×Philter (Score The Legend Of Iya) — Spiked Bat×

Аккуратно укладывая девушку на постель, тот нависает сверху, пока её руки обхватили шею.

— Быстрее... — молящим голосом произносит Сюзи и пытается словить взгляд Джонхана.

— Малыш, ты же понимаешь, что для «быстрее» ты пока не готова? — непривычно ласковый тон и лёгкое касание рёбер шатенки плавным движением пальцев, подобно клавишам.

Блондин что-то шепчет сам себе, напевает мелодию, всё так же проводя про рёбрам, высчитывая их и, кажется, играя, завораживая тем девушку. Нетерпеливо припал губами к часто вздымающейся груди. Приятно. Она отдавалась без остатка и без укора. Такая покорная, доступная сейчас и ласковая, казалось бы, одобрительно поглаживала его коленом по бедру, а руками сжимала широкие плечи. Непозволительно ласков сегодня.

Первый толчок сопровождается громким стоном, разносящимся по всей комнате. Сюзи будто в пьяном бреду руками ищет руки Джонхана, не позволяя себе открыть глаза, и позволяя фантазии дополнить получаемое наслаждение. Второй толчок, и она стонет всё громче и громче. Юн сегодня делает всё медленно, растягивая процесс и увеличивая наслаждение. Сегодняшний отличается от того раза. От того, когда она не умоляла, и стонала не от удовольствия, а по большей части от боли.

С третьим толчком шатенка не знает, куда себя деть. Удовольствие, что разливается по её телу, как вино по бокалам, охватывает целиком и полностью, и сознание всячески отказывается принимать всякие мысли, отрицать или подтверждать любые идеи, а также производить цепочку событий, выискивая причину ласки блондина сегодня.

— Ты хочешь быстрее? — спрашивает Джонхан, одаряя доктора своей коварной улыбкой. Она зря думала о ласках, ведь парень просто так не оставит нежный секс нежным сексом, не сделав всё по-своему. И сейчас она не будет против.

Сюзи успевает лишь набрать глоток воздуха в лёгкие, как последующие резкие толчки выбивают всё, и она просто отдаёт себя этим ощущениям. Этой непозволительно желаемой боли, что проносится по её телу стрелой, слегка покалыванием отдаваясь в пояснице.

Джонхану нравится приносить боль с наслаждением, в сопровождении друг друга. Ему нравится смотреть, как Сюзи извивается змеёй, как прогибается в пояснице, как вертит головой, а потом резко откидывает назад; как руками цепляется за алую простынь, как ногтями впивается в кожу на спине, стоит только Юну слегка наклониться, чуть ниже позволенного, и как она стонет. Он бы записал эти стоны себе на аудио и слушал бы, не прерываясь ни на что. Шатенка стонет под ним так, что, поддавшись сравнению, он бы не определил никого. Её стоны громкие, звучные, а иногда до безумия тихие, но отдающиеся в голове целым эхом, набором других звуков, и он точно считает её стоны музыкой. Музыкой, которую он так любит.

Сюзи держится за руки и пытается прийти в себя, когда Джонхан всё продолжает и продолжает вбиваться в податливое тело резкими порывистыми толчками, а потом резко останавливается, заставляя её чуть ли не со слезами на глазах молить о продолжении. Бурлящие чувство разлилось по всему телу, оставляя мурашки и жар на спине. Они близятся к завершающему этапу — к пику наслаждения. Сюзи откидывает голову назад, крепче сжимая ладони парня в своих, и под его запретом даже не прикасается к себе, а блондин тяжело дышит, делая последние рваные толчки и кончает, громко выстанывая очередное непозволительно грубое слово. Ей хватает секунд пять, чтобы повторить то же самое, и она без сил лежит, руками перебирая на голове наклонившегося Юна волосы. Джонхан открывает глаза и смотрит прямо на неё, заглядывая прямо в душу, и ищет что-то, что явно прячется на затворках сознания, пытается найти какое-то разочарование, агрессию, но в ответ в глазах девушки видит лишь нежность и любовь.

× × ×

— Ты всё поняла? — чуть вскрикнул мужчина, из-за чего Сохён вжалась в стул.

— Отец, — выдохнул Тао.

— Не влазь! Твоя цель какая была? Что ты забыл здесь с этой крашеной девкой? Забыл, с кем ты должен быть? Вместо того, чтобы ныть ей о её работе — нужно было наоборот под крыло лезть. Её отец владеет огромнейшим богатством, которое скрыто чёрт знает где, ещё и его психбольница. Мы сможем сдать их в СМИ, тогда денег будет завались. Только после этого сможешь хмурить таких, как она! — указав на сидящую девушку, снова повысил голос старший Хуан.

Семья Тао была связанна с Сюзи ещё давно, до их рождения. Когда родной брат Хуана впал в депрессию, семья Бэ посчитала уместным взять его на обследование в свою больницу, из-за чего со временем выяснилось, что парень и вовсе сумасшедший. Около трёхсот вольт прожигали тело парня, убивая его. Просто ужаснейшие методы, которые любил испробовать старший доктор Бэ. По его стопам должен был пойти его сын, но так как родилась дочь, были некие затруднения, ведь не каждая девочка захочет проводить свои дни в психбольнице. Но всё же «правильное» воспитание приносит свои плоды. Сюзи вырастает холоднокровной — только со своими она может быть нежной и доброй. О второй стороне дочери отец так и не узнал, как и мать, но и это не осталось надолго в секрете. Правда, о секрете отец с матерью в любом случае не успевают узнать. Авиакатастрофа — как банально, но по-прежнему больно. Как морально, так и физически, естественно.

Заданием Тао — было влюбить в себя Сюзи, что получилось весьма просто и быстро, на удивление всей семьи. Далее парень подбирается к ней настолько близко, что она готова рассказать все секреты семьи.

— Мы должны её так же убить, сперва узнав о тайнах семьи Бэ! Понял меня?

— Да, отец. — поклонился старшему Тао, после поднимая взгляд на испуганную Сохён, которая продолжала дрожать, сидя в кресле. Отец умудрился заявиться прямо в номер отеля...

× × ×

Сердце отдается тому, кому ты явно не ожидаешь. Оно уже разбито на кучу маленьких осколков, но в то же время у тебя есть свой «супер клей», благодаря которому ты всё ещё жива. Он безумец. Чертов псих и маньяк, в то время как она — его доктор. Она лечила его, даже не догадываясь, что сама становится пациентом.

Сейчас за него страшно. За каждый его шаг. Они не спали всю ночь, естественно, половину потратив на утехи и ласку. Дальше они просто лежали. Изредка что-то говорили, а в остальное время молчали, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Она заметила раны на его спине, когда тот ближе к утру уснул на животе, спрятав руки под подушкой. Волосы взлохмаченные, рот слабо приоткрыт, а губы напухшие и покусанные. Сюзи ловит себя на мысли, что сейчас рядом с ней лежит человек, убивший свою семью. Человек, в котором живет личностей, как на целый город. Он готов плюнуть лезвием, которое каждый раз чудным образом оказывается у того во рту. Временами только безумие делает нас теми, кто мы есть.

— Как узнать, безумен ты или нет?
— Думаешь, ты безумна? — спросил Джонхан, играясь с прядью волос Сюзи.
— Не знаю, — ответила она. — Я видела... кое-что.
— Безумные редко задаются вопросом: безумны они или нет, — глубокомысленно ответил он. Шатенка вздохнула и подняла на него взгляд.
— От этого мне не легче.

— Твой рабочий день должен быть идентичен дню Сюзи, уяснил?

— Да, директор.

— Не забудь о том, что нам нужно манипулировать двести третьим, ведь он полностью отдался ей. Мы добьемся своего и будем выпускать таких, как он, в город, наружу, а потом истреблять и ловить, дабы СМИ нас расхваливало.

— Сюзи! — неожиданно ударила подругу по руке Джиён. — Сказала же: мама прибьет меня, если хотя бы один пробник побьется.

— Не буду же я их бить, — слабо улыбнулась шатенка, медленно убирая руки от витрин с пробниками духов. — Ты как-то неважно выглядишь, не находишь?

— А? — подняла взгляд брюнетка. — Разве? Вроде бы закрасила синяки под глазами, так заметно? — сразу же поспешила к зеркалу девушка.

— Ты не спала?

— Не-а.

— Почему?

— Мама сейчас болеет, а дел в магазине выше крыши, из-за чего мне приходится со всем разбираться.

— Ты не думала попросить Минсока подработать? Я уверена, он не откажется, а даже если и откажется — его подкупить легко.

— Не волнуйся, всё более чем нормально. Сегодня как раз раньше закрываемся, и я смогу выспаться дома. Кстати, как у тебя дела? Ты уже вышла на работу?

— Да, вышла...

— Почему? Разве у тебя выходные не дольше были? И как там Тао? Вы разговаривали с ним? — рука Сюзи застыла над флакончиком, пока подруга выжидающе смотрела на спину шатенки. — Сюзи?

— Джиён, — сделала паузу та, сглотнув, — дело в том, что мы с ним... расстались.

— Что случилось? — осторожно обратилась к девушке брюнетка, подходя ближе.

— Зря я его отпустила лететь с Сохён.

— Неужели? — прикрыла рот ладошкой та.

— Не бери в голову. — так натянуто улыбнулась Бэ, поворачиваясь лицом к подруге.

— Шалтай-Болтай с крыши упал, Шалтай-Болтай свой костюм про...

— Двести третий, — обратился к тому директор, заходя в палату.

— Директор, а вот и Вы. — ярко улыбнулся блондин, поворачиваясь к старшему и хлопая глазами.

— Ты больше не покидаешь нашу больницу, — щелкнул Чхвэ, и из-за спины того выбежало трое работников, а следом медленно вышел и Хун, держа руки за спиной. — Ты провалил своё задание, дружок. Ты должен был, как минимум, убить кого-то или же убиться сам. — мужчина после негромко прокашлялся.

— Курите, директор? — Джонхана согнули, заставляя лицом смотреть в пол, пока в шею вцепилась большая рука одного из санитаров. Как бы блондин не был прижат — улыбка всегда будет украшать его лицо. Оголяя белоснежные зубы, тот пытается приподнять голову, исподлобья смотря на старшего.

— Послушай, мы живем в безумном мире. Мы все слегка чокнутые! Выводите его, — сделав с Хуном шаг вправо, скомандовал тот.

— Знаете, директор, Вы совсем больной, и дело не только в ваших легких.

Мужчина стискивает зубы, а после лишь бьет пациента по лицу, заставляя того выплюнуть сгусток крови. Кивнув, он ухмыляется, смотря в спину блондинистого больного и трех рабочих, которые повели того в предназначенное место.

×Boogrov — I Miss the Colors (feat. Sirotkin)×

Сюзи ходила из стороны в сторону, бродя по квартире и выискивая оставшиеся вещи парня. Она всё решила, и теперь её выбор точный. Нет сомнений, нет сожалений, что случилось всё именно так. Возможно, где-то в сердце ей будет больно за предательство Тао, ведь сколько ласки она дарила ему одному, боясь и в сторону посмотреть. В вашей жизни случится и не такое, особенно, когда вы становитесь безумны. Безумны от человека.

Неожиданно по квартире расходится звук дверного звонка, из-за чего шатенка сдувает прядь волос с лица и шаркает тапочками, идя ко входу. Заглянув в глазок, та замирает, а после замечает, как гость сам решает открыть дверь.

— Зачем ты пришел? — скрестив руки на груди, сразу подала голос Бэ, не желая разговаривать с шатеном.

— Сюзи, выслушай меня.

— Нет! Я не хочу тебя слушать, Тао, мне хватило. Зачем ты звонишь в дверь, если у тебя ключи есть?

— Что это? — смотря за спину девушки, свел брови Хуан. Ближе к гостиной стояли коробки, собранные сумки, а полки с его книгами и вовсе опустошенны. — Ты выгоняешь меня? — удивляется тот, а после прикусывает нижнюю губу на момент прикрыв глаза.

— Да, я не хочу больше разделять свою жизнь с тобой.

— Ты же не знаешь всего!

— А что я должна знать? То, как ты трахал Сохён, пока я наивно думала, что у нас всё хорошо? — повышала голос девушка, пока глаза медленно наполнялись слезами. — Молчишь? Нечего сказать? Тогда знай, что теперь больше нет "нас".

— Давно?

— Что?

— Давно ты решила, что "нас" нет?

— Вчера.

— Кто он? — неожиданно преодолел расстояние между шатенкой Тао, хватая за запястья.

— ...Мне нравилось, что я веду себя, как сумасшедший. В подобных занятиях моё, в общем-то, бесформенное страдание обретало параметры определенной структуры. Оно становилось способным к конкретному самовыражению, и от этого мне было гораздо легче. У моего страдания появлялся стиль. — сидя привязанным к стулу, рассказывал Джонхан, взглядом следя за ходящими вокруг и ловя на себе взгляд директора.

— Ты не безумен, да? — ловит на лжи директор Чхвэ, а после выдыхает, доставая зажигалку из внутреннего кармана пиджака.

— Вы что, директор? Каждые семь секунд один человек сходит с ума. Я думаю, скоро настанет моя седьмая секунда.

Он чувствовал, как его мышцы охватывает напряжение, но понимал, что боится вовсе не Директора; он боялся того, что наверху никого не окажется. Сейчас Сюзи загнана в тупик своих чувств, а добить приходит ещё одна личность, именуемая, как Хуан Тао.

— Будешь мучить меня, да? — следом громко засмеялся блондин, запрокидывая голову назад и смотря в потолок. — Ни звезд мне, ни вина, ни сигаретки. Вы настоящий монстр, директор.

— Умирать, даже не вкусив всех прелестей мира, — гадко хмыкнул мужчина, снимая пиджак и аккуратно закатывая рукава рубашки.

— Думаете, что я не вкусил прелестей мира? — снова смеется, после переводя безумный взгляд на Чхвэ. — Я вкусил всех прелестей своего (!) мира, где было более, чем прекрасно.

— Тебе нравится быть здесь? Быть в таком виде? Творить всё то, что ты делаешь? Ты — никчемный кусок дерьма, — резко подойдя к стулу с больным, вцепился в челюсть парня тот, — на тебя время тратить жалко...

— А Вы знали, директор, что жалко у пчелки, а пчелка в лесу? Может быть только жаль. — Юн слабо ухмыльнулся, снова растягивая рот в довольной улыбке. Директор нагло откидывает лицо парня, сжимая кулаки.

— Сейчас посмотрим, как ты запоешь, двести третий.

— Думаешь, тебе от этого легче станет? — пытался не повышать голос шатен, хмуро глядя на Сюзи.

— Почему мне должно быть тяжело? Я столько смогла переосмыслить за короткий срок... Я поняла, что была окружена не теми людьми, что некоторые из «них» были крысами, Тао. Как бы больно мне сейчас не было отпускать тебя, я не жалею.

— Уверена, что не будешь жалеть?

— Если я скажу, что тоже не такая святая, как ты? Если ты узнаешь, что во время твоего уезда случилось кое-что, после чего мы не можем уж точно быть вместе.

— Я бы принял тебя...

— Принял? Принял, потому что сам кого-то имел в тот момент? Так не пойдет.

Она бы продолжала терзать себя, выговариваясь и показывая свою другую сущность, своё настоящее я, но неожиданный звонок заставляет повернуть голову шатенки в сторону комода, где красовался смартфон. Выдохнув, Сюзи сразу хватает предмет, на что Тао хмурится. На экране светилось имя помощницы с больницы, но просто так она бы не звонила.

— Ало? — без раздумий отвечает на звонок она, делая шаг назад и заправляя прядь волос за ухо.
— Доктор Бэ, — негромкий, казалось, дрожащий голос работницы послышался по ту сторону линии, — Вашего пациента куда-то увели.
— Почему ты шепчешь, Суён? Куда его увели?! — нервы начинают сдавать, а страх нарастать, ведь с ним может случится всё, что угодно.
— Скорее всего, в подвал. Извините, кто-то идёт, я не могу больше говорить, — ещё недолго думая, Бэ срывается с места, оббегая парня и хватая с дивана куртку и ключи со стола.

— Куда ты собралась? — резко схватив за локоть девушку, возмутился Хуан.

— У меня нет на тебя времени! — отмахнувшись, быстро обулась и выбежала она.

— ...Мы все здесь сходим с ума, — отстранено проговорил Юн. — Оказывается, безумие — это заразная болезнь, вроде гриппа. Теперь и Вы подхватили этот вирус. Вы безумны, директор.

— Как и все мои намерения, — пропустил смешок мужчина.

— Безумие, простите, — это не мешок, в который можно сваливать все людские поступки с непонятными для нас мотивами. У безумия имеется своя структура, своя логика поведения. — хмуро глядя на курящего, возмутился блондин.

— Это не так важно, ведь теперь я смогу достичь своей цели, несмотря на препятствия.

— Ваша цель, так сказать, слегка дивная, не находите? Вы собрались играть с чувствами людей, играть такими же пациентами, как я, словно они куклы в Ваших руках. Безумие, как и зло, полностью захватывает разум тех, кто рискнул отдать себя ему во власть, и искажает реальность до такой степени, что она превращается в параноидальный бред, что и происходит в Вашем случае. Вы слишком моральный урод. Мне нравится, — резкая улыбка и горящие глаза, которые прожигали дыру в уже раздраженном директоре, — но не в данном случае.

Взгляд Джонхана быстро сменился на острый и спокойный. Он читал директора, как открытую книгу, спокойно перелистывая страницы его жизни. Он понимал его, как никто другой, ведь сам отчасти был безумен. Даже если он привязан к стулу и его в любую секунду могут убить — он не перестает колко отзываться о Чхвэ.

×Missio — Zombie (The Cranberries Cover)×

Синий мотоцикл быстро обгоняет проезжающие навстречу автомобили, а Сюзи и не думает замедляться, ведь времени в обрез. Сейчас у неё в голове крутится пару мыслей: либо правду говорит Джонхан, и директор действительно причастен ко всем его страданиям, либо безумец хорошо блефует. Тао тоже решил не отставать, ведь машина с его людьми так же быстро пытается успевать за шатенкой. Она сейчас рада, что смогла снова сесть за руль, что помнит все детали и знает, как быстро добраться к работе. Где-то позади можно услышать сигналящие машины и немало грубых слов.

— Скажите, у Вас крыша давно поехала? Просто интересно. — слегка склонился вперед Джонхан.

— Вколите ему препарат 2-Б, — махнул рукой директор, а один из подчиненных сразу послушно поспешил выполнить действие.

— Вы любили когда-то? Кто из вас, отбросов мира, любил? — ловя презрительные и злобные взгляды, продолжал язвить Юн, искривляя рот в улыбке. — Знаете, сначала ты запоминаешь каждую мелочь, которая делала тебя счастливым, а потом — вздрагиваешь при упоминании о ней. Всё, чего хочется — скорее вычеркнуть, забыть или начать заниматься чем-то новым. Перестать пить чай, который заваривал не только для себя; не включать песен, напоминающих об ушедшем; не пересматривать фотографий, где ты счастлив. Перестать заниматься тем, что когда-то делало тебя счастливым с кем-то другим, но ничем не осчастливит тебя сейчас. Самое главное — предотвратить момент, когда ты нового человека начнёшь сравнивать с тем, кто ушёл. Искать знакомые черты, прямо смотреть в глаза, бросать взгляд на руки, следить за малейшими движениями — невыносимо, потому что нет во всём этом отголоска прошлого. Иногда самая большая ошибка состоит в том, что мы сравниваем прошлое с тем, что имеем сейчас. И мы забываем, что на самом деле быть счастливым очень легко. Может, однажды ты вздрогнешь, узнав знакомый запах, или же ничего не почувствуешь. Пустота — это всё, что останется. Тебе не будет ни горько, ни грустно, ни больно. Может, однажды ты и правда ничего не почувствуешь. Такое у Вас было чувство, директор? — Джонхан смотрит прямо в озлобленные глаза старшего, понимая, что задеть за живое получилось. — Она ушла от Вас, не собираясь терпеть Ваши дела.

— Закрой рот! — мужчина резко разворачивается, ударив пациента по лицу. Блондин замирает, смотря куда-то прямо, пока на уголке губ уже красовалась кровь. Снова смех. Тот безумный, игристый, громкий и режущий для многих смех.

— Вспомнил? А я бы на Вашем месте этого не делал. Воспоминания опасны. Прошлое полно тревог и волнений. Старые недобрые времена, можно сказать. Память так коварна. Сначала она преподносит вам букет удовольствий. Трогательные родные запахи детства, волшебное сияние юности — всю эту мишуру. А потом она ведет вас туда, куда вам совсем не хочется возвращаться. Туда, где холодно и темно, где в тумане бродят расплывчатые тени, которые, как Вы надеялись, уже никогда не вернутся. Воспоминания, эти маленькие засранцы, могут быть подлыми и гадкими. Совсем как дети. Но можем ли мы жить без них? В конце концов, память — основа разума. И следовательно, мы отвергаем разум, если не можем смириться с собственным прошлым. С другой стороны, почему бы и нет? Никто вроде бы не связан с разумом долгосрочными обязательствами. Зачем же все время быть в здравом уме и трезвой памяти? Так что, в случае неудачного поворота ваших мыслей, если вдруг вас на полном ходу занесет в тот уголок памяти, где царит непереносимый ужас, помните: безумие всегда рядом. Безумие — это запасной выход. Вы можете просто шагнуть через порог, оставив позади весь этот кошмар, и запереть дверь. Отгородиться от него навсегда.

Неожиданно к Юну подоспел мужчина, держа в руке шприц и сперва его проверяя. Пару капель препарата брызнули где-то рядом, пока блондин вяло поворачивает голову, следя за действиями работника. Тот подносит шприц к руке Хана и, не стесняясь, больно впивает иглу в вену, вводя лекарство (?).

— Что это, директор? — шипит, но продолжает язвить он.

— То, благодаря чему мы все здесь. — словив застывший взгляд пациента, Чхвэ довольно улыбнулся, а в помещение забирается какой-то парень.

— Директор, доктор Бэ приехала!

Джонхан слышит о ней, из-за чего сильнее стискивает зубы и уже было хочет начинать бороться и вставать, но резкая тяжесть заставляет сидеть на месте. Неизведанная жидкость распространяется по телу, а в глазах уже всё смутно видно. Размытые силуэты, голоса перемешиваются.

«Нет... Я не должен. Не должен оставлять её. Оставлять одну среди них... Я знаю, что сейчас будет больно. Я не хочу потерять всё, что произошло, всё то, что успел найти и обрести...»

×Hidden Citizens — Silent Running×

Сейчас он теряет себя, оставаясь в неком вакууме, ограждающем от всех. Слышит крик, после знакомый бархатный голос.

«Прости...»

— Директор, — слегка неловко начала шатенка, — ч-что здесь происходит?

— Вот она, директор! — нежданно какой-то мужчина бросает к стулу с Джонханом, который стоял в центре комнаты, работницу, в лице которой девушка сразу узнает Суён. — Это она позвонила доктору Бэ!

Сюзи и слова не успевает сказать, как звучит первый отзвук выстрела, а помощница застывает, оставаясь сидеть на коленях. Пару секунд, и она безжизненно падает лицом на холодный пол, а из-под тела образовывается большая лужа крови, растекаясь максимально широко.

— Суён! — сразу вскрикнула Сюзи, подбегая к девушке и присаживаясь рядом на колени. Руки дрожат над телом, пока стоящие со всех сторон мужчины и парни гадко смеются. Глаза застывают, сталкиваясь с полузакрытым, сонным и истощенным взглядом Джонхана. — Что Вы с ним сделали? — встает шатенка.

Тао слышал выстрел, а рука застыла на пистолете, пока несколько мужчин стоят рядом, так же прижимаясь к стене. Шатен кивает, хмуро и серьёзно глядя на помощников.

— Берегите себя. — коротко проговорил он.

— Сюзи, дрогуша, ты знаешь, чем занимался твой отец? — упирая руки в бока, хмыкнул директор.

— Знаю, но я также знаю, что в больнице такое запрещено.

— Потому что ты так решила?

— Что Вам нужно? Всё это была ложь? Значит, он не врал мне? Вы его действительно выпускали в город?!

— Кто знает, — игриво пожал плечами старший, поднимаясь на небольшой балкончик. Сюзи не отрывала взгляда от мужчины, стоя возле пациента. Юн слабо крутит головой, пока глаза слипаются, но он пытается всеми силами держаться.

— Что Вам нужно? Чего Вы добиваетесь?

— Стереть с лица земли семью Бэ.

— Что? — свела брови шатенка, сглотнув.

— Мне надоел тот факт, что ты должна была стать полноправным владельцем больницы и наивно думать, что лечишь психически нездоровых людей. Они безумны! И они уже не станут людьми! Я должен забрать всю власть себе, а упоминание о заслугах и фамильной ценности станет моим.

— Кто ещё здесь безумен.

— Я бы сказал, но уж больно рано говорить правду. — слова, словно резкий удар в спину, заставляют перед глазами пролететь несколько неразборчивых картинок. — Думаю, мы церемониться не будем, — вдруг директор поднимает пистолет, а уголки губ слабо приподняты. — Скажи своё прощальное слово. А мне неважно! — сразу выпалил директор, нажимая на курок.

Люди возвращаются. Забавно, правда? Тот, кто дрожащим от ненависти к тебе голосом готов был сказать, что больше никогда не хочет тебя видеть, будет нуждаться в твоей поддержке настолько сильно, что, перешагнув через все свои принципы, в скором времени любыми способами найдет дорогу к твоей хижине.

Тао стоит перед Сюзи, пока плечо болезненно принимает пулю. В помещение следом забегают незнакомые для девушки люди и встают на защиту.

— Освобождай его! — мельком кричит ей шатен, выстреливая в директора, который сразу уклоняется, махнув своим людям, и, подхватив пальто, убегает.

— Эй, Джонхан! Ты слышишь меня? — нервно хватая парня за лицо, пыталась заговорить с ним Бэ. Руки слегка дрожали, но она быстро начала искать край веревки, развязывая её.

Люди перемешиваются между собой, безжалостно забивая друг друга. Некоторые пытаются накинуться на Сюзи и больного, но Тао умело отбивается, шипя от боли в плече и держась за рану.

— Сюзи! — резко выкрикнул он, скривившись. — Держи, — в ноги упал пистолет, а Хуан сильнее нахмурился. — Хватай его, и бегите.

— А ты...

— Здесь моих людей больше, хватит болтать, и вали!

«И темнеет в глазах, и щурятся фонари. Не смотри на меня, пожалуйста, не смотри...»

Выбегая из помещения, Сюзи приобнимает парня за плечо, пытаясь по-максимуму держаться на ногах. Твоё сознание в миг рушится, когда ты осознаешь, что сегодня может быть твой последний день.

— Доктор Бэ! — неожиданно из-за угла выбегает Хун, который ранее скрывался по приказу директора. Девушка непроизвольно выставила руку, наставляя на парня ствол, из-за чего тот поднимает руки.

— Чёрт, Хун, не нужно так резко!

— Я Вам помогу, — лживо произносит он, но ведь шатенка и знать не знает, что парниша заодно с Чхвэ, — у меня есть машина, и я могу помочь вам сбежать.

Доверчиво передав Джонхана в руки работника, Сюзи решает помочь Тао, сказав, что догонит. Блондин пытается что-то сказать, но сил нет. Сейчас он максимально беспомощен, и она не видит этого.

«Прости...»

— Вот так, двести третий, о тебе пекутся. — неся больного на спине, прошипел Хун и быстрым шагом покинул подвал, направляясь к выходу из больницы. Другие работнике со страхом поразбегались, попрятались, где только можно, что сыграло на руку директору, который уже ожидает подчиненного в машине.

— Тао! — резко бьет какого-то мужчину ногой, подставляя плечо парню.

— Я тебе на что пистолет дал и сказал бежать?!

— Нет времени противиться! Бежим отсюда — там есть машины, и мы сможем выбраться вместе.

Шатен кивает, после крича своим людям, один из которых сразу подбегает к паре, помогая Сюзи вести Хуана.

Черный автомобиль, на задние сидения которого уже бросили Джонхана, резко двигается с места, отъезжая от больницы. Бэ успевает увидеть лишь зад авто, которое на быстрой скорости уносится.

— Чёрт! — шипит она, передавая шатена полностью мужчине. — Почему я поверила? Дура, дура, дура, дура! — кричала Сюзи, приглаживая волосы и неожиданно вспоминая о мотоцикле. Сорвавшись с места, она бежит к своему транспорту и быстро садится, даже не думая надеть куртку, либо перчатки или хотя бы шлем. Сейчас её это заботит в последнюю очередь.

— За ней, — прошипел Тао, на что мужчина свел брови.

— Сэр, Вы уверены, что сможете выдержать?

— Я сказал: за ней! — громче повторился шатен, а подчиненный послушно повел парня в машину. Следом побежало несколько людей парня и смогли умело повязать ремень на его руке, дабы остановить поток крови.

Почему именно сейчас? Именно сейчас начался снег, который так назойливо попадает на лицо Сюзи, чей мотоцикл на огромной скорости несется за автомобилем.

— Быстрее! — рычит директор, крича на Хуна, который изо всех сил жмет на газ, выдавливая максимальную скорость. Дорога переходит на главный мост, где машин не меньше, но Чхвэ не собирается останавливаться, выезжая на встречную. Водители съезжают с дороги, врезаются в друг друга, попадают в бортики, пока погоня продолжается.

Сюзи уже на хвосте, максимально близко. Юн негромко дышит, пытаясь чуть приподняться, из-за чего может увидеть дорогу сквозь заднее стекло. Он видит её. Острый взгляд шатенки, которая уже выезжает сбоку автомобиля. Директор прогибается через окно, вытягивая руку и производя первый выстрел.

Мотоцикл склоняется ближе к земле, и девушка уворачивается, сильнее сжав зубы и решаясь вырваться вперед. Резко разворачиваясь, Сюзи подпрыгивает на байк, пока тот боком падает на землю, продолжая ехать. Откуда столько силы? Столько смелости? Ею руководит безумие и страх, благодаря которому она спрыгивает и быстрым шагом идёт навстречу автомобилю.

— Остановись. — коротко проговаривает директор, а машина рывком остановилась прямо перед Бэ.

— Вы же, — уже было начал Хун, но услышал шик.

— Молчать.

×Missio — Anthem For The Broken×

Вальяжно покинув салон авто, Чхвэ крутил в руках пистолет, медленно шагая к капоту, куда после тот уперся. Следом рядом остановилось несколько машин, включая и незнакомых прохожих.

— Зачем ты это делаешь?

— Уже на «ты»? — ухмыльнулся мужчина.

— Я не собираюсь к такому человеку обращаться с уважением.

— Я бы мог сейчас тебя просто убить, но понял, что хочу сначала сыграть с тобой.

Джонхан тяжело дышит, держа глаза открытыми и с приоткрытым ртом глядя на Сюзи, чьи волосы уже намокли от сильно идущего снега. Хун сидит на переднем кресле, сжимая руль и слабо покусывая губы. Недолго думая, Юн смотрит на руки, на которые успели надеть наручники, и решается сделать следующее: неожиданно обхватив шею водителя через кресло, тот начал душить парня, который, в свою очередь, вцепился в наручники, пытаясь освободиться.

— Помогите ей любой ценой, — выдыхая, проговаривает Тао, — дайте мне пистолет.

— Сэр, мы будем с Вами до конца. — поджав губы, проговорил наставник, кивая остальным парням.

—...Помнишь же, да? Твоя мать не была с папочкой с самого начала. Сперва она была со мной, но после поняла, что твой отец станет куда популярней, нежели я. Мы были с твоим отцом друзьями, обещали всегда держаться вместе, но что в итоге? Все заслуги ему — всё ему! — кричал мужчина, пока волосы слабо взлохмачены и развеваются на ветру. Люди вокруг молча наблюдают со стороны, даже не решаясь позвонить в полицию.

— Всё зависть?

— Власть, — протянул Чхвэ, — она слишком затянула твоего папулю. Думаешь, я один такой? Один, кто мог так издеваться над пациентами? Твоему отцу это приносило радость, и он не думал их лечить, а нанятые врачи — лишь маскировка.

— Откуда тебе знать?!

— Я провел с ним в одном кабинете больше времени, нежели ты, Сюзи.

— Выкинь оружие! — неожиданно слышится за спиной, а макушка директора чувствует ствол пистолета. Он усмехается, медленно поднимая руки в воздух, а правая ладонь сжимает ручку пистолета.

Мгновение. Всего одно мгновение, и директор бьет локтем стоящего позади, наставляя ствол на доктора Бэ, которая так же выставляет пистолет, держа того на прицеле. Словно весь мир застыл, пока снежинки зависли на уровне головы. Пальцы сжимают курок, и пуля Сюзи вылетает на мгновение раньше. Джонхан думал спасти от выстрела её, но попал под её же пулю. Второй удар спереди, когда пуля директора попадет прямо в сердце.

— Джонхан, — еле слышно шепчет шатенка, пока пистолет вылетает из рук, глухо падая на асфальт. Блондин сперва опустил взгляд на грудь, а после поднял на Чхвэ, который довольно улыбался. Колени ломит, он падет. Бэ сразу срывается с места, подбегая к пациенту и ловя того, сразу падая на колени.

«...Теперь, я — обрывок строки на последнем листке книги: он же начал её исключительно смеха ради. Он же начал меня исключительно ради смеха — просто выбросил на обочину и поехал. Все фломастеры вполовину изрисовались, ну и ладно, рисуй другими, а я всё маюсь. Всё мечусь по углам, по вокзалам, чужим кроватям, не желая признать ни правду, ни „правда, хватит", не желая смотреть ни правде в глаза, ни в небо — ну какая мне разница. Мне бы покрепче. Мне бы попросить у кого-нибудь смелости, или мозга, или сердца, что не рвалось бы к холодным звёздам, или звёзд, что бы не катились в мои ладони, или просто стоять так — призраком на перроне и смотреть, как ты прячешь взгляд и проходишь мимо. Я же просто набросок, набор непонятных линий: это чёлка, вот это — плечи, вот это — пальцы. Он же начал меня исключительно посмеяться. Он же начал меня на полях, не всерьёз, незримо. Исключительно. Абсолютно. Невыносимо. Курам на смех, едва готового — лишь на треть. Я — набросок, но ты не сможешь меня стереть...»

— И темнеет в глазах, и сощурились фонари. Ты меня спасала — и ты на меня смотри. И не вздумай ни отвернуться, ни время вспять. Ты же лучшее, что мне удалось повстречать.

— Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! — глупо тараторила Сюзи, бегая глазами по лицу, где красовалась слабая улыбка. — Я не могла... — глаза наполнены слезами, которые быстро стекают по щекам, падая на лицо блондина

— Это была не ты, — шепчет Юн, прикрывая глаза, — помнишь, я спросил: Когда ты была наиболее счастлива? И наиболее несчастлива? Ты ответила тогда: "сейчас".

— Джонхан, хватит! — рыдала она, держа лицо блондина, пока кровь стекала по ногам и на асфальт.

— Я сейчас так же счастлив и наиболее несчастлив одновременно... — выдыхает он.

— А вот и сказочке конец! — наставляет пистолет на пару директор, пока Сюзи крепче прижимает умирающее тело.

— Нет уж! — Тао выбивает из руки Чхвэ оружие, здоровой рукой обхватывая шею.

— Тао, нет! — выставляет руку шатенка, когда слышит выстрел, а тело парня падает всего в метре от неё.

Директор отряхивает пальто, быстрым шагом подходя к девушке и хватая ту за волосы.

— Прости... — последнее, что шепчет Юн, — что полюбил тебя... и заставил влюбиться в себя...

Она кричит, рвет горло и брыкается до последнего, пока директору помогают двое мужчин. Люди Тао так же пытаются помочь, но у Чхвэ их больше. Мужчина открывает переднюю дверцу автомобиля, откуда сразу выпадает Хун, чье бледное лицо заставило того нахмуриться. Откинув парня, тот кивает санитарам, которые сразу бросают шатенку в багажник, покидая место преступления.

× × ×

×fleurie — love and war×

— Ну что? Повеселились и хватит? — закурил директор, смотря на Сюзи, чьи руки были завязаны за стулом. Глаза было тяжело открыть, но после его голос всё же заставляет пробраться в сознание: — Препарат переставал действовать, из-за чего ты снова становилась безумной, двести третья.

— Ч-что? — шипя от боли, подняла взгляд шатенка.

— Забыла? Ты же такой же пациент, как и он, — произносит Чхвэ, а в голову бьют воспоминания.

Она вспоминает, как была так же загнана в больницу...

«Она убила свою родню...»

«Говорят, у неё есть воображаемые друзья...»

«Такая красивая, но сумасшедшая...»

«Сколько ей лет?.. Безумцы повсюду...»

— ...Просто Джонхан не знал, что Вы находитесь за соседними стенами. Ты всё это время думала, что лечишь его? Я знал, что вы влюбитесь, из-за чего смог узнать много тонкостей своего препарата. Всё это время, Сюзи, ты думала, что живешь жизнью нормального человека: заводила друзей, нашла парня, училась, ела, спала, но всё это было только до того момента, пока препарат не перестал действовать, и твоё настоящее я стало выбираться наружу. А теперь, — делает паузу директор, — сотрите ей память.

ᅠ