.

- Он запер маму в покоях за отказ признавать его правоту и постоянные просьбы выпустить тебя отсюда. Все камеры темницы забиты людьми, а на площади ежедневные казни. Это кошмар, Блэйд. В Терра Вива всегда все шло наперекосяк, но сейчас творится откровенная жуть.

- Да уж, раз ты в кои то веки трезв, я в этом не сомневаюсь, - кашляя, заметил я, принимая у него следующий флакончик.

- Это было бы смешно, если бы не было так грустно, - кисло отозвался Ксандр. - Кстати, твоего ворона он подстрелил из окна своих покоев, так что вряд ли он отнес письмо, кому бы ты не писал.

- Ворона? - я припомнил, что Люциус действительно прилетал ко мне, но информация о том, кому и о чем я писал почему-то выветрилась из памяти.

- Жаль его, хороший был почтальон. Он обещал даже выпить со мной, когда вся эта ерунда закончится, но, теперь, видимо, не судьба. Вик узнал его, потому что когда-то он приносил от тебя письмо из Терра Арссе.

Люца действительно было жаль. Известие о том, что король подстрелил фамильяра видящей, отозвалось душевной болью и тяжестью в груди. Мы с ним столько успели пережить во время моих арссийских странствий. Он, без преувеличения, был моим другом и помощником.

Не будет больше его ехидных замечаний и саркастических шуток, не будет писем с предупреждениями и советами от Миры. И вместе с ним я словно потерял что-то важное, какую-то частичку собственной личности. Тяжело выдохнул, сжав в кулаке следующий флакончик и выпив его содержимое залпом, на этот раз, не поморщившись, хотя вкус лекарства был преотвратным.

- Жаль, - с трудом выговорил я. - А как Стэйси?

- Вот мазь для заживления ран и бинты, - протянул мне Ксан небольшую склянку и несколько мотков ткани. - Она осталась в Терра Арссе, и это лучшее решение для нее. Пока тебя не было, Вик успел ее убить. Только чудом сестре удалось спастись, благодаря какому-то артефакту. У арссийцев ей будет лучше, пока ситуация не изменится.

Взяв у брата медикаменты, я осторожно положил их рядом. Решил, что обработкой ран займусь позже. Ксандр, тем временем, торопливо просовывал в отверстия между железными прутьями бумажные пакеты с чем-то теплым. От свертков исходил дразнящий аромат только испеченного хлеба и зажаренного мяса.

- Постарайся потерпеть и не есть какое-то время. Лекарь сказал, что после длительной голодовки тебя может стошнить, а необходимо дать эликсирам подействовать. И потом тоже ешь маленькими порциями. Ты должен восстановиться, - последней он протянул мне бутылку с горячим ягодным морсом и я осторожно поставил ее рядом с бинтами и мазью.

- Послушай, а что за девушка ко мне приходила? У нее темные волосы, а на шее - мой артефакт, - спросил я напоследок, когда брат уже собрался уходить.

- Виктор привез из Терра Арссе одну девицу, и даже зачем-то сделал ее королевой, но она блондинка, и никакого артефакта у нее нет, - Ксан был вынужден остановиться в дверях, чтобы ответить на мой вопрос. - Мерзкая, надо сказать, барышня, хоть и красивая. Под стать нашему брату.

- Она иллюзион, - произнес я, и некоторые части мозаики в голове сложились, наконец, воедино.

- Возможно, - рассеянно отозвался Ксан и, перед тем, как скрыться в дверном проеме, ведущем на лестницу, серьезно добавил: - Выживи, Блэйд, пожалуйста, потому что без тебя у нас не останется никакой надежды.

Его шаги затихли а я, какое-то время продолжал неподвижно сидеть, обдумывая все, о чем он мне рассказал. Ожидал, пока подействуют эликсиры. Когда слабость начала понемногу отступать, я осторожно обработал порезы и ожоги, снял куртку и, кривясь от боли, перебинтовал раны.

Достал из ближайшего свертка кусочек еще теплой лепешки и ломтик сыра и, наплевав, на предостережения Ксандра и лекаря, с наслаждением съел. Ароматный хлеб и сыр показались мне самой вкусной на свете пищей и, пока я неторопливо жевал их, испытывал, казалось, настоящее блаженство. Конечно, потом меня все-таки вырвало, однако настроение все-равно было приподнятым, и я снова готов был бороться.

Пусть Виктор сейчас и на коне. Пусть, он запер меня в этой гхаровой башне. Пусть отправил в темницу тех, кто осмелился напомнить ему обо мне. Но я должен был выжить ему назло. Выбраться отсюда, чего бы мне это ни стоило. Отомстить Вику за всех нас, за Люциуса, который погиб по его вине так напрасно и глупо.

Через какое-то время я снова поел и выпил немного морса. В этот раз организм уже не стал сопротивляться, решив переварить съеденное, а не исторгнуть его обратно. И от этого по телу разлилось приятное тепло, придававшее сил.

Луна, вынырнув из-за облаков, засияла прямо напротив башни, и я осторожно размял затекшие мышцы, превозмогая боль, пошевелил руками и ногами. Я буду бороться. До последнего. Не сдамся ему, не позволю себя сломить.

И именно тогда, когда я был столь воинственно настроен, Виктор соизволил прийти, чтобы лично оценить мое самочувствие. Брат подошел тихо, я с трудом различил звук его шагов, но, услышав, повернулся к нему, рассмотрев в темноте его высокую фигуру. Скорее всего, иллюзионистка успела рассказать ему, что мое самочувствие ухудшилось, и он желал удостовериться в этом лично.

Заметив, что вопреки его ожиданиям, я еще не замерз насмерть, Виктор нахмурился.

- Жив, как видишь, твоими молитвами, - насмешливо поприветствовал его я, не без удовольствия наблюдая за недоуменным выражением на его лице.

- Это ненадолго, - процедил он сквозь зубы.

Глаза брата сверкали желтыми отблесками, выдавая эмоции, которые он так умело скрывал. Но я и без того знал, как сильно его обуревает злость и ненависть. Потому что сам испытывал их к нему. И мы могли посоревноваться в том, кто кого ненавидит сильнее.

- Посмотрим, - чтобы развеять все его сомнения, я с показной легкостью выпрямился.

- Я смотрю, Ксандр все же успел передать тебе бинты, - с презрением выплюнул он, обведя меня внимательным взглядом. - Надеюсь, тебя порадует то, что пару часов назад я запер и его в темницу под дворцом. Пусть посидит там. А когда ты, наконец, сдохнешь, я, так уж и быть, позволю взломать замки решетки, чтобы позволить ему заменить тебя на этом замечательном посту.

- Ты сдохнешь первым, урод, - выплюнул я, жалея, что Ксандр был вынужден поплатиться свободой за свой короткий визит ко мне. - А я выберусь отсюда, вот увидишь.

- Выберешься, конечно, вперед ногами. Я с удовольствием выставлю твой окоченевший труп на площади, чтобы все могли удостовериться в том, что не стоит надеяться на чудесное возвращение «короля драконов», - произнося последние слова он скривился, словно передразнивая кого-то.

- Неплохое прозвище, - дерзко усмехнулся я. - По сравнению с «проклятым королем», как всегда величали тебя за глаза, даже очень неплохое. Завидуешь?

Он подошел ближе. Нас разделяли всего пара шагов, и я мог рассмотреть его искаженное яростью лицо, тускло сверкающие в лунном свете сапфиры и киониты в короне, эфес меча с фигуркой дракона, торчащий из заплечных ножен. Интересно, он так и таскает свою копию или забрал, принадлежащий мне, оригинал?

- Нечему завидовать, - зло прошипел он. - Ты - никто и ничего из себя не представляешь! Всего лишь внебрачный сын моего отца, ненужный в обоих королевствах. Ничтожество. Ублюдок и идиот. Тебе никогда отсюда не выбраться.

- Давай, продолжай успокаивать себя, выдавая желаемое за действительное. Ты боишься меня и никогда не победишь в честном поединке. Это ты ненужный везде, где бы ни был. Ты король - но никто из подданных не поддерживает тебя по своему желанию. Дай им волю, и они разбегутся в разные стороны. Ты - чудовище и всегда им был, сколько я тебя помню.

Он хмыкнул, разгадав, видимо, мои планы заставить его сразиться со мной лично и не собираясь поддаваться на провокации.

- Прощай, Блэйд. В следующий раз я надеюсь увидеть тебя мертвым, насаженным на острый кол на дворцовой площади.

- И ты бывай, проклятый король. Тоже надеюсь больше не видеть твою мерзкую физиономию, - в тон ему отозвался я.

Еще пару мгновений мы смотрели друг на друга одинаково-желтыми глазами, пока Виктор первым не отвел взгляд, и, резко развернувшись, не покинул мою башню, так быстро сбегая по ступенькам, словно за ним кто-то гнался.

Вздохнул, понимая, что сбежать будет не так уж просто. Снова опустился на холодные камни и, выудив из свертка с едой остывший кусок жареного мяса, принялся обдумывать новый план собственного спасения.

Эликсиры уже успели подействовать, заглушив боль и отогнав слабость, я даже перестал мерзнуть, а это было хорошим знаком. На сытый желудок думалось значительно лучше и вскоре я решил, что в следующий раз притворюсь мертвым, как Виктор того хотел, чтобы он вскрыл замки, желая выставить мой хладный труп на обозрение широкой публики. А уж оказавшись на противоположной стороне решетки, я как-нибудь разберусь, что делать дальше.

Прокручивая в голове эти обнадеживающие мысли, я сам не заметил, как вскоре уснул.