— Да какого хрена?! Сколько можно?! — воскликнул Натан, кидая в сторону игрового банка пачку ненастоящих денег и возмущенно вскидывая руки. Он уже третий раз за игру вытягивал карточку, лишавшую его всей наличности, из-за чего сидел практически без карточек недвижимости и предприятий.

— Не хочешь продать мне свою железную дорогу, м? — ухмыляясь, поинтересовался Кристиан, сидевший между ним и Эйденом и явно лидировавший в этой игре. Остальные игроки тихо посмеивались, наблюдая за противостоянием близнецов, больше заинтересованные в их нескончаемом споре, чем в продолжении игры.

Они, по обыкновению, сидели в прохладной темной библиотеке, кое-как расположившись впятером вокруг низкого столика, на который едва влезло все необходимое для игры. Дверь и окна были распахнуты настежь, создавая легкий сквозняк и охлаждая помещение еще больше. Ники прикатил из кухни сервировочную тележку, набитую пачками самых вредных закусок и бутылками сладкого яблочного сидра. Эйден даже не заметил, как постепенно влился в разговор, как легко принял присутствие близнецов, да и как в целом начал искренне наслаждаться времяпровождением в этой компании. Хотя, если бы Белла вдруг спросила, нравится ли ему здесь, он бы без промедления ответил «нет». Признать, что она была права и что ему просто нужно было время, чтобы привыкнуть, было слишком сложно. Да и все еще оставался Дэниэл, под которого все прогибались и вытерпеть поведение которого было просто невозможно. Но сейчас он практически не думал об этом, наслаждаясь игрой, освежающим вкусом напитка и легкостью окружавших его людей.

— А у тебя в Слайделле есть девушка? — как бы между прочим спросила Бруклин, игриво хихикнув. Она допивала уже вторую бутылку сидра и он явно немного ударил ей в голову.

— Когда я уезжал, уже не было. Мы были вместе просто потому что в старших классах нужно обязательно с кем-то встречаться, чтобы не дай бог не прийти на бал одному. Расстались сразу после выпускного, — ответил Эйден, чувствуя, как на него обратились все четыре пары глаз. Рассказы об отношениях всех интересуют одинаково.

— Ты ее бросил или она тебя? — перехватил допрос Ники, перекатывая игровые кубики в ладони и выжидающе подаваясь вперед, надеясь на пикантные подробности ссоры.

— Это было обоюдным решением, я думаю. Мы оба готовились к этому разговору и почувствовали облегчение, когда выяснилось, что оба не хотим продолжать это. Можно даже сказать, что мы расстались друзьями, — Эйден пожал плечами, показывая, что в его истории не будет никакой драмы, слез и пощечин.

— Как скучно, — протянул в ответ Николас, переключая свое внимание обратно на близнецов, у которых снова развязалась дискуссия о несправедливости монопольных правил и вообще всей их жизни. Эйден был рад, что интерес к его личной жизни так быстро улетучился, и начал аккуратно поправлять свои карточки, когда прямо над его ухом раздался едва слышный среди нарастающей громкости спора голос Бруклин.

— Стало быть, ты открыт для новых отношений? — легкая непривычная хрипотца пробивалась в ее тихом шепоте, заставившая Эйдена удивленно вздрогнуть и резко развернуться к ней. Его лицо практически встретилось с ее и от неожиданности он заморгал. До этого момента он совершенно не воспринимал Брук как девушку. Да, она красивая, стройная, наверняка не самая глупая, но она принадлежит Дэниэлу, а нервотрепка, которую он получит, если попытается позариться на что-то ему принадлежащее, совершенно не стоила того. Хотя увидеть его лицо в момент осознания, что его девушка ушла не просто к кому-то другому, а именно к Эйдену, было бы бесценно.

— Слушай, давай не будем начинать эти безумно интригующие игры. Ты встречаешься с Дэниэлом, а мне его истерик и сейчас более чем хватает, — ответил Эйден, немного отодвинувшись от девушки и чувствуя себя крайне неловко. Бруклин не была его тайным предметом воздыхания, не была даже его близкой подругой, но ему почему-то стало не по себе от ее близости, хотя обычно он никогда не чувствовал себя неудобно рядом с девушками. А еще его ужасно взбесило то, что первое, о чем он подумал, когда она задала этот вопрос, была реакция Дэниэла. Ему наоборот должно хотеться максимально испортить жизнь этому придурку. С каких пор он решил, что избегать прямого конфликта лучше?

— Я не встречаюсь с Дэниэлом, — прервала его мысли Брук совершенно неожиданным ответом, звучащим так, будто она пыталась убедить в его корректности саму себя. Ее взгляд потускнел, она скрестила руки на груди и словно бы глубоко задумалась. Эйден молча перевел взгляд обратно на игровое поле и протянул руку за кубиками.

— Да, она не встречается со мной, Саммерсет. Она является моей собственностью с момента своего рождения, — услышал он такой до дрожи надоевший стальной голос где-то у себя за спиной и устало закрыл глаза, — а я терпеть не могу, когда кто-то хоть пальцем касается моей собственности, ты меня понял?

Голос медленно приблизился и замер прямо позади кресла, в котором сидел Эйден. Он почувствовал, как ему стало чуть тяжелее дышать и как в висках запульсировала кровь, наполняя его тело дребезжащим раздражением от макушки головы до кончиков пальцев ног. Он медленно развернулся и посмотрел снизу вверх на нависающего над ним Дэниэла, на равнодушном высокомерном лице которого в этот момент дернулся уголок брови. Николас попытался обратить все в шутку, обеспокоенно переводя взгляд с Дэниэла на Эйдена и обратно, но его слова будто утонули под давящей напряженной атмосферой. Близнецы с интересом следили за происходящим, очевидно не планируя вмешиваться, по крайней мере, до тех пор, пока не начнется настоящий конфликт. На лице Дэниэла медленно расползалась самодовольная ухмылка; кажется, он воспринимал молчание и неподвижность Эйдена как признак того, что тот наконец-то решил покориться, хотя на самом деле Эйден просто пытался догадаться, что значат слова Дэниэла о собственности. С чего вдруг он так говорит о Бруклин, которая всегда всеми воспринималась как полноценный член семьи? Вдруг девушка сдавленно икнула, привлекая на себя внимание Дэниэла, который в этот момент словно озверел. Он схватил ее за запястье и, вынудив подняться со стула, который со скрежетом отъехал в сторону, резко подтащил к себе. Брук, совершенно не сопротивляясь, стояла рядом с ним, скривив лицо от боли, и глядя куда-то в сторону, потупившись.

— Моя дорогая невеста, — медленно, четко проговаривая каждое слово, произнес Дэниэл тихим шипящим голосом, — я позволял тебе якшаться с ним только потому, что был уверен в твоем благоразумии. Но твой флирт с этим никчемным недоноском недопустим. Или ты хочешь вернуться обратно к своему отцу, принеся ему расторгнутый контракт? Думаю, он будет рад тебе настолько, что на тебе живого места не останется.

Говоря это, Дэниэл непринужденно накручивал на свободную ладонь длинные волосы девушки так, что в какой-то момент они обвили его руку тугим узлом, а ее голова запрокинулась назад. Она не пыталась вырваться и лишь молча помотала головой из стороны в сторону. Тон Дэниэла был просто убийственным. Эйдену казалось, что он еще ни разу не слышал его таким, хоть тот и высказывал ему свое презрение самыми нелестными словами практически ежедневно. Бруклин была его больной темой? Или больной темой было то, что она вела себя так именно с Эйденом, которого Рэйвен терпеть не мог? Как бы там ни было, Эйден был крайне возмущен тем, что Дэниэл посмел поднять руку на беззащитную хрупкую девушку, пусть бы даже у него и была причина так разозлиться. Он вскочил с кресла и почти мгновенно оказался перед парой, глядя прямо в глаза Дэниэлу, пытаясь выразить своим взглядом все, что о нем думает, хотя где-то внизу его желудка зашевелилось смутное предостережение. Он чувствовал, как начали подрагивать кончики его пальцев, как вспотели ладони, как участилось дыхание и сердцебиение. Если бы не стоящая между ними, удерживаемая Дэниэлом Бруклин, которая наверняка пострадает, если начнется драка, он бы уже нафаршировал этого недоумка кулаками. Рэйвен-младший только презрительно усмехался в ответ, будто именно этого и добивался. Кажется, он наслаждался тем, что так легко может вывести Эйдена на эмоции, а его злость и раздражение словно уходили на второй план, когда тот так открыто начинал демонстрировать свою враждебность, уступая место какому-то торжественному удовлетворению. Эйден впервые заметил такое поведение со стороны Дэниэла и на секунду опешил. Он привык, что из Рэйвена хлещет еще большая ненависть, чем из него самого, и что он чуть ли не всегда является зачинщиком конфликта и его последующего перехода к физическому насилию. Сейчас же он молча замер, продолжая крепко сжимать волосы и запястье Брук, ожидая ответных действий Эйдена с каким-то нездоровым любопытством.

— Отпусти ее, придурок, — процедил Эйден, стараясь звучать как можно спокойнее, чтобы не доставить Дэниэлу удовольствие лицезреть его вспышку эмоций.

— А то что? Снова набросишься на меня как беспородная шавка? Даже покусать нормально не можешь, всегда огребаешь больше, — голос Рэйвена был вязким и тягучим, как нефть с карамелью, перетекая от насмешки к пренебрежению. Эйден этого не заметил, но его пальцы немного ослабили свою хватку и теперь почти не причиняли боли и дискомфорта Бруклин, которая неподвижной, бледной, испуганно-покорной статуей продолжала стоять рядом с ним даже не пытаясь вырваться и отойти подальше. Ее лицо ничего не выражало, будто мыслями она была не здесь, а где-то очень далеко, ее пустой взгляд был направлен куда-то в сторону окна.

— Эйден, Дэниэл, пожалуйста, прекратите, — тихо, но настойчиво произнес голос Ники у Эйдена за спиной. Он почувствовал, как его почти детская ладошка легла ему на плечо и упорно потянула в сторону и вниз, обратно к креслу, в котором он сидел до этого.

— Ты видишь, что он делает?! Он делает ей больно! — возмущенно воскликнул Эйден, все еще не решаясь как следует замахнуться и сломать этот гордый прямой нос, боясь случайно попасть по девушке, которую этот придурок еще чего доброго специально подставит под удар.

— Уже не делает, видишь? Он почти не держит ее, Брук не больно. Он отпустит ее, если ты отступишь. Уступи, Эйден, ради нее, — почти умоляющим полушепотом произнес сзади него Ники, по-настоящему испуганным взглядом смотревший на Бруклин и сжавший плечо Эйдена чуть крепче, — один раз, потом будете выяснять отношения сколько влезет.

— Николас, скажи мне, почему ты вмешиваешься не в свое дело? — прошипел Дэниэл, но его голос стал мягче и даже взгляд, которым он на мгновение скользнул по лицу Ники, перестал быть таким режущим, — лучше бери пример с близнецов, они отлично понимают, когда уместнее промолчать, а когда — заговорить.

При этих словах Эйден машинально обернулся через плечо и увидел Натаниэля и Кристиана, которые абсолютно безмятежно, как ни в чем не бывало, сидели бок о бок на кожаном диванчике, продолжая поедать обильно посыпанные паприкой чипсы и запивать их сладковато-терпким колючим яблочным сидром. Они с интересом наблюдали за происходящим, но интерес этот был равноценен тому, как если бы они смотрели какое-нибудь телешоу средней степени увлекательности. Эйден поднял бровь и недоуменно заморгал, пытаясь понять, то ли не вмешиваться в конфликт между твоими друзьями — это очень и очень странно, то ли такое поведение действительно одна из самых оптимальных реакций. Возможно, только игнорированием и невмешательством можно было утихомирить этот вечно взрывающийся вулкан с фамилией Рэйвен, дождавшись, пока он выплеснет наружу всю свою лаву. Но как, черт возьми, его вообще можно игнорировать? Эйден на секунду прикрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Ники знал Дэниэла всю свою жизнь, а значит, он также знал, что его совет отступить сработает. При этом он не говорил ему сдаться раз и навсегда, что превратило бы его рекомендацию в бессмысленное сотрясание воздуха. Если Дэниэл отпустит Брук, он готов замолчать и в этот раз смириться с поражением. Поэтому он недовольно поджал губы и отвернулся, показывая, что не намерен продолжать этот спектакль, хотя все внутри него зудело и возмущалось. Он столкнулся взглядами с Ники, который одобрительно кивнул, легко качнув головой, и попытался улыбнуться. Он выглядел необычно расстроенным для человека, который становился свидетелем их с Дэниэлом стычек с завидной регулярностью и почти никогда не пытался успокоить ни одну из сторон, а если все-таки встревал, то всегда сохранял доброжелательное расположение духа.

— Какой послушный мальчик, — со злобной ухмылкой протянул Дэниэл, наблюдая за тем, как Эйден делает крохотный шаг назад и отводит взгляд. Ему стоило невероятных усилий не вспыхнуть снова после этих слов. Он посмотрел на Брук, потом медленно перевел взгляд на Николаса, дальше сцепился взглядом с одним из близнецов, изо всех сил стараясь не смотреть на Рэйвена, стараясь игнорировать его присутствие и распространяющуюся вокруг него ауру.

В комнате воцарилась наэлектризованная тишина, грозящая вот-вот поразить кого-нибудь из присутствующих своим разрядом. Напряжение росло с каждой секундой и, казалось, только близнецы чувствуют себя в этом вполне непринужденно. Да, они перестали шуршать пачками из-под снэков, но, судя по всему, они затихли не совсем осознанно, а скорее из-за подсознательного желания поддержать драматизм и накал ситуации. Первой тишину нарушила Бруклин, которая начала едва слышно всхлипывать, приходя в себя. Дэниэл отпустил ее и, шмыгнув носом и сделав несколько шагов в сторону, она подняла голову и воззрилась на него взглядом настоящей фурии, ее глаза цвета глубокого северного озера потемнели почти до черноты, но по щекам все равно тонкими ручейками потекли слезы.

— Ты обещал никогда не называть меня своей собственностью, — прохрипела она осипшим голосом, в следующее мгновение сорвавшимся на скрежещущий крик, — никогда! Ты обещал никогда не вспоминать о контракте и моей старой семье! Неужели этот минутный выпендреж стоил того?! И перед кем?! Перед Эйденом, который плевать хотел на твою мнимую власть, на твои деньги, да и на тебя самого! Члены семьи не поступают так друг с другом, разве тебя не учила этому твоя мать, а после нее и отец?..

Последние слова Бруклин утонули в разгорающихся беспомощных рыданиях. Было очевидно, что слова Дэниэла задели в ней что-то такое, что не мог задеть посторонний, не знавший ее так близко. Ее глаза покраснели и опухли практически мгновенно, ее длинные ресницы слиплись и стали похожи на паучьи лапки, ее нижняя губа дрожала от бессилия. Не взглянув больше ни на кого из присутствующих, она почти бегом бросилась вон из библиотеки, прижав ладонь ко рту, чтобы заглушить слезы. Эйден услышал громкий быстрый топот вверх по лестнице, ведущей в спальни. Первым ожил Ники и тут же поспешил следом за девушкой, по пути одарив Дэниэла разочарованным взглядом. Тот только хмыкнул в ответ, хотя на его лице читалось почти незаметное сожаление. В голове Эйдена промелькнула мысль, удивившая его самого. Он подумал о том, что Рэйвен точно будет просить прощения у Брук за эти слова, хотя сделает все, чтобы этого никто не увидел.

Сейчас же Дэниэл совершенно никак не отреагировал на уход Бруклин и Николаса, не посмотрел в их сторону, не пожал плечами, не вздохнул. Он прошел мимо Эйдена даже не толкнув его плечом, как делал каждый раз, когда появлялась такая возможность, и опустился в кресло, где до этого сидел Ники. Устроившись поудобнее, он тихим спокойным голосом попросил близнецов передать ему бутылку сидра. «Ты что, умеешь нормально разговаривать?» — пронеслось у Эйдена в голове, но вслух он ничего не сказал, почувствовав внезапное желание понаблюдать за Дэниэлом в таком непривычном настроении. По правде говоря, ему и не хотелось снова начинать с ним разборки прямо сейчас, сразу после истерики Бруклин и необыкновенного расстройства Ники, потому что отчасти он чувствовал виноватым в этом и себя тоже. На мгновение он даже подумал о том, чтобы пойти вслед за ними, но его остановило осознание, как мало он знает обо всех них, о людях, с которыми вынужден жить под одной крышей. Даже если он догонит Бруклин, что он ей скажет? Он ведь совершенно не понял даже сути произошедшего, кроме того, что это что-то очень личное и запретное. Он даже не знает точно, какая из комнат ее или, быть может, она вообще живет в одной комнате с Дэниэлом. Он уже развернулся к двери, чтобы уйти отсюда, но его остановил тихий настойчивый голос одного из близнецов, предлагавший не портить этот день еще больше и вернуться к игре, распределив карточки ушедших поровну между оставшимися. Эйден настолько изумился этому полнейшему равнодушию, что не посмел перечить или игнорировать. Он вернулся в свое кресло и близнецы действительно начали делить на троих чужие игровые ресурсы. Эйден украдкой взглянул на Дэниэла, который равнодушно взирал на это, закинув ногу на ногу и покачивая одной из них в такт какому-то одному ему слышному ритму. Это было так странно, но Эйдену даже не хотелось отпустить в его сторону какую-нибудь колкость или насмешку, они впервые молча сидели рядом, не пытаясь унизить друг друга. Рэйвен с отрешенным выражением лица, кажется, и вовсе решил игнорировать присутствие Эйдена, который совершенно не был против этого. У него даже почти получалось не замечать того в ответ, а всепоглощающее спокойствие и даже некоторая веселость близнецов способствовала этому как нельзя кстати. Они смогли переключить практически все его внимание на игру и на вновь и вновь возникающие между ними споры.

— Эйден, расскажи нам о своей жизни до переезда сюда. Ты ведь откуда-то с юга, да? Океан, песчаные пляжи, загорелые симпатяжки и все такое? — поинтересовался, кажется, Кристиан, наклонив голову на бок и взирая на Эйдена как на интересную зверушку.

— Два озера, выжженный асфальт и ни одной поездки к заливу за одиннадцать лет, — с мрачной усмешкой ответил он. Несмотря на близость к океану, он действительно ни разу не был там, так как до четырнадцати лет жил в Перл Ривере с бабушкой, которая не желала перемещаться дальше собственной улицы, а о том, чтобы куда-то поехать с Беллой, к которой он переехал после бабушкиной смерти, не могло быть и речи.

— А почему ты вообще переехал сюда с кузиной? Насколько я вижу, ты не испытываешь восторгов от местного общества. Я имею в виду, ты ведь мог остаться с родителями. Или нет? — в этот раз заговорил второй брат, по всей видимости, Натан. Он не церемонился с тем, какие вопросы и как задавать, не намекал, не ходил вокруг да около. Эта прямолинейность слегка сбила с толку Эйдена, но ему было несложно ответить честно и без увиливаний. В конце концов, обстоятельства смерти его родителей, как и сами образы родителей, были практически стерты из его памяти.

— Мои родители сгорели в пожаре, когда мне было пять. Мы жили в Белвью, недалеко от Сиэтла, но я практически ничего не помню о том времени. В Луизиану я переехал только потому, что меня больше некому было опекать. Не волнуйтесь, я не планирую задерживаться здесь надолго, — добавил Эйден, пожимая плечами, как бы говоря, что ему безразлична вся эта ситуация. Вдруг Дэниэл, который, казалось, вообще не прислушивался к разговору, резко поднял глаза на братьев, в его взгляде будто мелькнула настороженность. Близнецы быстро и практически незаметно переглянулись, улыбки на их лицах померкли всего на долю секунды, но от Эйдена это не ускользнуло. Он открыл рот, чтобы задать вопрос об этом, но тут же захлопнул его обратно, подумав, что ему это не настолько интересно.

Близнецы моментально переключились на новую тему, начав расспрашивать Эйдена о всякой всячине вроде его музыкальных вкусов и предпочтений в еде. Вопросы, которые при знакомстве задают друг другу маленькие девочки, но он был не против поотвечать на них, потому что братья Эшфорд располагали к себе своей непосредственностью. Он улавливал какие-то необычные миазмы, распространявшиеся вокруг них, но никак не мог взять в толк, с чем конкретно это связано, так как даже их внешность он бы не назвал странной, хоть она и была довольно вызывающей в целом. Но они медленно рассеивали все его подозрительные мысли своими дурацкими шутками и рассказами о своей легкой жизни в Портленде. Кажется, они жили полностью за счет Рэйвенов, нигде не работая и даже нигде не учась. Когда Эйден задавал наводящие вопросы о том, почему вдруг Александр Рэйвен так их опекает, близнецы абстрактно намекали на свое дальнее родство с этим семейством, снова и снова поворачивая разговор в другое русло. Пока Эйден слушал их и переставлял фишки по разложенной на кофейном столике Монополии, он несколько раз заметил, как пристально Дэниэл рассматривает его даже не пытаясь этого скрыть, будто пытается убедиться в том, что он — не подделка. Его взгляд будто бы сравнивал Эйдена с кем-то другим, внимательно изучая каждую деталь его внешности, как коллекционер изучает новую куклу. Эйден несколько раз буркнул что-то грубое в адрес Рэйвена, но тот отделывался от него простым «отвали», на удивление не взрываясь от слов первого, будто пропуская их мимо ушей. В конце концов он резко встал, его острый и холодный как лезвие ножа взгляд скользнул к близнецам.

— Нам нужно кое о чем поговорить, — тихо равнодушно произнес он, засунув руки в карманы и направляясь к выходу в коридор, добавляя почти незаметно изменившимся голосом, — ничего особенного, просто не хочу обсуждать это здесь.

Близнецы почти никак не отреагировали, развалившись на диване в еще более расслабленной и непринужденной позе, чем до этого. «Сраный конспиролог», — прошипел про себя Эйден, внезапно снова без причины разозлившись на Дэниэла и проводив его взглядом, полным неприязни. И почему он не может просто вести себя нормально? Как Бруклин, как Николас, как близнецы. У каждого из них есть определенные особенности, но они сохраняют человеческий вид даже в странных ситуациях, в то время как Рэйвен-младший ходит вечно недовольный. По крайней мере, в присутствии Эйдена. Он не мог поверить, что дело только в том, что он занимает комнату его матери. А если и так, неужели для него это настолько щекотливая тема? Он устало выдохнул, развернувшись в кресле обратно к Натану и Крису. Его глаза расширились и он удивленно моргнул несколько раз, заметив, что один из близнецов слишком нежно поглаживал пальцами бедро другого. Это моментально прекратилось и Эйден даже не был уверен, что действительно видел то, что видел, но картинка отпечаталась в его мозгу слишком ярко. Решив, что он что-то додумывает, он не сказал ни слова об этом, снова включаясь в игру. Странности этой семейки начинали выводить его из себя.

***

Лето постепенно набирало обороты и теперь находиться у бассейна после полудня, не заработав при этом солнечные ожоги, было практически невозможно. Даже Брук, привыкшая максимально защищаться от солнца, в какой-то момент обнаружила, что ее плечи стали выглядеть как подпеченная рождественская индейка. Белла с каждым днем все больше суетилась из-за предстоящей свадьбы, а Ники, узнавший, что они с Эйденом на днях собираются по свадебным делам в Портленд, шумно настаивал на том, что они с Бруклин обязаны поехать вместе с ними, чтобы показать им город, и в итоге все согласились с его предложением.

— А если Дэниэл не будет в этот день на ипподроме, можем и его взять с собой, — повторял он через раз, на что Эйден закатывал глаза и умолял его прекратить, убеждая, что такая поездка уж точно не доставит никому удовольствия. От Ники Эйден узнал, что сама верховая езда занимает у Рэйвена-младшего едва ли четверть времени, что он проводит в обществе четвероногих приятелей. В основном он уезжал туда для того, чтобы ухаживать за кобылой его покойной матери — Осенью. Лошадь была уже довольно старой и мирно доживала свои последние годы в конюшнях частного загородного ипподрома, а Дэниэл был единственным, кто проявлял по отношению к ней почти человеческую заботу. Осень была последней ниточкой, связывающей его с матерью, последним напоминанием о том, что та когда-то была жива. Николас также упомянул, что с переездом Эйдена Дэниэл стал бывать там намного чаще, связав это с тем фактом, что ему хочется избегать присутствия человека, из-за которого спальня его матери перестала быть неофициальным неприкасаемым храмом в ее честь.

— Конечно, он не говорил этого прямо, но теперь он лишен возможности заглянуть в ее комнату в любое время. А даже если и заглянет, то не увидит там того, к чему привык. Он точно считает, что ты осквернил это место, — Ники виновато пожимал плечами, будто имел хоть какое-то отношение к сложившейся ситуации, — а мистер Рэйвен уверен, что ему пора прекратить вести себя так, будто он потерял ее только вчера.

Николас замолчал, когда заметил, как Дэниэл с мрачным лицом спускается по ступенькам крыльца и медленно приближается к Ягуару Беллы, который на днях в целости и сохранности был доставлен в Лейк-Освего. Даже в такую жару на нем была черная футболка и он даже не думал спрятать роговицу своих графитово-серых глаз под солнечными очками. Он смерил равнодушным взглядом Брук, присевшую на капот и надувающую огромный розовый шар из своей клубничной жвачки, таким же взглядом одарил и Ники, который весь аж засветился, увидев, что Дэниэл все-таки принял его настойчивое предложение. Присутствие Эйдена он предпочел проигнорировать, остановившись чуть поодаль и скрестив руки на груди.

— Мне нужно в офис к отцу, поэтому я поеду с вами. Я не собираюсь ходить выбирать платья и цветы, — отрезал он, заставляя улыбку Николаса немного померкнуть.

— Вообще мы вряд ли пойдем вместе с Беллой, Эйден сказал, что большую часть времени она все равно проведет в агентстве. Мы хотим показать ему Линденвуд. Если захочешь, можешь подойти туда, когда закончишь, — не теряя надежды ответил Ники, переводя взгляд на Эйдена, который удивленно приподнял бровь, впервые услышав о таких планах. Как обычно, эти прекрасные молодые люди даже не соизволили спросить его мнение, — Белла рассказала, что ты отказываешься поступать туда, но ты должен хотя бы увидеть его. Твое мнение точно изменится, когда ты посмотришь на эти увитые дублинскими розами стены, на древние витражи, которым уже пара сотен лет, на общежития, похожие на крохотные замки. А их библиотека? Она точно самая большая в Портленде, если не во всем Орегоне!

Николас выглядел очень воодушевленным и Эйден не стал с ним спорить. Какая разница, что именно они будут осматривать в этом городе: городские парки, музеи или здания университетов. Он вздохнул и повернулся к машине, усаживаясь на переднее сиденье. Белла уже бежала к ним, держа в руках целую стопку папок, каталогов и журналов. На ее плече висела огромная сумка, наверняка набитая тем же. Загрузив все свое печатное добро в багажник, она махнула садиться всем присутствующим. Эйден заметил, что ее лицо чуть вытянулось от удивления, когда она увидела, что Дэниэл едет с ними. Он и сам был в шоке от того, что невыносимый Рэйвен добровольно садится с ним в одну машину, но, по правде говоря, он пребывал в молчаливом шоке в течение последней пары недель, которые прошли со дня его знакомства с близнецами Эшфорд и той странной ссоры. Дэниэл стал вызверяться на него раза в два меньше, в половине случаев предпочитая тактику презрительного игнорирования, что, конечно, Эйдена радовало. Так ему жилось куда спокойнее, хотя градус напряжения будто стал еще выше. Раз или два после прибытия домой Рэйвен даже присоединялся к совместному досугу, хотя слово «присоединялся» не совсем подходит в этом случае. Он скорее просто присутствовал, почти не вставляя ничего в общие разговоры. И если все относились к этому равнодушно, а Николас так и вовсе был счастлив, утверждая, что они на шаг ближе к тому, чтобы стать настоящей семьей, то Эйдена его присутствие все равно несколько беспокоило. Как, собственно, и сейчас.

Спустя примерно полчаса Белла аккуратно припарковалась у высокого офисного здания на Мейплвуд Лэйн. Именно здесь на одном из тридцати этажей находилось агентство по организации мероприятий, которое она выбрала для их с Бенджамином свадьбы. Бенджамин настаивал на том, чтобы поручить всю основную часть дел своей ассистентке, но Белла убеждала его, что непременно хочет заниматься этим сама, что только она лично сможет удостовериться, что все будет именно так, как она планирует, поэтому они пошли на компромисс в виде агентства, где Белла сможет держать все под контролем, но при этом не будет загружена организационными проблемами. Выйдя из машины и снова собрав в охапку все свои образцы и примеры, заключенные в глянцевые обложки, она с улыбкой посмотрела вверх на высотку. В Слайделле она не видела таких никогда. Эйден и троица выбрались из машины следом, но так как их разум не был замутнен мечтами о свадьбе, их внимание моментально привлекло совершенно другое.

На другой стороне улицы возвышался потрепанного вида многоквартирный дом. Территория вокруг него была оцеплена черно-желтой полицейской лентой, туда-сюда сновали несколько мужчин в форме; пара женщин в белых халатах, бахилах и перчатках сидели на корточках вокруг чего-то большого и накрытого черным брезентом, из-под которого виднелись красноватые потеки. Очевидно, это было человеческое тело. Немного в стороне серьезного вида мужчина, видимо, детектив, вел беседу с другим мужчиной в костюме, показавшимся Эйдену невероятно знакомым. Присмотревшись, он едва слышно ахнул от удивления. Это был Александр Рэйвен.

❤️Следующая глава выйдет 10 января🖤

Раз уж такое дело, то поздравляю вас, мои самые любимые читатели, с Новым годом🎄

Вы - мое вдохновение, мой стимул и моя вера в себя🫶🏻

Желаю в 2024-ом найти еще больше интересных книг, иметь еще больше свободного времени для их чтения, никогда не натыкаться на статус "заморожен" и вовремя получать проду, ахах) Ну и, конечно же, стандартного исполнения мечт, достижения целей и улучшений во всех аспектах жизни❤️

Надеюсь, вы отметите праздник именно так, как планировали, и новогоднее настроение будет с вами до самого конца🎄

А если вдруг (ну вдруг) вы хотите сделать на Новый год приятное и мне, то можете подписаться на мой тг-канал - @writers_dungeon (ссылка в первом комментарии к этому абзацу)

Для вас в течение всей праздничной недели там будут выходить дополнительные материалы к этой истории❤️

Еще раз спасибо за то, что вы есть🫶🏻