Ноябрь и декабрь проходили для Петунии быстро и незаметно, потонув, как и прошлогодние, в пересдачах. Может быть, постарайся она, получила бы зачеты, но голова девочки была забита идеей, так и не сформировавшейся до конца. Она лишь чувствовала, что нужно что-то изменить в системе Хогвартса, но как, пока не понимала.

— Вы опять хотите удивить нас всех в конце года, мисс Дурсль? — с долей иронии спросил как-то раз профессор Лонгботтом после урока гербологии, когда Роза размазала хаффлпаффцев в игре-контрольной, которую ввел учитель, чтобы детям было "веселее сдавать зачеты".

— Я постараюсь, — виновато ответила девочка. "Но попозже", — добавила она про себя, решаясь задать преподавателю вопрос не по теме: — Профессор Лонгботтом, а вы не могли бы мне помочь...

— С вашей идеей для магглов? Да, я слышал об этом. Вы молодец, мисс Дурсль, что мыслите широко, но на этот раз мне кажется, что директор не согласится на... — он потер переносицу длинными пальцами и не закончил свою речь.

Это была не первая попытка Петунии поговорить с учителями. К мисс Хизл она подходила неделей ранее, но та тоже, даже выслушав разрозненные и смутные объяснения ученицы, отметила, что затея так себе. Слова были чуть помягче, но смысл именно такой.

В середине недели, когда Петуния уже почти забыла о своем разочаровании, Триаль вдруг подошла к ней на перемене с ярко раскрашенным куском пергамента.

— Пхиглашение в клуб гехбологов! Помнишь, я говохила в том году? Наконец, хуки дошли, — радостно оповестила она. — Пхидешь?

— А что будете делать? Теория или практика?

— И то, и то, — не задумываясь, ответила Триаль.

— А Скамандер относится к гербологам?

— Это тот, что классифициховал двадцать видов дхаконов? Мы будем изучать влияние дхаконьих удобхений на хасные хастения.

Петуния пообещала разузнать в библиотеке подробности и прийти на первое собрание. Но не дойдя и полпути до обители строгой мадам Пинс, девочка вдруг поняла, что надо сделать. Она развернулась и побежала искать директрису, чтобы выпросить у нее разрешение на создание своего клуба.

Прошло больше недели, учебный семестр стремительно приближался к концу, а МакГонагалл все еще игнорировала попытки Петунии записаться к ней на прием. Поэтому она пошла на решительный шаг. Выследив директрису утром воскресенья, Питти просто выскочила перед ней, прямо как частенько делал Пивз.

— Это будет просто кружок для обмена опытом!

— Нет.

— Но у нас же есть шахматный клуб, клуб игроков в плюй-камни, хор, секция по полетам, клуб гербологов, — запальчиво перечисляла Питти. Если Триаль разрешили копаться в грязи, то уж Питти точно не должны отказать. Но директриса просто шла по коридору и молчала.

— Почему нельзя устроить клуб маггловедов? — не сдавалась девочка.

— Вы же сказали, что это будет кружок для обмена опытом. Так какой опыт могут одни дети не-волшебников передать другим?

— Ну почему же только дети не-волшебников? Разве не могут любые волшебники просто общаться и учиться новому? — Питти уже запыхалась: директриса шла размашистыми шагами, будто очень куда-то торопилась.

— Тренировать заклинания без присмотра учителей или хотя бы старост нежелательно.

— Я вовсе не о заклинаниях. В первую очередь я хотела бы научить чистокровных волшебников пользоваться, например, электронной почтой.

— У нас уже есть одна ваша почта, зачем нам другая? — МакГанагалл повернулась, и ее квадратные очки недовольно блеснули. По крайней мере, Питти была уверена, что их блеск означал недовольство.

— Или вот, например, писать обычными ручками, а не перьями. Да и тетради использовать куда удобнее пергаментов, честно!

— Про тетради мы разговаривали в том учебном году. Мое решение не поменялось.

— А еще девочки не против научиться пользоваться плойкой, — добавила Питти, уверенная, что уж этот аргумент не пройдет.

— Простите?

— Ну, это такая штука для завивки волос.

— Для завивки волос есть закли...

— Есть, но не для второкурсников же!

— Второкурсницам не обязательно завивать волосы, — спокойно сказала женщина, не поворачиваясь.

— Но если очень хочется?

— Зачем же?

— Ну... чтобы быть красивее. Потому что нравятся кудряшки или просто потому что. Не знаю, я не накручиваю волосы, но вот моя подруга Тина спит с жуткими палочками в волосах, которые, я уверена, очень твердые и мешают ей...

— Может, поэтому мисс Мистерио постоянно такая сонная на уроках?

— Неправда. У нее просто взгляд такой... Немножко задумчивый. Но директор МакГонагалл, ну пожалуйста.

— "Пожалуйста" — не аргумент. Я не могу постоянно потворствовать вам. К тому же, в Хогвартс совсем никак невозможно провести электричество, так что ваша затея невозможна уже на корню...

— Но...

— Нет, мисс Дурсль. У нас есть кружки и секции, вы правы, но все они как-то развивают творческие или физические навыки детей. Вы же предлагаете блажь, к тому же, невыполнимую.

— Но, директор...

— У нас есть соревнования по квиддичу, турниры по плюй-камням, выставки растений и олимпиады по всем предметам, в том числе и гербологии, а потому недавно открывшийся клуб гербологов очень даже важен. Наш прекрасный хор дает концерты, а оркестр играет на важных мероприятиях, проходящих в школе.

— Но ведь...

— Вы не предоставили мне внушительных аргументов, мисс Дурсль. В важности вашей почты вы меня убедили. Сейчас — нет. К тому же, как я узнала, вы даже не посоветовались с профессором Спраут. Уж она бы подсказала вам, что ваша затея несостоятельна, и вы бы сейчас не теряли мое время.

— Но, послу...

— И замечу, большая часть наших секций основана не так давно, так что я не ханжа, я открыта для всего нового, если это новое кому-то нужно. Но беда в том, что я на сто процентов уверена, что клуб... маггловедения, — это слово директрисе далось особенно сложно, — никому нужен не будет. А теперь позвольте мне заняться своей работой, а вам пора на урок!

— Но сегодня же воскресенье...

Они остановились напротив информационной доски. Директриса взглядом указала на объявление о тренировке полетов. По ее лицу невозможно было догадаться, ошиблась она, отправляя ученицу на урок в воскресенье, или изначально имела в виду дополнительные занятия. Петуния лишь отчаянно затрясла головой, и пока она это делала, МакГонагалл развернулась и вошла в Большой Зал.

— И стоило столько времени добиваться?.. — разочарованно спросила девочка саму себя.

Питти вспомнила, как в прошлом году волновалась перед аудиенцией с директором. Может, поэтому МакГонагалл, не почувствовав ее страх на этот раз, так быстро отказала, не выслушав все аргументы? "Или все же я хуже подготовилась?" — недоумевала девочка, борясь с желанием тут же последовать за женщиной и наесться от горя сладостей. Но по правде говоря, она завтракала меньше часа назад.

"Лучше заняться домашками", — грустно подумала Петуния. Но что учеба! Питти последние месяцы почти не замечала вздохи Тины от утраченной любви и все разгорающуюся вражду с Пэнси Гонт, которая, между прочим, не давала жизни еще и Розе Грейнджер-Уизли (хотя так ей и надо!).

В большой семье Уизли тоже накалялись отношения. Эмс неожиданно для всех начала выпрашивать на Рождество не сову, а лягушку, причем хотела бордовую, в цвет ее Дома. Роза не упустила возможности обвинить в странном запросе кузины Петунию, ведь только у той в питомцах был лягушонок. Тем временем Альбус и Джеймс вконец рассорились и не здоровались, причем даже Скорп был уверен, что ссора произошла на пустом месте и нормальный брат уже бы плюнул на гордость и пошел мириться. Ал соглашался с ним, но предпочитал, чтобы "нормальным братом" был не он.

Питти тяжело вздохнула и развернулась, чтобы обойти Большой Зал, но дорогу ей загородил Джеймс. Он был в квиддичной форме и, очевидно, только вернулся с тренировки . Кузен огляделся и быстро сказал:

— Нам надо серьезно поговорить.

— О боже! О Джордане? Я поговорю с ним, а не с тобой.

Джеймс явно хотел сказать что-то грубое, но передумал. Он набрал воздуха в грудь.

— Не нужно с ним разговаривать. Я объяснил ему, что тебе еще рано думать о...

Петуния резко ответила:

— Следи за собой, Джеймс. Парень, который не может выбрать между двумя девушками, не лучший пример.

— Ты о сестрах Вуд? — тут же встрепенулся он, и Питти поняла, что попала в точку. — Мы просто в одной команде.

— Ну-ну. Значит, тебе не рано гулять с девочками? А мне уже с Западной башни упасть нельзя?

Джеймс снова глубоко вздохнул:

— Так как у тебя нет старшего брата, я осмелился взять на себя такую роль...

— С чего бы это?

— С того, что вижу необходимость...

— С каких пор тебе есть дело до меня? — снова не дала договорить Петуния. — Ты что ко мне, что к остальным, кроме милой Розы, относишься в лучшем случае пренебрежительно.

— Неправда...

— Ну да, неправда. Иногда ты напоминаешь мне, что я расту не только вверх, но и вширь!

— И ты обижаешься на простые шутки? — фыркнул Джеймс и нахмурился еще сильнее. — Так...

— Нет, не так. Ты мне не папа, не мама, и не настолько близкий кузен. И если ты решишь нажаловаться своим родителям о моем неподобающем поведении, клянусь, я расскажу им, что натворила Розочка в прошлом году, и не забуду уточнить, что ты все знал!

Джеймс, до этого планомерно краснеющий, вдруг побледнел:

— Петуния, ты... Она...

— Что, с ней ты тоже поговорил? — Питти хотела обойти его, но братец снова перегородил ей путь.

— Вообще-то, да.

— Отойди.

Но он взял ее за плечи обеими руками, объятыми в твердые пилотные перчатки.

— Ты не понимаешь. И Рози сожалеет. Просто она... эмоциональная.

Теперь настал черед Петунии краснеть и тяжело вздыхать.

— Знаешь, что? Мне совершенно плевать. Отпусти, или я кричать начну.

— Вот, ты тоже эмоциональная, видишь? Почему другим нельзя, а тебе можно? — задал кузен резонный вопрос, продолжая крепко держать ее.

Петуния разозлилась. По-настоящему разозлилась.

— Ты... идиот... не сравнивай эмоции и отравление!

Она резко дернулась, и обалдевший Джеймс ослабил хватку.

— Ты так слепо защищаешь идеальную Розу! Родного брата игнорируешь, родного! Только потому, что он попал в Слизерин. Иди и ударь Шляпу, это ведь она виновата, а не Альбус.

— При чем тут Ал?..

— Альбус! — злобно перебила Питти, не замечая, что ее голос расходится эхом по холлу. — Ему нравится "Альбус".

— Да какая?..

— Вот именно. Тебе плевать даже на такую мелочь. Хороший старший брат. А Энди мне не нужен. Я просила его перестать ко мне лезть. И он перестал. Так что не волнуйся и оберегай свою идеальную кузину Розу...

— Да послушай ты! — впервые перебил Джеймс. Питти, вырвавшаяся и решившая уже уходить, остановилась. — У Розы есть причины...

— Знаю я ее причины. Семейные войны между твоим папой и моим, которые кончились еще до нашего рождения. Роза просто злая и... — Петуния не придумала ни одного цензурного слова. — Знаешь, я начинаю верить Гонт. — Глаза Джеймса выражали непонимание, и Питти объяснила: — Бетти Вейн отравили. А мы с тобой знаем, что у Розы яды начали получаться еще до учебы в Хогвартсе.

Чувствуя победу и видя, как ошарашен ее словами Джеймс, Питти круто развернулась и побежала в боковой коридор, ведущий к картине с грушей. Она не хотела думать о том, что давно прорывалось в ее голову. Скорп и Альбус, из-за наказания имеющие доступ к сильнейшему снотворному, или Тина, которая по неизвестным причинам скрывает талант к зельям, не дающимся даже старшекурсникам... "Ну не могут же они... Альбус или Тина? Бред какой-то..." — крутились мысли. Казалось бы, разобраться проще простого — подойти и спросить. Но как Питти могла так обидеть лучших друзей? Таких подозрений никакая дружба не выдержит. Особенно если вспомнить, какой гадиной иногда бывала Бетти Вейн...

Остановившись возле картины и убедившись, что рядом никого нет, девочка села на корточки, упираясь спиной в холодную стену из грубого камня, и начала было плакать. Но зло так жгло ей грудь, что сушило скупые слезы. Тяжело подышав в ожидании, пока прояснится в глазах, Петуния решила-таки зайти в общую комнату. Может, Тина уже проснулась?

Когда она добралась до спальни второкурсниц, Тина внимательно оглядела ее недовольное лицо. Решив, что разговор с директрисой прошел не очень хорошо, она не стала выспрашивать подробности. Петуния вспомнила, как подруге не нравилась сама идея клуба, и это именно сейчас, в эту секунду, разозлило ее, снова заставив огонь в груди бушевать. Стараясь не выдать своих чувств, Питти начала копаться в сундуке с вещами.

—Ты завтракала? — сонно спросила Тина.

И хотя Питти ела меньше часа назад, она соврала, что очень голодна.

Когда они поднялись в Большой Зал, завтрак почти подошел к концу. 

— Что-то смотрю, у тебя нет аппетита, — удивленно проговорила Тина, когда они сели за стол. — Ты не заболела? — Она пощупала Петуниин лоб. Та скинула ее руку:

— Все вкусное съели.

— Не все коту масленица*.

— Боже мой, Тина, какие выражения. Тебе сколько, двести лет? Триста? — пыталась шутить Питти, но пока еще чувствовала злость. Мысль о том, что подруга не виновата в ее состоянии, кое-как сдерживала ее.

— Ой, ешь уже! — Тина запустила в нее шарик сухого завтрака.

— Ай! Мои ребра и без тебя на дождливую погоду ноют.

— А ты не ной, — начала было Тина, широко улыбнувшись обратившему на них внимание Фоули, сидевшему за столом на небольшом расстоянии, — не будь, как твои ребра. Тем более, сейчас снег идет.

— Не напоминай мне, что уже зима, — попросила Питти, вспомнив, что на рождественских каникулах, помимо прочего, они всем составом планируют навестить могилу бабушки Мюриэль.

— Почему же? Я вот жду Рождества, — ответила Тина, тайком стараясь перевести взгляд на Фоули, который ее не замечал, ковыряя яичницу и смотря, по обыкновению, исключительно в тарелку. Неизменная коробка с шахматами лежала у его левой руки. Тина вздохнула.

Петунии надоело это безрезультатное кокетство, и она, схватив из вазы два красных яблока, сказала, что хочет почитать новую книгу.

— Когда-нибудь вся история кончится и придется жить настоящим! — крикнула подруга ей вслед. Сегодня она явно была настроена философствовать. К счастью, Фоули отвлекал ее от вопроса, с чего это Петуния такая нервная.

В замке веселился Пивз, докучая даже призракам, поэтому Петуния решила пойти на улицу. Погода стояла безветренная, но холодная, и Питти, ежась в тонкой шерстяной мантии, не стала уходить далеко от замка. Она устроилась на пне прямо возле ворот, огораживающих двор. Углубиться в чтение ей помешали Эмс и Фред, обрадовавшиеся, что их кузина наконец "вышла на свет божий" (как выразилась маленькая рыжая Уизли).

Девчушка первой подбежала к ней, радостно размахивая руками при каждом прыжке.

— Привет, привет, привет! А зачем тебе книга на улице? Учишься? Что читаешь? Тебя Ал позвал?

— Альбус, — машинально поправила Питти. — На какой из твоих вопросов мне ответить, Эмс?

Фред, кинувший возле пня свою сумку и упавший пятой точкой на нее, заметил, что его надоедливая кузина совершенно не нуждается в ответах.

— Мне кажется, мама не родила тебя, а трансфигурировала из болтливого попугайчика, — пошутил он, когда Эмс последовала его примеру, уместившись с другой стороны от Петунии.

— В таком случае даже попугай лучше тебя почти по всем предметам. Не завидую.

— Я и не стараюсь, — кинул Фред, а затем повернулся к Петунии: — Мы были на смотре летунов для команд по квиддичу. Джеймса ведь выбрали капитаном вместо Оззи, который выпустился в прошлом году. После первых матчей Джеймс решил сделать рокировку.

Питти лишь вежливо кивала. О квиддиче она хотела слышать еще меньше, чем о Джеймсе.

— Эх, я тоже попробуюсь в следующем, если будут места. — Эмс мечтательно посмотрела в сторону стадиона.

— Тебе все равно не угнаться за Рози.

— Не говори о Рози, Ал идет, — перебила девочка кузена.

— Альбус, — снова поправила Питти, захлопнув книгу. Когда названный кузен и его лучший друг приблизились, она спросила: — А что за собрание?

— Вы опять обсуждали Розу? — поинтересовался Скорпиус. — Ее взяли охотницей в команду квиддича вместо Элис Стоун! А Стоун была сильна и непоколебима, под стать фамилии**. Если уж Розу взяли на роль такой легендарной охотницы, будьте уверены...

— Скорп, пожалуйста, хватит, — устало попросил Альбус.

— Вы тоже были на смотре в команду квиддича? — недоверчиво спросила Питти.

— Да, — ответил Скорп. — Слизеринцы тренировались как раз после Гриффиндора. А мы пришли чуть раньше. Не волнуйся, мы не пробовались. Мы — исключительно зрители этого спорта.

— Я точно понял, что готов смотреть на квиддич, только если это профессиональные команды, — добавил Альбус.

— Никого нет лучше Гонсалу Флорэса***, — понимающе кивнул ему друг.

—И Крама****, — вставил Фред.

— Он всего лишь ловец, — ответил Альбус и махнул на кузена рукой.

Питти покачала головой. После произошедшего в прошлом году она старалась вообще не думать о квиддиче. Скорпиус тем временем решил все-таки узнать, кто, как и зачем принижал достоинства самой лучшей представительницы семейства Уизли.

— Да мы, вообще-то, — хотел ответить Скорпу Фред, но из ворот появилась насупленная Доминик:

— Собрались, и без меня!

— Ты же спала, — улыбнулась Питти, окончательно распрощавшись с надеждами почитать. Если в гостях у Поттеров Лили становилась ее хвостиком, то в школе это была Доминик. Даже в туалет невозможно было без нее сходить.

— А что это у тебя? — Скорп нахмурился, кивнув на ее книгу.

Петуния повернула ее обложкой вверх. "Человек или чудовище? Правда о Ньюте Скамандере", автор: Рита Скитер.

— Мерлиновы подштанники! С ума сошла? — Скорп с совершенно серьезным лицом выхватил у нее томик, брезгливо держа его двумя пальцами. — Не бери в руки ничего, где написано это гадкое имя!

Питти хотела возмутиться, решив, что друг говорит о магозоологе, которым она так восхищалась.

— Это хуже сатанинской библии, — также серьезно сказал Альбус. — Кто посоветовал тебе читать сочинения Риты Скитер?

— Мама ее ненавидит, — вставила Эмс.

— Мало кто из носителей мозга ее любит.

— Боже, Фред, что за выражения?

— А что? Так папа говорит.

— И он прав, — подтвердил Ал.

— Эта, не могу назвать ее писательницей, — розовея, начал Скорп, — про моего папу такого понаписала! И про деда. Как бы я к ним не относился... В общем, Скитер — та еще... автор.

— Кстати, именно она закинула в "Ежедневный пророк" утку о том, что Скорпиус имеет родство с Волдемортом. Идиотизм, — поддержал друга Альбус.

— Что мне остается? Ньют Скамандер классный, — призналась Петуния. — А все заметки в книгах по истории о нем я уже читала. У меня даже карточка из шоколадной лягушки уже есть, но там не написано ничего нового...

— Мы как раз к Хагриду собирались. Он расскажет тебе про Скамандера. Забыла, что он преподает уход за магическими существами? Уж кто фанат Скамандера, как не он? — Альбус протянул руку кузине, чтобы помочь встать.

Она обрадовалась, что он в хорошем расположении духа. Видимо, увеличение их дружеской компании пошло на пользу. Хагрида она знала как друга семьи, но в гости к нему не ходила. В прошлом году, особенно в начале учебы, она чувствовала себя неуверенно и не напрашивалась с кузеном, так что он ходил на чай к учителю по уходу за магическими существами один.

Петуния отряхнулась, отняла книгу у Скорпа и снова спрятала за пазухой, пообещав вернуть ее в магазин. Остальные попрощались со Скорпиусом и большой шумной кучкой направились к краю Запретного Леса.

Из окна первого этажа за ними грустно наблюдала пара серых глаз.

А из окна четвертого — пара черных.

От постоянных мыслей о клубе маггловедов учиться вовсе не получалось. Девочка просто не могла сосредоточиться на предметах. А полеты, которые перестали раздражать только в конце первого курса, теперь не хотелось посещать вовсе: в свободное время на поле вечно крутился Джеймс, и как его хвостик — Роза Грейнджер-Уизли. Теперь, когда эта рыжая бестия попала в команду, ее так распирало от гордости и самодовольства, что Петуния могла поспорить — они стали осязаемы! Иначе почему находиться рядом с Розой стало физически невыносимо?

Зато с Хагридом Петуния проводила куда больше времени, чем раньше. И хотя их интересы сильно разнились (великан любил всех тварей, которые подавали признаки жизни, и, к сожалению девочки, шевелящиеся кактусы, например, его нисколько не раздражали), они нашли общий язык на почве истории. Смотритель леса оказался намного старше, чем выглядел, и рассказывал любопытной школьнице о делах, которым был очевидцем. Именно от Хагрида Питти узнала о том, что сын и внук Скамандера, хотя и бывают за границей чаще, чем дома, живут все-таки в Англии.

А уж что было с ней, когда сообщили, что дочь соседа ба Молли — жена внука Ньюта Скамандера, — лучше и не представлять. Маленькая фанатка наконец поняла, каково бывает Тине, ведь та чуть не падала в обморок от встреч с волшебными родственниками Петунии. Да и не волшебными тоже — когда тетя Джинни отвозила Скорпа и Тину в гости домой к Петунии летом, подруга обошла комнаты раза три, спрашивая о назначении тех или иных предметов, а потом и двор, пытаясь узнать названия всех растений, что там есть. Имен всех кустов не знала даже мамочка Марго, не то что Питти.

Гербология, полеты, астрономия и КоЗа были с горем пополам сданы. В январе ждали пересдачи зелья и страшная трансфигурация, которую вел профессор Тотлен, делающий и без того очень сложный предмет невыносимым из-за своих придирок, чаще всего, по мнению Петунии, совершенно беспочвенных. Например, он занижал баллы девочкам за распущенные волосы, а мальчикам за расстегнутые верхние пуговицы рубашек, даже когда в кабинете было тепло.

И только история шла у Питти как по маслу, но даже тут девочка считала, что профессор Хизл просто слишком к ней добра, потому что изучать особенности Ассамблеи европейских волшебников было и в половину не так интересно, как прошлогоднюю тему об оборотнях, благодаря которой Петуния узнала много нового о своем дядюшке Билле — отце Доминик, и будущем, как все уверены, зяте Тедди Люпине — сыне знаменитого оборотня Римуса Люпина, попавшего в Книгу рекордов Нимбуса как единственный оборотень-преподаватель за всю историю магического человечества.

Питти очень надеялась, что все беды и волнения закончатся, по крайней мере, до возвращения в Хогвартс после Рождества, но следующее потрясение ждало ее буквально в день отправления поезда.

— Что. За. Хрень?

— Согласен. Что за хрень? — повторил за Петунией Альбус, глядя на тощих черных крылатых лошадей, впряженных в коляски. Он повернулся к Скорпиусу. — Они реально вот так выглядят?

— Да. Симпатяшки, правда? Шучу, конечно, я шучу.

— Ты знал о них? — спросила Питти, стараясь не смотреть в белые глаза без зрачков, но тихое животное будто специально ловило ее взгляд.

— Может, сядем уже? Мы всех задерживаем, — нетерпеливо бросила Тина и упала на сидение коляски. Доминик запрыгнула следом. — Это фестралы. Я тебе хотела рассказать о них, но к слову не приходилось.

— Ты тоже видишь эту жуть? Почему я раньше не видела? — Питти таки устроилась подле подруги. Ал и Скорп уселись напротив. Коляска беззвучно двинулась, увозя их от Хогвартса в хогсмидский вокзал.

— Их видят те, кто познакомился со смертью. Осознанно.

Петуния неверяще оглянулась на остальных. Доминик грустно кивнула. Ал пожал плечами.

— Альбус?

— Я их не видел до этого, но знал о них. И Скорп описывал. Он их еще в том году увидел.

— Я тебе говорила, что летала на фестралах, — с ноткой обиды выдала Доминик, очевидно недовольная тем, что Петуния не запомнила.

— Да, но... ты не говорила подробностей... — На самом деле Питти вообще не могла вспомнить, когда кузина рассказывала о них. — А ты, Скорп, с самого начала знал? Я думала, коляски едут сами по себе. Так и остальные всегда шептались.

Скорп был немного бледен:

— Мои бабушка и дедушка... родители мамы... Просто в обществе не принято говорить о фестралах, они, вроде как, плохая примета.

— Вот уж примета. Уже же все произошло, раз ты их видишь!

— Сочувствую, Скорп, — тихо сказала Тина. Доминик солидарно закивала, Альбус похлопал друга по плечу.

— Да, я тоже сочувствую. Моя бабуля тоже... Стойте! А почему я не видела их в конце прошлого года, когда мы ехали в этих же колясках на Рождество и в конце учебного года?

— Я слышала, что это не всегда срабатывает, — ответила Доминик, — надо прочувствовать боль хорошенько. Я их не вижу, — зачем-то добавила она.

— И хорошо, — грустно улыбнулся ей Скорпиус. — Давайте поменяем тему.

— Нет, подожди, — настырничала Питти. — Разве, по-вашему, нормально, что из школы на праздничные каникулы нас возят предвестники смерти?

— Скорее, послевестники, — скрывая неуместную улыбку, поправила Тина.

— Может, дело в том, что твоя бабушка умерла до того, как в тебе проснулась магия? — предположил Альбус.

— Фестралы почти не изучены, — добавил Скорп. — Довольно тяжело это, сама понимаешь.

— Да, понимаю, — Петуния глубоко задумалась.

Не успела она сообразить, как уже ехала в ярко-алом поезде, снова в купе для отбросов возле туалета с Альбусом, Тиной и Скорпиусом. Роза забрала Доминик к себе в первый вагон вместе с Эмс и Фредом, заметив лишь (и вполне справедливо), что с Петунией девочка и так почти неразлучна из-за попадания в Хаффлпафф. Гордый Джеймс, который так и не разговаривал ни с братом, ни с Питти, выбрал купе вместе с партнерами по команде квиддича. Конечно, Тея и Айя Вуд тоже были там.

Всю поездку Тина старалась выпытать из Ала подробности жизни в Барроу, пока Питти толкала ее в бок, намекая на неадекватное поведение, а Скорп разбавлял натянутые паузы в разговорах то неудачными шутками, то упоминаниями о Розе.

— Скорпиус, — серьезно, но не грубо, а скорее устало позвал Альбус друга. — Пожалуйста, просто приезжай ко мне на Новый год. Я лично закрою тебя с Рози в бабушкиной кладовке. — И пока мальчик выпучивал в изумлении глаза, добавил, все так же серьезно: — Она так тебя отделает, что вся твоя любовь вмиг рассосется.

— Любовь? Ну ты загнул! — Уши Скорпа заалели. — Просто я пытаюсь доказать вам, что Рози не так плоха, как вы о ней говорите. И я знаю, — чуть не с криком добавил он, видя, что Петуния хочет его перебить, — что она плохо поступила с тобой. Но... разве можно перечеркивать все хорошие поступки человека из-за одной ошибки? Вы же помните, например, что мы сделали с Пэнси Гонт в прошлом году?

— Что-то я не помню, чтобы Роза подошла к Питти и извинилась, — холодно заметила Тина, сложив руки на груди.

— Я бы ее не простила, конечно. Но да, это было бы не лишним с ее стороны. — Петуния, по крайней мере, просила прощения у Гонт. Да, под давлением учителей, но все же просила.

— Но ведь...

— Еще раз ты скажешь это имя, и я лично изгоню тебя из нашего самого крутого купе! — Альбус даже привстал с места. Еще больше покрасневший Скорпиус ничего ему не ответил.

В общем, поездка домой была не такой уж веселой, как планировала Петуния. Но зато она ужасно удивилась, увидев на платформе маму!

Обняв ее со всего лёта, Питти представила ей маму Тины, типичную волшебницу с растрепанными волосами цвета воронова крыла и в одежде, вышедшей из моды лет сто назад.

— Зовите меня Рейвен, — сказала женщина, пожимая руку Марго, которая не могла скрыть изумления от происходящего вокруг: толпы разномастных волшебников радостно перекрикивались и обнимались, иногда толкая прохожих, а их многочисленные домашние зверьки мяукали, квакали, ухали и даже лаяли, перевозимые не только в старинного вида клетях, но и на плечах, руках и головах в островерхих шляпах.

Джинни стояла тут же. Заметив, что Доминик нет, она попросила Ала найти ее.

— Флер и Билл все никак не могут вырваться из Ирландии. Пока лишь надеемся, что они не пропустят Рождество. Луи не видел маму уже три недели!

Питти, скучавшая по семье четыре месяца, сочувственно кивала. Марго решила поинтересоваться, почему родители Доминик и Луи оставили их жить у бабушки. Женщины перекинулись лишь парой слов, когда их перебила подбежавшая Эмс. Девочка обняла Марго так, будто виделась с ней по крайней мере каждую неделю, а не второй раз в жизни, и начала расспрашивать о состоянии "шту-у-уки" и сыпать фактами из жизни первогодки наперебой, пока ее отец, Перси Уизли, не забрал с платформы, саркастично пожелав Джинни удачи, назвав ее при этом нянькой.

— Фреда тоже я забираю, — пояснила она. — Джордж и Рон застряли на работе, один продавец уволился, а сейчас самый сезон.

— Простите за Эмс, — решила извиниться Петуния перед Марго и Рейвен, понимая, что не успеет соскучиться по этой сестренке.

Женщины с улыбкой закивали ей.

— Ребенку явно нужны седативные, — тихонько заметила Маргарет.

— Или Успокоительная настойка, — предложила мать Тины.

— Или хотя бы заклинание Лэнлог*****. — Джинни покачала головой. — А, вот и они!

Когда Фред и Доминик подошли, таща тяжелые чемоданы, а Джинни убедилась, что Гермиона нашла и уже забрала Розу, их компания распрощалась с Марго и Питти и плотной группкой покинула платформу.

Тина обняла Петунию так, будто они расстаются не на две недели, а минимум на два года, и вместе с Рейвен прошла домой своим путем.

— Готова? — спросила Питти у мамы. Та кивнула, собираясь с силами.

Они взялись за руки и побежали в стену. Миг ужаса, темноты, а потом осталось лишь фантомное ощущение удара по лбу.

Мама расспрашивала об оценках, питании, жесткости матрасов и наличии времени для прогулок всю дорогу до машины, а Петуния была просто счастлива. Почему-то она все не могла поверить, что за ней приехали на вокзал. Когда из задней двери арендованного пикапа выскочила Мэгги и задушила ее в объятиях, Питти чуть не разрыдалась. Папа, разумеется, тоже вылез из салона и сгреб дочек огромными сильными ручищами. Двойняшки плакали, смеялись, улыбались и совершенно не интересовались, как выглядят со стороны.

Усевшись в машину, Петуния спросила у сестры:

— Ты пыталась попасть на платформу?

— Нет, я... побоялась. Глупо, да?

— Конечно, не глупо! — поспешила заверить Петуния. — Папа в прошлом году лоб до крови разбил! Я тоже до сих пор боюсь!

Губы Магнолии дрогнули в слабой улыбке. Дадли улучил момент, пока на дороге не было движения, повернулся и потрепал дочку по волосам:

— Если хочешь, попробуем вместе, когда будем провожать Петунию.

— Нет, я насмотрелась, как это делают тетя Джинни и мама. Это так ужасно! Еще видела тетю Гермиону. Она такая...

— Строгая? — спросил папа, глядя в зеркало заднего вида.

— Властная, — одновременно сказали представительницы женской половины семейства Дурслей.

— Да, Альбус говорит, она метит в министры магии, — добавила Петуния.

— Вау, — прокомментировала Магнолия, пока мама просто пораженно кивала, — амбиции!

— Думаю, у нее получится. Но, вы ведь помните, что именно тетя Гермиона — мама Розы?

— А Роза — это?..

— Мам, ну ты опять? Это та самая, — многозначительно похлопала ресницами Питти. Мэгги насупила брови от неприятных воспоминаний.

— Ее вина так и не была доказана, — напомнил Дадли, выезжая на большую дорогу.

— Пап, а наша машина?..

— Не подлежит восстановлению, — грустно перебил Дадли. — Я сдал ее в утиль, но новую пока не выбрал. — Было очевидно, что на новую ему просто не хватает. Авария и долгое восстановление сильно сказались на бюджете семьи. Петуния поняла, что следующим летом они точно не полетят на Бали.

— Давайте не будем о плохом! — попросила Марго, видя, как дочка задумалась. — Пит, расскажи, сколько кексов ты съела за все время пребывания в Хогвартсе?

— Ну мам!

— Я не шучу. Я уверена, ты их ела! — она легко ущипнула дочку за щеку.

Петуния игриво отбилась от Маргарет, но в душе заскребли кошки. Она очень понадеялась, что мама не устроит контрольную закупку в доме ба Молли, когда попадет туда на празднование Рождества.

Дома, конечно же, ждал только легкий ужин. Потом Питти вознамерилась позвонить дедушке и двадцать минут слушала от папы инструкцию о том, какие темы можно поднимать, а какие нет. Как она и предполагала, приезд Поттеров папа объяснил Вернону лишь наличием родства. Дедушка был слишком болен, чтобы скандалить, но Дадли настоятельно советовал дочке обходить тему всеми возможными путями. Поэтому, дорвавшись наконец до телефона, Питти больше спрашивала о том, как поживает маленькая Риппи.

Сердце сжималось от того, что ей приходилось если не врать, то недоговаривать, но Петуния помнила реакцию Вернона на приезд родственников. Похороны бабушки Мардж казались такими далекими... Но то волнение, что она испытывала, пока дедулю везли на скорой в больницу, отпечаталось в памяти хорошо.

Не успела Питти повесить трубку, как телефон затрезвонил. Подумав, что дедушка забыл что-то сказать, она ответила, но услышала на том конце провода голос дяди Гарри.

— Здравствуй, Петуния. Дадли дома?

— Да, минутку.

Ей показалось, что дядя еле ворочает языком от усталости, и даже Дадли это заметил, сразу спросив кузена, все ли в порядке. Но судя по тому, что через мгновение они стали обсуждать стоимость детских подарков, Питти поняла, что дядя Гарри, видимо, только вернулся с шоппинга и хочет обсудить детали их приезда в Барроу.

Вздохнув, она покинула гостиную и направилась в отдельную комнату Мэгги. Та уже села за компьютер и во что-то играла. Правда, тут же отвлеклась на сестру и даже привстала, чтобы лишний раз ее обнять. Петуния все еще не могла нарадоваться, что у них с Мэгги все хорошо, а ссоры позади.

Поболтав немного об учебе и вспомнив старых подружек из бывшей школы, Петуния, все еще возбужденная от приключения, случившегося до посадки на поезд, рассказала сестре о фестралах. Но Мэгги таинственные существа были мало интересны. Она спросила, как Альбус, Тина и Скорп, потом в подробностях узнала, что было после того, как Доминик попала в Хаффлпафф. Ей эту историю коротко рассказала Джинни еще до встречи на вокзале.

— Это так странно, что им есть дело, в какой Дом попадают дети.

— Я тоже так думаю! — радостно подхватила Питти мысли сестры. — Тина тоже очень грустила в том году, что учится в Доме Хаффлпафф, когда все ее родственницы попадали в Рэйвенклоу. Да и до сих пор грустит, наверное.

— Разделение ведь придумали для того, чтобы развивать сильные стороны каждого ребенка, а не заставлять Дома конкурировать?

— Не задумывалась о таком. А тебе кто это сказал?

— Тетя Джинни. Кто же еще? — Мэгги почесала ухо и посмотрела в окно. — Снега почти нет. Как думаешь, в Дэвоне получится поиграть в снежки?

— Приедем и узнаем. Не волнуешься перед встречей ватаги родственников?

— А я другое хотела у тебя спросить. — Мэгги сощурила глаза. — Что мы сделаем со спальным мешком Розы?

Петуния сначала опешила. А потом с предвкушением потерла руки.

— Я думала об этом три месяца, дорогая сестра.

— Отомстим нахалке. Будет знать, как обижать Дурслей.

* Я, как человек дотошный, хотя и пишу на русском, но в голове держу, что это ж англичане у меня. Поэтому нашла данной пословице английский эквивалент: "Every dog has its day" (дословно: "У каждой собаки бывает свой день"). Мне показалось милым, что пока мы про котов, они про собак. Вот такая разница менталитетов

** Стоун (англ. Stone) — камень

***Гонсалу Флорэс — охотник Бразильской Национальной сборной по квиддичу

****Виктор Крам — ловец и капитан команды Болгарской Национальной сборной по квиддичу. Благодаря ему в 2014 году команда Болгарии взяла кубок на Чемпионате мира по квиддичу

*****Лэнлог (англ. Langlock) — приклеивает язык к нёбу