— Мальчик, ты хоть понимаешь, куда ты попал? — спрашивает мужчина лет сорока. На нём была полицейская форма, много морщин, уложенные волосы назад. — Ну? Догадываешься, что тебя ждёт?

  Чон смотрит на мужчину так недоверчиво, как будто искренне не понимает, зачем его сюда привели. Юноша сидел со связанными руками специальной рубашкой, а на лице красовалась маска, через которую видно не понимающие глаза.

  — Вот ответь мне, зачем нужно было убивать людей, м? — интересуется, складывая руки в замок, кладя их на стол.

  Они были в небольшой комнате с очень слабым освещением. Чонгук рассматривал тёмные стены, сидя напротив того мужчины, который ждал ответа. Однако это бесполезно, ведь черноволосый совершенно не обращал внимание на постороннего. Ему была интересна атмосфера данного помещения. Такое новое...

  — Йа, с кем я разговариваю? — немного злится, ведь пока парень осматривает всё вокруг себя, мужчина продолжал задавать вопросы. — Ответь мне, зачем нужно было убивать стольких людей? — грубо спрашивает, сильно ударяя кулаком о стол.

  Младший поворачивается на мужчину, который выходил из себя. Чон всматривается в эти карие глаза, редкие реснички. Черноволосый пускает лёгкий смешок, однако всё это перерастает в сумасшедший смех. Тёмные оленьи глазки Бемби слезятся от такого прорыва эмоций, заставляя прикрыть очи. Чонгук прогибаться в спине, ведь просто так смеяться в одном положении невозможно. Мужчина  был в непонятках. Почему этот парень смеётся? Конечно, смех довольно красивый, ничего не сказать... Но почему это так настораживает и пугает?

  — Хватит! — кричит полицейский, приближаясь, дабы запугать младшего. Однако это только поливает масло в огонь. Смех перерастает в нечто большее. Он становится громче в два раза, чем ещё сильнее наводит страх. — Перестань! — рычит.

  Внезапно для всех, Чонгук замолкает, вытягиваясь, будто струнка. Юноша замер, серьёзно смотря на мужчину. Повисла тишина, которая отдалась сильным звоном в ушах. Чонгук продвигает взглядом, всё ещё ничего не говоря. Люди, которые наблюдали за происходящим по камерам, напряглись.

  — Вы поймали не того, — шепчет, немного улыбаясь.

  — Что? О чём ты? — мужчина насторожился.

  Конечно, пусть каждый из отряда понимал, что этот сумасшедший мог нести бред, однако почему это сильно настораживает? Что, если они и правда ошиблись? Вдруг это не тот, кто убивал невинных?

  — Отвечай! Кто твой предводитель! — рычит, поднимаясь со стула так, что тот падает на спинку.

  Однако ответа не последовало. Был лишь смех, который повышался на несколько тонов, из-за чего страх нарастает всё больше.

  — Заканчивай, завтра у него суд. Там уже решат, что с ним делать, — говорит женский голос в микрофон. — Думаю, там будет смертная казнь.

  Полицейский вслушивается, а после смотрит на черноволосого, который убийственными глазами прожигал мужчину.

  — Ну, слышал? — спрашивает мужчина. — Лучше тебе заговорить, вдруг тебя помилуют.

  Однако это не сработало. Чон продолжал смотреть на полицейского, которому становится не по себе. В камеру входят несколько человек, которые забирают Чонгука и уводят в специальное помещение для особо опасных преступников.

  Полицейский, который пытался допросить парня, сел на стул, так как наконец его не проживают взглядом.

  — Ну? Что делать с ним? — спрашивает вошедшая девушка.

  — Он псих... Таких, как он, судьба приводит к суду или же к психушке, — отвечает. — Но его можно излечить. Он сможет жить обычной жизнью. Вы уже установили его личность?

  — Да, — девушка немного делает паузу и заметно нервничает. — Это... Это Чон Чонгук. Он учится на веб-дизайнера в...

  — Студент убивает? Студент?! — вырывает из рук папку с документами.

  — Я не думаю, что это он... И... Кажется, это один из пропавших, — показывает другу папку. — Прошло не мало времени. Он мог сойти с ума, проводя столько времени с убийцей. Неизвестно, что там происходило.

  — Чёртов парфюмер, — бросает папки в сторону, из-за чего белые листы эстетично разлетаются по всему полу. — Я доберусь до тебя, — рычит, сжимая кулак.

  — Мы поймаем его.

  — Нет. Я его убью. Он убил моего сына... Моего единственного ангела, который...

  Полицейский начал пускать слёзы, поэтому быстро смахнув их, убежал прочь, оставляя девушку наедине с собой.

  ***

  Спустя неделю, полицейские пытались выяснить, кто является настоящим убийцей. Они неоднократно пытали Чонгука, тем самым пытались получить хоть какую-то зацепку. Но все их попытки оказать влияние на парня были в пустую. Чон молчал. Молчал все эти дни. Единственное его занятие было смотреть в стену и улыбаться. Больше ничего. Однако, когда настал день суда, то поведение мальчишки поменялось.

  — Чон Чонгук, вы обвиняетесь в убийстве и похищении Ли Сонгюна, Кан Минсока...

  По всему помещению разносится смех, перебивая судью. Чон начинает заливаться смехом, будто ему показали смешное видео. Присяжные, прокурор, судья, полицейские и охрана переглянулись. Что здесь происходит?

  — Чон Чонг...

  — Глупые, вы поймали не того, — повторяет слова, которые говорил около недели назад. — Вы умрёте... Все умрут. — Чон смотрит в потолок, а после на судью. — Начнут с вас, — снова заливается смехом.

  Все, кто был здесь стали оглядываться, однако был один человек, который легко улыбался, видя, как Чон пугает невинных. Тэхён стоит почти в конце зала, сливаясь с толпой присяжных. Внутри его всплывают воспоминания, когда он и Чонгук были вместе, как им было хорошо. Ким не становится, пока не вернёт мальчишку.

  — Суд вынесет приговор, через несколько минут.

  ***

  Шло не малое количество времени, однако судья наконец вышел. Все встали и стали ждать решение.

  — Согласно статье 105 Уголовного Кодекса Республики Кореи, убийство наказуемо лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет, массовое убийство с лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет. Также, было рассмотрено дело о том, как были воспроизведены издевательства, насилия и угрозы, — судья замолкает. — Суммируя всё это, была рассмотрена смертная казнь... Однако, смотря на состояния подсудимого, закон запрещает наказывать тех, кто находится в зоне бессознательности. Поэтому, Чон Чонгук приговаривается к индивидуальному лечению на пять лет, — стучит молотком, после чего все вздыхают.

  К черноволосому подходят вооружённые люди, а после силой вытаскивают его из зала. Чон не сопротивляется. Он лишь улыбается, особенно в тот момент, когда видит своего любовника.

  — Ты вернулся за мной, — шепчет, что никто её может это расслышать.

  — Пошёл! — кричит полицейский.

  — Скоро, малыш. Потерпи немного, — проходит рядом с Чоном, выходя из коридора.

  ***

  Спустя месяц, Чона поместили в психиатрическую больницу. Над черноволосым проводили эксперименты, ставили опыты, будто он был лабораторной крысой, пытались понять, почему тот убивал. С того момента, как прошёл суд, парень не проговорил и слова. Доктора никак не могли понять, почему он молчит? Что он скрывает, ведь его уже поймали. Смысл скрываться? На протяжении всех этих недель рабочие пытались выманить малейшую информацию. Но Чонгук молчал, будто ему откусили язык. 

  — Здравствуй, Чонгук, — здоровается доктор. — Как себя чувствуешь? 

  Доктор проходит в палату и видит, как совсем юный мальчишка смотрит в одну точку. Всё вокруг него белое: койка, стол, стул, пол, стены, одежда. Только цвет волос выделяется из этого светлого ужаса. Чон сидел на кровати, смотря в стену. Его ноги были прижаты к груди и обхвачены исхудалыми руками. Мужчина лет тридцати проходит к столику, на котором видит белые листы бумаги, ручки и карандаши. 

  — Ты ничего не нарисовал? — будто ребёнка спрашивает, садясь на стул. — Как же так? — опирается локтями на колени, а после наклоняет голову в бок, дабы увидеть глаза парня. Однако никакого внимания. Чонгук продолжал смотреть в одну точку. — Что же... Может, хочешь перекусить? 

  Внезапно Чонгук спрыгивает с кровати и пытается набросится на доктора. Мужчина в ужасе отскакивает, падая со стула, закрываясь руками и ногами. Однако слышит звук металла. Доктор открывает глаза, а после замечает, что Чонгук стоит в сантиметре от него, держа руки вытянутыми назад. Цепи, которые были на кистях юноши, никак не позволяли подойти к мужчине ближе. Лицо младшего никак не поменялось. Он продолжал стоять с каменным взглядом, однако теперь он смотрел только в глаза напротив. 

  — Чонгук, что ты хочешь сделать? — осторожно спрашивает, отползая, чтобы встать. — Ты же знаешь, что я твой психолог, и ничего тебе не сделаю. 

  Младший продолжает смотреть на него. Чонгук будто статуя, или картина, которая с иллюзионным эффектом следит за тобой. Только... Разве это так страшно? 

  — Может, всё же займёмся рисованием? 

  Чонгук выпрямляется, а после подходит к столику, не меняя выражение лица. Парень садится на стул и берёт лист бумаги. Он аккуратно рассматривает его, а после натыкается взглядом на чёрную шариковую ручку. Парень смотрит на конец, начиная водить шариком по листу. Чёрные яркие чернила оставляют за собой резкий, но красивый и ровный след. Линия... Ещё одна... За ней и третья. Слышен звук, который обычно можно услышать в школах, колледжах и университетах, когда вся аудитория дружно записывает лекции или контрольные. 

  Доктор подходит к больному не спеша, ведь понимает насколько это опасно для него самого. Мужчина встаёт рядом, наблюдая, как тонкие пальцы вырисовывают нечто похожее на комнату. Однако... Со временем, Чон начал рисовать клетки, стеклянные флаконы и... Наверное, что самое страшное, так это люди. Что в этом плохого? Дело в том, что у каждого человека была кровь, раны, оторваны части тела... Движения в написании рисунка стали очень острыми и рваными. 

  Мужчина внимательно изучает каждую линию, но после младший замирает. Его руки начинают трястись, как и он сам. Чонгук смотрит на рисунок. Он будто в шоке от того, что только что изобразил. Доктор стоит рядом, наблюдая процесс возвращения. Это некий переход, который заставляет человека вернуться в ту или иную реальность, после гипноза, внушения или опытов. Черноволосый с неподдельным страхом в глазах. Однако он затихает. Чонгук быстро хватает своё запястье и замирает. Его тряска постепенно стихает, что не остаётся довольно таки странным. Психопат никогда бы так быстро не остановился, значит ли это, что Чон нормальный? 

  — Чонгук, всё хорошо? — спрашивает, смотря на парня. Глаза Чона бегают, однако тот быстро приходит в себя. — Что ты нарисовал? Расскажи мне. 

  Чонгук пускает смешок, но ничего не говорит. Кажется, что доктор понял, как его раскусили. Тут в кабинет врывается медсестра. 

  — Извините, вас вызывает мистер Ри, — кратко говорит девушка. 

  — Что? Что произошло? — спрашивает доктор, ведь у него ещё около двух часов на беседу, а скорее всего монолог. 

  — Там... Это на счёт пациента, — кивает головой на младшего. 

  — Скоро буду, — девушка выходит, а доктор поворачивается на черноволосого. — Чон-и~, всё хорошо, я скоро, ладно? 

  Ответ обычный. Ничего. Мужчина выходит за дверь, после чего идёт по пустому коридору. Время уже было за час ночи, поэтому работников почти нет. Доктор быстрее направляется к кабинету. 

  — Мистер Ри? — стучит, входя в кабинет. — Вызывали? 

  — Да, идём выйдем, — быстро отвечает. — Тут камера, а мне хотелось бы обсудить это наедине, — шепчет, проходя мимо мужчины в халате. 

  Как только доктора вышли, то сразу зашли в небольшой коридор с панорамным окном на больничный сад. Мужчины встали около окна, смотря на красивые деревья, фонарные столбы и небольшие дорожки для прогулок. Тишина. 

  — Зачем позвали меня? — вновь спрашивает. 

  — Твой пациент... Он уже долгое время у нас, — трет пальцы между собой, будто растирает что-то. — Есть ли хоть какие-то продвижения? 

  — Честно говоря... 

  — Если начнёте говорить о том, как он быстро меняется, можете просто молчать, — перебивает Ри, после чего доктор замолк. — Я так и думал, — поворачивается на мужчину. — Если мы не сможем вылечить его, то... Нам поступил приказ о том, что его убьют. 

  — Что? Это незаконно! — вскрикивает, размахивая руками. 

  — Не кричи, придурок, — шипит мистер Ри. — Без тебя знаю, что это незаконно... Но ему не место среди нормальных. Завтра подсыпаешь ему вот это в лекарства и еду, понял? — спросил Ри, протягивая флакон с каким-то порошком. 

  — Я вас понял, — принимает пробирку, засовывая её в карман больничного халата. 

  — Запомни, никто, кроме меня и тебя об этом знать не должен. 

  Доктора расходятся, даже не подозревая, что их разговор был услышан. Парфюмер выходит из-за тени, которая скрывала его силуэт. Янтарные глаза сияют лунным отблеском. Руки сжаты в кулаки, как и челюсть. 

  — Никто не смеет его трогать, — шепчет, тихо, подобно кошке, шагая по коридору в сторону палаты своего ангела. 

  Дверь тихо открывается, а после проявляется силуэт мальчишки, который сидел на кровати, смотря на свои руки, сложенные в замок. В его руках был сжат небольшой пузырёк, который отдал ему Ким. Чонгук не обращает внимание на посторонние звуки, такие как открывающаяся дверь, тихие шаги. Однако он просыпается в момент, как только чувствует знакомый запах. Глаза мальчишки раскрываются, как и рот. 

  — Привет, малыш, — басистый бархатный голос ласкает уши, будто мягкий язык проходится по раковине и мочке. — Долго ждал меня? — садится рядом на кровать, заставляя её прогнуться под весом тела. 

  — Т..Тэхён, — шепчет, немного заикаясь. — Я... Я... Ты пришёл, — бегает глазками по красивым чертам лица. 

  — Я здесь, сладкий, — говорит Ким, а после кладёт свою руку на щёку младшего. 

  Чуть наклонив держащими ладонями его голову, наклонился сам, склоняя её в противоположную. Обоняние уловило легкий запах парфюма, и тот неповторимый, едва чувствующийся аромат тела любимого, желанного мальчика. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, едва коснулись нежных, пока ещё холодных, безвольных, но уже ждущих поцелуя губ. Легкое касание, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Как мазок художника, кладущего первый штрих на чистый холст. Он был готов рисовать картину... Облизнув свои губы влажным языком, убирая сухость Тэхён снова коснулся трепетных нежных губ своего избранника.

  Чонгук почувствовал это прикосновение. Оно взорвало его сознание. Как горячая искра, отлетевшая от пылающих углей, коснулась губ. Нет боли не было, было чувство неожиданности и желание повторения. Страх ушел, его место заняло ожидание и предвкушение. Его губы такие горячие и страстные. Чону хотелось их прикосновений ещё и ещё. Ким почувствовал состояние младшего и понял, что ушел страх первого поцелуя, за такой долгий срок. 

  Вкус нежных, желанных губ, робкое, но такое долгожданное ожидание сбылось наполняя сознание новизной ощущения. Тэхён, как мучимый жаждой путник в пустыне, смаковал по капле, впитывая этот вкус. Оторвавшись на миг от живительного источника вдохнул, коснулся еще, короткими, быстрыми, как мазок художника прикосновениями. Снова и снова чувствуя, как оживают от прилива горячей крови, пробуждающимся чувством, охватывая их своими губами. Ким чувствовал, как губы любимого становясь упругими, горячими. И только потом, уже чувствуя их, ожидающие поцелуя, охватил, жадно вбирая своими губами.

  Младший почувствовал, как от прикосновения губ парфюмера, закружилась голова. Кимовы губы властно охватили не только трепетную плоть, но и разум, лишая воли, отдавая во власть убийцы. Чонгук почувствовал, как слабеют ноги, но не владея собой отдавался во власть неизведанного, не зная, как вести себя и плохо представляя свое состояние. Хотелось чего то, но чего мальчишка сам не понимал. 

  Настойчивый язык начинает свою работу.  Удивительно, но Чонгук настолько отвык от таких нежностей, что вздрагивает, заставляя Кима схватить того за талию, придвинувшись ближе к нему. Однако парень быстро вспоминает прикосновения, лихорадочно шарящего у него во рту языка, дарят неслыханно приятные ощущения. Все эти мысли мелькали хаотично, обрывками наполняя и без того переполненное чувством наслаждения сознание.

  Тэхён языком, пройдясь по чонгуковым губам, чувствуя их атласную упругость и трепетную отзывчивость. Слегка раздвигая их, проникая внутрь. Своими же, сжимая и нежно охватывая и трепетно сосуще вбирая в свой рот, его становящиеся припухлыми, заполняющими все пространство губы. Язык настойчиво скользнул по деснам, жемчужным зубам, которые под его напором приоткрылись, как ворота Рая, впуская его грешную, но такую желанную сущность. Наконец произошла долгожданная встреча двух языков, двух сущих противоположностей, бесподобных в своей притягательности. Какую бурю страстной борьбы они подняли при встрече, словами не описать. Знакомясь, они невообразимо сплетались, лаская друг друга, выталкивая и проникая изо рта в рот, касаясь губ, вызывая желание и страсть в душах целующихся. 

  Чонгук, чувствуя прикосновение его языка, сначала старался убрать свой, освобождая место гостю, но потом робко коснулся его своим. Понравилось чувствовать его приятную упругую шероховатость. Снова и снова толкал его, чувствуя упругую неуступчивость, и так завязалась борьба, доставляющая Чону новые богатые красками нежности ощущения. Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря им обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание.

  Губы, слитые в простом касании, приобрели жар, упругость, рождая страстный поцелуй.
Поцелуй в котором не важно кто доминирует, всецело отдаваясь ласкам, наслаждению, теряя контроль над сознанием. Уже не важно, кто кого, целуя, жадно вбирает в себя губы другого, отдаваясь всей страстью и жаждой этому поцелую. Чонгук уже не упирался о кровать, а обнимал, прижимаясь, лаская широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его сильном и таком нежном, желанном теле. Прикосновение своей грудью к его рождало в Чоне новое неизведанное ранее, но такое горячее и страстное чувство, которое заполняло и поглощало сознание. Они оба чувствовали этот трепет, страстную самоотдачу тел, прижимающихся, сплетающихся в объятьях друг друга. Им обоим этого не хватало.

  Старший аккуратно водит руками по оголённому телу, что было спрятано под рубашкой, утопая в ласках. Парфюмер не замечает, как ложится на юношу сверху, продолжая жадно сосать чужой язык. Чон прижимает темноволосого сильнее, от чего Ким не может удержать себя. Старший ложится на Чонгука, выгибая спину и немного поднимая голову, ведь Чон находился в полу сидячем положении. 

  Однако всё когда-то заканчивается. Воздуха в лёгких стало чертовски не хватать, поэтому оба парня были вынуждены оторваться друг от друга, тяжело дыша. Тэхён лежит на животе своего малыша, чувствуя, как тот сильно вздымается. Так они пролежали долгое время, которое провели в любимой компании друг друга. 

  — Тэхён, я люблю тебя, — шепчет Чон, после чего отключается в глубокий сон. Слишком приятные и положительные эмоции за такой срок измотали юношу, из-за чего организм не выдержал нагрузки. 

  — Спи, сладкий, — привстаёт на локти, чтобы увидеть личико парня. — У тебя есть немного времени, чтобы отдохнуть, — убирает упавшую прядь волос. — А потом, я заберу тебя домой.