Эмирата Палантир Ласта Аваньярима
Терра Арссе. Глушь Гваэлонского леса

♫ Annelie - Lost

(Сильный маг при помощи специального ритуала может призвать фамильяра в виде удобного ему животного или птицы, в которого вселяется душа умершего много лет назад волшебника.)

Люциус получил достаточно времени для того, чтобы отъесться и выспаться как следует. Я же получила достаточно времени, чтобы как следует обдумать содержание письма для Дэя.

Как объяснить ему, что невидимая стена, сбросившая его с къярда и желание вернуться к Пятой Следующей взаимосвязаны? Как заставить его быть как можно дальше от королевского замка в тот день, когда ей суждено будет утонуть, шагнув из окна в башне Тайры? Солгать, зная что он, скорее всего, это почувствует и сделает все наоборот? Сказать правду, узнав которую он все-равно тут же отправится к озеру?

Попробовала сама связаться с Пятой Следующей через ее сновидения, но, во-первых, не была уверена, что у меня получилось, поскольку в этой отрасли магии я была не особенно сильна.

Во-вторых, я недостаточно хорошо знала Тэтрилин, чтобы предположить, что она примет к сведению моё предупреждение.

И, наконец, в-третьих – где гарантия, что даже скажи она Дэю, чтобы тот не вздумал ее спасать, он не поступит с точностью до наоборот?

Можно было бы посоветоваться с Русом, однако тигр, видимо оскорбленный в лучших чувствах, после нашего последнего разговора, куда-то пропал. Оставалось делать выбор самостоятельно и ждать новых видений, которые запутают меня еще больше.

Сидя за широким письменным столом в кабинете, я комкала и отбрасывала в сторону пятый по счету листок с незаконченным письмом, переходя к шестому, пока еще чистому.

«Дэй, я рада, что мое письмо попало к тебе как-раз вовремя...» - начала я, осторожно.

«Смею заверить тебя, что не имею отношения к той силе, что выбросила тебя из седла, заставив вернуться в Руатан...»

На столешницу тихо опустился Люциус. Порыв воздуха от взмаха его крыльев, сбросил на пол несколько смятых листков.

- Ц-ц-ц! Сколько бумаги перрепорртила! – притворно сокрушался ворон. – Столько лет в лесу прррячешься, а об экологии не подумала!

- Отстань, Люц, и без тебя тошно! – отмахнулась я, продолжая думать над тем, как бы потактичнее просветить Дэймоса о масштабах надвигающейся проблемы.

Ворон недовольно фыркнул и каркнул:

- Уймись, манипуляторррша! Они все-ррравно сделают все по своему, ты ничего не сможешь изменить...

Договорить он не успел, потому что я, разозлившись, одним взмахом руки сшибла его со столешницы. Однако, оказавшись на полу, среди вороха бумаг, он продолжил вещать уже оттуда:

- Если хочешь что-то изменить – иди туда сама и меняй! А пока прррячешься тут, в Гваэлоне, вечно будешь ррразрываться между прошлым и будущим, вместо того, чтобы жить в настоящем!

- Я вот не пойму, ты вообще чей фамильяр, мой или Руса?! Будешь еще подслушивать чужие разговоры – ощипаю как курицу и запеку с яблоками на ужин.

- Кто же тогда будет письма твоему своенррравному крррестнику носить, а? Пушистого заставишь?

Кажется, мои угрозы не возымели на ворона вообще никакого действия. Он снова взлетел на столешницу и уставился на меня своими блестящими черными глазами-бусинками.

- Голубя заведу. – буркнула я. – Неприхотливого и, главное, молчаливого.

- И с ума тут сойдешь вместе с голубем в одиночестве. – произнес он тихо и серьезно.

Я понимала, что не смотря на всю свою язвительность и постоянные жалобы, Люциус всегда был на моей стороне.

- И сойду. – так же тихо согласилась я. – Ты Руса давно видел?

- Со вчерррашнего дня он не появлялся, ушел куда-то далеко. Но, знаешь, я пару ррраз видел его в лесу... - тут он замялся, словно думая, нужно ли вообще говорить.

- Говори, раз начал.

- Мне иногда кажется, что с каждым годом в нем все больше зверрриного, и все меньше человеческого.

Я вздохнула. Люциус озвучил то, что было на уме у меня самой. Чем дольше времени Рус проводил в зверином обличье, тем меньше становился похож на человека, которым был когда-то. Он все больше времени бывал в лесу и все меньше со мной. Мог подолгу не разговаривать, думая о чем-то своем. Перестал верить в то, что мы сможем все исправить. Перестал надеяться. Смирился.

- Я все исправлю. – почти простонала я, устав уже повторять эту фразу снова и снова.

Он промолчал. Хоть большую часть времени клюв моего фамильяра не закрывался, иногда Люциус знал, когда лучше ничего не говорить.

«Вспомни, как я просила тебя не соваться в Авенир. Вспомни, как не стал меня слушать и сделал все по-своему. Вспомни, что из этого вышло. Как только узнаешь, где меч – поспеши за ним...» - продолжила я письмо, на строках которого мне было сложно сосредоточиться.

Скорее бы Рус вернулся. С ним рядом мне было гораздо спокойнее. Не казалось, что я схожу с ума, запутавшись в воспоминаниях и видениях.

За много лет, прожитых вместе, мы почти никогда не ссорились, но в последние годы разногласий между нами становилось все больше. И, не смотря на это, я очень боялась его потерять. Боялась, что однажды он уйдет и не вернется, оставив меня совсем одну.

Из груди вырвался всхлип, но я заставила себя собраться.

- Люц? – позвала я погрузившегося в молчание ворона.

В ответ он промычал что-то нечленораздельное, но давшее мне понять, что он готов меня слушать.

- Могу я попросить тебя об одолжении?

- А до этого столько лет что это все было? Не одолжения ррразве? – фыркнув, отозвался ворон.

- Прекрати! – оборвала я его сарказм, призывая к серьезности. – Мне нужно, чтобы ты не только отнес Дэю письмо, но и не пустил его в Сарн-Атрад.

- И каким это, интересно, образом? – проскрипел фамильяр. – Если ты не заметила, у нас с ним немного разные весовые категории.

- Не знаю. Попробуй его убедить как-нибудь.

- А сама чего не убедишь?

- Ты же знаешь, меня он не послушает. А не позволить ему попасть в столицу для меня очень важно.

- И с чего ты взяла, что он послушает меня? Он не слушает никого и руководствуется исключительно тем, что взбредет в его бедовую голову.

- Ну пообещай мне, что ты хотя бы попытаешься. – попросила я Люциуса, понимая, что он прав.

Однако иных вариантов решения проблемы не видела. Могла лишь предпринять все, что от меня зависит и надеяться, что хоть что-то сработает.

- Хорошо, попытаюсь. – поняв, что иначе я не отстану, согласился Люциус.

- А если не сможешь, сразу прилетишь и сообщишь мне об этом.

- Угу. И ты сама отправишься его переубеждать.

Я вздохнула. Ну, хотя бы так, все лучше, чем ничего. Оставалось только дописать письмо.

«...Вспомни о том, что ты всегда боялся повторить ошибку своего отца. Отправившись в Сарн-Атрад ты сам загонишь себя в ловушку, как он когда-то. Помни о своих обязательствах перед семьей и народом Терра Вива. Помни о возложенных на тебя надеждах и ответственности...»

Вряд ли упоминание об ответственности сможет остановить Дэймоса от необдуманных поступков. И все же, я должна была использовать все имеющиеся у меня аргументы, чтобы отговорить его так рисковать собственной жизнью.

Закончив с письмом и заручившись обещанием Люциуса проконтролировать действия Дэя, я отправила ворона в путь и осталась совсем одна.

Рус так и не пришел. Я выпила горячего молока с медом, надеясь немного поспать, но сон тоже не шел.

В голову лезли непрошенные воспоминания, которые я отгоняла от себя. Их место заполняла тревога перед неопределенностью будущего. Рус был прав, я разрывалась между прошлым и будущим, а настоящим была недовольна. Но что я могла сделать? Я пыталась всё изменить, но с каждым днем все больше теряла надежду.

Смотрела на пустое место на своей кровати, которое обычно занимал тигр. Одеяло было смято и все еще хранило его запах. Он пах не зверем. Он пах ветивером и кедром. Как холодная зима в тех местах, откуда он родом. Закрыла глаза и полной грудью вдохнула этот аромат.

- Я все исправлю. – снова прошептала я, в который раз давая себе обещание, будучи не вполне уверенной в его выполнимости.