—А кстати.. Почему ты упомянул нашу жизнь с твоей мамой, как брак? Мы не были женаты. Она никогда не была моей законной женой, если уж на то пошло. — сказал отец, наливая нам водку в рюмки.

—В смысле? Мама говорила что ты через неделю после изнасилования, женился на ней, против её воли. Неужели и в этом она соврала?

—Пф! Конечно соврала. — отец поднялся из за стола, и вышел в другую комнату. Минут через пять, он вернулся обратно с паспортом в руке. — Единственная женщина, на которой я женился, это Илона. Она была моей первой ЛЮБОВЬЮ, и наверное даже последней.. — отец заглушил рюмку водки до конца, и громко поставил её на стол.

—Кто такая Илона?

—Женщина, на которой я женился, как уехал с этой области.

Я промолчал.

—Илона.. Илона не была похожей на других женщин. Она была моей жизнью. Она была старше меня на девять лет. Она была мудрой, красивой, гордой, и смелой барышней. Она любила старый стиль, и наш дом выглядел как в 50-х годах. Она любила ковры на стенах, одинокие лампы на потолках, облепиховый чай с мёдом.. Она любила долгие, тихие прогулки в парках. Она любила танцевать вечерами под старые песни, и меня на это подсадила. Она любила цветы! Их в нашем доме было много. Она любила ухаживать за ними, и стирать каждую пылинку с листочков. Она умела замечательно готовить. Она любила делиться со мной своими историями! Она была светлой женщиной. Такая она была одна.. Больше таких нет. Я всё ещё помню.. Аромат её цитрусовых духов.. Помню её любовь к красной помаде! Помню как она любила ходить в теплых шубах, длинных сапожках, и цветочных платочках! Она была лучшей женщиной в моей жизни.

—Почему была? Где она сейчас?

—Илона умерла. Два месяца назад её не стало.

Мы снова выпили, и он продолжил.

—С ней.. Нас связала моя работа! Когда меня только выпустили с зоны, я нуждался в деньгах, и не хотел сидеть на шее у брата. Я стал искать вакансии, и в итоге мне посчастливилось выйти на связь с одной компанией там. Работа была проще простого, сидишь за рулём, развозишь товар. Да и деньги не плохие! Но получилось так, что когда я ехал на трамвае в нужный район, повстречал Илону. Она вошла туда как ангел! Такая же светлая, чистая, и нежная! Я так засмотрелся на неё, что пропустил свою остановку, и уехал до конечной. Там вышли вместе. Заговорились, за общались, что она пригласила меня в гости на чай. Помню, говорили с ней долго. Часа четыре наверное. Потом, мне нужно было уходить, так как последний трамвай уже прибыл к остановке. Но она удержала меня за руку, и поцеловала! Ты знаешь что произошло дальше, думаю догадался. Ну так, роман и закрутился. Прожили десять лет вместе! Детей она иметь не могла. Своих не было, и со мной не получилось. Она была бесплодной. И из за этого, она очень расстраивалась. Она верила в чудо. Верила в то, что однажды сможет забеременеть. Но шли годы, и ничего не менялось. Её здоровье ухудшалось. Она была напугана, и в последний год своей жизни, медленно сходила с ума. Ей не верилось что она всю жизнь прожила без детишек как мечтала с самого детства. Как то, однажды, я предлагал ей взять ребенка из детского дома, и тебя забрать к примеру, но она боялась. Она боялась брать ответственность за чужого ребенка на себя. Она не могла поверить, что чужой ребенок сможет относится к ней как к родной матери. Илона была травмированной женщиной, и на протяжении нашей супружеской жизни, ходила к психологу, и психиатру. Она принимала антидепрессанты. Она лежала в больнице долгое время. Да, там тоже серьезная проблема присутствовала. Не хочу вспоминать, и вводить тебя в ненужные подробности.

—Бедная.. Наверное она была интересной личностью..

—Она была писательницей. И ровно за месяц до своей смерти, она посвятила мне книгу, которую писала на протяжении десяти лет. Я эту книгу с собой привёз, но ещё не начинал читать. Сердце и так болит на весь этот счёт. Марк, ты один у меня остался! Ты, и Витька. Но у Витьки своя жизнь, мы уже давно не поддерживаем друг друга как в подростковые годы. То, что я говорил тебе во дворе соседки, было прикрытием от маминых ушей. На самом деле, я планирую забрать тебя в конце лета с собой. Хочу пересмотреть твои документы, решить кое какие дела, и мы уезжаем. Тебе здесь делать нечего, а там я о тебе позабочусь. Будем жить вместе, учиться пойдёшь в хорошую школу, потом в колледж, а дальше сам будешь решать что тебе делать, и как двигаться дальше. Но зато я буду знать, что ты со мной, и ничего тебе не угрожает.

—Правда? Ты планируешь забрать меня с собой? А как же родина? Как же твой дом?

—Марк, открой глаза! Посмотри на этих токсичных, страшных людей! Знаешь какие сплетни они о нашей семье водили? Из всего, что ты мог услышать от людей, правды не так много. Они могли многое приукрасить. Большая часть вообще не правда, такого даже не было. Но почему то именно нашу семью выставили самой крайней! А то что, Бэлла Мятлева та ещё сучка, никто не говорит! Люди завязали себе глаза, поддались её манипуляциям, и поверили! Как и твоя мать. Всё что она тебе говорила, не есть правдой. А если что то и было, то совсем в другой последовательности. Это манипуляторы, прикрывающиеся жертвами. Ты разве не видишь по их поведению? О какой родине идёт речь, если Мятлева выжила всех нас отсюда? Она Витю заклювала до такой степени, что он не выдержал, и выехал в своё 18-летие! Я сказал о любви к родине, только потому, что твоя мать подслушивала наш разговор. Почти всё, что я говорил там, было частью легенды для Зои. Я честен сейчас. Сейчас говорю всё как есть, без капли вранья.

—А.. Расскажи ещё что нибудь о маме. Я хочу знать всю правду!

—Что о ней можно сказать, сына? Она с подростковых лет страдала алкоголизмом. Её семья была успешной. У них были деньги, бизнес, и один ребёнок. Они вкладывали в Зойку всё что только можно было. Учёба, её любые хотелки, пьянки и гулянки. Но она слишком увлеклась этим делом, что пошла по наклонной. Сначала просто бухала, потом на наркоту присела, потом её пролечили от этого, и через пол года она снова запила. А потом мы познакомились. Познакомились, стали встречаться. Первую неделю совместной жизни мы провели где то в лесовке. Я тебе говорю! Мы бухали вдвоем до такой степени, что я думал печень откажет. Мы так несколько раз , просыпались на кладбище. Через пару недель, когда я отошёл от этого длительного запоя, я запретил ей бухать. Выливал водку в раковину, разбивал бутылки об пол. Выливал всё, что было связано со спиртом. Ведь как оказалось, она уже была беременной когда мы забухали! Вот поэтому, я и разозлился. Она кричала что родители ей пить запрещали, и я туда же типа. Ну короче, скандалили сильно. Потом она с моей мамой снюхалась. Стали вдвоем шляться. Это уже после твоего рождения было. Бухали, мужиков соблазняли. Короче, Зоя отрывалась по полной. Марк, я то конечно всё понять могу! Но извини меня.. Когда я с работы прихожу, уставший, голодный, и замёрзший! Она гуляет где то, дома срач, еды нет никакой, и ты вообще у соседей где то находишься. Ну какой нормальный человек, спокойно отреагирует на такое поведение? По началу я закрывал глаза на её выходки, а потом? Потом она переходила любые границы! Становилась неуправляемой. Я не мог её угомонить без кулаков! Она же первая кидалась в драки, и кричала что ты ей нахрен не нужен. Что лучше бы ты умер при родах, лучше бы случился выкидыш.

—Что ты заливаешь моему сыну?— появилась за моей спиной мама, и мы с отцом перевели на неё взгляды. — Что ты несёшь, идиот?

Я сразу понял, она пьяная. Язык заплетается, на ногах еле держится, глаза косятся, ну понятно. Уже нажралась.

—А что я заливаю? Правду, не более.

—Марк, не слушай этого предателя. Он насильник, педофил, и быдло! Он меня избивал до потери сознания! Ты знаешь, что..

—Я не хочу ничего знать. Мам, ты правда врала мне во всём? Ты не сказала ни единой правды, верно?

—Кто такое сказал?

—Я тебя видеть не хочу больше! — рявкнул я, и поднявшись из за стола подался в коридор.

—Марк, что он тебе наговорил? Я тебе правду говорю, а он врёт! Почему ты поверил в его слова? Я жертва в этой ситуации! Разве тебе не жалко меня? Он меня лупил как собаку!

—И видимо мало лупил. Не надо было издеваться над своим новорожденным ребёнком!

—Я не издевалась.

—Ты мне противна! Не ходи за мной. Я вообще не желаю слушать тебя. Ты отвратительная, и душа у тебя гнилая. Разве тебе не было жалко меня? Разве водка может быть дороже сына? Почему ты такая? Неужели ты не хочешь нормальной жизни? Зачем ты пьешь как грёбаная сука? Да пошла ты вообще!

—Марк! Всё не так! Послушай меня!

—Нет! Всё так. Я услышал достаточно для того, чтобы выяснить правду. Ты обыкновенная алкоголичка, ненавидящая собственного ребёнка. Домой ты не вернулась потому, что отец уже сидел за решёткой, и тебя больше никто не бил. Ты могла спокойно бухать, и не бояться за свою шкуру. Ты больше не обращала на меня внимание, и кайфовала во всю. Ну конечно, тебя ведь никто не контролировал больше, чего заморачиваться то, правда? Ты алкашка. А твои родители лечили тебя от этой зависимости. Поэтому ты не решилась вернутся. Тут ты почувствовала свободу, но никак не "безысходность" о которой заливала мне всё время. Ты возненавидела отца, потому что он не хотел с тобой пить, и поставил запрет на водку. Посмотри на себя, в кого ты превратилась? Грязная, вонючая, зависимая тётка. В тебе нет ни капли человечности. И почему я раньше не мог понять этого?

—Паша! Паша, что ты ему рассказал? Он совсем сдурел? — она переводила тему, и отводила от меня глаза. Она боялась зрительного контакта, что отлично подтверждало мои слова.

—Зой, иди проспись. Завтра встанешь, и всё наладится.

—Внушил ребёнку что я виновата в твоих вечных изменах, и сливаешься? Хорошо придумал, молодец.

—Мам.. я не думал что ты опустишься до такого.. Вот вообще не думал! Какие нахрен измены? Ты опять пытаешься выставить себя жертвой? Не верю.

—Пойдём Марк, поговорим в другом месте!— коснулся моего плеча отец, и подался к выходу, однако я уже разозлился.

—Да что ты знаешь обо мне? Ты вообще знаешь как меня зовут? Ты же вечно под газом ходишь! Когда в последний раз ты говорила со мной без сарказма, подколов, и игнора? Да тебе плевать на меня, и всегда было плевать. А мне нет. Я любил тебя, и принимал со всеми твоими косяками. Лучше бы ты оставила меня в том лесу в детстве, может я бы выбрался в другом селе,  и меня бы приняла другая семья. Я хочу чтобы ты исчезла из моей жизни, и поверь я добьюсь этой цели. Я больше не хочу быть терпилой. У меня появились новые ценности, и люди в окружении, которые открыли глаза на всё твое дерьмо. Иди проспись, грёбаная алкашура! Утро ещё не закончилось, а ты уже в дрова.

—Да, алкашура! Да, алкоголичка! Да, пьяница местная. Я знаю, и что с этого? Да мне плевать на то, что ты там обо мне думаешь. Я тебе с детства твердила что ненавижу тебя, и всё что с тобой связано. Ненавижу твоего отца, который заставил меня родить вместо аборта! Ненавижу своих родителей, что не заперли меня дома, и не отняли бухло. Ненавижу всё что меня окружает, и мне не стыдно признавать. Но обидно от того, что Паша с таким восхищением рассказывает в моём доме о своей новой тёлке, а меня выставляет грязным посмешищем. Кто ты такой, чтобы сравнивать две разные женщины? Кто ты, ублюдок?

—Он не ублюдок! Он рассказал о своём горе, и о своей любви. А ты вообще любить не умеешь. Ты вообще ничего кроме выпивки не любишь. Вот от тебя мужики и уходят! У них печень не выдерживает с тобой глаза заливать. Вспомни, когда в последний раз ты была трезвой больше суток? Наверное когда тебе лет пять было!

—Ой, Марк! Тебе же виднее, что случилось в моей жизни, да?— она поставила руки в боки, и стала пошатываться со стороны в сторону.

—Нет, не виднее. Но ты никогда не говорила правду. Каждый раз, как ты напивалась, ты придумывала новые истории своего прошлого. Я не могу тебе верить.

—Мои родители..

—Да закрой ты рот! — я перебил её, обувая кроссовки в веранде. — «мои родители», что твои родители? Платили за тебя? Одевали, обували тебя? Обучали тебя? Давали тебе деньги? Лечили тебя в хорошей клинике? Подарили тебе квартиру? Да как они посмели? Суки вонючие. Надо было тебя лупить с детства, в угол ставить на гречку, как ты меня! Надо было прогонять из дому, и всю жизнь обвинять в твоём рождении! Не сравнивай свою успешную семью, с моей конченной семьёй! У меня даже семьи не было, я сам по себе вырос. Заткни свой пропитый рот, пока я сам не заткнул его! Противно слушать.

—Они.. Они ...

—Они лохи! — сказал я, и она врезала мне пощёчину.

—Зоя, ещё раз так сделаешь, я тебя уложу!— её заломал мой отец, и она заскулила от боли.

—Я не поддерживаю никого из вас. Ты, отец, мог меня забрать с собой ещё в детстве, а не избивать её. А ты, мать, могла бы отдать меня в детский дом. Пользы было бы больше.

Не став слушать их обоих, я ушёл. Я слышал их громкий скандал, но не вернулся больше. Ноги несли меня как можно дальше отсюда.