— Это же мистер Рэйвен, да? — тихо спросил Эйден у Брук, вылезшей из соседней дверцы, не отводя внимательного взгляда от высокого черноволосого мужчины в деловом костюме. Это определенно был он, можно было даже не спрашивать, но вопрос вырвался у него сам собой, будто ему требовалось подтверждение того, что глаза его не обманывают. Интересно, что он делает на месте преступления, если должен быть в своем офисе, как и в любой другой будний день?

— Кажется, это кто-то очень на него похожий. Что мистеру Рэйвену делать в таком месте? — рядом неожиданно вырос Ники и, неловко хихикая, взял Эйдена под руку, оттягивая от машины и вынуждая отвернуться, чтобы посмотреть себе под ноги, — мне плохо от этого зрелища, давайте лучше пойдем купим мороженое в Ледяных Десертах Паркера. Самое вкусное в Портленде, между прочим! И всего в паре кварталов отсюда. Эйден точно не пробовал такого в своей Луизиане.

Крикнув Белле название места, где они будут ждать ее, Николас невероятно настойчиво потащил Эйдена за собой в сторону перекрестка, подробно рассказывая о своих любимых вкусах, о том, сколько раз он там бывал, и о том, как однажды он съел десять шариков мороженого и, по его словам, чуть не умер. Бруклин молча и отстраненно шла впереди них, явно зная, в какую сторону идти, и намеренно избегая поворачивать голову в их сторону, чтобы не увидеть тошнотворную сцену за их спинами. Она опустила голову и ее шаг то и дело ненадолго ускорялся, как будто она хотела сбежать отсюда поскорее. Эйден повернул голову назад и замедлился, пытаясь все-таки детальнее рассмотреть место преступления и людей, присутствовавших там. Может быть, ему действительно просто показалось? В самом деле, что Александру Рэйвену делать в таком месте, когда у него наверняка дел невпроворот? Тем более, что сейчас, медленно, но верно удаляясь от огороженной желто-черной лентой территории, он уже и не мог разглядеть эту знакомую строгую фигуру среди всех остальных. Тут обзор ему перекрыло бесконечно мрачное лицо Дэниэла.

— Иди давай, — Рэйвен-младший пихнул его ладонью между лопаток, в очередной раз пронзив его своим раздраженным колючим взглядом.

— Почему ты вообще идешь с нами? Тебе разве не надо в офис к папочке? — съязвил Эйден, по вине Дэниэла споткнувшись о какой-то выступ на тротуаре и тихо выругавшись. Он попытался одарить Рэйвена таким же благожелательным взглядом, каким тот одарил его, но почувствовал, что у него это совершенно не получилось, когда Дэниэл лишь насмешливо фыркнул в ответ.

— Это я должен тебя об этом спросить. Мы втроем ходим к Паркеру уже лет десять, а что среди нас забыл ты, я не понимаю. Жду не дождусь, когда ты наконец-то свалишь обратно в свою Луизиану, — оскалившись, проговорил Дэниэл, поравнявшись с Эйденом, когда вся компания остановилась у светофора на перекрестке.

— А я как этого жду. Провести хотя бы сутки, ни разу не увидев твою напыщенную физиономию, — это просто мечта, — парировал Эйден, с каждым словом добавляя в свой голос все больше яда.

— Умоляю, не начинайте! — взмолился Ники, заламывая руки и театрально поднимая лицо к небу, будто призывая на помощь высшие силы, — мы впервые выбрались в город все вместе, зачем портить такой отличный день?

Дэниэл, уже открывший рот, чтобы продолжить начавшуюся словесную перепалку, смерил Эйдена холодным презрительным взглядом и двинулся вперед по пешеходному переходу, игнорируя запрещающий цвет светофора. Эйдена трясло от негодования, но он тоже решил замолчать, потому что ему не хотелось расстраивать милого маленького Ники, который последние пару недель регулярно заявлял о своем желании хоть немного растопить лед между ними. По его улыбке и по тому, как он без умолку всю дорогу до Портленда проводил аудиоэкскурсию по всем местам, где им обязательно нужно побывать, Эйдену было очевидно, что для Ники эта поездка — предел мечтаний. А Эйден уже в какой-то степени привык к Николасу и даже проникся к нему симпатией, хотя ни за что не признался бы в этом вслух, из-за чего портить эту прогулку не было ни малейшего желания. Да, он еще в первый день в Лейк-Освего пообещал себе не сближаться с членами семьи Рэйвен, но устоять перед этими невероятно дружелюбными сияющими глазами, появлявшимися перед ним ежедневно и транслировавшими очередную идею, как весело провести сегодняшний день, было очень сложно. Но ведь формально Ники и Бруклин, так же, как и близнецы Эшфорд, не были членами этой семьи, так? Взвесив все за и против, Эйден решил, что завязывающаяся между ними дружба не представляет никакой опасности и уж точно никак не влияет на его желание вернуться домой в Слайделл сразу после своего дня рождения. «Домой — это, конечно, громко сказано», — безрадостно подумал он и уголок его рта предательски дрогнул. Не было у него дома в Слайделле. И нигде его не было. Иногда он даже сомневался в своем стремлении вернуться именно в Луизиану, ведь с точно таким же успехом он бы мог обосноваться в любом другом маленьком городке Соединенных Штатов. Эйден поднял взгляд с асфальта под своими ногами, услышав звуковой сигнал светофора, зовущий пересечь дорогу, и столкнулся со взглядом Дэниэла, уже стоявшего на той стороне и привычно засунувшего руки в карманы джинсов. На долю секунды ему показалось, что Рэйвен смотрит на него не с обыкновенным надменным отвращением, а с каким-то любопытством, будто изучает отражающиеся на его лице эмоции. Но когда левая бровь Дэниэла поползла вверх, а губы раздраженно скривились, Эйден понял, что с Рэйвеном-младшим, как всегда, все в порядке. Никакие человеческие чувства не могут быть продемонстрированы им в сторону Эйдена.

Чем дальше компания отходила от Мейплвуд Лэйн, тем непринужденнее болтал Ники, сумев вовлечь в разговор даже побледневшую и осунувшуюся Брук. Эйден старался вникнуть в каждое слово и даже периодически задавал вопросы, лишь бы отвлечься от гнетущих мыслей о доме и от раздражающего присутствия Дэниэла, равнодушно бредущего рядом с ним. Он чувствовал легкое покалывание в своем правом плече, будто Рэйвен-младший, словно злой еж, выпустил в его сторону все свои иголки. Интересно, каким образом с таким невыносимым характером ему удалось так расположить к себе Ники и Брук? Несмотря на то, что Дэниэл периодически вел себя с ними как мудак, Бруклин и Николас никогда не отвечали ему тем же, а в его отсутствие оба утверждали, что такое поведение для него скорее исключение, чем правило. Эйден догадывался, что подобная привязанность не могла возникнуть, если бы Рэйвен действительно был так уж плох, но он ни разу не видел его в другом амплуа, поэтому был уверен, что его доброта и дружелюбие просто остались где-то в прошлом, там, где он завязал дружбу с Ники, Брук и близнецами. Это казалось довольно реалистичной версией, объясняющей многое, хотя и далеко не все.

Он тихо вздохнул и украдкой посмотрел на этот гордый, словно выбитый из мрамора, профиль. Эйден не привык находиться в состоянии непрерывной вражды. Происходящее между ним и Дэниэлом уже начало его порядком утомлять, хотя он и не собирался сдаваться. Даже в школе, несмотря на частые драки, он никогда не ощущал на себе чью-то неприязнь так открыто и так долго. В то время все эти конфронтации были скорее похоже на какую-то игру, придуманную для выплескивания агрессии, чем на настоящую ненависть. Но с Рэйвеном это ощущалось совершенно иначе, несмотря на кажущуюся детскость причин этого конфликта. Рэйвен будто ненавидел его по-настоящему и иногда Эйден задумывался о том, существуют ли еще какие-то причины, кроме той, что он знал, или, быть может, за известной причиной кроется нечто большее? Когда Дэниэл заметил на себе его взгляд и вопросительно поднял бровь, Эйден резко отвернулся, почувствовав себя словно застуканным за чем-то постыдным.

— А вот и Ледяные Десерты! — объявил Ники, останавливаясь перед стеклянной дверью внешне самого обычного кафе-мороженого. Его восторженный взгляд уже бегал по прилавку за стеклом, выискивая новые вкусы, когда он открыл дверь и галантно впустил Бруклин первой. Эйден вошел следом за ними и замкнул вереницу Дэниэл. Внутри было прохладно и светло, а посетителей в это время почти не было; лишь небольшая группка школьников сидела за столиком в углу, что-то активно обсуждая и не обращая внимания на вошедших. Высокая молодая женщина за прилавком широко улыбнулась новым посетителям, приветствуя их словно добрых знакомых. Как полушепотом объяснил Николас, это была дочка владельца, начавшая работать здесь сразу после школы и знавшая их уже несколько лет. Ники представил ей Эйдена, кратко рассказав, каким образом он затесался в их компанию, и Грэйс, а именно это имя было указано на бейдже девушки за стойкой, с улыбкой поинтересовалась, какие вкусы он предпочитает. Пока Эйден изучал ассортимент, она накладывала разноцветные ледяные шарики в рожки для его спутников, наизусть зная их предпочтения. Выбор был слишком большим, поэтому он просто попросил повторить ему набор, который был в рожке Брук: шоколад, карамель и орехи. Эйден не был большим любителем сладостей, предпочитая что-то соленое или пряное, но если уж до них доходило дело, то он выбирал такие вкусы, от которых, как говорила его бабушка, кишки слипнутся.

Расплатившись и помахав рукой Грэйс, компания вышла на улицу и расположилась на специально оборудованном широком подоконнике, заваленном подушками и заменяющем обычное посадочное место. Солнце уже начинало припекать и мороженое было как нельзя кстати. Эйден удобно расположился в уголке, соорудив мягкую спинку из подушек, и откинувшись на нее так, чтобы сидящие рядом Николас и Бруклин почти полностью закрывали от него фигуру Рэйвена-младшего. Само его присутствие не давало Эйдену расслабиться настолько, насколько он мог расслабиться в те жаркие деньки у бассейна, когда тот был на ипподроме. Эйден наблюдал за тем, как щурится от яркого света Ники, подставляя лицо под солнечные лучи, как Брук осторожно обматывает рожок салфеткой, чтобы не запачкать свои украшенные кольцами длинные пальцы. Приторно сладкая прохлада медленно заполняла его желудок, пока Ники тихо, неспешно, делая длинные лирические отступления и ремарки, пересказывал сюжет фильма, который он смотрел вчера перед сном.

В других обстоятельствах Эйдену бы уже захотелось спать, но сейчас, под размеренную речь Ники, его мозг пытался обработать сцену, увиденную им всего час назад на Мейплвуд Лэйн. Все в ней было логично и правильно, кроме присутствия мистера Рэйвена. Эйден был уверен, что это был именно он, несмотря на то, что Николас утверждал обратное. Он хорошо запоминал внешность людей и легко узнавал даже тех, кого видел лишь однажды на фотографии, поэтому не мог вот так обознаться, особенно если учесть, что он смотрел на эту фигуру несколько секунд, имея возможность рассмотреть ее получше. Сомнения наверняка возникли из-за отсутствия объяснения тому, что он видел. Но то, как поспешно Ники потащил всех в противоположную сторону, как Дэниэл толкнул его, вынуждая не смотреть в том направлении и двигаться дальше, как Брук моментально превратилась в безжизненную куклу, отключившись от всего вокруг, лишь подтверждало, что все они тоже узнали Александра Рэйвена. Но по какой-то причине никто, кроме него, не проявил к этой ситуации ни малейшего интереса. Даже Ники, посвящавший Эйдена в самые пикантные подробности жизни семьи Рэйвен и любивший перемыть кости любому, кого он знал и о ком только слышал, как будто старался заговорить присутствовавшим зубы совершенно бессмысленными рассказами. Конечно, такая реакция могла объясняться тем, что никто из них никогда не становился свидетелем подобной криминальной сцены, поэтому мог вести себя странно из-за испуга, шока или отвращения.

Но было еще как минимум два момента, которые Эйден связал с произошедшим и которые не давали ему поверить в такое простое объяснение. Во-первых, почему Дэниэл передумал ехать в офис отца сразу после того, как все они увидели это полицейское собрание вокруг трупа? Ведь наверняка он собирался туда не развлечения ради, а его отец уж точно не потерпел бы такой самоволки от своего сына по отношению к делам семейного бизнеса. Во-вторых, в памяти Эйдена моментально всплыла та ночь, когда он впервые увидел мистера Рэйвена за просмотром новостей. Он вспомнил, как тот напряженно слушал рассказ корреспондента с места преступления, с места, где произошло убийство из все той же длинной серии, о которой так много говорили на севере Штатов, как тот в ту же секунду набрал чей-то номер, несмотря на поздний час, и как тут же положил трубку, увидев в дверном проеме Эйдена. Может быть, Рэйвен-старший как-то связан с полицией или конкретно с этим расследованием? Он один из самых влиятельных и богатых людей в Орегоне, наверняка он заинтересован в скорейшей поимке преступника, так ведь? Других версий Эйден придумать не мог. Единственное, что было ему непонятно, так это то, почему мистер Рэйвен и его окружение так тщательно скрывают его связь с этим делом. Возможно, это одно из условий сотрудничества? Возможно, его семья сама толком ничего не знает? Эйден задумался так глубоко, а его размышления поползли в разные стороны, рисуя все более невероятные версии, отчего он совершенно перестал слышать, о чем идет разговор вокруг него. Очнулся он только тогда, когда Николас легонько ткнул его в плечо, очевидно, ожидая от него какой-то реакции на свою предыдущую реплику. Эйден только вопросительно посмотрел на него, едва заметно пожимая плечами, показывая, что он не понимает о чем речь.

— И где ты только витаешь? — задал риторический вопрос Ники, заинтересованно рассматривая лицо Эйдена, будто пытаясь найти на нем ответ, — я вообще-то пригласил тебя на свой день рождения.

Тон Ники стал притворно обиженным, он надул губы и демонстративно отвернулся, чтобы уже через секунду повернуться обратно со своей привычной улыбкой и начать пересказывать Эйдену все то, что он говорил до этого. Его глаза восторженно сияли от предвкушения праздника, хотя, насколько Эйден понял с его слов, ночь дня рождения не сильно будет отличаться от привычных этой троице ночных выездов в Портленд. Эйден не смог не улыбнуться в ответ, потому что энтузиазм Николаса всегда заражал окружающих, но улыбка померкла, когда до него дошло, что отмечать праздник нужно будет в компании не только Бруклин и близнецов, но и Рэйвена-младшего. Конечно, было бы невероятно странно, если бы Дэниэл не присутствовал на дне рождения своего друга детства. Эйден обреченно вздохнул, но все равно согласился; отказать Ники, который уже был уверен в том, что он согласится, было невозможно, да и, в конце концов, не каждый день исполняется восемнадцать.

— Мы поедем в Мистик Мэнор на всю ночь! Коктейли, музыка, угощение за счет заведения! Я заставлю вас всех танцевать до утра! — громко восторгался Ники предстоящим торжеством, размахивая крохотным вафельным конусом, оставшимся от его рожка с мороженым.

Эйден краем глаза заметил, как Дэниэл усмехнулся, наблюдая за Николасом, и удивился этой крохотной ухмылке даже больше, чем присутствию мистера Рэйвена на месте преступления. Бруклин, наконец пришедшая в себя, начала убеждать Ники в том, что для такого особенного дня он мог бы выбрать другое место, приводя множество примеров и вариантов, но он отвечал ей, что именно из-за исключительности события он и выбрал клуб, в котором они уже провели так много вечеров и который стал для него особенным местом. Во время этих обсуждений Эйден задумался о том, как так вышло, что эта троица, где единственным совершеннолетним был Дэниэл, так много времени проводила в ночных клубах, куда, как известно, несовершеннолетним путь заказан. Сам Эйден именно по этой причине ни разу в жизни не был ни на одной клубной вечеринке, хотя, наверное, если постараться и подключить взрослых знакомых, что-то подобное и можно было провернуть.

— Ники, каким образом вы умудряетесь так часто бывать в местах, где детям не место? — с любопытством спросил Эйден, вытирая липкие от растаявшего мороженого пальцы, уже заранее вспомнив информацию, которая могла бы дать ему ответ.

— Странный вопрос для того, кто обычно внимателен к деталям, — ответил тот, немного прищурившись, словно проверяя, внимательно ли слушает его Эйден на этот раз, — Мистик Мэнор — один из клубов, которыми владеют Рэйвены, поэтому мы уже в шесть лет наворачивали круги по его танцполу, пока мистер Рэйвен решал деловые вопросы где-нибудь на втором этаже. Возможно, в его планах было приобщить Дэниэла к своему образу жизни, держать его ближе к себе, чтобы было легче пережить смерть матери. А его сын отказывался ездить куда-либо без нас, поэтому мы стали завсегдатаями клубов раньше, чем наши ровесники вообще задумались об их существовании. Для членов семьи Рэйвен его заведения — практически такие же безопасные, как его собственный дом. Весь тамошний персонал — лица доверенные, работающие в этих местах десятилетиями, поэтому они отлично знают нас и не могут развернуть нас у двери, сколько бы лет нам ни было.

— Тебе не кажется, что ты слишком много рассказываешь тому, кто собирается удрать при первой же возможности? — тихо процедил Дэниэл, неотрывно глядя прямо на Эйдена ледяным раздраженным взглядом, когда Ники сделал паузу. Было очевидно, что ему не нравится подобная откровенность Николаса, но почему он все-таки дал ему договорить, не прервав раньше?

— Может быть, если он узнает всех нас получше, он передумает уезжать, — с надеждой в голосе произнес Ники, робко улыбаясь обоим. Эйден на мгновение подумал о том, что его желание уехать будто бы и в самом деле стало менее острым за эти несколько недель, проведенных в одном доме с новой семьей Беллы. Но он не хотел давать этой мысли укорениться, поэтому поспешил бросить ответный раздраженный взгляд на Рэйвена-младшего и сменить тему.

Еще около часа они провели на этом широком мягком подоконнике, медленно поджариваясь на солнце, но даже не думая о том, чтобы войти внутрь, где усердно выполнял свою работу кондиционер. Их мнения насчет того, что мороженое есть куда приятнее, когда тебе жарко, удивительным образом совпали. Ники лишь один раз отлучился, чтобы взять себе еще одну порцию разноцветного фруктового сорбета, и с наслаждением уплетал ее, пока остальные, откинувшись на синтепоновые подушки, лениво обсуждали их следующую остановку в Портленде — Линденвудский университет. Хотя обсуждали — это слишком громко сказано. Бруклин тихо рассказывала о том, что с самого детства знала, что будет учиться там, потому что мистер Рэйвен никогда не рассматривал для нее возможности выехать за пределы Орегона, а здесь она могла поступить только в университет высшего класса. Эйден заметил, как Дэниэл неодобрительно посмотрел на девушку, когда та упомянула его отца, но решил это никак не комментировать сейчас. Он попробует позже спросить об этом саму Бруклин или даже Ники, если тот согласится это обсуждать. Если он прекрасно понимал, почему Николас, буквально выросший в этой семье, так зависим от Александра Рэйвена, то историю Брук, у которой совершенно точно были живые и вполне благополучные родители, он не знал совершенно, и мог только догадываться о причинах этой связи по обрывкам фраз, что он помнил из той отвратительной ссоры в библиотеке.

Когда Брук уже по второму кругу собиралась рассказать о своих впечатлениях от первого посещения кампуса, когда ей было тринадцать, к Ледяным Десертам Паркера медленно подъехала машина Беллы. Ее сверкающее первозданным счастьем лицо высунулось из окна и она широко улыбнулась компании. Белла вот уже несколько раз говорила Эйдену о том, как она рада, что он подружился с этими ребятами, и все подбивала его найти общий язык с Дэниэлом тоже, поэтому ее лицо стало еще довольнее, когда она увидела, что Рэйвен-младший тоже здесь. Конечно, она не слышала, как они до сих пор только и делают, что пытаются друг друга оскорбить и задеть, но знала, что как минимум наносить друг другу физические увечья они практически перестали. Ники, чуть ли не больше всех заинтересованный тем, как проходит подготовка к свадьбе, вскочил и поспешил занять переднее сиденье, на котором обычно сидел Эйден, чтобы из первых уст услышать, с каким кремом будет торт и какой цвет оформления Белла выбрала основным. Подойдя к задней пассажирской дверце, Эйден с Дэниэлом смерили друг друга длинными недовольными взглядами, практически одинаково скривив рты. Естественно, они не хотели ехать вместе на заднем сиденье, пусть даже между ними могла сесть Брук.

— Ники, пожалуйста, — Эйден многозначительно посмотрел на Николаса, который уже успел плюхнуться в кресло и собирался захлопнуть дверь. Состроив гримасу самого страдающего человека в мире, он вылез с такого желанного места рядом с Беллой и, громко вздыхая, полез на заднее сиденье.

До Линденвуда они ехали минут двадцать и все это время Белла рассказывала, как прошла ее встреча с организаторами мероприятия. Она была в восторге от того, что практически все сложные задачи можно передать агентам, и несколько раз вспоминала свадьбу своей подруги в Слайделле, которая абсолютно всем занималась сама и в итоге выглядела совершенно измученной во время торжества. Кажется, идея Бенджамина взвалить хотя бы часть подготовки на плечи профессионалов, пришлась Белле по вкусу. Ей оставалось только выбрать платье, туфли и найти стилиста, который займется ее образом невесты. Она передала Эйдену смартфон с кучей фотографий понравившихся ей идей и тот, пролистав не больше половины и искренне попытавшись хоть что-то прокомментировать, передал его дальше Ники, который нетерпеливо высунулся между сидений. Подключив еще и Бруклин, эти трое устроили коллективное обсуждение фасонов и стилей. Обрадовавшись, что ему не нужно участвовать в разговоре о том, в чем он совершенно не разбирается, Эйден расслабленно откинулся на спинку сиденья и бездумно уставился на дорогу впереди. Его взгляд легко скользил по всему подряд снаружи и внутри машины, не останавливаясь ни на чем конкретном, пока мысли были уже где-то далеко, где-то в его спальне, где он сможет отдохнуть от царящего вокруг шума. Хотелось надеть наушники и включить музыку, но, судя по навигатору, они были уже очень близко, так что он не успел бы прослушать и двух песен. Он поперхнулся собственной слюной, когда его взгляд встретился с как всегда обжигающе холодным взглядом Рэйвена в зеркале заднего вида. Почему он постоянно так на него смотрит? Неужели и в самом деле настолько ненавидит? Эйден, хоть и зверски недолюбливал Дэниэла и постоянно грубил ему, никогда не пытался сверлить его взглядом, если у них не происходило прямое столкновение. Он старался забывать об этой непрекращающейся неприязни хоть иногда, чтобы дать себе передохнуть, но каждый раз, когда он замечал на себе этот взгляд, у него сжимались челюсти и чесались кулаки. Он не признавался в этом даже самому себе, но где-то в глубине его души из-за огромной фигуры опаляющей злости начинала показываться крохотная недоумевающая обида, острыми коготками царапающая его изнутри. Эйден отвел взгляд. Уже второй раз за сегодня.

Машина Беллы остановилась на общественной парковке университетского кампуса, где в это время года автомобилей уже практически не было. Вся территория учебного заведения будто погрузилась в теплую летнюю дрему и отдыхала от оживления и шума, царивших здесь большую часть года. Киоски, снабжавшие студентов быстрым перекусом и бодрящим кофе, закрыли свои ставни до сентября, окна административных и учебных зданий были темными и пустыми, газоны и небольшие скверы, раскиданные вокруг, пустовали. По дорожке возле библиотеки неспешно брели две фигурки пожилых профессоров в летних рубашках и шляпах. В таком состоянии университет даже казался Эйдену привлекательным. Впятером они медленно двинулись вперед по выложенным булыжником дорожкам и Эйден, скрывая восхищение и любопытство, осматривал старые известняковые стены, где почти каждый камень едва заметно отличался оттенком от предыдущего. Почти по всем зданиям ползли вверх те самые ярко-алые дублинские розы, которыми так восхищался Ники, не упустив возможность упомянуть о них и сейчас. Он шел во главе процессии, рассказывая все, что знает об этом месте, а знал он предостаточно.

— Линденвуд был основан в 1877 году, это один из старейших университетов штата, здесь учились почти все губернаторы, сенаторы и прочие представители правительства Орегона. Их дети тоже очень часто выбирают именно это место. Можно сказать, что здесь собираются будущие сливки общества, хотя, конечно, иногда они скисают еще до того, как чего-нибудь добьются, — Николас хихикнул, оглянувшись на остальных в ожидании ответных смешков, — все Рэйвены тоже учились здесь и продолжают поддерживать эту традицию, да, Дэниэл?

Рэйвен-младший сдержанно кивнул в ответ, очевидно игнорируя эту попытку вовлечь его в разговор. Он даже не смотрел в сторону Ники, хотя явно слушал все, что тот рассказывает, идя чуть поодаль от остальных. Белла с неподдельным интересом задавала Ники вопросы и после каждого его ответа многозначительно смотрела на своего кузена, надеясь, что исключительно положительные описания Николаса все-таки убедят его согласиться поступить сюда. Эйден только вздыхал про себя, делая вид, что не понимает или не замечает этих взглядов. Рядом с ним, подстроившись под темп его шагов, шла Бруклин. Слишком близко, почти касаясь его руки своей, а ее мягкие волосы, привычно стянутые в высокий хвост, касались его плеча каждый раз, когда она поворачивала голову в сторону Беллы, следя за разговором. После того странного флирта во время игры в Монополию и выходки Дэниэла, последовавшей за ним, она на какое-то время почти прекратила оказывать ему знаки особого внимания, но совсем недавно снова принялась за дело. Эйден понятия не имел, как он к этому относится и как ему на это реагировать. Если бы все это происходило в Слайделле и Брук была его соседкой или бывшей одноклассницей, конечно, он бы воспользовался возможностью завести отношения с такой красивой и довольно интересной девушкой. Неважно, что его сердце не билось чаще рядом с ней, мурашки не бежали по коже и ему не хотелось ради нее достать звезду с неба. Он никогда не чувствовал ничего подобного к тем двум девушкам, с которыми в разные периоды своей жизни был близок. Эйден был практически уверен в том, что подобные чувства — это либо вымысел, либо он просто на них не способен. Но не отказывать же себе в удовольствии от физической близости с ними только поэтому? С Бруклин же цена этого удовольствия была несопоставимо выше, а ведь она была ненамного лучше тех двух девушек, не стоивших ему ничего. Трогать то, что Дэниэл Рэйвен считал своей собственностью, было занятной идеей, вот только отдуваться за это придется не только ему, но и самой Брук, причем гораздо болезненней. А она все-таки этого не заслуживала. Когда Эйден попытался узнать у нее, что происходит между ней и Дэниэлом, она как будто в очередной раз отключилась от этой реальности, и тихо пробормотала, что не встречается с ним, точно таким же тоном, как и тогда в библиотеке. Все это было слишком сложно и запутанно, поэтому Эйден не собирался влезать туда, откуда будет тяжело вылезти невредимым. Он решил, что воспринимать Брук исключительно как подругу будет намного проще и безопаснее.

Компания остановилась на небольшой смотровой площадке, с которой открывался вид на центральную площадь кампуса с фонтаном, украшенным скульптурой слившихся в поцелуе Гермеса и Афродиты. Белла, взяв в руки телефон, направилась на противоположный конец площадки, откуда Эйден через полминуты услышал, как она начала кому-то пересказывать все то, о чем рассказывала им в машине по дороге сюда. Эйден подошел ближе к перилам, рассматривая мраморные фигуры и думая о том, почему в образовательном учреждении решили установить образы именно этих богов, и заметил, как Бруклин шагнула следом за ним. Произошедшее дальше было так стремительно, что он, погруженный в свои вялотекущие мысли, даже не успел на это отреагировать. Эйден почувствовал, как девушка едва ощутимо коснулась пальцами тыльной стороны его ладони и как буквально через пару секунд рядом с ними вырос Дэниэл, до этого находившийся практически на другой стороне площадки. Он молча грубо схватил Бруклин за локоть и дернул на себя, полоснув Эйдена очередным полным острой ненависти взглядом. Брук только тихонько ойкнула, пока Рэйвен-младший тащил ее за собой к ступенькам, ведущим обратно на мощеную пешую дорожку. Эйден рванулся было за ними, но его запястье удивительно крепко сжал Ники, вынуждая его остаться на месте. На лице Николаса расплылась ненастоящая улыбка, которая почти моментально исчезла, и он вздохнул, отворачиваясь к виду на фонтан и заставляя Эйдена повернуться вместе с ним.

— Я ничего не понимаю, — раздраженно пробормотал Эйден, оборачиваясь через плечо и видя, как Брук и Дэниэл скрылись из виду, спускаясь вниз по лестнице. Рэйвен все еще держал девушку за локоть, но та не сопротивлялась и не оборачивалась, покорно идя за ним.

— Бруклин не встречается с Дэниэлом. Они помолвлены. Практически с самого рождения. Ты ведь помнишь, как он уже говорил об этом? — тихо сказал Ники, наконец-то отпуская запястье Эйдена, догадываясь, что после такого заявления тот вряд ли побежит вслед за ними, чтобы устраивать разборки.

— Тогда почему она?.. — начал Эйден и осекся, не зная, как будет уместнее продолжить. Флиртует с ним? Ведет себя так, будто Дэниэл ничего не значит? Никогда не говорила об этом, когда он ее спрашивал? Слова Рэйвена тогда показались ему каким-то бредом именно потому, что они никак не были подтверждены ни ее поведением, ни словами кого-нибудь еще.

— Это не та помолвка, о которых обычно мечтают девушки, — ответил Николас и оперся локтями на перила, — семья Брук владеет крупным конкурентным бизнесом, но около двадцати лет назад он начал рушиться, медленно утягивая за собой в пучину банкротства и Грегори Фокса, отца Брук, тогда еще молодого и неопытного наследника, умевшего только просаживать чужие деньги, а теперь вынужденного встать у руля вместо умершего родителя. И тут его главный конкурент в лице Александра Рэйвена протягивает ему руку помощи и предлагает сделку. Родившаяся буквально месяц назад Бруклин станет женой его сына и, унаследовав все, что сейчас принадлежит Грегори, заберет это с собой в новую семью. А взамен мистер Рэйвен пообещал обеспечить Фоксу достойное существование до конца его дней и поднять с колен его бизнес, что, в общем-то, больше нужно уже самому мистеру Рэйвену, чем Фоксу. Естественно, завещание им было написано в тот же день, а дочь была благополучно забыта с того самого дня, как он с теперь уже бывшей женой, такой же непостоянной и эгоистичной, приехал к Рэйвенам на ужин по случаю заключения сделки и первого дня рождения Дэниэла. Вначале он попросил оставить девочку в доме Рэйвенов всего на пару дней, пока они с женой слетают отдохнуть во Флориду, ведь теперь у них есть деньги. Потом у него возникли дела в Калифорнии и так далее. Грегори Фокс буквально продал свою дочь, чтобы иметь возможность и дальше вести привычный для себя образ жизни. Бруклин видела своего отца всего несколько раз за всю жизнь, каждый раз с новой женщиной и каждый раз с одним и тем же вопросом, заданным якобы в шутку: «Ты ведь не собираешься расстраивать папочку возвращением домой?»

Николас замолчал, а Эйден лишь ошеломленно заморгал, не зная, как нужно комментировать такие истории и нужно ли вообще. Он почувствовал непривычную горечь во рту и дрожь в коленях. Осторожно посмотрев на Ники, он увидел, как тот совершенно обыденно ковыряет чехол своего телефона и едва заметно улыбается своей повседневной улыбкой. Эйден невольно вспомнил его историю о попытке его родителей во время наркотического трипа вырвать хребет собственному ребенку. Вдоль позвоночника Эйдена побежали ледяные мурашки и его передернуло. «Как хорошо, что мои родители всего лишь погибли в пожаре», — промелькнула в его голове совершенно кощунственная мысль. Заметив, что он не может вымолвить ни слова, Ники ободряюще улыбнулся ему, будто утешать здесь нужно было именно Эйдена, а не его или Бруклин.

— Но теперь с нами все хорошо, так ведь? — Ники вернулся к своему обычному радостно звенящему тону, чтобы через мгновение опустить его вновь до доверительного полушепота, — единственное, чего я не могу понять, так это нынешнего поведения Дэниэла по отношению к Бруклин. Они росли не как пара, а как брат с сестрой и именно такие взаимоотношения всегда были между ними. Ну, за исключением невероятно короткого периода, когда казалось, что у них может выйти что-то большее. И оба всегда совершенно свободно общались с другими девушками и парнями; за время учебы в школе Брук перевстречалась с пятью парнями точно и ни разу Дэниэл не был против. И я ума не приложу, что происходит сейчас. Он ни слова мне не говорит, когда я спрашиваю, представляешь? Такого никогда не было!

Ники обиженно вздохнул, перегнувшись через перила и глядя вниз. Эйден видел, что тот по-настоящему обеспокоен насчет Брук и Дэниэла, и почувствовал желание сказать или сделать что-нибудь успокаивающее. Но вот только что? Поддержка никогда не была его сильной стороной, поэтому он надеялся, что Николасу будет достаточно того, что он просто его выслушает. Где-то на задворках сознания протестующе закричала нелюдимая колючка с его лицом, убеждая, что его не должно волновать чье-либо душевное состояние и Эйден уже практически прислушался к ней, когда снова услышал вздох Ники и взглянул вниз на его растекающуюся по перилам фигурку. Не долго думая, Эйден осторожно ткнул Николаса в плечо точно так же, как тот регулярно тыкал его самого и вообще всех, к кому был дружелюбно настроен, и попытался улыбнуться. В конце концов, именно Ники удалось хоть немного разрушить стены, которыми он пытался отгородиться от всех обитателей своего нового дома, и позволить солнечным лучам проникнуть сквозь трещины в них. Лицо Ники в ответ просияло так, будто его озабоченность ситуацией моментально испарилась. И хотя он сразу же переключился на совершенно бессмысленное обсуждение какого-то нового сериала, Эйден еще какое-то время продолжал мысленно плавать в болоте из трагичных историй этой троицы и их странной, но в какой-то степени удивительной дружбы.

❤️Следующая глава выйдет 31 января🖤

Не могу больше придумать оригинальных способов для зазывания читателей в свой тг-канал, поэтому просто оставлю здесь его название (и ссылку в первом комментарии) - @writers_dungeon

Да, для меня важно количество подписчиков, как и для всех, кто продвигает какое-то свое творчество в интернете. Но помимо этого для меня важно иметь возможность доносить до своих читателей не только текст произведения, но и то, что этот текст окружает. От развлекательных дополнительных материалов до моих собственных взглядов на жизнь, которые транслируются и через произведения в том числе. Каждый новый подписчик - это не просто единичка, добавляющаяся к общему числу; это еще одна душа, оказывающая мне поддержку, желающая узнать больше о персонажах, открытая к более близкому знакомству со мной как автором.

Но я все равно искренне и от всей души благодарна каждому, кто проявил любую активность и пусть даже всего лишь подписался на обновления моей истории❤️