Тейран

Мира и Гален убегают, а мы остаёмся одни против целого войска. Но меня не пугает это, ведь во время воины довелось одному противостоять целой армии.

Набравшись сил, я принялся убивать каждого, кто посмеет приблизиться к двери, за которой только что скрылись ребята. Вивана и Себастия прекрасно справлялись с поставленной задачей, а вот Палма явно была не воином.

Девушка с трудом отбивала удары парнишки, который тоже неуверенно держал своё оружие. Но несмотря на это, оборотню удалось оттеснить девушку к стене. Покончив со своим оборотнем, я ринулся вперёд, помогая девушке. Палма замерла на месте, смотря на то, как пал оборотень, которому я проткнул сердце.

— Не стой столбом, — приказал я, толкая девушку в двери. — Если не можешь сражаться, подожди нас там.

Но Палма явно хотела показать, что является хорошим воином. Поэтому отказалась спрятаться. Что же, ее выбор.

Не знаю сколько мы так сражались, но я каждый раз тянул за невидимую нить, что соединяла нас с Мирой и проверял, как она. Все было хорошо, она явно жива и невредима. После всей этой заварушки обязательно нужно научить девушку общаться со мной через нашу связь.

Вивана и Себастия уже уложили половину противников, и я даже начал восхищаться их силой. Правда до Миры им ещё далеко. Моя пара явно превосходит их, и к сожалению это превосходство вызвано тяжелой жизнью.

Внезапно у меня резко заболело тело, будто кто-то невидимый ударил меня. Я потянул за нить, но почувствовал только боль.

Что-то случилось.

— Быстрее заканчиваем здесь, — приказываю я, и девушки начинают быстрее двигаться.

Когда последний воин пал, я без лишних разговоров разворачиваюсь на месте и бегу в сторону двери. Себастия окрикивает меня, но я не отвечаю. Тогда девушкам не остаётся ничего другого, как следовать за мной.

Сначала я петляю по коридорам замка и не могу никак найти нужную дверь. Но потом наконец-то замечаю ее. У порога лужа крови, но внутри тихо. Замирая на несколько секунд, я пытаюсь отбросить все плохие мысли, что рождаются во мне.

Я забегаю в помещение  и вижу Миру.  Девушка сидит на полу, держа на руках голову волка. 

Гален лежит на полу и присмотревшись, я понимаю, что он мёртв.  Внутри что-то щёлкает, становится грустно, но я отбрасываю это чувство.  За время войны мне довелось многих потерять, в том числе и свою семью. Поэтому многие называют меня бесчувственным, но я как никто другой понимаю, что такое боль. 

— Нет, — шепчет Себастия, а Палма прикрывает рукой рот, сдерживая слезы. 

Не обращая на них внимания, я иду к ней.  Моя любимая сидит на полу и с отчаянием смотрит на волка.  Но, как только мои ноги останавливаются перед ней, она поднимает своё личико. 

Ее прекрасные черты лица тронула боль утраты.  Она смотрит на меня, а по щекам девушки катятся огромные слёзы.  Раньше я никогда  не видел, чтобы она плакала. 

— Помоги ему, — шепчет Мира, прижимая сильнее к себе голову Галена. 

У меня обрывается сердце, а в груди так сильно начинает болеть, что я не могу сделать полноценный вдох.  

— Помоги, — повторила Мира, и ее затрясло. 

— Мира...

Меня прервал звук у входной двери. Я смотрю туда и замечаю Вивану.  Девушка останавливается возле Себастии и смотрит на нас. 

Мира тоже замечает их и просит:

— Сделайте что-нибудь, — потребовала она, кривя рот. 

Но все молчали, а Радомира начала шумно дышать сквозь стиснутые зубы.  Она перевела взгляд на бездыханное тело Галена и задышала намного чаще. 

— Ну спасите его, — умоляла она, цепляясь за шерсть.  — Он совсем не дышит и не отвечает мне.  Я прошу его сказать хоть слово, но он молчит. 

— Человечек, он не сможет, — начал я.

— Помоги ему, прошу! — взмолилась Мира. Но мольба быстро переросла в крик. — Помогите ему!

Я присел рядом с ней, всматриваясь в любимое лицо. Крики девушки ранили меня так сильно, будто в меня воткнули несколько тысяч кинжалов.  Осмотрев тело Миры, я понял, что девушке нужна помощь.  Вся одежда в крови, а на боку огромная рана, которая до сих пор кровоточит.  Но мой сильный человечек совсем не обращает внимание на это, а лишь сильно сжимает шерсть волка. 

Из его окровавленной пасти торчал высунутый  язык. Глаза широко раскрыты, но в них не отражается боль, как это обычно бывает.

– Мира, — тихо произнёс я.

— Да помогите кто-нибудь! Помогите! Помогите! Помогите!

Крик Радомира становился все отчаяннее.  Ее плечи сотрясались от рыданий. Сейчас я понял, что и рука девушки вся в крови и она стекает по расцарапанному телу, растекаясь уже по засохшим кровавым пятнам.

Я протянул к ней дрожащую руку – это был единственный признак душевной боли, сжигавшей меня  изнутри. Потом протянул другую и осторожно обвил пальцами запястья Радомиры, переплетая наши пальцы. 

— Спаси его, — содрогаясь всем телом просила она, всматриваясь в мое лицо. 

Она такая юная, но столько всего пережила.  Но, боюсь, что смерть друга сломает ее окончательно. 

Мои глаза вспыхнули.  Уверен, в них сейчас отражаются все мои чувства: страх, отчаяние и глубокая тоска по своей истинной паре. 

— Хорошо. Но тебе, человечек, нужно успокоиться. Умоляю, успокойся. 

— Помоги, — всхлипнула она.

Вскоре рыдание сменилось  стоном. Глубокая рана давала о себе знать.  Я постарался отцепить вторую руку девушки, но она сопротивлялась, почти что не ложившись на волка. 

— Нам пора идти, скоро  здесь будет подкрепление, — говорит Вивана, подходя к нам. 

— Нам нужно осмотреть его, — вру я Мире, от чего на душе становится очень тяжело. 

Рядом останавливается Палма, она присаживается возле моей пары и кладёт руку на колено Мире.  Она выглядела настороженно, видимо, боялась, что принцесса отбросить ее руку, но Мира не двигалась.  Она опустила Галена и закрыла глаза. 

— Будем мы его брать с собой? — спрашивает Вивана, а я хмуро перевожу на неё взгляд. 

Мира начинает быстрее дышать, а Палма сильнее сжимает ее колено. 

— Нам нельзя здесь задерживаться, — тверже проговорила девушка и я был абсолютно с ней согласен. 

Но когда дело касается родного человека, я не могу  нормально реагировать.  Не могу бросить Галена здесь и оставить Радомиру без друга.  Она меня не простит. 

— Мы возьмём его с собой, — говорю я.

Глаза Радомиры открылись. Опустошенные. Изможденные до предела. Глаза воина, признавшего свое поражение.

— Все будет хорошо, — тихо говорит Палма, заглядывая в глаза принцессы. 

Себастия подходит к нам, но не произносит ни слова. 

— Пойдём, Мира, — тихо говорю я, подходя к девушке. 

Она поднимает на меня глаза полные боли и отчаяния.  Я сильнее стискиваю челюсть, чтобы не выдать свои эмоции и оставаться спокойным.  Нужно было идти вместе с ней, тогда не было бы жертв.  Не могу сказать, что Гален плохой воин.  Нет, хороший, раз он смог оставить на моем лице свой след.  Но, дело в том, что этот парень уже давно решил каким будет его конец.  Скажу больше: он хотел этого. 

Накануне, оборотень подходил ко мне и брал с меня обещание, что я не покину Радомиру.  Это было глупо, ведь я в любом случае останусь со своей парой, но просьба парня насторожила меня.  Теперь то я понимаю: он знал, что не вернётся с нашего похода. 

Это слишком эгоистично — умереть на глазах Миры, которая так любит его. 

Я аккуратно подхватываю Миру на руки и призываю портал.  Вивана и Себастия берут на руки тело Галена и первые шагнули  в портал.

Мы оказываемся в доме Миры и первым делом я кладу девушку на диван, приминаясь рассматривать ее раны. 

— Гален, — шепчет она, стараясь подняться. 

— Лежи, человечек.  Мне нужно осмотреть твои раны, — прошу я, поглаживая ее волосы, которые все перепачканы в крови. 

Я тянусь к кинжалу, что весит у меня на боку и прорезаю свою ладонь.  Когда крови набирается достаточно, я подношу ладонь к лицу девушки и прошу выпить. 

Мира медленно наклонилась вперед. Принюхалась к лужице крови на моей ладони. Ее ноздри раздулись. Глаза поднялись к моим  глазам, словно запах моей  крови породил у нее вопрос.

– Я – твоя истинная пара, – прошептал я, догадавшись о смысле вопроса.

У меня дрожал голос и ладонь тоже.  Уверен, в моих глазах видна вся любовь и теплота, что я испытываю к этой прекрасной девушке. 

Радомира устало кивнула и поднесла мою ладонь к своим губам.  Ее тело было таким холодным, что у меня самого началась дрожь. 

— Умница, – тихо произнёс я, но мой голос по прежнему был полон любви и заботы.

Девушка подняла свою голову, а я нежно вытер ее губы, испачканные в моей крови. Лицо Миры было невероятно бледным.

В комнату зашли Кастор и Дамас, которые только выбрались из подземных каналов. Они встали сзади меня и смотрели на Миру. А на ее лице — опустошенность. Мира поочерёдно осмотрела всех. Кастор склонило голову, а Дамас приветливо улыбнулся; хотя я знаю, что обоим тяжело.

— Мира, — прошептал я.

Но девушка никак не реагировала.

— Тебе нужно поспать, человечек. Так моя кровь не поможет тебе.

Но она так и сидела, всматриваясь в наши лица, словно мы были незнакомцами. Это всего- лишь шок. Скоро она приедет в себя.

Но мне известно, что горечь утраты остаётся на всю жизнь.