Эмирата Палантир Ласта Аваньярима

Лимерия. Форлонд. Королевский дворец

♫ Svetovid (extended version) - Jan J.Mocnik

ЧУТЬ БОЛЕЕ ЧЕТВЕРТИ ВЕКА НАЗАД

Запланированная прогулка по городу не понравилась мне, еще не успев начаться.

Во-первых, выяснилось, что ехать придется в странных двухместных повозках, напоминающих тильбери, запряженных саблезубыми тиграми, управлять которыми могли, к сожалению, лишь избранные. В связи с этим нам пришлось разделиться. Король Тианор уже занял место в первом экипаже рядом с Елеазаром, в то время как места рядом со мной и Тайрой пустовали.

Во-вторых, к моей повозке, уже уверенными шагами приближался Астарот. Лимерийские солдаты, охраняющие процессию верхом на лошадях, расступались перед принцем, а особо нерасторопных он смело расталкивал локтями. Лошади в ответ на подобную дерзость недовольно ржали, в отличие от воинов, вынужденных помалкивать.

Прогулка предстояла долгая и я успела подумать о том, чтобы сказаться больной или потерять сознание прямо у экипажа, после чего взяла себя в руки и смирилась с неизбежным. Приложила все силы для того, чтобы стереть с лица выражение недовольства и легкой паники. Гипнотизировала лимерийского принца взглядом, пытаясь замедлить время, оттянуть неприятный момент нежеланной встречи.

Пара огромных серебристых тигров, впряженные в повозку, вопреки ожиданиям, не проявляла агрессии. Звери стояли спокойно и тихо, иногда переминаясь с лапы на лапу, пофыркивали, шевелили пушистыми хвостами. Но я все равно ерзала на мягком сиденье, не сумев избавиться от мыслей, что одна такая зверюга может без особого труда убить человека.

Вероятно в этот момент судьба все же решила повернуться ко мне передом или просто предоставила возможность надышаться перед смертью, потому что Астарот неожиданно остановился, чтобы отчитать одного из солдат, оказавшегося слишком медлительным и неповоротливым, чтобы вовремя отскочить. Всей его гневной тирады я не расслышала. До меня долетели лишь отдельные слова «безмозглый», «тупица» и «неуклюжий разиня», произнесенные на всеобщем, пересыпанные отборной нецензурной бранью на лимерийском. И я настолько заслушалась, что вздрогнула, от неожиданно раздавшегося рядом:

- Ваше сердце стучит так, что под его ритм можно танцевать гальярду.

Лениво облокотившись о прочный деревянный каркас тильбери, давешний рыбак тоже с интересом наблюдал за маленьким представлением, устроенным наследником короля. Он был столь же дорого одет, как и прежде, чисто выбрит и пах ветивером и кедром. Не будь я так напугана и расстроена, точно не упустила бы тот момент, когда он оказался рядом.

- К сожалению, вместо танцев меня ждет экскурсия, присутствовать на которой я не имею ни малейшего желания, - рассматривая его, поведала я.

- Вам так не нравится Форлонд? - изумился собеседник, приподняв широкие брови.

- Нет. Скорее, экскурсовод.

Наверное, не стоило говорить эту фразу, но она вырвалась как-то сама собой и я внимательно посмотрела на мужчину, ожидая, что он рассердится из-за моего нелестного мнения о лимерийском принце. Но вместо этого он криво усмехнулся и задумчиво произнес:

- В таком случае, я вполне могу это исправить.

И в мгновение ока он оказался на мягком сиденье рядом со мной, за пару мгновений до того, как Астарот, еле скрывающий раздражение, подошел к моему экипажу. Я была вынуждена затаить дыхание, приготовившись к тому, что он отчитает и меня и моего странного нового знакомого точно так же, как только что ругал нерасторопного солдата. Но этого не произошло.

- Приветствую, госпожа Эмирата, - поздоровался принц со мной, а его улыбка очень напоминала оскал. - Это место моё, - зло заявил он, с прищуром глядя на моего спутника, сидящего рядом с невозмутимым видом.

Но дерзкий рыбак лишь не менее дерзко хмыкнул и, окинув Астарота равнодушным взглядом, произнес:

- Боюсь, что здесь как на королевском троне: кто успел, тот и сел. И сегодня успел - я.

После этого между ними возникла молчаливая дуэль взглядов и я все это время боялась выдохнуть. Кем бы ни был мой новый знакомый, он в любом случае рисковал навлечь на себя гнев монарших особ, потому что не было в Лимерии кого-то важнее короля и его наследника. Их власть была безраздельной и неограниченной. Никто, даже шаманы, не осмеливался им перечить. И тем удивительнее было вскоре услышать от Астарота недовольное:

- Пусть так.

Зловещая ухмылка на его хищном лице говорила о том, что сдаваться он не намерен, лишь временно отступает, давая фору противнику. Принц сверкал глазами и хмурил брови, продолжая устрашать меня одним своим присутствием. Тем не менее, это была, хоть маленькая, а победа. Но я смогла выдохнуть и расслабить напряженные мышцы, лишь когда Астарот отошел.

- Так лучше? - отреагировал мой спутник на мой облегченный вздох.

- Наверное, - неуверенно отозвалась я, провожая взглядом лимерийского принца.

Он шел все так же уверенно и решительно, но направлялся теперь к экипажу Тайры и мои переживания теперь перекинулись на подругу, которую я, не подумав, обрекла на столь неприятное общество.

- Переживаете, не подложили ли гоацина арссийской королеве, отказавшись ехать с ним самой? - усмехнулся рыбак, легко коснувшись вожжей.

При этом глаза его засветились мягким голубоватым светом, а взгляд стал невидящим. Однако, судя по поворотам головы и реакциям на шум, зрение осталось при нем, как и внимание к происходящему вокруг.

- Кто такой гоацин? - рассеянно спросила я, глядя на то, как Астарот занимает место возле Тайры в экипаже, ожидающем впереди.

- Местная птица. Яркая и безобидная, но издающая очень неприятный запах из-за особенностей пищеварительного процесса.

Сравнение внушительного лимерийского принца с маленькой, яркой и вонючей птичкой вызвало у меня робкую улыбку и заставило панику, все-еще теплившуюся внутри, немного поутихнуть.

Тианор, занимающий место в первом экипаже, обернулся и я заметила, что его глаза тоже излучали нежно-голубое сияние, эффектно оттенявшее зелень драгоценных камней в короне. Подметив, что все в сборе, он дал команду выезжать. И массивные лапы серебристых тигров понесли наши повозки вперед. Солдаты на лошадях чинно шествовали по обеим сторонам, делая процессию еще более внушительной.

- Не стоит переживать о Тайре. Сейчас ее безопасности ничего не угрожает, - заметив, мое беспокойство, произнес спутник.

Однако фраза была сформулирована так, что не только не уняла тревогу, но и вызвала новый вопрос: «если сейчас не угрожает, значит, угрожало или будет угрожать?». Но задавать его я не стала, понимая, что вряд ли смогу получить честный и исчерпывающий ответ. Рыбак оказался очень непрост, и я пока не понимала, можно доверять ему или нет.

- Могу я узнать ваше имя? - спросила я, устав мысленно звать его «рыбаком», при том, что удочки у него сейчас не было и он был кем угодно, но точно не простым ловцом рыбы.

Спутник скользнул по мне взглядом, и какое-то время словно сомневался в том, стоит ли мне отвечать, а потом с усмешкой произнес:

- Пожалуй, нет. Я ведь догадался кто вы, вот и вы попробуйте. Вы ведь видящая, Эмирата, для вас это должно быть проще простого.

- Во-первых, это невежливо, а во-вторых, вообще-то дар предвидения так не работает, - возмущенно фыркнула я, понимая, что собеседник умышленно меня дразнит, но, не собираясь сдаваться.

Мы ехали по мощеной белыми округлыми камнями дороге на территории королевского дворца. Местные вельможи, разодетые во все оттенки зеленого, встречали нас на пути и склонялись перед монархом в низких поклонах. Тианор в ответ приветствовал их поднятой вверх ладонью правой руки. Шерсть огромных кошек, серебристая и черная на полосках, переливалась в лучах полуденного солнца. Звери двигались так синхронно и грациозно, как никогда не сумели бы лошади. И я спросила:

- Почему тигры впряжены только в наши экипажи? Они в Лимерии в дефиците?

- Нет, тигров предостаточно. Однако управлять ими могут единицы. И король оказал вам честь подобной прогулкой.

- Единицы - это сколько?

Подобными вопросами я пыталась добраться до информации о личности моего собеседника. Сам он не стремился рассказывать о себе, умело цедя сообщаемые сведения. Но это лишь сильнее разжигало мое неуемное любопытство.

- Единицы - это Тианор, Астарот и я, - отозвался он, не отводя взгляда от дороги.

Это значительно сужало круг тех, кем мог оказаться рыбак, до представителей королевской семьи. Тем загадочнее был тот факт, что мой спутник не желал говорить о своей принадлежности к ним.

- А почему королева Амели не появилась ни на торжествах, ни на сегодняшней прогулке? - зашла с другой стороны я.

Вопрос показался мне безобидным, однако собеседника он по какой-то причине заставил нахмуриться и напрячься. Тем не менее, он неохотно ответил:

- Она не имеет такой привычки. Королева далека от политики и выполняет иные функции.

- Такие, как рожать королю наследников? - отреагировала я на неприкрытый шовинизм последней фразы.

- У короля может быть только один наследник, - еще более неохотно отозвался рыбак и его тон ясно давал понять, что развивать эту тему он не намерен.

Но я успела сделать для себя вывод и исключить из возможных вариантов еще одного наследника престола, продолжив теряться в догадках о личности спутника. Было в нем что-то, что цепляло меня, казалось неестественным, не давало покоя, но я не могла дать этому определения.

Процессия покинула пределы дворца, выехав в огромные, охраняемые солдатами, ворота. Военная дисциплина в Лимерии была четкой и строгой, заставляя проигрывать и арссийскую и вивианскую. Гвардейцы были вымуштрованы настолько, что иногда казались мне ненастоящими, а механическими. Синхронность, выверенность и отточенность их движений говорила о длительных тренировках, дисциплинированности и выдержке.

Дорога за воротами оставалась такой же белокаменной, но по обеим сторонам от нее легкий ветерок катал мелкие песчинки. Дома жителей Форлонда, называющиеся «конаками», были двух- или одноэтажными, а крыши напоминали остроконечные шляпы. Конаки ютились близко друг к другу, словно ягоды на виноградной грозди.

- Куда мы держим путь? - полюбопытствовала я, отмечая, как резко контрастируют темно-зеленые кедры с окружающим песчаным пейзажем.

- К кристальным пещерам за городом и оксеиновым шахтам неподалеку.

Значит, экскурсия имела, прежде всего, экономическую подоплеку. В этом году истекал срок действия договора о поставке лимерийских кристаллов в Терра Арссе и их обмена на саронитовую руду, а Елеазар, насколько мне было известно, намеревался наладить обмен оксеина на вивианские шкуры и ценные меха. В этом и была суть нашей поездки в Лимерию, хотя открыто об этом не говорилось. Однако таинственный мужчина рядом со мной был удивительным образом об этом информирован.

- Мне интересно было бы побывать в пещерах. Ваши кристаллы много лет используются арссийскими магами для производства артефактов, - произнесла я задумчиво, скорее чтобы поддержать разговор.

- У вас остались еще маги, которым это необходимо? - спросил мой спутник с легкой насмешкой, вызвавшей у меня прилив негодования.

О том, что магов в Терра Арссе с каждым годом становилось все меньше и найти причины этого никак не получалось, говорить тоже было не принято.

- Вы поразительно осведомлены об арссийских проблемах, - отозвалась я и, не сумев скрыть негатив добавила: - Словно знаете об их причинах. Или сами ими являетесь.

И он почему-то не стал отвечать на мой выпад, предоставляющий отличную возможность выяснить отношения. А через время спокойно произнес:

- Причины арссийских проблем не столь таинственны, как вам кажется. Ваша королева давно поняла бы их, не будь так увлечена вместо этого желанием поймать каждый взгляд вивианского короля.

От этого колкого замечания мое возмущение только усилилось.

- С первого взгляда вы показались мне благородным и адекватным. Но оказались скоры на осуждение окружающих по вопросам, о которых не имеете ни малейшего представления.

- Не стоит заблуждаться на мой счет, госпожа Эмирата, - печально усмехнулся он. - Но в одном вы правы. Мне не грозит испытать ничего подобного. Но я не уверен, что это должно огорчать меня, а не радовать.

После этого я, помрачнев, отвернулась, и мы долго ехали не говоря ни слова.

Местный колорит заставлял с любопытством поглядывать по сторонам, рассматривая приземистые домики, просто одетых горожан, которых наша процессия отвлекала от повседневной суеты. Мы миновали шумный и разноцветный базар, пахнущий пряностями, медом и фруктами. Там торговали, помимо продовольствия, золотыми украшениями, яркими платками, плетеной посудой. Король повелел сделать остановку и к каждой из телег пропустили торговцев, поднесших Тайре, Елеазару и мне корзины с местными сладостями и ягодными напитками.

Когда мы продолжили путь мой рот был занят угощениями и желание задавать новые вопросы так и не возникло, несмотря на то, что хрустящие орехи в меду, сладкая слоеная выпечка и фруктовые дольки в ароматном сиропе подняли мне настроение. Я перестала злиться на своего спутника, но решила позволить ему хранить собственные секреты, раз уж ему так вздумалось.

На окраине домики стали одноэтажными, а расстояние между ними увеличилось. Это сделало Форлонд похожим на любой из городов Терры. Стражи услужливо распахнули городские ворота при нашем приближении, позволив процессии беспрепятственно въехать в гигантскую каменную арку, за которой расстилалась, насколько хватало взгляда, бескрайняя пустыня. Впереди темнела на ее фоне лишь темно-зеленая кедровая аллея, кажущаяся неуместной в этом царстве белого песка и солнца.

По обеим сторонам от арки высились огромные белокаменные статуи воинов, одетых в боевую лимерийскую форму, такую же, как у солдат, ехавших в окружении. Вот только головы у каменных изваяний были тигриными, отчетливо напоминая о зверях, что были впряжены в экипаж. Пустые раскосые глаза, искусно выточенные скульптором клыки и шерстинки на звериных мордах вызывали восхищение.

Не заверши мы с рыбаком разговор на столь неприятной ноте, я обязательно спросила бы у своего спутника об истории появления жутковатых охранников у форлондских ворот. Но он, ощутив мое любопытство, благосклонно ответил на мой невысказанный вопрос в свойственной ему манере:

- Останься вашим гидом Астарот, он не преминул бы заметить, что сей величественный монумент - доказательство происхождения правящего дома Даэрон от древних зверо-людей, что подтверждает могущество и силу монаршей семьи, а также незыблемость их прав на корону Лимерии.

- А что думаете об этом вы лично? - осведомилась я, понимая, что его мнение может существенно отличаться от только что высказанного.

Собеседник легко дернул вожжи, заставляя тигриную упряжку сменить траекторию вслед за двумя впередиидущими экипажами. Они двигались к огромному круглому камню, темнеющему чуть поодаль, расположенному прямо в центре аллеи из исполинских кедров.

- Я думаю, что это всего лишь способ возвысить монаршую семью в глазах остальных, указать знати на ее подчиненное положение, усмирить сомневающихся в правах правящего дома и подтвердить легенду, которую кто-то выдумал сотни лет назад.

В его тоне снова прозвучала насмешка и я поняла, что она выражает его отношение к окружающему миру в целом, а не к конкретным людям в частности. Помимо сарказма в его голосе я уловила странное безразличие, словно мой собеседник был не частью этого мира, а сторонним наблюдателем, не имеющим к происходящему вокруг никакого отношения.

- Но разве не правда, что члены правящего дома Даэрон могут принимать форму саблезубых тигров?

- Эта особенность доступна лишь королю и его наследнику.

«Но не тебе», - добавила я мысленно, внимательно рассматривая своего спутника, но не заметила в нем каких-либо признаков недовольства высказанным фактом.

В этот момент мы подъехали ближе к тому самому круглому камню, и я смогла разглядеть на нем тонкую вязь странных символов и знаков, узор непонятных углублений и рябь буроватых пятен.

Тигры, запряженные в тильбери, замедлили ход и остановились, позволяя нам рассмотреть местную достопримечательность. Тианор, указывая на камень, что-то пространно объяснял Елеазару. Астарот спокойно беседовал с Тайрой, и я отметила, что с ней он ведет себя намного проще и приятнее, нежели со мной. Но мой спутник молчал, вынуждая меня спросить:

- У этого камня защитное, декоративное или магическое назначение?

- Ритуальное, - коротко ответил он, а потом добавил: - Его используют шаманы для нужд королевской семьи.

Не получив иных объяснений, я какое-то время рассматривала странный алтарь, пока процессия не продолжила путь в направлении кристальных пещер.

- Для гида вы не очень-то разговорчивы, - в шутку уколола я возницу.

- Я предоставляю вам те сведения, которые могут пригодиться.

- Умалчивая о том, что не пригодится?

Подобные высказывания вполне могли разозлить, но спутник оставался спокоен. Молчал, раздумывая над ответом, а вскоре произнес:

- Иногда информация бывает не только бесполезна, но и вредна. Любопытство хорошо в меру, пока человек не научился избирательно забывать то, что узнавать не следовало.

- Но что плохого в том, чтобы просто сказать мне свое имя? Разве это вредная или бесполезная информация? - вспылила я.

- Бесполезная, - с раздражающим спокойствием отозвался он, и, казалось бы, наш разговор должен был быть на этом завершен.

Но в том и проблема, что большое количество запретов подстегивает любознательность, будто кнут буйную лошадь. И теперь я мысленно искала возможности выпытать искомое любыми средствами.

- Хватит делать из имени интригу века! Желание узнать его - обычное проявление учтивости, этикет, Гхара его раздери!

И, чтобы усилить воздействие своих слов, заставить проникнуться к ним, уступить, я легко коснулась пальцами загорелой руки, удерживающей вожжи. В таком жесте не было ничего из ряда вон выходящего. Он не был нарушением приличий. И по моим представлениям, в худшем случае должен был просто остаться незамеченным моим собеседником, привыкшим игнорировать любые мои попытки пролить свет на его загадочную личность.

Но случилось иное. Это легкое касание вызвало у меня видение. Короткое, вспыхнувшее яркой картинкой в затуманенной даром голове и тут же погасшее. Тем не менее, увиденное столь прочно осело в моих мыслях, что «развидеть» его не получалось.

Я смотрела на своего спутника, невозмутимо управляющего тигриной упряжкой, солнце играло светлыми бликами на его темных волосах, скользило по щекам, теряясь в короткой щетине. Но в то же время перед глазами стояло видение, где он же лежал на алтаре, оставшемся за нашей спиной.

Вместо привычного темно-зеленого камзола с серебряной вышивкой на лимерийце было белое ритуальное одеяние, оставляющее обнаженной грудь, исчерченную черными символами, по которым медленно стекала густая алая кровь, потому что от плеча до плеча тянулся глубокий порез.

- Что? - спросил возница, заметив, что я не могу отвести от него обеспокоенного взгляда.

- Ничего, - резко выдохнула я, пытаясь заставить руки не дрожать.

Все время пути увиденное не выходило у меня из головы. Я готова была признать правоту своего нового знакомого - информация действительно могла быть вредной. Пытаясь всего лишь выведать имя попутчика, скорее из упрямства, нежели из крайней на то необходимости, я узнала то, что знать не следовало. Мой дар не раз любезно предоставлял мне возможность увидеть чью-то гибель, но почему-то именно это видение потрясло меня до глубины души.

И правильнее было бы забыть об этом. Я даже воспроизвела в памяти рецепт эликсира забвения, который выучила еще в Лунарисе. Там его использовали для помощи душевнобольным или страдающим от депрессии, к примеру, после потери близкого родственника или каких-либо страшных событий. Человек, выпивший эликсир, навсегда забывал о том, что принесло ему сильное эмоциональное потрясение, и мог продолжить жизнь без груза тяжелых и неприятных воспоминаний.

Я раздумывала над этим пока тигры везли нас к пункту прибытия, потом терзалась сомнениями в кристальных пещерах, почти не замечая красоты разноцветных сверкающих камней. Стояла под лучистым лимерийским солнцем у входа в оксеиновые шахты и впитывала с его теплыми лучами непривычные ароматы кедров, песка и сырости. И все думала, думала, думала.

Во время обратного пути в королевский дворец, все же пришла к заключению, что необходимо хотя бы сообщить загадочному лимерийцу об ожидающей его судьбе, чтобы он сам уже и решил, что с этим делать. Поэтому, когда наша процессия в том же составе въехала в Форлонд и пересекла городской базар, степень оживления на котором к вечеру успела значительно снизиться, я, решившись, наконец, произнесла:

- Послушайте, сегодня... во время нашей экскурсии я увидела кое-что о вашем будущем, - голос мой звучал неуверенно и дрожал, не смотря на то, как долго я собиралась с мыслями, чтобы сообщить спутнику о том, что приоткрыл мне мой дар. - В видении вы были на том ритуальном камне, весь окровавленный и...

- Хватит, - оборвал меня мой спутник, не давая договорить.

Тигры почти привезли нас к месту назначения, до дворца оставалось совсем немного. Эти несколько мгновений, мы провели в тягостном молчании.

И когда экипажи по очереди остановились, погасло сияние в глазах Тианора, Астарота и моего спутника. Я собиралась покинуть повозку, поняв, что на этом моя экскурсия завершена. Однако возница неожиданно и крепко удержал меня за запястье, заставляя вернуться и взглянуть на него.

Несмотря на услышанное, он был спокоен и казался безразличным ко всему. Его лицо выражало пренебрежение, от которого у меня неприятно кольнуло в груди.

- Я знаю, что именно вы увидели. Более того, могу даже назвать точную дату и время, когда ваше пророчество исполнится. Мне не нужны ни ваша помощь, ни ваша жалость. И вместо того, чтобы пытаться спасти меня, подумайте лучше, как спасти себя и вашу королеву.

После этого он отпустил мою руку, заставив испуганно отшатнуться и попробовать уложить в голове то, что он только что сказал.

И я внезапно осознала, что меня до этого так в нем интриговало.

Обреченность.

Теперь предстояло решить, что с этим знанием делать.