Дни в этом огромном неприветливом доме тянулись невероятно медленно и у Эйдена было ощущение, будто прошло уже несколько месяцев, хотя на самом деле только вчера закончилась вторая неделя. Конечно, будет преувеличением сказать, что ему в этом особняке настолько невыносимо, что хочется лезть на стену. Все-таки иногда здесь могло быть мило и комфортно, хотя вслух он бы в этом ни за что не признался. В дни, когда Дэниэл на целый день уезжал на ипподром, Эйден довольно неплохо проводил время с Ники и Брук, которые во время отсутствия Рэйвена-младшего вели себя с ним расслабленно и непринужденно. Они могли часами играть в настольные игры в библиотеке, а в особенно жаркие дни заседали в бассейне, как лягушки, вылезая из воды только для того, чтобы принести еще по порции домашнего лимонада. «Единственное, что Элеонора делает по-настоящему вкусно», — каждый раз повторял Ники. Один раз они даже выбрались на озеро, пробравшись к нему напрямик через территорию закрытого загородного клуба, расположившегося по соседству. Но вечером Дэниэл всегда возвращался мрачнее тучи и злее дикого зверя и тогда троица, оставив Эйдена дома, уезжала в Портленд, прибывая обратно лишь ближе к завтраку. В эти утра они выглядели, мягко говоря, помято, и почти весь день не показывались из своих спален. Когда Рэйвен-младший был рядом, Николас и Бруклин вежливо игнорировали Эйдена, молча смущенно улыбаясь. Он осуждал их за это, но был практически уверен, что за таким поведением кроется нечто большее, чем просто желание угодить и подлизаться к богатому наследнику. Потому что им обоим, кажется, вовсе не нужно было его особое расположение; они и так были неофициальными членами этой семьи.

Естественно, за эти две недели Эйден успел не раз повздорить с Дэниэлом и один раз даже по-настоящему подраться, разбив тому бровь и скулу, а в ответ получив прикушенный от удара в челюсть и распухший до невероятных размеров язык и фиолетово-синий отпечаток ладони на запястье. Иногда у него появлялось ощущение, будто они оба наслаждаются этой бессмысленной и бескомпромиссной враждой, но он никогда не развивал эту мысль дальше. Они сверлили друг друга пропитанными взаимной неприязнью взглядами во время семейных ужинов, они отпускали колкости и оскорбления в адрес друг друга по абсолютно любому поводу, иногда напоминая малолетних школьников. Узнав об оппоненте хоть какой-нибудь крохотный незначительный факт, они тут же превращали его в новый способ уколоть его. «Маленький мальчик хочет стать настоящим детективом?» — сюсюкал Дэниэл, завидя в руках Эйдена «Helter Skelter» Винсента Буглиози. «О боже, ты что, расстался со своим парнем? Мне принести салфетки?» — сочувственно восклицал Эйден, услышав, что из машины Дэниэла доносится пение Тейлор Свифт. Белла и миссис Хорн драматично закатывали глаза и увещевали обоих прекратить это представление, но дней через десять сдались и только обреченно вздыхали, вмешиваясь лишь тогда, когда дело начинало доходить до рукоприкладства. Остальные домочадцы и вовсе игнорировали происходящее, если это не касалось их лично. Видимо, за долгие годы жизни в семье Рэйвен они все привыкли к вспыльчивому характеру Дэниэла и, кажется, даже были рады, что Эйден не проглатывает его яд, а плюется в ответ.

В это утро Эйден снова проснулся с рассветом от очередного ночного кошмара. Эти одинаковые сны беспощадно мучили его чуть ли не каждую ночь с момента переезда, но он чувствовал, что они постепенно блекнут по мере того, как он привыкает к новому окружению. В последние два раза ему даже удавалось снова уснуть и нормально выспаться. Но чаще всего, как и сегодня, его колотила дрожь и появлялось непреодолимое желание встать с постели и выйти из этой казавшейся тесной комнаты. Ноги неизменно приводили его на кухню даже если с вечера он ставил на прикроватный столик полный стакан воды. За ночь она приобретала какой-то невозможно неприятный привкус, нагревалась до комнатной температуры и будто не просто не утоляла жажду, но делала ее еще сильнее. Поэтому поход на первый этаж за свежей водой стал своеобразным ритуалом, который помогал ему прийти в себя. И очень часто, придя на кухню, Эйден слышал доносящиеся из гостиной звуки ночных новостей. Поначалу он украдкой заглядывал в комнату, видя там сидящего в своем любимом кресле у окна Александра Рэйвена с чашкой кофе в руках, внимательно следящего за происходящим на экране. Его фигура всегда была напряжена, будто он ждал каких-то плохих известий от дикторов, повторявших главные новости вчерашнего дня и освещавших свежие ночные происшествия. С той самой первой ночи в поместье он больше ни разу не обратил внимания на Эйдена, хотя тот был уверен, что пару раз он точно замечал его присутствие, так как что-то неуловимо менялось в его позе в такие моменты. Сегодня Эйден тоже услышал приглушенные голоса неизменного ведущего и одного из корреспондентов, голоса, которые он уже начал различать и узнавать. На этот раз они снова обсуждали перебравшегося в Портленд серийного маньяка, выражая свою обеспокоенность тем, что ни в одном из предыдущих городов он не задерживался так надолго, и предполагая, что этот город по какой-то причине является особенным для психопата. Судя по всему, прямой эфир транслировался с места предстоящей утренней полицейской пресс-конференции, и Лили Томпсон, которую Эйден быстро идентифицировал по тонкому высокому голосу, слегка нервно высказалась по поводу того, что сегодня полиция, как и в прошлый раз, объявит о том, что все свидетели убийства, произошедшего две недели назад, допрошены, и что подозреваемых все еще нет.

Эйден ума не мог приложить, каким образом в современном мире, где существует столько способов выяснить личность преступника, от ДНК-тестов до банального снятия отпечатков пальцев, до сих пор не смогли поймать такую опасную личность. Не может ведь такого быть, чтобы он не оставил на месте преступления ни единого следа, чтобы его не засекла ни одна камера, чтобы его не видел ни один человек. Какая-то полная чертовщина. Он качнул головой и большими медленными глотками выпил свежую воду, переставая прислушиваться к новостям. Интересно, почему мистер Рэйвен так любит смотреть новости именно по ночам? Он никогда не видел его в гостиной в другое время суток, если на то не было какой-то особенной причины. Обычно он проводил время либо в своем офисе в Портленде, либо в своем кабинете в западном крыле дома, не показываясь домочадцам до самого ужина, а в половине случаев не присутствуя даже во время него.

Эйден вернулся в свою комнату и дождался завтрака, тихо клюя носом под какой-то ужастик категории Б, который когда-то давно внес в свой список «Хочу посмотреть». Кажется, тогда он ожидал большего от считавшегося культовым в определенных кругах фильма о студенте-медике, оживляющем трупы с помощью неоново-зеленого реагента. Хотя он должен был признать, что во время некоторых сцен дремота отступала и его внимание приковывалось к очередному триумфу дешевых спецэффектов, царившему на экране его ноутбука.

Для Эйдена уже стало традицией уходить завтракать на веранду, потому что в это время на заднем дворе мог быть только садовник, максимум взаимодействия с которым ограничивался приветственным взмахом руки, а время полива бонсаев Ники, которыми была заставлена вся левая половина террасы, наступало значительно позже, так что Эйдену не грозило быть унесенным вихрем разговоров ни о чем с самого утра, когда мозг еще не был к этому готов. Иногда, когда Бенджамину Рэйвену требовалось куда-то уехать до завтрака, к Эйдену присоединялась Белла. Он не был против ее компании, хотя единственным, что занимало ее ум все эти дни, была грядущая поездка в Портленд и предстоящая свадьба в августе. Уже была выбрана дата и хотя до нее оставалось больше полутора месяцев, кузина с каждым днем становилась все возбужденнее и возбужденнее. Эйден был уверен, что если бы люди могли взрываться от эмоций, то Белла не дожила бы до собственной свадьбы. Но сегодня, когда он с наслаждением поглощал свой омлет с сыром и запивал его кофе с небольшим количеством взбитого горячего молока, наблюдая, как Уильям медитативно состригает ветки живой изгороди в дальнем конце двора, рядом с ним неожиданно приземлились Ники и Бруклин. Николасу даже пришлось специально для этого притащить стул из столовой, так как кресел на веранде было всего два, а все раскладные шезлонги окончательно обосновались у бассейна.

— Дэниэл сегодня уехал до завтрака, мы даже не успели его увидеть, — ответил Ники на вопросительно поднятую бровь Эйдена. Он бесцеремонно отпил кофе из его чашки и поморщился. Почти все жильцы этого дома предпочитали пить чай и неплохо разбирались в его сортах, способах заваривания и прочем. Пьющим кофе Эйден видел только Александра Рэйвена, если не брать в расчет Беллу и его самого.

— И зачем ты это сделал? Ты же знал, что будет невкусно, — Эйден воззрился на Николаса взглядом, словно вопрошающим, а не идиот ли он часом.

— А вдруг когда-нибудь будет вкусно? — невозмутимо ответил тот, легко усмехнувшись, — а вообще, мы по небольшому делу. Хотим тебя сегодня кое с кем познакомить, раз уж ты с нами надолго.

— О, то есть, были варианты, в которых я не протяну здесь и двух недель? — Эйден усмехнулся, слегка изумленно хмыкнув в ответ на такое заявление.

— Честно говоря, были. Дэниэл взъелся на тебя еще до твоего приезда и мы были уверены, что он затравит тебя до того, что тебе придется съехать и жить отдельно в съемной квартире. Слышал бы ты его, когда он увидел, как миссис Хорн готовит для тебя именно ту спальню. Он ругался со всеми о том, что никто не должен жить в ее спальне. Но мистер Рэйвен угомонил его. Не знаем, как именно, но из его кабинета он вышел внешне совершенно спокойным, — поведала Брук, закидывая ногу на ногу и переводя взгляд с Эйдена на Ники, словно призывая того продолжить.

— Хорошо, что ты оказался не из робкого десятка, — Николас довольно улыбнулся и тихо хихикнул, — хотя, наверное, всем было бы спокойнее, если бы здесь не было одного из вас. Дэниэл еще с детства привык к тому, что сверстники ходят перед ним на цыпочках. И все из-за мистера Рэйвена. Он материально поддерживает школу, в которой мы учились, и вообще очень много денег вкладывает в разные городские штуки. Этим и его отец, и его дед занимались. В головах местных жителей прочно укоренилось, что Рэйвены те еще благодетели, а вдобавок ко всему еще и успешные богатые бизнесмены, поэтому и их дети хотят дружить с наследником. Вот только он смотрит на всех, как на дерьмо, поэтому школьных друзей у него никогда не было.

— Знали бы они об обратной стороне семейного бизнеса, — многозначительно растягивая слова произнесла Бруклин, будто вынуждая Эйдена задать соответствующий вопрос.

— РэйвенТэк Солюшнс. Наверняка ты слышал это название, — не дожидаясь вопроса, начал Николас. Эйден кивнул, так как действительно знал это название; эта компания занималась какими-то передовыми разработками в сфере искусственного интеллекта, внедряя их в различные сферы общественной жизни вроде здравоохранения или финансов. Не то чтобы он разбирался в этом или как-то особенно интересовался, но периодически в его инфополе эти факты все-таки всплывали, — но помимо этого Рэйвены владеют целой сетью ночных клубов и казино, а этот факт широкой публике совершенно неизвестен. И это уже не выглядит так благодетельно, не правда ли? Хотя нам всем здесь грех жаловаться, живем как у бога за пазухой. Вот увидишь, как только твоя кузина возьмет фамилию Рэйвен, в твоей жизни многое изменится.

— Кого-кого, а свою семью Александр Рэйвен заботливо прикрывает крылышком, даже если в ней оказывается кто-то вроде вас с Беллой, — обворожительно улыбаясь и хлопая ресницами, засмеялась Брук, на что Эйден ответил недовольным хмыканьем, — да ладно тебе, не смотри на меня так. Я не пытаюсь тебя задеть, просто так оно и есть, сам знаешь. Такое вообще только в кино происходит: обычная девушка выходит замуж за миллионера.

— Ладно, я понял, давайте уже сменим тему. Ваш драгоценный Дэниэл и так каждый божий день напоминает мне, что я мусор, а он — золото в шоколаде, — Эйден нахмурился, чувствуя, что сегодня его настроение уже несколько подпорчено. Он взял в руки чашку с остатками кофе и попытался вспомнить, с какой стороны его отпил Ники. Он не был очень брезгливым, но в некоторых случаях его это почему-то заботило. Не сумев вспомнить, он вернул чашку обратно на блюдце, грустно скользнув взглядом по следам завтрака на столике.

— Вставай, пошли, — усмехнулся Николас, скользнув взглядом по всплывшему на экране его телефона уведомлению, — они уже почти приехали.

Он встал со своего стула, следом за ним поднялась Брук и они оба двинулись внутрь дома, даже не оборачиваясь на Эйдена, уверенные, что он пойдет за ними. Конечно, ему было любопытно, с кем и зачем ему нужно познакомиться, но вместе с этим ему хотелось закатить глаза и громко показательно вздохнуть, так как эти попытки нагнать таинственности казались каким-то театром двух актеров. Он последовал за ними, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица и воздерживаться от нелестных комментариев по этому поводу. Идя по коридору, он рассматривал цветные блики на полу, отбрасываемые витражными вставками в высоких окнах. Ему это нравилось, но каждый раз, когда он обращал на это внимание, у него в голове всплывали ассоциации с собором, от которых он не мог отделаться. Подняв взгляд выше, он уставился на спину идущей перед ним Бруклин и заметил завязки купальника, виднеющиеся из-под ее открытого топа. Значит, опять день в бассейне. Ники и Брук никогда не уведомляли Эйдена о том, как они планируют провести день. Они просто неожиданно вырастали перед ним с заявлениями в духе «Сегодня играем в Катан» или «Собирайся, через пять минут идем на озеро» и он не мог им отказать, потому что в таком поведении было что-то очаровательное. Да и ему в самом деле нравилось проводить с ними время. Иногда он даже забывал, что на самом деле они ему даже не друзья.

Они вышли на крыльцо и Ники уселся на перила, высматривая кого-то на подъездной дорожке. Брук покусывала губу и накручивала на палец выбившийся из высокого хвоста блестящий локон, но, заметив на себе взгляд Эйдена, обворожительно улыбнулась ему. Эйден услышал, как тихо зашуршал гравий и повернулся в сторону звука. И теперь он уже не смог сдержаться от закатывания глаз, так как увидел там ярко-оранжевый, вызывающе дорогой Кёнигсегг. Такую машину можно было купить только ради привлечения внимания, иной причины иметь что-то подобное в своем гараже Эйден придумать не мог. Она остановилась поодаль от крыльца, водительская и пассажирская дверцы синхронно распахнулись и Эйден удивленно заморгал, будто пытаясь прогнать какую-то галлюцинацию. Два парня, вылезших из машины, были абсолютными копиями друг друга. Они, как один, засунули руки в карманы облегающих брюк и, усмехаясь и о чем-то тихо переговариваясь, направились к крыльцу.

— Близнецы Эшфорд, в своем роде, тоже часть семьи, — тихо сказал Николас, наклонившись к Эйдену, когда заметил, как тот рассматривает прибывших, — справа Натаниэль, слева Кристиан. Наверное. Если честно, сколько лет их знаю, а нормально различать до сих пор не могу. Они живут в Портленде, поэтому чаще всего мы приезжаем к ним, а не они к нам. По правде говоря, мистер Рэйвен не очень любит видеть их здесь, но терпит их присутствие. Как-никак сам взял на себя обязательство опекать их, никто его не заставлял.

— Почему? Им же на вид лет двадцать пять, зачем их опекать? — Эйден продолжал бесцеремонно рассматривать приближающихся близнецов. Они совершенно не вписывались в его уже сложившуюся картину мира этого странного семейства, где половина членов даже не были связаны кровным родством. Их внешний вид так и кричал о том, что они — дети ночных улиц, их развязная походка от бедра была на грани пошлости, а видимая часть рук и шея были усеяны татуировками.

— Ох, это длинная история. Не уверен, что именно я должен ее тебе рассказывать. Разве что когда-нибудь потом, — пробормотал Ники и тут же широко улыбнулся подошедшим братьям, его тон моментально изменился, — этот цвет идет вам куда больше, чем тот розовый. Такой Блю Кюрасао с молоком. Мне нравится.

— Фу, после твоего сравнения захотелось перекраситься, — ответил один из близнецов, высунув язык в гримасе отвращения и коснувшись волос, цвет которых Николас описал как нельзя более точно, несмотря на то, что сравнение звучало действительно немного экзотично.

— А это у нас...? — протянул второй близнец, обратив внимание на Эйдена. Он сдвинул темные очки на лоб и начал изучающе осматривать его, будто тот был выставочной собачкой, а не человеком, прекрасно слышащим все, что говорят окружающие. Эйден уже открыл рот, чтобы ответить, приправив свой ответ колкостью, но Бруклин заговорила раньше.

— Это Эйден, он теперь член семьи, так что будьте с ним повежливее. Нам уже хватает их бесконечных терок с Дэниэлом, — она скрестила руки на груди, окинув обоих близнецов серьезным прожигающим взглядом.

— Боже, как можно было не поладить с этим ангелом? — снова саркастично воскликнул второй близнец, насмешливо воздев руки к небу. Было непонятно, кого именно из них двоих он имеет в виду, но Эйден подумал, что он говорит о Дэниэле, ведь если уж кто-то и был достоин звания «ангела», то это был именно он.

— Крис Эшфорд, — протянул Эйдену руку первый близнец и тот настороженно ее пожал. После Кристиан указал кивком головы на своего брата, — это Натан.

— Ты мне нравишься, милашка Эйден. Я думаю, мы поладим, — хищно облизнулся Натаниэль, не переставая сверлить его взглядом, от чего по позвоночнику Эйдена пробежали неприятные мурашки.

Тут Ники предложил всей компании переместиться к бассейну, жалуясь на то, что он уже устал стоять на пороге под начинающим нещадно палить солнцем. Эйден хмыкнул, подумав о том, как бы Николас взвыл, если бы оказался в июне в Слайделле, в котором наверняка уже асфальт плавится от жары. Компания торжественно прошествовала на задний двор, шумно обсуждая какие-то абсолютно чужие для Эйдена вещи. Единственное, что он понял из их разговоров, это то, что ночные поездки троицы в Портленд всегда сопровождались встречей с близнецами и какими-то невероятно скучными вечеринками. Эйден даже не пытался вникнуть в разговор и уж тем более как-то в него вмешаться, хотя Ники периодически делал ремарки, призванные объяснить ему некоторые события, а Бруклин выражала свои надежды на то, что они обязательно все вместе соберутся в Мистик Мэнор, клубе, где компания проводила время чаще всего. Его голова уже начинала гудеть от производимого ими шума, поэтому когда все заняли свои любимые позиции у бассейна и притихли, он почувствовал невероятное облегчение. Николас, не снимая майки, принялся наворачивать круги вдоль бортиков, один из близнецов (Эйден пока что не смог разобраться, как ему их различать) расслабленно дрейфовал на надувном матрасе, намазавшись солнцезащитным кремом, а второй сел на край бассейна рядом с Эйденом и Брук, которая болтала ногами в воде, разбрызгивая ее во все стороны, чем периодически вызывала возмущенные звуки со стороны первого близнеца. Эйден продолжал украдкой разглядывать братьев, пытаясь все-таки найти отличия в их внешности, но абсолютно безуспешно. Не то чтобы он считал, что это необходимо, ведь в его планы не входило жить с этой семьей слишком долго, скорее, ему было просто любопытно. В конце концов он решил, что проще будет спросить об этом напрямую.

— Слушай, а как люди вообще отличают вас с братом? — он постарался сформулировать вопрос максимально вежливо, потому что чувствовал себя очень неловко, задавая его. Он даже не мог обратиться к своему собеседнику по имени, потому что боялся ошибиться. Сидящая рядом Брук почти неслышно рассмеялась, будто только и ждала, когда он задаст этот вопрос, чтобы услышать, как Натан или Крис пытается дать ответ, который его удовлетворит.

— Понятия не имею, — задумчиво хмыкнул близнец, помолчав несколько секунд, прежде чем ответить, — если ты хочешь узнать, есть ли у нас какие-то внешние различия, то ответ нет. Разве что иногда одеваемся по-разному. Так уж сложилось, что все изменения в нашей внешности мы производим вместе.

— Эйден, не стесняйся спрашивать у них, с кем именно ты разговариваешь в данный момент, — добавила Бруклин, отсмеявшись и осторожно промакивая кончиками пальцев выступившие в уголках глаз слезы, — я всегда так делаю, потому что по-другому это невозможно. Дэниэл еще как-то улавливает разницу, говорит, что слышит ее в тоне голоса и видит в поведении, но и он иногда путается. А я, если честно, даже сейчас понятия не имею, с кем мы говорим. Воспринимай их как единое целое, все равно, если ты что-то расскажешь одному, второй узнает об этом в неизменном виде.

— Боже, Брук, как же это невежливо! Я вообще-то тут сижу, — близнец в притворном возмущении поднял правую бровь и усмехнулся, обратившись к Эйдену, — но так-то она права. Будет проще, если ты будешь спрашивать, а не пытаться угадать. Я Крис, кстати, если тебе интересно.

С тихим смешком Кристиан соскользнул в воду и, плавно гребя руками, поплыл в сторону Ники. Эйден наблюдал, как они тихо о чем-то переговариваются на другом конце бассейна, и прислушивался к странному ощущению внутри себя. Пару раз в жизни он сталкивался с другими близнецами, но всегда мог выделить для себя хотя бы пару отличий, по которым распознавал, кто из них кто. Здесь же эти двое были нереалистично похожими, отчего он чувствовал себя совершенно неловко, будто сознание обманывало его самым жестоким образом, а окружающие подкрепляли эту иллюзию. Когда ему показалось, что он смог уловить различия в манере общения близнецов, и поделился этим с Бруклин, которая молчаливо потягивала лимонад через трубочку, она только покачала головой, сказав, что ему так только кажется и что для развеивания этого заблуждения ему стоит дождаться, пока настроение одного из братьев переменится на такое же, как у второго. Все-таки любопытно, как эти двое связаны с Рэйвенами и почему Николас, обожавший без умолку трещать обо всем, отказался рассказывать ему об этом. Он вперил задумчивый взгляд в Ники, который внезапно вылетел из бассейна по скользким ступенькам, явно озаренный какой-то гениальной идеей. Он услышал, как Брук справа от него тихо вздохнула, будто ей совершенно не хотелось прерывать другими занятиями это безмятежное расслабление под горячим солнцем. Боковым зрением он заметил, как она откинулась назад, устроившись полулежа и уперевшись локтями в нагревшиеся камни, которыми была выложена зона вокруг бассейна.

— Холодный сидр, чипсы и Монополия! — громко объявил свою идею Ники, превратив ее этим во всеобщие планы. Он потряс головой, разбрызгивая во все стороны воду и превращая аккуратно приглаженные плаванием сверкающе-платиновые волосы в торчащее во все стороны нечто.

— О да, лучшей игры для первого знакомства не придумаешь, да? — с игривым смешком обратился к Эйдену Натан, проплывая мимо на своем розовом надувном матрасе и стряхивая пепел со своей сигареты, закуренной у противоположного бортика, прямо в воду, — когда мы все прооремся друг на друга, это определенно заложит прочный фундамент в наших отношениях.

Бруклин хихикнула и окончательно распласталась на спине, закрыв глаза рукой, чтобы не ослепнуть от солнечного света. Сколько бы дней они не проводили на улице, она всегда намазывала на себя такое количество солнцезащитного крема, что ее кожа была абсолютно белой, будто сейчас середина самой облачной зимы. Эйден неопределенно хмыкнул в ответ на замечание Натаниэля, но все его внимание в эту минуту было приковано к Ники. Он стащил через голову облепившую его тело мокрую майку и начал отжимать и отряхивать ее от воды, чтобы надеть обратно, и Эйден заметил на его спине несколько неаккуратных белых длинных шрамов вдоль позвоночника. Это из-за них Николас никогда не плавал с голым торсом?

— Брук? — тихо позвал он девушку, которая лениво вздохнула и посмотрела на него из-под козырька ладони. Она проследила за его взглядом и снова села, наклонившись к нему чуть ближе.

— Наркоманские родители Ники во время очередного прихода решили, что внутри их сына находится какая-то чужеродная сущность и попытались вырезать ее кухонным ножом. Ему тогда еще не было и года. Хвала богам, что там была миссис Хорн, иначе они бы точно вырвали ему хребет, — объяснила Бруклин слишком громко, отчего Николас повернулся к ним, все услышав. Эйден хотел смущенно извиниться, но не мог и рта открыть от таких шокирующих фактов, сказанных таким повседневным голосом.

— Это правда, так все и было. Конечно, я этого не помню, но моя бабушка никогда не скрывала от меня подробности моего детства, — Ники успокаивающе улыбнулся, разводя руками и показывая Эйдену, что все в порядке, что подобные разговоры его нисколько не задевают, — думаешь, я выгляжу на четырнадцать из-за генетики? Нет, это все из-за травм позвонков и спинного мозга. Мое тело решило, что нормально расти необязательно, поэтому вот. Но я не жалуюсь, меня хотя бы не скрючило в узел, хотя могло бы.

— Меряетесь детскими травмами? — насмешливо вздохнул один из близнецов. Они оба вылезли из бассейна и теперь обтирались полотенцами, стоя прямо за спиной Брук и Эйдена, — кто побеждает?

— Какого хрена?! Это несмешно, — недоуменно воззрился на них Эйден снизу вверх, полуобернувшись. Его передернуло, когда он снова представил себе крохотного Ники, в теле которого ковыряются ножом его собственные родители. От этой сцены мороз шел по коже, он боялся даже представить себе, каково было Норе Хорн, когда она увидела это, когда она подумала, что малыш уже мертв, когда она все-таки смогла его спасти.

— Да нет, все в порядке, правда. Срок давности этого происшествия уже давно прошел. Думаю, я уже ничего не чувствую по этому поводу. По крайней мере, я могу посмеяться над этим, — Ники хихикнул и немного смущенно почесал затылок, явно чувствуя себя неудобно из-за такого количества внимания к событиям его детства.

— А твои родители?.. — осторожно спросил Эйден, все еще не веря, что Николасу действительно комфортно вот так разговаривать об этом при всех. Хотя из присутствующих чужим был только Эйден, остальные наверняка уже давно завоевали его доверие, о чем можно было судить хотя бы по тому, что они знали эту историю во всех деталях.

— Понятия не имею, где они и что с ними, — голос Ники стал резче и холоднее, уголки губ выровнялись, а взгляд помрачнел, — я никогда их больше не видел. Мы с бабушкой уехали сразу же, как меня выписали из больницы, и больше никогда не возвращались. Мне было полтора года, когда она нанялась к Рэйвенам, так что я вырос здесь и именно здесь моя семья и мой дом. Мне кажется, бабушка какое-то время поддерживала связь с родителями и даже пыталась пару раз рассказать мне о том, как у них дела, но мне это никогда не было интересно. Надеюсь только, что у них больше не было детей.

В воздухе повисло неловкое молчание. Было слышно только тихое пение птиц в ветвях большого белого дуба, раскинувшегося в некотором отдалении от бассейна. Эйден пытался как-то переварить услышанное и понять, стоит ли ему каким-то образом менять свое отношение к Ники и всей их компании. Он медленно переводил взгляд с Николаса на Бруклин, с Бруклин на близнецов и обратно, но никто не посмотрел на него в ответ. На их лицах отражалась горькая насмешка, адресованная то ли прошлому Ники, несмотря на которое тот жил счастливо в окружении своей новой семьи, то ли их собственному прошлому, о котором Эйден ничего не знал. Теперь он чуть больше понял значение слова «семья» для Николаса, когда тот из раза в раз называл им живущих в этом доме людей. Оно не приукрашало реальность, не было претенциозным способом подчеркнуть лояльность Рэйвенов к его персоне, оно означало именно то, что обычно означает для всех людей. И если он называл так не только непосредственных владельцев поместья, приютившего их с бабушкой, но и Брук, и близнецов, значило ли это, что между ними тоже есть какая-то более глубокая связь, чем просто дружба на фоне общих знакомых? Эйден тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее все эти давящие мысли. Если он будет так глубоко проникаться их проблемами, то еще, чего доброго, начнет чувствовать к ним привязанность. С его движением, казалось, ожили и все остальные. Брук кокетливо поправила резинку, стягивающую ее волосы, близнецы снова закурили свои сладко пахнущие ванилью сигареты, а Ники улыбнулся широкой привычной улыбкой, натягивая обратно влажную майку.

— Ну так что, все согласны на Монополию? — спросил он, его взгляд снова просиял и он выжидающе посмотрел на каждого из присутствующих.

— Как будто у нас есть выбор, — закатила глаза Брук и схватилась за протянутую руку одного из близнецов, вставая с края бассейна.

Второй близнец неожиданно протянул руку Эйдену, сидевшему рядом с девушкой, и тот, на секунду задумавшись, принимать ли ее, протянул свою в ответ. Он смутно почувствовал, что за этим жестом вежливости кроется нечто большее, будто, когда их руки соприкоснулись, произошел некий акт принятия, будто Эйден вошел в более близкий круг, чем был до этого. Но ощущение было настолько мимолетным, что он даже не успел обработать эту мысль и тихо поблагодарил близнеца в ответ. Компания двинулась обратно к дому, снова принявшись громко обсуждать какую-то повседневную чепуху и Эйден вновь едва прислушивался к разговору, реагируя только на упоминания его собственного имени.

❤️Следующая глава по графику должна выйти 31 декабря, но я еще подумаю, надо ли оно кому-то, ахах) Если надо, об этом можно сообщить любым доступным способом🖤

В моем тг-канале с 1 по 7 января будет небольшой марафон дополнительных материалов к этой истории. Что это значит? Это значит, что я буду радовать вас чем-то интересным, дополняющим историю, каждый день, а не раз в 7-10 дней, как это происходит обычно.

Тыкнуть на ссылку можно в первом комментарии к этому абзацу. Надеюсь, я взломала ваттпад и ссылка работает. Если нет, то вот - @writers_dungeon