«Хочу жить на берегу моря. Бродить по утрам по горячему песку и вдыхать соленый аромат воды. Нежиться на солнышке, ощущать горячие лучи на своих веснушчатых щеках. Радоваться беззаботной жизни. Вот бы она была наполнена яркими кадрами, как в рекламе дорогого загородного домика с садом и гномами. Жаль, что эта мечта никогда не сбудется: нет ни денег на покупку, ни матери с отцом для полноты картины. Даже дурацких гномов нет. Мне никогда не стать частью образцово-показательной семьи. Всегда буду обломком неблагополучной жизни. И ничто этого не изменит».

Из сочинения А. Ковалевой

Кто-то пытался проникнуть к Алисе в комнату. Еще не открыв глаза, она почувствовала чье-то присутствие. Холодное. Мрачное. Зловещее. Единственным, что видела девочка, были полная тьма и едва уловимый свет фонаря с улицы, запутавшийся в дубовых ветвях. Из этой бездонной черноты доносился угрожающий голос, который невозможно было не узнать. В голове как по мгновению волшебной палочки возникла одна единственная мысль — «бежать».

Алиса уставилась на свои пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в одеяло. От дуновения ветра по телу пробежали мурашки.

«Нужно скорее уходить отсюда», — решила девочка, вскакивая с постели. Натянув на босу ногу ботинки, она посмотрела на комнату, задерживая взгляд на плюшевом зайце в углу.

«Совсем уж разваливается, пора выкинуть его, да жалко только. Мамин подарок же», — как бы между прочим дополнила про себя Алиса.

Ковалева поставила ногу на подоконник и высунула голову — никого не было видно, раздавались лишь тонкие голоса детишек, из-за которых скребло в ухе. На улице бушевал ветер. Несколько кружившихся в темноте листочков хрустнули под тяжестью каблука. Небо из нежно-розового потихоньку окрашивалось в синий.

«Какая красота, аж дух захватывает!» — Алиса вдохнула спертый воздух и аккуратно выдохнула, боясь нарушить хрупкую идиллию. Она вцепилась в раму и свесила ноги — пустота. Девочка разжала руки и рухнула в сухую листву.

«Бо-о-о-ольно».

Алиса, с трудом поднявшись, отряхнулась. На джинсах появилось несколько дырок, а кулон слетел с шеи и покачивался на ветке дерева. Но это было меньшей из проблем; главная — дядя, который мог проснуться и выйти на шум.

Свет по-прежнему был выключен, а значит, миссия прошла успешно. Ковалева сдавила грудь и всхлипнула от переполнявших ее чувств: она впервые за последние пять месяцев покинула дом, нарушив тем самым правило объявившегося родственничка, который после смерти сестры и ее мужа захотел присмотреть за племянницей. Какую цель преследовал мужчина долгое время оставалось тайной за семью печатями. Даже сейчас она казалась смазанной. Догадки были, но девочка отмахивалась от них, как от неудачной шутки. Ей было страшно поверить в собственные мысли.

Лицо горело от ветряных пощечин, а зубы сводило от холода. Бывшая узница не могла поверить, что правда совершила это. Алиса достала мобильник из кармана толстовки и выключила его. С самого первого дня, как девочка переехала жить к дяде Максиму, он установил на ее телефон GPS, чтобы отслеживать передвижение племянницы после школы. Сначала ссылался на ее психическое состояние после гибели родителей, мол, мало ли что она сделает в таком состоянии. После говорил о своих переживаниях, а затем стал открыто приказывать. Он не мог допустить, чтобы племянница покинула дом, полный лжи, пороков и клаустрофобии.

«Сейчас я свободна, пускай и на пару мгновений». — Улыбка не сходила с лица-сердечка, уголки губ побаливали от непривычки.

Девочка сжала руки и побежала прочь от удушающей атмосферы. Ноги сами несли ее к нужной улице. Апрельская, дом двадцать четыре — вот адрес, который согревал душу. Алиса ловко лавировала между постройками и хлипкими лавочками, проскакивала через колючую проволоку.

Остановилась она у полуразвалившегося дома. От перекопанной земли и плакатов с рекламой некоего комплекса «Тысячелистник» щемило сердце. Когда-то здесь была мастерская тетушки Герти, но женщина не могла выплачивать аренду. В последнее время к ним редко заходили, поэтому денег катастрофически не хватало. Параллельно с этим на нее свалились смерть близкой подруги от рака да кредиты сестры, которая не могла погасить их даже с зарплатой мужа.

Алиса провела здесь все детство. Запахи дерева, краски, кожи навсегда отпечатались в ее душе. Она украдкой смотрела, как рабочие снимали входную дверь, вынимали старые побитые окна.

Раньше здание было деревянным. Конкуренты не раз поджигали мастерскую под покровом ночи. После третьей неудачной попытки устранения, но трех недель реанимации Гертруда все-таки решила превратить свое детище в каменный мини-замок. Он выглядел крепким и мог простоять не одну сотню лет, радуя жителей качественной обувью.

Но это осталось лишь в мечтах. Мастерскую понемногу разбирали на «органы», а через полгода на этом месте должны были построить жилищный комплекс для неблагополучных и многодетных семей. В том числе и для Ковалевых, которые подавали заявку. Все со временем забудут о Гертруде, словно ее никогда и не существовало. Алисе было до ужаса обидно. Тетушка вложила много сил, денег и желания. А главное — бесконечное количество любви. Никакие квадратные метры чистоты и сияния не заменят близкого человека.

Рабочие начали кричать, ругаться. Кажется, возникли проблемы с краном. Алиса решила, что пора возвращаться, хоть ей этого и не хотелось.

Идя к дому, девочка разглядывала соседские окна. По разным сторонам стояли украшенные золотом деревья, которые ей очень нравились. Покойная родственница тоже их любила. Но теперь она не могла ими наслаждаться, ведь оттуда никто никогда не возвращается и вряд ли может разглядеть что-либо с облаков. От солнца остались едва заметные оранжевые полосы разной длины.

Алиса включила телефон, чтобы проверить обстановку, — мелодичная трель разрушила ее свободу. Звонил дядя Максим, это девочка поняла по меланхоличной мелодии. Она выключила телефон.

Ковалевой казалось, что Максим — психопат, который сначала пытался умаслить ее фальшивой заботой, а потом перешел к радикальным действиям. Когда-то на горизонте должен был появиться прекрасный принц, но, видимо, по дороге он заблудился...

Алиса пошла самым длинным маршрутом к дому. По пути она желала заглянуть в круглосуточный магазин, граничивший с небольшим парком. Именно там когда-то она встретила Рыцека. Он гонялся за голубями, но не для того, чтобы помучить. Мальчишка принес с собой огромную буханку хлеба.

«Символ мира не может не есть. На голодный желудок тяжело сохранять спокойствие во вселенной!» — сказал он тогда.

Самойлов (такая фамилия была у мальчика) всегда хотел завести птицу. Любовь к этим созданиям ему привила бабушка, у которой было два попугая. Он изучал породы, способности выведения, корма... Ему хотелось, чтобы пернатые друзья жили подольше, но они уходили в самый непредсказуемый момент. Может, после этого он и перестал дружить? Может, в его голове поселилась мысль о предательстве? А может, он просто понял, что любые отношения рано или поздно закончатся, превратятся в пыль.

«Лучше быть одному, чтобы не разочаровывать себя и других...»

Алиса понимала его, даже сочувствовала. Может, он и поступал эгоистично, но в душе у него не было пусто. Там была настоящая огненная бездна из боли и собственной никчемности. Девочка верила в него, мечтала о том, что он исправится и станет достойным человеком.

«Я верю, что ты сможешь перебороть свои страхи. Заведешь в школе много друзей, начнешь ходить в кружки и секции», — сказала Алиса Рыцеку в первый день встречи.

«Что такое друзья? Тебе они действительно нужны? Вот что я думаю: жизнь без друзей счастливее! Почему лучше иметь друзей? Потому, что сможешь наслаждаться всем вместе? Смеяться вместе? Конечно. Но ты начнешь бояться их потерять. Начнешь бояться, что не сможешь оставаться друзьями. В результате ты так хочешь сохранить эту связь с ними, что теряешь способность быть самим собой. Если ты не сможешь быть настоящей, то такие друзья не принесут счастья. Нет таких друзей, ради которых нужно терять себя! Нужно жить, как человек. Даже моя птица не могла стать полноценным другом — он
же сидел в клетке, просто деваться некуда. А это не дружба, поэтому я выбираю одиночество», — прокричал мальчишка, покидая парк в одну из встреч.

После этого они не виделись месяц.

Алиса тщательно обдумывала его слова, в рыжеволосой голове начало зреть зерно сомнения. Неужели он прав? Неужели действительно лучше жить в одиночестве? Никаких проблем, обид, предательств и трагических смертей. Если бы Алиса изначально жила в детдоме, то было бы проще. Надежда лопнула бы, как воздушный шарик, еще при рождении — значит, можно не волноваться о подобных вещах.

После инцидента Алиса и Рыцек виделись около двадцати пяти раз. Каждую малейшую минуту, проведенную с ним, девочка впитывала в себя. Ей казалось, что они уже друзья, союзники, но мальчик пропал. Точнее, его увезли родители — так сказали соседи Рыцека.

Погруженная в свои мысли, Алиса чуть не врезалась в покошенную вывеску магазина. Девочка зашла внутрь — ни покупателей, ни продавца.

«Ладно, выберу пока сигареты для дяди. Вот бы он бросил курить, а то в квартире как на атомной станции», — пронеслось в голове. Под толстым стеклом пачки напоминали ей крохотных бабочек, которых прикрепили булавками.

— Уже что-то выбрали? — произнес приятный голос. От неожиданности Алиса подпрыгнула. — Простите, я напугал вас.

Девчонка покраснела от неловкости и дрожащей рукой ткнула в сигареты.

— Несовершеннолетним не продаем. Выбери что-нибудь другое, — все с той же улыбкой произнес продавец.

Алиса подняла голову и посмотрела на него снизу вверх. Парень, на вид ему было не больше шестнадцати, достаточно высокий. Глаза ядрено-зеленого цвета прожигали душу, заглядывали в ту самую тьму внутри нее.

— Из... те... — промычала Алиса, выбегая из магазина. Она чувствовала, как капли пота затекли за воротник.

«Боже, какая я дура! Естественно, я еще маленькая, даже паспорта нет. Что же делать? Дядя убьет меня, если вернусь ни с чем», — ругала саму себя школьница, шлепая каблуками по лужам. Она вцепилась в перила моста и повисла, вдыхая холодный воздух. Телефон снова затрещал.

«Да иду, иду», — мысленно пробурчала девушка, — «Стоп... Я же отключила».

Алиса резко развернулась и чуть не упала. Перед ней стоял тот самый парнишка из магазина.

— Снова прощу прощения... — немного нервно сказал он. — Ты обиделась, что я сигареты не продал? Если хочешь — на, бери. Только будь аккуратнее, ты еще слишком юная. Впрочем, это не мое дело.

Алиса с недоверием посмотрела на раскрытую ладонь, в которой лежала пачка сигарет. Девчонка коснулась пальчиками пленки, задевая подушечками линию жизни. Ковалева неуклюже поклонилась и поспешила домой.

— Еще увидимся, — улыбаясь, произнес юноша.

Алиса затормозила, медленно обернулась. Зеленые глаза мерцали во тьме, словно смеялись.

«О чем он?» — Алиса попыталась напрячь память. Может, он с ней в одной школе учится? Девочка она эффектная — рыжеволосая, с веснушками, огромными зелеными глазами. Может, заприметил в толпе?

Алиса хотела удовлетворить свое любопытство, но юноша словно растворился.

«Куда он подевался? Был ли он вообще?» — Алиса уже и сама не могла с полной уверенностью ответить на этот вопрос. Ей казалось, что здесь никого не было.

Девочка включила телефон и увидела несколько непрочитанных сообщений от Максима. В самом последнем было написано: «Дома ждет серьезный разговор». По телу пробежала дрожь. Она вся будто онемела от страха. Не идти к нему — преступление, за которое она обязательно поплатится. Но если у нее была бы веская причина, то дядя бы сжалился.

«Только что это за причина такая?» — Алиса дотронулась до висков и легонько надавила. Голова отказывалась работать, мысли путались, переплетались и превращались в какой-то бессмысленный клубок. Вдруг раздался вой сирен, девочка обернулась и увидела вереницу пожарных машин. И все они ехали прямо туда, где находился ее дом.

«Что-то произошло в мое отсутствие?» — встревоженно подумала Алиса и побежала вслед за удаляющимися машинами.

Когда она добралась до дома, то увидела пылающий факел. Языки пламени переплетались между собой, образуя пасть хищника.
Треск огня — жалобный вой, означающий месть. Только кто мстит и за что?