— Я...

  Парфюмер не успевает договорить, ведь его резко разворачивают и бьют со всей силы в челюсть, из-за чего та неприятно хрустнула. Парень падает на холодный асфальт, жмурясь.

  — Тэхён! — испуганный тон голоса Чона был очень громкий, ведь на него шёл какой-то парень с небольшой полицейской дубиной. Чонгук не знал, что ему делать, ведь его любимого ударили, а сам он будет следующим. Страх сковывает юное тело, которое отказывалось давать сопротивление.

  Парфюмер видит, как его мальчику страшно. Он видит боязнь, которая выражается в дрожащих коленях и побледнением красивого тона кожи. Кровь в жилах закипает в момент, ведь Ким замечает, как к его малышу прикасаются чужие руки. Ким Тэхён никогда не отдаст то, что принадлежит ему. Это только его маленькое, и почти нетронутое, чудо. 

  — Т..Тэ, — парень закрывается руками, пока его силой отпихивают от стены. 

  Чонгук падает на асфальт и чувствует, как капли холодного дождя попадают на лицо. Отлично, только этого и не хватало. Погода будто чувствует, где нужно пролить свои пресные слёзы. Атмосфера становится все более напряжённой, что не от рыжеволосого парня. 

  — Хён...

  По телу старшего пробегается табун мурашек, ведь ранее, Чонгук никогда не называл Кима именно так. Конечно, было много прозвищ, например: зая, солнышко, дорогой, любимый, малыш и многое другое. Однако... Однако именно это простое слово вызывает бурю эмоций, что просто могут разорвать темноволосого на куски.

  — Хён... — будто пробует на вкус.  

  Тэхён сразу же поднимается на ноги. Его глаза загораются ярким светом, что был ярче свечения ночных фонарных столбов, руки крепко сжаты в кулаки, вены взбухивают, ведь кровь закипела сразу, будто чайник.

  — М..Малыш, — всё тише молвит Чонгук, отползая от одного из парней, который шёл на него.

  Черноволосый уже был на середине дороги, смотря в глаза следующему. Юноша был в метре от Чона, однако в момент сократил расстояние, пока оленьи карие глазки Бемби смотрели в его.

  — Что за уродец? — качает головой. — И это он убивал людей? — посмеивается, однако замолкает.

  В иронии парня был слышен ещё один голосок. Это была лёгкая усмешка, еле уловимая ухом. Басистый и немного грубый тон был прерван детским смешком. Это оказался Чонгук.

  — Я сказал, что-то не так? — сквозь зубы рычит, крепко сжимая рукоять палки. — Что смешного?!

  Чонгук переворачивается, вставая на ноги. Дождь усилился, из-за чего волосы парня сильно намокли, прилипая к лицу. Кудрявые локоны прикрывали правый глаз, однако белоснежные клыки сверкали, словно светлые звезды.

  — Милый, — обращается Чон, поднимая глаза. — Понимаешь, — странно смотрит в небо, будто увидел падающие из самолёта миллиарды долларов. — Убиваю не я, — резко разворачивается, оказываясь прямо у того юноши. Чонгук поднимается на носочки, кладя руки на широкие плечи, а после тянется к уху. — А он, — улыбается.

  — Чт...

  Парня резко перебил оглушающий крик. Он оборачивается, а затем видит, как парфюмер стоит над лежащим в крови телом. Его напарник лежал с открытым переломом двух пальцев и выбитым коленом. Кровь из пальцев была просто неостановимой, как, собственно, и крики. Боль адская, поэтому стерпеть её невозможно.

  — Надо же! Ох, беда какая, — качает головой Чон. — Айщ, больно наверное? — шипит, подобно кошке.

  — Малыш, много болтаешь, — строго говорит Тэхён, отпинывая от себя лежачего.

  — Тебе нравится это, я знаю.

  — Сладкий, может хватит? Отойди от дяденьки и дожидайся папочку, — мило улыбается.

  Чонгук отходит от парня, а после встаёт за спину Кима. Парфюмер смотрит на того несчастного, который раз сто пожалел о сказанном. Ему страшно, ведь одному Богу известно, что у этого психопата на уме.

  — Отвернись, — приказывает, Тэхён, не поворачиваясь на Чона.

  — Что? Почему? — разводит руками. — Я хочу посмотреть!

  — Мне тебя самому развернуть? — рычит, вызывая мурашки. — Сам знаешь, если разверну я, то дня два сидеть не сможешь.

  — Айщ, не больно и хотелось, — складывает руки на груди, отворачиваясь.

  Сразу после этого, парфюмер набросился на парня, что наблюдал за всем этим. Тэхён схватился за светлые локоны одной рукой, а второй держался за скулу. Большой палец лезет выше, по направлению к глазу, из-за чего юноша пытается прикупить фаланги длинного пальца.

  — Кто тебя подослал? — рычит в лицо.

  — Я... Я...

  — Да ответь уже, — недовольствует Гук, так как не любит быть в неведении.

  — Малыш, не встревай, — молвит Ким, смотря в глаза светловолосого. — Я повторю, кто тебя подослал? — спрашивает повторно.

  — Твари, вас поймают и...

  Тэхён с силой надавливает на глаз, пронзая тонкую кожицу одиночного века ногтем. Капиляры внутри белка глаза лопаются, из-за чего алая жидкость течёт по красивым и длинным пальцам, стекая по покрасневшим, разодранным костяжкам, кисти и руке. Его острые ногти буквально заставляют глаз вытеч из глазницы. Боль просто адская и непедоваемая. Крики были настолько ужасными, что было не понятно: хуже видеть это, чувствовать, или все вместе?

  — Зай, а что ты делаешь? — спрашивает Чон, не поворачиваясь, ведь знает, если ослушается Кима, будет худо.

  — Мы играем, — усмехается, проворачивая палец по внутренней стенке глазницы.

  — А почему я отвернулся?

  — Сладкий, это противно, даже для меня, — замер. — Не хочу, чтобы ты видел это.

  — Я и не такое видел! — дуется, как ребёнок. — Милый, ты забыл, как я сам оторвал голову Ёнхёну, м?

  — Голова это одно, — вдавливает большой палец по последнюю фалангу. — Ты можешь убить его... И дело с концом, — вытаскивает. — Однако сделать его инвалидом... Это намного приятнее, — откидывает от себя светловолосого, который стал терять кровь.

  — А уже смотреть можно? — словно ребёнок спрашивает Чон.

  Тэхён садится на корточки перед еле живым парнем, а после стягивает с него куртку, накидывая на лицо, которое не имело одного глаза.

  — Прикройся, — фыркает. — Тут же дети.

  Чонгук поворачивается на Кима и видит, как по его руке скатывается капля алой жидкости. Парень приближается, забавно вытянув губы.

  — И это всё? — спросил Чон, обнимая руку старшего.

  — Тут должна была быть встреча, в которой было бы много денег и крови... Но видимо, что мы сейчас пойдём...

  — Руки вверх! Вы окружены! — перебивает громкий голос мужчины.

  Тэхён сразу хватает черноволосого за талию, отводя его за свою спину, чтобы парня не тронули. На его лице кривится оскал, который желал убивать всех и вся.

  — З..Зай? — шепчет Чон, крепко сжимая руку темноволосого в своих. — Что делать?

  Тэхён молчит. Он сам не знает. Парфюмер никогда не попадался, не бывал на мушке пистолета, и уж тем более, никогда не волновался за свою и чью-то жизнь.

  — Руки за голову! — оычит мужчина лет сорока.

  — Ты уж определись, убрать руки за голову или поднять вверх, — усмехается Чон, хотя внутри страх сковал всё.

  — Рот закрой! Руки за голову! — нацеливается на младшего.

  — Чонгук, — шепчет парфюмер, чтобы никто из присутствующих не слышал их разговора. Младший поднимает оленьи глазки на Кима, внимательно слушая. — Беги, ясно?

  — Что? Но я...

  — Не сделаешь этого, нас схватят, — взглядом встречаются. — Покорми Ёнтана дома.

  — Но Тэ...

  — Я их отвлеку.

  Парфюмер опускает руки Чона, а после отходит от парня на пару шагов, пряча его за своей спиной. Руки крепко сжаты в кулаки, зубы чуть ли не крошаться от сильного давления челюсти, а глаза горят огнём ярости.

  — И зачем так внезапно появляться? — спрашивает Ким, скалясь.

  — Руки за голову! — рычит второй мужчина, направляя на парней свой автомат. — Не с места!

  — Беги, сладкий, — выдыхает, а после смотрит на мужчину в полицейской форме.

  — Я люблю тебя, Тэхён, — отходит на пару шагов назад, чтобы было больше времени на то, чтобы сбежать отсюда.

  Полицейские начинают перезаряжать оружие, стоя в полной готовности. Их было пятеро, однако Ким не боялся того, что эти люди в форме могут с ним сделать. Сейчас, самое главное – защитить своего ребёнка. Своего любовника. Своего Чонгука.

  — Стоять! — рычит мужчина в кепке, направляясь автомат на младшего. Чон замедлил шаг, но не остановился, ведь ему так сказал Тэ. — Я сказал: "Стоять!".

  — Айщ, придурки, — смеётся парфюмер, поправляя свои тёмные густые волосы. — Никто не смеет ему призывать, — кивает на младшего. — Кроме меня, разумеется.

  На этой фразе старший набрасывается на вооружённых людей. В его кармане спрятан нож, который в один момент скользит меж длинный пальцев Кима, немного задевая светлую кожу. Тэхён крепко сжимает рукоять до побеления костяшек. Лезвие проходится по шеям мужчин, разрезая артерии, окрашивая металлический отблеск Луны кровавым каплями. Двое сразу упали замертво, пока третий незаметно набрасывается на парфюмера. Мужчина начинает душить темноволосого своими огромными и крепкими руками. Спина Кима слышно хрустит, ведь он давно не разминал свои кости. Однако может переломать их другим.

  — Вот и всё, ты доигрался, — посмеивается мужчина с небольшой щетиной. — Сучок, сколько же ты жизней забрал, м? — сильнее давит на шею, прогибая спину коленом.

  — Дай подумать, — сквозь боль давит улыбку. — Сотни? — резко разворачивается, вырываясь из хватки и пинная мужчину в живот, из-за чего тот согнулся в коленях. — Тысячи? — хватает масляные локоны волос, оттягивая вверх. — А может и больше? — выкручивает руку, тем самым и шею. Сила Кима очень велика, хотя с первого взгляда и не скажешь.

  — Гори в Аду, тварь, — задыхается, однако не отступает.

  — Я уже там и место забронировал, — посмеивается, однако слышит крик.

  — Отпусти! — кричит Чон.

  Пока Тэхён разбирался с тремя мужчинами, то в это время к его мальчику подошли двое. Один из них схватил парня и ударил в плечо. Казалось, что он мог сломать ключицу или выбить сустав, однако Чон увернулся, поэтому отделается синяком или ушибом. Второй мужчина перекидывает юношу через плечо, фиксируя корпус и ноги.

  — Придурок, отпусти! — младший пытается вырваться, но у него ничего не получается, так как другой мужчина бьёт его в челюсть, от чего нос и губа взрываются алыми красками.

  — Замолкни, мелочь, — рычит тот, что крупнее.

  — Он и не заговорит, — посмеивается другой. — Кажется, я выбил ему челюсть.

  — Значит сейчас, я выбью её тебе.

  Парфюмер накидывается на мужчину, пытаясь вырубить, однако у него это не выходит, ведь он слышит, как сзади к нему бежит отряд. Он смотрит на своего дьяволёнка, который трупиком висел на плече громилы. Ким падает, однако быстро встаёт.

  — Тэхён..,— что есть силы говорит Чон.

  — Отпусти его, — рычит в адрес мужчины.

  — А то, что?

  — Беги, любимый, — еле молчит Чон, а после достаёт пистолет из кармана полицейского. — Уходи, — улыбается, а после стреляет в тех, кто держит Кима.

  Двое мужчин падают замертво, и Тэхён становится свободным. Он растерянно смотрит на Чона, ведь не понимает, что он делает.

  — Сука! — рычит тот, кто держит младшего. — Я тебя...

  Вновь выстрел. Мужчина падает, держась за кровоточащую ногу. Чон лежит рядом, не в силах подняться.

  — Ты вернёшься за мной, — улыбается, глядя на Тэхёна.

  — Но...

  — Обещай, — шепчет.

  — Я вернусь за тобой, малыш.

  — Я люблю тебя, хён.

  Отряды уже были рядом. Слышен вой сирен. Киму ничего не остаётся, как бежать. Пусть он поступает, словно трус, однако нельзя здесь оставаться. Если Тэхён возьмёт Чона сейчас, то умрут оба. Нужно, чтобы один из них сбежал... У Чона был шанс.

***

  Спустя некоторое время, Тэхён оказывается около двери, которая ведёт в их с Чоном жилье. Ким быстро врывается в помещение, а после сносит на своём пути всё. Теперь он винит себя не только в том, что испортил Чонгука, но и в том, что позволил его забрать.

  Стол переворачивается в одно мгновение, за ним летят подушки с кожаного дивана, склянки с парфюмерией, пахучими маслами, плётки, одежда. Всё было перевернутым, будто здесь прошёлся ураган.

  Темноволосый падает на колени, а после чувствует, как к нему бежит Ёнтан. Тэхён аккуратно берет животное на руки, нежно почесывая за ушком.

  — Мы вернём его, — шепчет сам себе. — Я убью любого... Каждого... Даже, если встанет ребёнок, — отпускает ушко, переходя к шерстке. — Никто не выживет, если Чонгук не будет со мной.