Утром Саша проснулась одна. Понадобилось меньше секунды, чтобы увидеть записку на столе.
"Уехал. Вернусь ориентировочно к четырём и сразу в Ленинград. Не волнуйся за меня.
Целую, Витя."
Особенно старательно написано это "не волнуйся". Саша улыбнулась и провела по строчкам пальцами.
- Уж постараюсь.
Она взяла со стола карандаш и схематично нарисовала на этой самой записке девочку, целующую мальчика в щёчку. И цветочек на поле. Зачем-то.
Посмотрев на часы, Цинь ухмыльнулась: почти двенадцать.
- Блин, а он даже не стал меня будить...Ну, если в одном предложении стоят слова "Саша" и "выспаться", он как угодно даст мне выспаться...
Немного ностальгии ударило в мозг, когда Саша вспоминала события прошлого вечера. А ведь началось всё с того, что Витя оставил её наедине с какой-то жидкой мутью (она не помнила, какой именно), а придя домой, застал её валяющейся на полу со стеклянными глазами. Отходила она от этой вакханалии часа полтора, потом начала двигаться, а потом ещё весь вечер спала в середине комнаты. Цинь тогда под действием жидкости не могла даже открыть глаза, но она чувствовала, как он замотал её во что-то мягкое, а потом нежно целовал в лоб.
Сейчас вроде был день, но почему-то Саше было страшно находиться здесь одной. За все свои двадцать шесть лет она ещё ни разу не боялась остаться одна - человек, лазивший по заброшенным домам и лесам в тёмное время суток, точно не мог бояться днём находиться в загородном доме. То ли после стольких лет проснулась женская интуиция, то ли что, но ей почему-то казалось, что грядёт что-то очень нехорошее.
Неожиданно в висках застучала кровь, и резкая боль ударила в голову. Саша вспомнила: последний раз такая боль накрывала её восемь лет назад...
Перед глазами появилась картинка: глубоко в лесу машина сталкивается с выехавшим на встречку автобусом. Витю отшвыривает с водительского сидения назад.
Цинь вскрикнула, и картинка исчезла.
Нет. Нет-нет-нет, только не это...
Первая мысль - садиться на велосипед и ехать туда...но Саша не смогла толком понять, где это произошло.
"Что мне делать? Господи, что же мне делать?!"
Сердце уже стучало так, что девушка, даже просто прислоняя руку к груди, чувствовала дикую вибрацию. Хоть она и понимала, что от слёз толку мало, предательские ручьи заливали линзы очков, но не так сильно слёзы текли из глаз, сколько плакала душа - Саша понятия не имела, как это, но чувствовала: душа тоже плачет.
Она подняла глаза куда-то вверх:
- Господи, я тебя ещё ни о чём и никогда не просила...Пожалуйста, пусть только с Витей всё будет в порядке, пусть только он будет жив...Господи, прошу тебя...пусть он будет жив...
- А не надо никакого Господа просить! Я тебе и так готова помочь!
Саша вскрикнула и повернулась в ту сторону, откуда был голос.
Светлые кудрявые волосы. Карие глаза. Наглая улыбка. Узнать Женю-Судьбу было легко.
- Надеюсь, за восемь лет соскучилась по мне?
Цинь привстала с пола и подошла вплотную к Женьке.
- Ты? Что ты здесь забыла?
- Тебя. Слушай, я отношусь к тебе более чем хорошо, и несмотря на то, что сейчас я нарушаю Закон, я готова тебе немного помочь.
- Чем же?
- Я просто немного перемотаю время вперёд и кое-что немного поменяю. А дальше я тебе помогать не смогу, поэтому слушай свою интуицию.
- Моя сильная сторона - логика, а не интуиция.
- Но сегодня же она в тебе открылась! Как бы ты ни злилась на себя за это, ты девушка, и женской энергии в тебе хватает даже на то, чтобы человека за волосы из Обители Душ вытащить!
- Откуда?
- Неважно. Отматываю время или нет?
- Отматывай!
Евгения уже сложила пальцы для щелчка, но в последний момент шепнула Саше:
- Я и так уже нарушила слишком много уставов Закона, пока правила ваши с Виктором судьбы. В последний раз помогаю, потому что если я ещё раз засвечусь вот так перед людьми, меня лишат права управлять людскими судьбами самой.
Щелчок. Вспышка желтого цвета.
Саша успела только прошептать:
- Спасибо тебе огромное, Женечка!...

Когда Саша открыла глаза. Яркий свет преломился через линзы и на мгновение ослепил девушку. Рядом с ней стояла медсестра с обеспокоенным лицом.
- Товарищ девушка, всё в порядке с самочувствием?
- Да, всё хорошо, просто уснула...Он ещё не очнулся?
- Мы пришли к выводу, что вероятность того, что он выйдет из комы, крайне мала.
- Но она всё же есть! И я буду ждать до последнего.
Медсестра покачала головой.
- Воля ваша. Я сейчас еды принесу.
Саша вздохнула и посмотрела на койку, где лежал Витя. На глаза опять навернулись слёзы.
- Вить, ты только на них не обижайся, я-то знаю, что ты живой. А ждать я умею.
Всхлип. Цинь снимает очки, чтобы протереть их.
- Мне так тебя не хватает, Вить. Ты бы знал. Хотя вот ты, рядом...а поговорить с тобой я не могу...
Саша надевает очки на лоб - слишком много слёз.
***

Если бы Витя мог чувствовать боль, он бы до боли сжимал пальцы - настолько ему сейчас хотелось успокоить рыдающую возле его тела Сашу. Он уже пробовал коснуться её плеча, но его рука наполовину "втекала" туда, и девушка его не чувствовала.
- Всё ещё пытаешься дотянуться до неё? Смирись, это финиш. Твоё время истекло.
- Пытаюсь. Я не сдамся, пока не получится.
- Вчера уже не получилось. Ты же видишь, это бесполезно.
В палате недалеко от койки стояла Смерть. Именно она начала эту беседу.
- Слушай, а ты никак вообще не можешь мне помочь?
- Моё наказание ещё не закончилось. Срок истечёт через пару дней.
- Что за наказание?
- Я влюбилась в смертного, исправляла судьбы его близких, целовалась с ним и довела до самоубийства. Нечаянно. Меня лишили права вмешиваться в судьбы на семьдесят лет.*
Смерть положила руку Вите на плечо.
- Я бы помогла, Виктор. Но не могу. Тут ты должен сам. Но и без её помощи не обойтись.
- Саша может меня вытащить?
- Да. Но это очень непросто. Она не должна потерять надежду до того, как я смогу чуть-чуть помочь вам своей силой.
- Ты отговоришь своих...
- Постараюсь. Но к сожалению, в этом году ты исчезнешь - хотим мы того или нет.
Витя подошёл к Саше со спины. Он знал, что она не почувствует, но всё равно приобнял её.
- Держись, Сашенька. Я скоро вернусь.
***

В палату вошла Марьяна.
- Санёк, ты всё ещё сидишь?
- Как видишь...
- Я вот пришла поддержать...
Хотя ей самой не помешала бы поддержка. Володя ушёл к любовнице, а через месяц спился, сама Марьяна забрала дочку, подала на развод и ушла жить к знакомому.
- Спасибо, конечно.
- Ты всё ещё думаешь, что он оклемается? Врачи его уже четыре раза похоронить успели.
- Меня врачи тоже несколько раз хоронили. Живая, как видишь.
Разговор явно не клеился, и Марьяна это поняла.
- Ладно. Держись, Санёк. И если он всё-таки выйдет из комы, первым делом скажи ему о том, как сильно ты его любишь, ибо второго шанса уже может и не быть...
- Ты мне тут не каркай, кареглазая!
- А это тут причём?
- Кареглазые люди часто каркают.
- Горе мне с тобой. Удачи.
И вышла. Вот так быстро.
Саша посмотрела на Витю.
- Видишь, даже она не верит в тебя... А я верю. И жду этого момента.
Девушка вздохнула.
- Может, правда стоит ещё раз сказать тебе об этом...

Медсестра в последний раз оглянулась на Цинь, пожала плечами и вышла. На часах было уже десять минут одиннадцатого, но Саша не уходила. Слёзы продолжали течь по щекам, поэтому девушка сразу сняла очки и надела на лоб. Она держала Витю за руку, прекрасно понимая, что он не сожмёт пальцы в ответ, и пела. Ту самую песню, во время записи которой он всё время глупо смеялся, тянул время и с улыбкой смотрел на неё. Ту самую песню, текст к которой он написал в ночи, когда Саша заснула у него на груди в прямом смысле слова.
- Где же ты теперь, воля вольная, с кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь, ответь...Хорошо с тобой да плохо без тебя, голову на плечи терпеливые под плеть, под плеть...
Её тихий-тихий голос почему-то дрожал. Одна слезинка упала на Витину слегка холодную ладонь.
- Солнце моё, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак, и если есть порох, дай огня...
Неожиданно сердце дрогнуло.
Что-то сжало её руку.
Девушка посмотрела вниз. Витина ладонь крепко держала Сашину.
В тишине раздался его слабый голос:
- Сашенька...
У неё дыхание спёрло.
Витя ещё раз шёпотом позвал её по имени.
Саша, оказывается, успела за эти три дня немного забыть, какой же у него красивый голос!...
Она не могла ему ответить - язык как будто исчез, а в горле стоял комок.
Он приоткрыл глаза и чуть привстал. И уже вслух произнёс:
- Саша...Саша, я...
Раздался звон стекла - очки упали со лба на Витину койку. Он поднял дрожащую руку, нащупал её очки и надел их ей. И нежно-нежно провёл кончиками пальцев по её лицу.
- Сашенька...спасибо за то, что ты здесь говорила со мной, пела мне...я всё слышал.
Её глаза светились от счастья, но она по-прежнему ничего не говорила.
- Мне кажется, я смог вернуться обратно благодаря тебе. И за это тоже тебе спасибо.
Пауза.
- Не молчи, пожалуйста.
Наконец она смогла сглотнуть и пролепетать:
- Витя...я скучала.
Предательские слёзы снова начали катиться из глаз, а губы задрожали.
Витя приобнял её за шею и поцеловал в висок - как тогда, на мосту, в самый первый раз. Саша всё ещё смотрела на него счастливыми глазами, но уже что-то вроде улыбки скользнуло по её лицу.
- Витя...это ведь правда? Я сейчас не сплю?
- Не спишь. Саша, чёрт, как же я скучал по тебе!
Он опустил голову ей на плечо и совсем по-детски заплакал. Саша начала гладить его по голове, зарывалась пальцами ему в волосы, целовала его, а он всё не успокаивался. Наверное, впервые в его жизни кто-то видел, чтобы он плакал так горько и отчаянно.
Какое-то время Витя просто лежал с невысохшими слезами на груди у Саши. А потом тихо сказал:
- Знаешь...у тебя так красиво стучит сердце. Прямо как грустная песня о любви, в которой не нужны слова, потому что всё и без них понятно. Стук твоего сердца - самая красивая в мире песня без слов.
Саша поцеловала его в лоб. Провела рукой по его волосам, шее, лопаткам.
- И у тебя. Когда я в Латвии у тебя на груди заснула, я слушала твоё сердце.
Он улыбнулся и посмотрел на неё снизу.
- И когда я тебя за руки держу, я чувствую, как бьётся твоё сердце. И я понимаю, что я в этом мире не одна.
- Ты не одна. И я не один. Пока ты рядом, я бессмертен...
Это он произнёс с тоской, как будто повторил утверждение, которое только что опровергли.
- Прости меня, что я не бессмертен по-настоящему, а моё время истекло четыре дня назад...
- Ты о чём?
Он отстранился и посмотрел куда-то в сторону окна.
- Я должен тебе сказать кое-что важное. Только обещай не плакать.
Саша вытерла глаза и чуть коснулась его руки.
- Обещаю.
Он вздохнул.
- Пару дней назад я узнал, что я легдар. Это такие люди, которые как-то одарены свыше. Умереть они не могут. Только исчезнуть - повиснуть между мирами живых и мёртвых. Но у каждого легдара всё предопределено, в том числе и дата исчезновения. Раньше этой даты исчезать можно, позже - нельзя. Моё время истекло четыре дня назад, но наша любовь держит меня здесь. Я хотел рассказать тебе о том, что я исчезну.
Она молча посмотрела ему в глаза.
- Это значит, что ты не умрёшь и будешь рядом со мной?
- Возможно. Так что когда я исчезну, ты не грусти - просто мысленно меня позови и знай, что я рядом. Просто ты можешь этого не замечать.
С трудом сдерживая слёзы, Саша обняла его.
- Я постараюсь.
Сзади раздался голос Жени-Судьбы:
- Ну что, попрощался? Пойдём, тебе уже давно пора.
Витя напоследок прижал девушку к себе и поцеловал в губы - как будто хотел выплеснуть в этом поцелуе всю свою любовь, всё, что он чувствует к ней. Он хотел уже пройти за Судьбой...
Неожиданно из дверного проёма показалась Смерть.
- Стой, Судьба, подожди! Неучтённый легдар!
И показала рукой на Сашу.
Оба обернулись на девушку. В глазах Судьбы читалось удивление, в глазах Вити - радость.
Саша поднялась со стула и подошла к Жене.
- В таком случае, исчезнем мы оба.
Та с ещё большим удивлением посмотрела на Сашу.
Смерть протянула Судьбе какую-то бумажку.
- Её срок - через пятнадцать лет.
Теперь абсолютно ничего, кроме удивления, в глазах Жени не было.
- Ты уверена? Это ж придётся ждать, пока ты снова родишься! А тут у тебя есть целых...
- Целых пятнадцать лет без него. Да уж, хуже пытки не придумаешь.
- Но...но почему? Я не понимаю...
- Конечно! Конечно, ты не понимаешь, что отбираешь у меня самого близкого человека, что даже эти трое суток, пока он был в коме, для меня были пыткой, а тут пятнадцать лет! Конечно, ты не понимаешь, что я люблю его до потери пульса! Конечно же, ты ничего не понимаешь, Евгения!
Смерть посмотрела на девушку и улыбнулась.
- А ведь они даже не родственные души...
Судьба протянула Саше руку.
- Ладно, жена декабриста, иди сюда. Как только я вас заберу, люди будут думать, что вы умерли. Ты ведь готова к этому?
- Готова.
- Я сделаю так, что они подумают, что Виктор разбился в той аварии, а ты утонула в озере недалеко от дома.
Саша кивнула и закрыла глаза.

Сначала было больно - как будто всё тело облепили скотчем и резко дёрнули, без предупреждения. Но эта боль длилась всего секунд пятнадцать, а потом спокойствие.
- Саня? Саня, открывай глаза, всё хорошо!
Разлепить веки удалось не сразу. С удивлением Саша обнаружила, что у неё больше нет очков, а деревья вокруг уже не размытые.
- А...а где мои очки?
- Это у твоего тела были проблемы со зрением, а у души их быть не может.
Витя заправил ей за ухо прядь волос.
- Как-то непривычно тебя такой видеть...Но и без очков ты настоящая красавица.
- Спасибо...А где мы сейчас находимся? И где Женька и...
- Мы тут одни. А находимся мы в Ленинграде, мы никуда и не уходили.
Девушка огляделась. Действительно, знакомые улицы, слышен звон последних трамваев.
- И мы теперь свободны, да?
- Конечно. Теперь здесь нет этой суеты, нет фанатов, готовых разорвать на части и потом этим частям молиться, нет разговоров о том, что тебе не нужно...
- И просьб целоваться на камеру. Да, Витя, я всё ещё помню эту тётку!
- И я! До сих пор ржу, когда вспоминаю её ошалевшее лицо, когда ты встала и отказалась это делать. Она потом предо мной очень долго и многословно извинялась за "задетые чувства моей избранницы", но мне почему-то кажется, что её слова были неискренними...
- Ставлю все медиаторы, что она так "для галочки" извиняется перед всеми.
Он улыбнулся.
- Да вообще журналисты больше всего задалбывали этими одинаковыми вопросами о нашей личной жизни и разговорами, что "нас ангелы-хранители в то место за руки привели..."
- В какое ещё место?
- Да в тот поезд, в котором мы впервые встретились.
- Да уж...Но теперь же всего этого нет!
- Теперь будут статьи о том, что наши ангелы-хранители где-то в кустах своими делами занимались и не уберегли нас. А мы будем читать их...
- ...и ржать в голос с каждого абзаца.
- Вот именно.
Витя запрокинул голову.
- Смотри, звезда упала!
Саша проследила за пролетевшей наверху белоснежной линией.
- Ты успел желание загадать?
- Не стал. У меня уже всё есть: ты и свобода.
- И у меня... А звёзды просто красивые.
- Да, красивые. А знаешь...
- Знаю. Ты, когда куришь.
Витя с улыбкой посмотрел на Сашу.
- Это определённо самый лучший комплимент в моей жизни.
- Полученный дважды от одного человека.
Он нежно поцеловал её в глаза.
- Господи, Саша, как же мне повезло тебя встретить...
- А ведь знаешь, это я просто распсиховалась, когда села на тот поезд... Вот в итоге что вышло, и я об этом не жалею.
Неожиданно он дотронулся до её плеча и убежал вдаль. С криками "эй!" Саша кинулась за ним. Они так бегали, как дети, долго-долго (Витя всегда пересаливал). Наконец она его поймала и крепко обхватила руками.
- Саня, отпусти!
- Не пущу! Ишь чего, в салочки ему поиграть захотелось!
- Да весело мне просто! Счастлив я, слышишь?
Они со смехом упали на траву газона.
- Эй, а почему я не ударилась?
- Мы теперь не чувствуем боли. Ты можешь хоть руку в узел завязать - ничего не почувствуешь.
- А почему я чувствую, как ты меня целуешь или трогаешь без боли?
- Не знаю. Но оно и неважно.
Он вытащил у Саши из волос листик.
- Знаешь, когда я в ПТУ втрескался в девушку и пытался к ней подкатить, один товарищ говорил мне, что девушка счастлива только тогда, когда сидит на мужской шее во всех смыслах. А ты что думаешь по этому поводу?
- Хм...я думаю, что девушка счастлива тогда, когда она может вместе с парнем лежать на газоне и не хотеть вставать.
Витя с улыбкой коснулся губами Сашиной переносицы.
- Люблю тебя.
- И я.
Сверху пролетела ещё одна комета, но они её уже не видели. Они лежали на газоне, смеялись, как идиоты, и видели только друг друга.