Так незаметно прошла неделя. Наоми с удивлением осознала, что её тело уже привыкло к суровому распорядку: ранние подъёмы, тяжёлый труд, постоянный голод. Но её разум, привыкший к другому ритму жизни, всё ещё сопротивлялся. Она наблюдала, слушала, старалась вписаться в этот чужой мир, но ощущение беспомощности не покидало её. Вечером, когда они с Амарой вернулись в лачугу, Наоми села на грубую соломенную подстилку, притянув колени к груди. Остальные рабы либо спали, либо молча лежали, погружённые в свои мысли. Амара же неторопливо разглядывала что-то в углу, её взгляд казался спокойным, но сосредоточенным.
   Наоми решилась заговорить:
— Амара, я должна выучить местный язык.
   Она обернулась, её взгляд задержался на Наоми дольше обычного.
— Это не просто, — ответила она тихо, чтобы их никто не услышал. — Особенно здесь.
Амара села рядом, бросив взгляд на спящих людей. Её лицо выражало усталость, но голос был серьёзным и тихим:
— Наоми, этот мир куда сложнее, чем кажется. Мы находимся на континенте Хаэльгала. Это огромные земли, разделённые на множество королевств, но последние сто лет здесь не прекращаются войны. Люди... — она сделала паузу, словно подбирая слова, — люди воюют с теми, кто владеет магией. Они называют их «хаэлитами».
— Хаэлиты? — переспросила Наоми, пытаясь уловить значение этого слова.
— Это те, кто способны использовать магию, — тихо объяснила Амара. — Когда-то они жили на равных с людьми. Но всё изменилось. Люди стали бояться магии, их правители решили, что лучше уничтожить то, чего они не понимают.
Она откинулась на соломенную подстилку и продолжила, глядя на низкий потолок лачуги:
— Сначала начались войны. Люди превосходили числом, их армии захватывали города и земли хаэлитов один за другим. А потом они решили уничтожить всех, кто владеет магией. Лишь немногим удалось скрыться, а тех, кто остался, поработили.
Наоми слушала, чувствуя, как с каждым словом холодеет внутри.
— А язык? — спросила она, вспомнив о главной цели их разговора.
Амара перевела взгляд на Наоми, в её глазах мелькнула тень печали.
— Этот язык называется айннатар, — сказала Амара, её голос звучал мягко, но серьёзно. — Это язык людей. Они заставляют всех говорить на нём, чтобы стереть нашу культуру и память. Наш язык, язык хаэлитов, лунариан — язык магии, — ответила Амара, её лицо озарилось грустью. — Он древний и сложный, на нём строятся заклинания и ритуалы. Люди боятся его и запрещают использовать. Но лунариан помнят немногие... такие, как я.
   Наоми вслушивалась, чувствуя, как в голове формируется сложная мозаика.
— Значит, айннатар — язык господства, — сказала она, всё ещё обдумывая.
— Именно, — кивнула Амара. — Люди заставляют нас использовать его, чтобы показать своё превосходство. Мы говорим, как они, но мы никогда не станем для них равными.
— А ты? Ты знаешь и тот, и другой? — с интересом спросила Наоми.
   Амара посмотрела на неё пристально, прежде чем ответить:
— Да, моя мать успела научить меня лунариану. Но я никогда не использую его вслух. Если они узнают, что я могу говорить на языке хаэлитов, это будет моим концом.
   Наоми ощутила, как внутри разгорается гнев и решимость. Мир, в который она попала, был жестоким, но она не могла позволить себе сломаться.
— Тогда начнём с айннатара, — сказала она, делая глубокий вдох. — Я должна понимать, что они говорят.
   Амара улыбнулась краешком губ, кивая, но её глаза внезапно стали серьёзными. Она наклонилась ближе, так чтобы никто, кроме Наоми, не мог услышать её слова.
— Есть и другой способ, — прошептала она, едва заметно озираясь по сторонам. — Быстрый, но опасный.
— Что за способ? — спросила Наоми, напрягшись от внезапной перемены в тоне собеседницы.
— Магия, — ответила Амара, её голос был почти неслышен. — Я могу помочь тебе понять айннатар, связав твоё сознание с моим. Ты почувствуешь, как слова начинают складываться, словно пазл.
   Она сложила руки перед собой, будто в молитве, и начала тихо произносить слова на лунариане. Её голос был почти неслышным, но мелодичным, как шёпот ветра:

Лутар иль нейрин,
Тайля ви ен доран,
Аэлья иль шан эрин,
Вайт ен калит наран.

  Воздух вокруг Амары словно уплотнился, а слабый золотистый свет начал струиться из её ладоней. Заклинание было невероятно красивым, но Наоми не могла не ощущать тревогу. Она посмотрела по сторонам и заметила, как один из мужчин, сидевших неподалёку у стены, внезапно поднял голову. Его глаза сузились, он пристально смотрел на Амару. На вид ему было чуть за сорок, с грязными длинными волосами и щетиной. Он выглядел так же измученно, как и остальные рабы, но в его взгляде сверкнула удивление.
Амара медленно выдохнула, чувствуя, как воздух в лачуге становится напряжённым. Мужчина, который всё это время казался молчаливым наблюдателем, наконец, поднялся. Его походка была уверенной, но лёгкой, как у хищника, готового к прыжку. Он приблизился к ним, опустившись на корточки.
— Хаэль'дан ир шаэль, тайрин? — начал он, голос его был низким и ровным.
Амара ответила твёрдо, не отводя взгляда:
— Шаэль вос ал'аэлин.
Мужчина хмыкнул, проводя пальцами по щетине:
— Шаэль'наэн ир шаэль. Лор шаэль'тайрин данир шаэн.
Наоми смотрела на него, пытаясь разобрать тон, интонацию, хоть что-то, что могло бы дать понять, враг он или союзник. Его взгляд вдруг остановился на ней, цепкий и внимательный.
   Амара медленно подняла взгляд на мужчину. Его фигура, обрисованная тусклым светом луны, казалась чуждой этой убогой лачуге. Голос его, низкий и мягкий, словно бархатный шелест осенних листьев, проникал в самое сердце
— Что он говорит? — спросила она, но ответа не последовало.
   Мужчина опустился на колени, его ладонь слегка коснулась земли. Он закрыл глаза, словно пытаясь сосредоточиться, а затем заговорил снова:
— Шаэль'ваэли иль'лор. Лаэ лир шаэль'дан. Шаэль лаэль тайра.
Амара бросила на него напряжённый взгляд:
— Шаэль'тырин ал'анир? Ал шаэль'наэн тири'далир...
   Мужчина выглядел уверенно, хоть внешний вид был потрёпан, в незнакомце виднелась мужественность и что-то особенное, неуловимое. Амара долго смотрела на него, затем медленно кивнула.
— Ал вири'таэль антир шин, айтар'лаэн киэн, лаэн айтар ши.
   Мужчина лишь кивнул в ответ, затем взглянул на Наоми. Его взгляд был столь проницательным, что она невольно напряглась.
— Что вы затеяли? — с подозрением спросила она.
   Амара положила руку ей на плечо:
— Просто доверься нам.
— Довериться? Вы не объясняете, что происходит, — огрызнулась Наоми, но её слова потонули в низком шёпоте заклинания.
   Незнакомец и Амара начали говорить одновременно, их голоса переплелись, словно две реки, сливающиеся в одно русло.
—  Шаэль'наэн вос шаэль, тайра ир наен.
   Воздух в лачуге стал дрожать, словно пропитываясь невидимой энергией. Наоми почувствовала, как что-то, мягкое, но упорное, касалось её сознания.
— Что... вы... делаете? — пробормотала она, но её голос звучал странно даже для неё самой.
И вдруг всё стало ясным. Наоми слышала слова Амары и мужчины, но на этот раз они казались знакомыми.
— Теперь ты понимаешь нас, — сказал мужчина, его голос был глубоким, с тенью старой усталости.
   Наоми застыла, её сердце застучало быстрее.
— Что... вы сделали? — её голос дрожал, но в нём звучала уже не паника, а удивление.
   Амара обернулась к ней, её лицо было озарено мягкой улыбкой.
— Мы дали тебе ключ. Теперь ты понимаешь айннатар.
  Мужчина медленно поднялся, его тёмные глаза обвели собравшихся в лачуге. Казалось, сам воздух вокруг него наполнялся скрытой энергией, словно от его присутствия зависела сама ткань этого мира. На мгновение он замолчал, затем произнёс твёрдым, насыщенным голосом:
— Моё имя — Каэлир. И я скажу вам одно: магия всегда была сердцем и душой Хаэльгала. Она текла в наших жилах, питала наши земли, защищала наши дома. Но людишки, эти жалкие узурпаторы, посмели решить, что могут стать богами, способными вершить судьбы других. Они отвернулись от истинного света и обратили свой взор в бездну, чтобы сокрушить нас. И мы позволили им.
   Его слова прорезали тишину, как меч, обрушиваясь на каждого из присутствующих. Несколько человек подняли головы, но на лицах некоторых всё ещё читалось сомнение.
— А что мы можем сделать? — прошептал один из мужчин с осунувшимся лицом. — Они сильнее нас. Они держат нас в цепях.
   Каэлир обернулся к нему, пристально вглядываясь, будто мог увидеть всё, что скрывалось в его душе.
— Ты говоришь о цепях, но цепи лишь иллюзия, — его голос звучал как тихий рокот грозы. — Мы маги. В наших жилах течёт сила, которой боятся эти людишки. Это они должны прятаться в страхе, а не мы. Посмотрите вокруг. Видите ли вы слабость? Я вижу только забытую мощь. В ваших руках уже есть ключ к спасению. Просто вспомните, кто вы есть.
   Каэлир вытянул руку перед собой, и воздух вокруг неё заколебался, словно сама реальность откликалась на его зов.
— Это не просто слова, — продолжил он. — Магия никогда нас не оставляла. Мы сами отвернулись от неё, прячась в страхе. Но страх — наш худший враг. Станьте на ноги. Примите то, что принадлежит вам по праву. И знайте: магия — это не только сила. Это свобода.
   Толпа слушала его, зачарованная, словно его голос мог достучаться до самых потаённых уголков их сердец. Наоми смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она ещё не до конца понимала, что значит быть магом, но его слова отзывались в её душе странным, неизведанным эхом.
— Но как? — раздался ещё один голос из толпы. — Мы слишком долго были рабами. Мы забыли, как это — быть сильными.
   Каэлир улыбнулся, впервые за всё время. Это была улыбка не злорадства, а уверенности, силы, спокойного понимания.
— Это неважно, — сказал он. — Я покажу вам. Мы научимся вместе. И если кто-то из вас сомневается, то пусть послужит примером другим. Но помните: мы — маги. Мы — хаэлиты. И мы вернём то, что принадлежит нам.
   Его слова, наполненные решимостью и силой, вызвали в толпе шёпот. Люди переглядывались, и в их глазах вспыхивала слабая, но всё же надежда. Наоми почувствовала, как что-то внутри неё начало меняться. Она не знала, сможет ли быть частью этого восстания, но теперь ей казалось, что она не одна.
   Каэлир повернулся к Амаре и Наоми, словно ожидая их решения. Амара поднялась на ноги, её лицо было серьёзным, но в глазах горел решительный огонь. Она встретилась взглядом с Каэлиром, и на миг в лачуге повисла тишина, наполненная невысказанным пониманием.
— Ты прав, — сказала она, её голос звучал твёрдо, но сдержанно. — Хватит с нас быть рабами. Слишком долго мы прятались, позволяли этим... людям превращать нас в тени самих себя. Пришло время напомнить, кто мы такие.
Она обвела взглядом собравшихся, её слова, словно дротики, проникали в их сознание.
— Но нам нужна осторожность, — продолжила Амара, её голос стал тише, более сосредоточенным. — Мы не можем действовать опрометчиво. Каждый из нас должен быть готов. Если мы сделаем неверный шаг, потеряем всё.
Каэлир кивнул, соглашаясь.
— Верно, — сказал он. — Первым делом мы должны сообщить остальным хаэлитам. Но только тем, кому мы можем доверять. Любой, кто проговорится, поставит всех под угрозу.
Амара посмотрела на Наоми, её глаза блеснули тёплой искрой.
— Наоми, — обратилась она, — ты показала мне, что в тебе есть что-то большее. Мы с тобой обсудим, как ты сможешь помочь, когда придёт время.
Наоми почувствовала, как в груди смешиваются страх и странная, пока ещё неведомая ей решимость.
— Что дальше? — спросила она, пытаясь сохранить твёрдость в голосе.
Каэлир ответил, словно заранее знал, что будет следующим шагом:
— Мы начнём с наблюдения. Узнаем, как часто меняются стражники, сколько их всего. Кто из рабов готов встать на нашу сторону. Мы должны быть терпеливы, даже если это будет трудно.
Амара добавила:
— Также мы должны подготовить оружие. Хоть что-то, что даст нам шанс против них. Камни, железные прутья — всё, что найдём.
— И магию, — тихо, но уверенно добавил Каэлир. — Многие из нас давно её не использовали. Но она всё ещё внутри нас. Нам нужно пробудить её, иначе мы обречены.
Люди вокруг переглянулись, в их глазах зарождалась тень уверенности, смешанной с тревогой.
— Что ж, — сказала Амара, глядя на всех, — начнём с малого. С каждого из нас. Расскажем тем, кто готов сражаться, но никому больше. А когда придёт время, мы будем готовы.
Каэлир улыбнулся краем губ, его лицо приобрело оттенок удовлетворения.
— Хорошо сказано, девочка. Теперь давайте посмотрим, на что мы способны.
Амара повернулась к Наоми и тихо произнесла:
— Мы сделаем это вместе. Просто держись рядом.
Наоми кивнула, чувствуя, как в ней растёт уверенность. Они начали обсуждать детали, говоря приглушёнными голосами, чтобы не привлечь внимания. Мир за пределами лачуги всё ещё казался холодным и безнадёжным, но внутри что-то начало меняться. В этой тесной хижине родилась искра сопротивления, которая вскоре могла перерасти в огонь.