На следующий день (к счастью, это было воскресенье) Питти оклемалась настолько, чтобы поговорить с Доминик и узнать, как же так вышло, что кузина попала в Хаффлпафф.

Они сидели в общей комнате, выдержанной в медовых тонах с яркими вкраплениями желтого цвета, Питти на пушистом ковре, а Доминик в мягком кресле, отодвинув его от жарко палящего камина, на котором были изображены танцующие бурундуки. Над каминной полкой, где стояли шевелящиеся кактусы, которые так ненавидела Питти, с богато украшенной картины на детей молчаливо взирала щекастая и довольная жизнью женщина, поднимающая двуручный кубок перед собой.

Пока Доминик удивлялась тому, что на портрете изображена "мать" Дома Хельга Хаффлпафф, Питти пыталась вернуть разговор в нужное русло, задавая один и тот же вопрос: "Как ты тут оказалась?". Но девчушка не могла ответить, а только ластилась и радовалась тому, что не будет одна.

— Ты бы и не была одна, — серьезно ответила Петуния. — Там Джеймс, Фред, Эмс и... Роза, — пришлось кашлянуть, чтобы выговорить нелюбимое имя.

— Рози меня везде достанет, — без намека на обиду или страх ответила Доминик, — а тут такие кресла. Тедди учился здесь, а он очень умный. Ты так мало рассказывала о Хаффлпаффе, у вас тут красиво. И окошки какие милые, — девочка показала наверх, где под потолком вертикально располагались узкие глухие окна, пока Петуния радовалась тому, что, видимо, Альбус много рассказывал Доминик о Слизерине. Потому что дядя Билл и тетя Флер точно бы не пережили попадания дочки туда.

— Мы же почти в подземелье! Как такое может нравиться?

— А ты правда была в гостиной Слизерина? Или Джеймс опять врал? Вот там точно подземелье!

— Как он узнал? Вот же сплетник.

— От Альбуса, конечно. Так ты была?

— А почему нет? — тут Питти заметила, как бледненькая черноволосая одногодка Доминик прислушивается к ним. — Я зашла в гости к Альбусу и Скорпиусу, чтобы поиграть в плюй-камни...

— Что? К Скорпиусу Малфою? — спросила неизвестная девочка, забыв, видимо, что не участвует в разговоре.

Но Доминик, увидев за спиной новую собеседницу, обрадовалась и похлопала по своему подлокотнику, приглашая ее к себе.

— Знакомься, Питти, это Тая Лоуренс, моя одноклассница. Мы вчера плыли в одной лодке, а потом попали в один Дом и сидели за столом рядом.

— Привет, — прохладно кинула Петуния. Девочка же, сверкнув ярко-синими глазами, улыбнулась:

— Привет... Я еще вчера вас вместе видела, но постеснялась подойти. Ты же та самая магглорожденная родственница Поттеров?

— Когда я привыкну, что все всё знают?

— Я тоже магглорожденная. Мне староста сказала. Она тоже магглорожденная и говорит, что магглорожденным нужно держаться вместе. Я ничего пока не понимаю. Тут все очень странно. Растения эти... они живые?

Доминик пожала плечами, а Петуния тут же прониклась к новенькой теплотой, даже многократно повторенное слово перестало ее напрягать.

— Да, к сожалению, живые. Ну что ж, если что-то будет нужно, обращайся. Хотя я всего лишь второкурсница и мало чем, наверное, смогу помочь, — неуверенно закончила Питти.

— Она даже замок до сих пор не весь осмотрела и может заблудиться по дороге на урок, — добродушно заметила Доминик.

Питти не стала обижаться, это ведь было правдой. Она пожала плечами на немой вопрос в глазах Таи Лоуренс.

— Ну, кто еще у нас появился? Знаешь кого-то?

— Вчера Джеймс сказал, что Шон Финниган, Иоанн Смит и Джастин Финч-что-то там — бывали у них в гостях, потому что их отцы пересекаются по работе. И он очень удивился, что Финниган попал к нам, ведь его папа был из Гриффиндора, — Доминик небрежно почесала голову, растрепав шелковые светлые пряди. Питти заметила, как Тая Лоуренс с завистью смотрит на ее волосы. Видимо, жгучая брюнетка всю свою короткую жизнь мечтала быть блондинкой. — Еще у Финнигана есть кузина, Эйлин, кажется. Она попала в Рейвенклоу.

— О, ну она для нас точно потеряна, — усмехнулась Петуния, не зная ни одного из названных имен.

— Да? — удивилась Тая Лоуренс.

— Ребята из Рейвенклоу ужасные зазнайки, и у вас будет очень много объединенных уроков. Крепитесь.

— Ох, — только и сказала Лоуренс.

— Не пугай детишек, Дурсль, — за спиной девочки появилась староста — Пруденс Свифт, как всегда в выглаженной мантии, с идеальными золотисто-бронзовыми кудрями и с выспавшимися сверкающими глазами. Несмотря на просьбу, тон ее был веселым. — Еще к нам попала Натали Корнер. Так уж вышло, что я знакома с ее мамой Сьюзен Боунс, она работает в Министерстве, в отделе по регулированию волшебства несовершеннолетними. К сожалению, это все новенькие, больше никого.

— Ну и хорошо, будет не так душно.

— Чтобы не было душно, — Свифт подошла к камину, нажала на пузико левого бурундука, и пламя сразу стало меньше, — нужно просто уменьшить огонь.

Младшие девочки удивленно загудели.

— Прости, а ты тоже нарушала Статут о секретности? Если не секрет, — поинтересовалась Питти у Свифт.

Та почесала нос, скрывая за тонкой ладонью хитрую улыбку.

— Да, на втором курсе я решила, что смогу потренировать чары левитации на своей собачке.

— Как ты жестока! На живой собачке?

— Она не пострадала. Как только я произнесла заклинание, прилетел громовещатель. Ну и накричал на меня.

— К Питти тоже прилетал громовещатель этим летом, — радостно выдала Доминик. — Папа сказал, такие сильные заклинания получаются, пока не привыкнешь к новой волшебной палочке.

Этим летом с Тиной Питти посетила, наконец, Диагон-аллею и купила себе волшебную палочку. Подруга была уверена, что у нее не получались заклинания из-за того, что предыдущая палочка была куплена наугад тетей Джинни. Но пока девочке не довелось проверить теорию Тины.

— Да? — бледное личико Лоуренс покрылось розовыми пятнами. — Что ты натворила?

— Совершенно и однозначно ничего. Не смотрите на меня, я не собираюсь рассказывать.

— Я расскажу вам попозже, — шепнула Доминик, явно понимая, что кузина ее слышит.

— Директриса не предложила тебе заняться квиддичем? — с усмешкой поинтересовалась Свифт.

— Как ты узнала?

— Мне она предлагала то же самое. Я даже попробовала, но на тренировке бладжер прилетел мне в нос, а Эпискей — не самое приятное заклинание. Тогда я решила, что красота важнее спорта, до первой игры даже не дотянула.

— Очень правильное решение, как по мне, — кивнула Петуния. Уж кто-кто, а она успела познать радости Эпискея на своей шкуре. Во множественном числе.

— МакГонагалл так просто от тебя не отстанет. Будет следить за каждым шагом. Так что советую быть самой примерной девочкой из всех примерных девочек.

— Эх, чую, будет весело...

— Конечно, Питти! — воскликнула Доминик, не считав иронии в ее голосе. Она спрыгнула с кресла, отчего Тая Лоуренс свалилась с подлокотника, и обняла кузину. — Я так рада, что попала в Хафф!

— А от того, что тебя уже наказали, ты тоже рада?

— Да!

Питти закатила глаза.

Спустя неделю наступил первый день наказания. Директор МакГонагалл попросила глав Домов придумать своим виновникам соответствующие их проступкам экзекуции (так их в шутку назвала Тина). Профессор Спраут назначила всем хаффлпаффцам в течение месяца по субботам отрабатывать в огороде у Хагрида. Альбуса и Скорпиуса профессор Нотт обязал помогать ему с зельями и делать самую грязную работу: разделывать жаб, отделять улиток от раковин, убирать столы, мыть пробирки. Детям из львиного Дома повезло больше всего: им лишь нужно было протирать кубки в Зале трофеев.

— Это потому, что она сама из Гриффиндора, — ворчал Альваро, чумазый с ног до головы, устало опираясь на мотыгу. Конечно же, он имел в виду МакГонагалл, хотя наказание придумывал профессор Лонгботтом.

— Свежий воздух — это полезно!

— Верно, мисс Триаль, — добродушно отметил Хагрид. — Петуния, — называя девочку по имени, а не по фамилии, учитель невольно ее выделял, что ей очень не нравилось, — сходи в замок, на первом этаже есть кабинет прорицаний, там найди Фиренца и скажи, что я попросил тебя забрать траву.

Доминик отвлеклась от прополки грядки и подняла голову, с любопытством глядя на огромного учителя, который был другом семьи.

— Забрать траву? — недоумевала Питти.

— Именно.

— У ученика? Или профессора?

— Фиренц не любит... когда его называют профессором, но он... учитель, — делая задумчивые паузы, ответил Хагрид. — Иди уже. Мне нужна эта трава для отвара от плотоядных слизней. А то отравы не накупишься. Мистерио, ты дергаешь не сорняки, а морковку! Не трогай то, что похоже на укроп!

— Я не знаю, как выглядит укроп! Я разбираюсь только в волшебных растениях, — надулась Тина.

Она проводила Петунию недобрым взглядом, копаясь в грядке. За неделю учебы между ними несколько раз вспыхивали маленькие ссоры, но даже пень бы понял, что все они — плод обиды Тины на то, что Петуния хотела уйти из школы и не сказала ей. Питти не знала, что и ответить, ведь она не раз пыталась донести до подруги, что забыла о своем решении в начале лета, когда начала вояж по школьным друзьям. А книга Скамандера, данная директрисой с определенной целью, этой определенной цели достигла. Начитавшись про ужасы абскуриалов, поняв, что такое случается с детьми, которые не выплескивают магию, Петуния твердо решила закончить обучение хотя бы за тем, чтобы обезопасить родных от возможных последствий. А уже что делать потом, после школы, со своей жизнью, было другим вопросом. Тем более, конец обучения так нескоро, еще целых шесть лет впереди.

Глянув на уже отвернувшуюся Тину, Питти вытерла руки и побрела к замку. Во дворе наказанные гриффиндорцы вытряхивали какие-то бордовые шторы. Петуния еще ни разу не забредала в Зал кубков, а о его существовании знала только потому, что многих ее друзей любили наказывать именно таким образом. 

Сейчас Лара Джордан стояла в паре с Эмс, у которой не закрывался рот, несмотря на летящую пыль. Та, казалось, была счастлива торчать под солнцем, и плевать, при каких обстоятельствах, а потому болтала обо всем, что в голову взбредет, когда как Лара сетовала на то, что не успеет на пробы в школьный хор, назначенные на это же утро. Шляпа Годрика Гриффиндора, та самая, что распределяет учеников по Домам, лично отбирала певцов каждый год, и попасть в хор считалось огромной честью. Пока девочка, перебивая Эмс, выплескивала свое негодование в никуда, Фред вытряхивал ткань с ее братом Энди Джорданом.

Когда Петуния проходила мимо них и поздоровалась, Джордан бросил дело и побежал за ней. Девочка чувствовала его за спиной и закатила глаза. Всю неделю он пытался поймать ее, когда она была одна, но учитывая, что он дружил с Джеймсом, а Джеймс относился к Питти как минимум пренебрежительно, девочка не собиралась узнавать, что Джордану от нее надо. Нет, она примерно догадывалась, помня прошлый год, но ее это совершенно не интересовало.

— Петуния, ну постой.

— У меня важное дело.

— Я с тобой.

Он догнал ее, и они вместе вошли в прохладный холл. Чтобы поскорее избавиться от Джордана, Питти спросила, где можно найти Фиренца. Мальчик ухмыльнулся, уточнив, знает ли Петуния, как учитель выглядит. Она ответила, что на их курсе еще нет прорицаний, если он забыл.

— Пошли, — все еще улыбаясь и не замечая грубого тона, сказал мальчик и потянул ее, взяв за локоть. Поплутав по первому этажу, они остановились у кабинета прорицаний. — Дальше сама, я тут подожду. — Энди по-джентельменски открыл ей дверь.

Питти вошла и ахнула. Вместо каменного пола под ногами лежал ковер из изумрудной травы. Девочка наклонилась, потрогала травинки и поняла, что те настоящие. В кабинете было тепло, даже душновато. В воздухе витали золотистые пылинки. Стены тоже были зеленые, поросшие мхом. В конце кабинета выделялась дверь, очевидно выходящая прямо на улицу.

— Профессор Фиренц? Ой, то есть просто Фиренц, извините. Вы тут?

— Он тут. А ты что тут делаешь? — приподняв черную бровь, спросил ее Ал, заваленный ветками каких-то цветов так, что его почти не было видно.

— О Мерлин, Альбус! Могу спросить тебя о том же, — сказала Питти, подходя к столу, за которым он сидел.

— Сортируем валериану, — сонно ответил вместо друга Скорпиус, до этого лежащий под грудой листьев и соцветий.

— Зачем?

Скорп потер глаза:

— Это волшебная валериана.

—  Судя по твоему выражению лица, эффект у нее такой же, как от обычной, —  хихикнула Питти.

—  О нет, эта штука — живое воплощение Напитка живой смерти! Но она редкая и у Хагрида не приживается.

— Точно, — так же сонно кивнул Скорпиус Альбусу. —  Смотри, — он указал на золотистые цветки и переливающиеся веточки. — Листья и корни используются в зельях, а цветки в гаданиях. Мы оставляем тут цветы, а листья и корни должны забрать для профессора Нотта.

— Кто это? — послышался приглушенный голос откуда-то из стога сена, который торчал почти посередине комнаты.

Питти повернулась на звук. Никого не увидев, она скованно ответила:

— Меня послал Хагрид, он просит траву для отвара от каких-то слизней.

— Ах да. Вот она, в этом стоге, — сказал будто бы сам стог. — Набери сколько надо. На двери висит пустая сумка.

Мальчики хихикнули, переглядываясь. Петуния, недоуменно озираясь, схватила сумку и подошла к благоухающей куче зеленой травы. Это была не валериана, но голова девочки отяжелела от сильных запахов. Постояв в нерешительности, она таки принялась за дело. Не хватало еще из-за задержки копаться потом в огороде до темноты.

— Хагрид специально тебя послал, верно? — спросил стог.

Петуния, замешкавшись, схватила еще пучок и засунула в сумку.

— Да, ему нужна была эта трава.

— Я не об этом. Звезды говорят, что меня сегодня ждет необычная встреча. Видимо, это ты.

— О нет, я совершенно обычная. Даже слишком, — добавила Петуния с грустью и услышала вздох за спиной. Повернуться, чтобы понять, кто из мальчиков его произвел, она не успела.

— Может быть. Но вот ты точно посчитаешь нашу встречу необычной.

Сдержав смешок, Питти продолжала собирать траву. Схватив пучок побольше, она заметила, что в стоге кто-то есть. Ойкнув, девочка рассмотрела красивое голубоглазое лицо немолодого мужчины. Он высвободил одну руку и, расправив роскошные светлые волосы, начал вытаскивать из них травинки. Петуния отвела взгляд, поняв, что учитель обнажен по пояс. Скорп и Ал прикрывали рты ладонями, весело переглядывались. Сонливость с них как рукой сняло.

— Прости. Эта трава очень хорошо помогает от блох. Ее запах их отпугивает.

Питти выпучила глаза. Видимо, этот учитель тоже временами превращался в кошку, как директриса. Она уже было хотела спросить у Фиренца об этом, как тот, выпростав вторую руку, начал разгребать траву, и наконец вылез из стога весь.

— Ох ты ж мамочки.

— Конечно, Хагрид тебя не предупредил. Я так и думал, — сказал Фиренц, нервно перебирая по траве четырьмя копытами. — Да, я кентавр. Пялиться неприлично.

— Боюсь спросить, кто будет вести у нас руны! — говорила Питти по пути к огороду. Энди Джордан, бегущий за ней, в голос смеялся.

— Его редко видно в замке, он не выходит из кабинета. Неудивительно, что ты его не видела.

— Ты знал, что наша директриса умеет становиться кошкой?

— Да, она анимаг.

— Рада за нее. Ладно, Джоржан, что ты хотел мне сказать? Надеюсь, не то, что ты медведь или хомяк? — она резко развернулась к нему, отчего он чуть на нее не налетел.

Энди оторопел.

— Ох... Ну... Давай увидимся вечером, после отработки? Пожалуйста.

— Зачем, Джордан?

— Я же вроде просил тебя называть меня Энди? — он закусил пухлую нижнюю губу.

— Мне больше нравится Джордан.

Не выдержав ее сурового взгляда, мальчик опустил глаза. Петуния про себя отметила, какие красивые у него ресницы: черные, загнутые и густые. Она мелко потрясла головой, выгоняя ненужные мысли.

— Ну пожалуйста, Петуния...

К счастью, его позвал профессор Лонгботтом, глава Гриффиндора. Он коротко кивнул в знак приветствия повернувшейся к нему Питти и в недовольстве сложил сильные загорелые руки на груди.

— Я спрошу у тебя после ужина.

— Нет.

— Я спрошу, — повторил Джордан и побежал к профессору, который отчитал его за отлынивание от наказания.

Петуния добралась до огорода, молча кинула в похихикивающего вместе с Доминик Хагрида сумку и села над грядкой с тыквами.

— Ты все знала, маленькая хулиганка! — обвинила кузину Питти, когда они возвращались с отработки. Та уже в голос смеялась и всю дорогу до замка расспрашивала о подробностях встречи.

Тина же, хотя и слышала часть истории, гордо шла впереди них, притворяясь безразличной. Она громко обсуждала с Триаль богатый урожай Хагрида, хотя Питти знала, как неинтересна ей эта тема. 

Ее колола ревность. В прошлом году Тина хорошо общалась с Триаль, но дружбы между ними не случилось именно из-за Петунии, которую дочка французского посла благополучно игнорировала. В итоге Тина вроде как выбрала дружить с Питти, и остальные одноклассницы ушли для нее на второй план. Теперь же ее обида грозила Петунии остаться в полном одиночестве. Не считая общения с Доминик. Но с кузиной они не могли видеться большую часть будней.

Петуния с содроганием вспоминала дни учебы на первом курсе, когда ей не с кем было поговорить и не у кого попросить помощи. Больше такой беззащитности она чувствовать не хотела, а потому нужно было вернуть себе Тину. И кажется, Питти придумала, чем заинтересовать обиженную подругу. Придется пойти на маленькие жертвы, но дружба стоит того...