Недолгие ощущения, как будто я проваливаюсь куда-то, рывок… Темнота рассеялась, и я  увидела собственное безвольное тело на алтаре. Поняла, что наблюдаю с высоты. Лица мужчин были сосредоточенны. Символы на полу горели синим огнем, пространство вокруг алтаря очерчивал сияющий круг, и воздух по его контуру вибрировал. Гул, что я слышала до этого, не пропал и  сейчас, наоборот – усилился, сливаясь в одну пронзительную ноту.

– Давай, девочка! Веди нас, – произнес Ким. И я почувствовала, что сила, удерживающая меня рядом с ним, ослабевает. Но не пропадает полностью. Сравнимо с тем, как если бы я была собакой, рвущейся вперед и натягивающей поводок, который держит хозяин. Пространство смещалось, и мы как по тоннелю устремились вниз. Ощущения – как в  трубе аквапарка при спуске. Падение на скорости, и наконец – незнакомая комната. Палата на одного. Мы в больнице! У меня случился шок, когда я увидела свое тело, подключенное к медицинским аппаратам. Тэхён негромко выругался, подходя к  больничной койке.

– Это ты? – спросил меня.

– Да, – ответила я, не слыша собственного голоса. Неудивительно, что он переспросил. Узнать в бледном исхудавшем теле себя прежнюю было сложно даже мне самой. Ким подошел к кровати и положил руку на солнечное сплетение.

– Иди ко мне! – властно произнес он. Мое тело дернулось, выгибаясь и опадая. Оставляя в ладони некроманта сгусток света в  виде шара. Тревожно запищала аппаратура. – Готовь браслеты, – бросил он Чонгуку.

Я посмотрела на мужа, а тот застыл, глядя на бесчувственную женщину перед ним.

– Чонгук! – рыкнул Ким. И  лишь тогда тот отмер, доставая из кармана наши брачные браслеты. Один надел себе на руку. – Иди! – сказал некромант.

Какая-то сила толкнула меня в тело, и все померкло. В себя пришла от писка аппаратуры. С трудом разлепила глаза. Я в своем теле! И в больничной палате. Пошевелилась и стала сдирать с  себя трубки. Почти сразу хлопнула дверь, и в  палату вбежала молоденькая медсестра.

– Вы очнулись! Ничего не трогайте, я позову доктора. Она ушла, а стена палаты передо мной пошла рябью, и из нее шагнули Чонгук с Тэхёном.

– Видишь, все с ней в порядке. Брачной метки на ауре нет, а у Дженны закрепилась, – произнес некромант.

Звук шагов в коридоре заставил обоих магов повернуть голову к двери.

– Сворачивай портал. Я здесь задержусь.

– Что? Ты заранее это задумал? – напрягся Чон.

– Не отметал такой возможности. Должен же кто-то убедиться, что с ней все в порядке. Разбирайся с женой.

Чон выругался, но шаги были уже близко. Он подарил мне долгий взгляд и скрылся в портале, свернув его за собой. Круглыми глазами я наблюдала за тем, как с независимым видом Тэхён встал в углу палаты, прислонившись к стене. В комнату ввалились немолодой врач в белом халате и та же медсестра.

– Спящая красавица проснулась, – удовлетворенно заметил врач, склоняясь и светя мне в  глаза.

– Где я? – Во рту было сухо, как в Сахаре, и горло саднило.

– Имя свое помните?

– Дженни, – прохрипела я. – Что со мной?

– Вы были в коме.

– Долго?

– Больше полугода. Мы сообщим вашему мужу, что вы пришли в себя.

– Воды… Врач кивнул медсестре, и та скрылась за дверью.

– Почему… кома? – с трудом выговаривая слова, произнесла я.

– У вас был нервный срыв. Не волнуйтесь, посмотрим анализы, и после реабилитации будете как новенькая.

– Я и сейчас не старенькая, – огрызнулась в ответ. Полгода! Как все это время жила без меня моя семья?!

– О, характер есть! – одобрительно усмехнулся доктор. Вернувшаяся медсестра помогла мне напиться, и врач стал ей диктовать назначения. Лишь когда они вышли, я вспомнила о  Тэ, удивленная тем, что его никто не заметил. Некромант все это время стоял на прежнем месте и смотрел на меня.

– Как себя чувствуете, Дженни? – мягко спросил он, подходя ближе.

– Паршиво. Слабость, – не стала юлить я. – Не понимаю, как она могла мое тело до такого состояния довести.

– У Дженны случилась истерика, когда она поняла, что попала в другой мир и в тело намного старше ее. Поняв, что нужны годы на то, чтобы развить энергетические каналы, от отчаяния она впала в кому. Провести ритуал и  вернуться обратно не могла, посчитала, что все потеряла, и не хотела жить.

– Откуда вы знаете?

– Считал поверхностные воспоминания, когда держал ее душу.

– Почему вас не видят?

– Отвожу глаза. Кстати, сюда опять идут, – произнес он и отошел к стене.

Вошла медсестра. Пришлось вытерпеть уколы, испытывая чувство стыда перед некромантом за голую задницу. Ничего не могла поделать со смущением. Любой женщине неприятно валяться перед привлекательным мужчиной в таком неприглядном виде. Первое впечатление, как-никак… Но это не самая важная проблема.

– У меня платная палата? – спросила я медсестру.

– Да.

– Ко мне часто приходили?

– Я не знаю, – замялась медсестра. – Я же не каждый день дежурю.

Да ладно! А то они не обсуждают пациентов. Ее реакция меня напрягла.

– Хорошо, в вашу смену как давно кто-то был?

– Пару месяцев назад приходили пожилая женщина и девочка.

Т-а-а-к, над моей постелью точно не дежурили, проливая слезы. Но хоть лежу не в общей палате, Хван расщедрился.

– Простите, вы можете дать мне телефон позвонить?

– Вам нельзя волноваться. Набирайтесь сил.

– Пожалуйста! – Я схватила ее за руку. – Очень хочется голос дочери услышать.

Под моим умоляющим взглядом девушка дрогнула и полезла в карман.

– Ладно, только недолго.

Я чуть поколебалась, какой номер набрать. Стоит ли сразу говорить с Розэ? Ведь это будет шок… Решила позвонить на домашний стационарный. Сердце зашлось от волнения, пока слушала гудки.

– Да? – ответил молодой женский голос. Я чуть замешкалась, решив, что не туда попала.

– А Розэ можно?

– Она у бабушки.

– А Хван Хёнджина? – на всякий случай официально произнесла я, чтобы не вызывать подозрения у этой курицы.

– Хённи, тебя! Наверное, из школы…

И я услышала голос мужа:

– Алло?

– Хёнджин, привет, – севшим голосом произнесла я, осознавая, что в нашей квартире какая-то баба, а ребенок у бабушки.

– Дженни?!

– Где Розэ?

– У мамы. Она с ней живет. Мы перевели ее в  новую школу, – слегка виновато произнес он.

«А с кем живешь ты?» – едва не сорвалось с  языка, но я сдержалась.

– Принеси мне вещи, контактные линзы, косметику и телефон. Я хочу поговорить с дочерью, – сказала ему и нажала на отбой. Сил разговаривать не было. 

– Спасибо вам, – натянуто улыбнулась медсестре, хотя на душе кошки скребли.

Недолгий разговор отобрал последние силы. Просить разрешения сделать еще один звонок я не стала. Номер свекрови помнила, но не могла пока говорить с ней, в горле стоял ком. Мне нужно было осмыслить перемены. То, что муж сплавил ребенка свекрови, не сильно удивило. Если все годы ребенком не занимался, то вряд ли сейчас нашел бы на нее время. Но мог же нанять няню, которая бы решала бытовые вопросы! Розэ ведь не маленькая уже. А он ее матери отдал, зато для себя бабу нашел, которая хозяйничает в  нашей квартире. Эта мымра не просто чай попить зашла. Гости телефонные трубки не берут. Свекровь жила в коттеджном поселке рядом с  городом. В какую школу перевели Розэ? В  сельскую? Прибью Хёнджина, если так!

– Отдыхайте! – кивнула мне медсестра и направилась к двери. – Постойте! Скажите, какое сегодня число?

– Двадцать восьмое мая.

Жуть! А я исчезла осенью. Сволочь Хван! Даже после смерти порядочные мужья траур выдерживают и в дом новых баб не приводят. А тут при живой жене… Бедненький, уюта домашнего захотелось, чистых рубашек и борщей. Медсестра ретировалась, а я перевела взгляд на некроманта:

– Вы здесь надолго?

– Неужели я успел вам надоесть? – изогнул он бровь.

– Нет, конечно. Хочу понять ваши планы.

– Думаю осмотреться в этом мире.

– Помогите сесть, – протянула ему руку. Он помог приподняться, подложил подушку под спину и сел на стул у кровати. – Тэхён, с этим не так все просто. В здании системы слежения, которые записывают все передвижения. Вам нужны деньги, документы, иначе загремите на разбирательство к  представителям власти.

– Я чувствую кайо, которое оплетает комнату, и в этом железе тоже, – ошарашил меня некромант, кивнув на приборы возле кровати. – Но оно немного другого вида.

– Вы чувствуете электричество?!

Под его взглядом включилась и выключилась аппаратура, а потом мигнул и погас свет.

– Тэхён, стойте! – испугалась я, хватая его за руку. – Это больница. В здании много аппаратуры, которая работает на этой энергии, и  жизнь больных зависит от нее. Если для него электричество – это кайо, которым он может управлять, то боже, кого я привела в наш мир! Ким накрыл мою ладонь своей.

– Не бойтесь, я буду осторожен, Дженни.

– А откуда вы знаете наш язык? – спохватилась я, осознав, что говорим мы на русском.

– Считал информацию с души, когда соприкасался. Для некромантов языковая разница не проблема. Лучше скажите, что вас так расстроило? Где ваша дочь, что вы не смогли с ней поговорить?

– Она живет с матерью мужа, а к нам домой он привел другую женщину. Мне предстоит развод, – не стала скрывать я.

Какой смысл врать человеку, которыйв прямом смысле держал в своих руках твою душу.

– Сожалею. У вас в порядке вещей менять одну женщину на другую?

У меня вырвался нервный смешок.

– Да, если чувства уходят. Сердце он мне не разбил, но неприятно.

– Видно, что такой поворот не стал для вас ударом.

– Нужно было давно развестись, но меня удерживала дочь. А вот для Хвана это препятствием не стало. Сплавил ее к матери и стал личную жизнь устраивать. Хотя у него она уже давно могла быть устроена, недаром наши отношения в  последние два года сильно охладели…

– Тогда все к лучшему. Скажите, а что это за устройство для связи, по которому вы говорили?

– Телефон. Если знаешь номер человека, можешь связаться с ним хоть на другом конце Земли. У нас много технических устройств. Для передвижения машины, а не лошади. Можно не только по земле ездить, но и в небе летать.

– Вы не против, если я осмотрюсь?

– Тэхён, город большой, вы можете потеряться. Я даже не знаю адреса, где сама сейчас нахожусь, – заволновалась я, еще крепче вцепляясь в него.

– Не беспокойтесь, Дженни. Вы позволите взять немного вашей крови?

– Зачем?

– Сделаю вас якорем.

– Х-хорошо. Он достал кинжал и уколол мне ладонь. Потом свою, и соединил их, произнося заклинание.

– Тэхён, пожалуйста! Я вам сама все покажу, только дайте прийти в себя, – не могла успокоиться я. Ну куда он собрался? Под машину попасть или в полицию загреметь без документов?

– Не волнуйтесь, Дженни. Со мной все будет хорошо.

– Не уходите! А если я умру тут без вас? –
Я судорожно искала хоть какой-то аргумент, чтобы его задержать. Меня окинули сканирующим взглядом.

– У вас сильная аура. В ближайшее время вам это точно не грозит. Или у вас есть враги, которые могут напасть?

Так и хотелось сказать, что да, да, есть! Но откровенно врать, глядя в его глаза, я не смогла.

– Не бойтесь за меня, – мягко произнес Ким и выскользнул из палаты. А-а-а! Эти мужчины меня с ума сведут!

Может, это и странно, но переживания за одного излишне самоуверенного типа отодвинули на второй план даже мои собственные проблемы. Некромант не явился ни вечером, ни к ночи, ни утром. Как и где его искать, я понятия не имела. У меня за это время взяли все возможные анализы и провели кучу осмотров. Самочувствие было удовлетворительное, а вот на мое худющее тело без слез сейчас не взглянешь. Ладно, мясо нарастет, но в спортзал после выписки пойти жизненно необходимо. Мышцам нужно возвращать тонус.

Думала, Хёнджин с утра приедет и мы поговорим, но он выбрал другой вариант. Уже после обеда открылась дверь палаты, и первой вбежала Розэ, а за ней вошли свекровь с Хваном. Увидев, как выросла за полгода дочь, я не сдержала слез.

– Розэ! – протянула руки, и моя зайка упала в объятия.

– Джендык, как ты? – спросила свекровь.

– Все хорошо. Теперь все хорошо.

И это было так. Прижимая к себе дочь, я понимала, что она – самое главное в моей жизни, а  неверный супруг, мнущийся с цветами за спиной матери, – уже чужой мне человек.

– Джендык, что говорят? Когда тебя выпишут?

– Не знаю. Посмотрят результаты анализов и  скажут.

– Давай к нам после выписки. Розэ у нас живет. Пришлось перевести в другую школу. Хёнджин не успевал за ней следить.

– Хорошо. Тогда нужно вещи мои привезти. – Я не стала спорить. Ехать домой и выдворять соперницу не хотелось. Противно. Дом, который я любила и создала, осквернили. Приду в себя и подам на развод и размен квартиры. Это общее, нажитое в браке имущество, и мы с  дочерью там прописаны.

– А папа давно уже твою одежду перевез, – простодушно произнесла дочь. Давно, значит! Я бросила мрачный взгляд на мужа, и он отвел глаза.

– Розэ сменила школу, и мы считали, что ты все равно решишь быть рядом с ней, пока она учится, – поспешила обелить сына свекровь.

– Мама, у меня только три четверки!

– Молодец! – похвалила я. Будь хоть двойки не ругала бы.

– Мама, а ты с нами на море поедешь?

Я бросила взгляд на свекровь, и та развела руками:

– У нас путевки на следующей неделе. Мы с дедом летим и Розэ. Давно уже взяли. Розэ так по тебе скучала, что я не знала, как ее развеселить. Пообещала ей после завершения учебы отвезти на море, если закончит год без троек. – Она обернулась к сыну: 

– Хёнджин, если Джендык выпишут, можно ей с нами? Море пойдет на пользу здоровью.

– Я позвоню туроператору, – кивнул тот.

– Не надо. Не хочу менять климат. Лучше мы пока здесь все вопросы, связанные с моим долгим отсутствием, урегулируем, – произнесла я, бросив на супруга красноречивый взгляд.

Наверное, и правда будет лучше, если дочь с бабушкой и дедушкой отдохнет, пока мы отношения выяснять будем. Свекровь, посмотрев на нас, решила сменить тему и развила бурную деятельность, показывая, что из еды мне принесла. Все диетическое, протертое, с учетом моего состояния. Болтала без умолку, рассказывая об успехах Розэ и  доставая из пакетов необходимые в больнице мелочи. Обрадовали контактные линзы, телефон и мой ноутбук. Розэ как обезьянка висела на мне, но я отправила ее с отцом купить минералку, а сама попросила свекровь помочь мне помыться. Не знаю, когда это делали в последний раз, и до зуда в коже хотелось вымыть голову и освежиться. У меня со свекровью всегда были хорошие отношения, а после смерти матери она мне еще ближе стала. Золотая женщина, как бы странно это ни звучало. Никогда не лезла в нашу жизнь, но всегда горой стояла, чтобы мы с Хваном были вместе. Оставшись со мной наедине, она занялась организацией купания и попутно не стала ходить вокруг да около.

– Джендык, я вижу, что ты все уже знаешь. Не пори горячку. Приди в себя, наберись сил. Мужики – они же дурачье. А у вас ребенок, и вы столько лет уже вместе…

– Мама, а что бы вы сказали, если бы это я другого мужика в дом привела, пока Хёнджин лежал в  больнице?

– Так это же мы! Нашла с кем сравнивать. Мы же женщины, хранительницы семейного очага. В семье все от женщины зависит.

– Мам, а он к вам с ней приезжал?

– Нет, конечно! Еще чего. У меня есть одна невестка, и другой мне не надо. Не хватало ребенку еще новых стрессов. Она ведь не маленькая уже.

– А если любовница уже беременна?

– Насколько знаю – нет. Главное, что ты в себя пришла. Уверена, что теперь все наладится.

– Мама, ее беременность – это же вопрос времени. Свекровь поджала губы, скривившись.

– Значит, будет помогать, если головой думать не может. Но это не дело – бросать одного ребенка ради другого.

– Да, и будем мы жить одной большой шведской семьей. И внуков к вам по расписанию возить – в одни выходные он со мной, а в следующие с ней.

– Джендык, он такой дурак, что все рушит! Такой, как ты, он больше не найдет.

– Уже нашел и благополучно заменил. Мам, я  не буду устраивать скандалов. Если ему хорошо с ней, то насильно мил не будешь. Мне бы сейчас в себя прийти. Вы не знаете, почему я в кому впала?

– Хёнджин рассказывал, что ты перестала их узнавать, устроила истерику, всех напугала. Вызвали «Скорую», но до ее приезда ты потеряла сознание. Думали, что тромб или кровоизлияние повлияли на память, но томография ничего не показала. В больнице ты еще раз приходила в себя, но потом впала в кому. Врачи не понимали, в чем дело. Мы с Розэ каждые выходные к тебе приезжали сначала, но она так рыдала после этого, что у меня сердце разрывалось. Извини, но я забрала ее к себе, решив сменить обстановку. Хёнджин не справлялся. В  третьей четверти она нахватала двоек, но в  четвертой мы все исправили и годовые нормальные.

– Спасибо вам, что присмотрели.

– Да разве она чужая! Но сейчас главное – твое здоровье. Поправляйся и не думай о плохом. А я с Хённи поговорю.

– Не надо! Чтобы он потом обвинял, что вы разрушили любовь всей его жизни? Кого ни попадя он бы в дом не притащил. Значит, все серьезно.

– Еще чего! Вы семья! А это все от одиночества и дури. Будь умнее и наберись терпения.

Я не стала спорить. Не потому, что ее слова меня убедили, а просто не видела смысла. Они уезжают на отдых, а мы в это время подадим на развод и решим, как делить имущество. В  одном она права – мне нужно как можно быстрее становиться на ноги.

Если будут отпечатки сообщите.