Сбежать от бабушки всё таки не получилось! Как только наши ноги разворачивались в другом направлении, она выбежала за ворота, с угрозой позвонить отцу, чтобы тот меня домой забрал. Пришлось сдаваться с поднятыми руками, и опущенными головами.
Я медленно приблизился к калитке, и тяжело выдохнул, словно пару минут назад разгружал фургон продуктов! Марк же в свою очередь, тоже не остался позади. Вернулся со мной, и захотел взять удар на себя, мол это он меня подговорил, и всё такое.

—Бэлла Вячеславовна, не злитесь на него. Мы всё перекрасим!

—Конечно перекрасите, я не сомневаюсь.

—Ну можно хоть пару минут отдохнуть?— спрашиваю с грустинкой в голосе.

—Нельзя. Вы свои силы потратили на дурачество, или куда? От чего вы так устали, скажите мне?— бабушка сейчас всё больше и больше смахивает на Гитлера. Её такое гневное поведение в нашу сторону, напрягает. Она никогда не грузила меня работой в таких количествах. Я уже реально устал! И это ещё только утро.

—Ба, ну чего ты злишься?

—Потому что, Феликс! Не надо было всю ночь беситься, и скакать как лошади по всему дому. Может тогда бы выспались, и смогли бы нормально работать. А раз не умеете себя вести, никаких вам поблажек.

—Не справедливо!— возразил Марк.

—Справедливо, и ещё как! Сначала докрасите ворота, потом придёте ко мне, я скажу что дальше делать.

—А много ещё?

—Много.

Она ехидно улыбнулась, с прищуренными глазами, и подалась в дом. Но тут, из за моей спины появилась какая то девушка. Её голос раздался так неожиданно, что я аж содрогнулся, и покрылся мурашками. Сердце чуть не остановилось, от такого резкого поворота событий.

—Постойте, постойте!— обратилась она к бабушке. — А почему вы заставляете детей красить ворота? Или это рабочие?

Мы с Марком переглянулись, и вновь перевели взгляды на неё. Она - достаточно низкая девушка. Думаю сантиметров сто шестьдесят, если не меньше. На ней надета полицейская форма, чёрные туфли на маленьком каблуке, а на голове фуражка. С-под головного убора виднеются чёрные, густые волосы собранные в два колоска. У неё длинные ресницы, тёмные брови, и тонкие губы. На глаза я обратил внимание почти сразу. Ярко-ярко карие! Такой песочный оттенок, даже больше похож на жёлтый.

—А ты ещё кто такая?— взъерошилась бабушка, возвращаясь обратно.

—Я Чехова Валерия Юрьевна. Новая участковая, села "Хомлэнд".

Эта девушка уже не выглядела такой нежной, и ранимой как на первый взгляд. После её приветствия, мы втроём удивлённо повели глазами. А её выражение лица изменилось на строгое. Теперь, она стояла ровно, не болтаясь со стороны в сторону. Её руки удерживали друг друга около груди, а лёгкая улыбка больше не касалась её губ.

—Поэтому я повторяю вопрос! Почему вы заставляете подростков трудиться? У вас есть на это разрешение? Если есть, предоставьте его! И да, как ваша фамилия?

—Какое разрешение? — вышла со двора бабушка, забрасывая локоть поверх покрашенной доски.. Ух, зря она это сделала. — Этот блондин - мой внук. А этот, худощавый брюнет - его.. приятель! Они вызвались мне помогать, какие ещё вопросы? И вообще, в смысле "новая участковая"? А где Фёдорович?

—Как ваша фамилия? - стояла на своём некая Валерия.

—Мятлева!

—Так, Мятлева.. — повторила девушка, и достала из за спины какой то журнал. — Бэлла Вячеславовна?

—А что там ещё есть Мятлева?

—Если вы думаете что я заведую только Хомлэндом, и должна всех сразу узнать с первых рабочих секунд, то вы заблуждаетесь. На мне : четыре посёлка не считая ваш. Не стоит показывать свой характер, иначе я покажу свой.

—Напугала кота сосиской! Кто тебя боится, девочка?

—Если вы будете разговаривать со мной в подобном тоне, мне придётся принять строгие меры.

—И какие же? Наручники наденешь? А ты попробуй меня заломать! Даже Фёдоровичу это не под силу.

—Именно по этой причине, он больше не занимает свой пост!

—Говори нормально. Почему Фёдоровича уволили? Что он сделал?

—Его не уволили, а перевели на другой участок. — смотрела она в тот же журнал, что то тщательно выискивая. — Кстати, мне нужно взять кое какие показания. Где я могу найти Зою Саакян, и её сына?

Мы продолжали молчать.

—Зачем они тебе?— спросила бабушка, глядя прямо в глаза участковой.

—Во первых, обращайтесь ко мне на "вы". Я же вам не "тыкаю" верно? Будьте так добры. А во вторых, на Марка Павловича поступило заявление от предыдущего участкового. Он вышел из больницы, рассчитался, и подал жалобу. Поверьте, там грозит серьёзный срок.

После её слов, мне кажется поплохело. В глазах стало как то мутно, а в голове появился лишний шум. Я набирал как можно больше воздуха в лёгкие, но мне его не хватало. Марк тоже стоял поникший, и бледный. Он смотрел на меня своими грустными глазами, а у меня разрывалось сердце.

—Лерочка, давайте отойдем на минутку?— попросила бабушка, подходя к ней ближе. Она взяла её за локоть, и повела вдоль улицы, что то шепча на ухо.

Я подумал что она всё наладит, и Марк не будет больше подвергаться опасности, и сроку. Я был весь на нервах, и в венах ощущал бежащую кровь.

—Марк, всё будет хорошо, слышишь?— попытался я выразить поддержку, касаясь его предплечья, но он отдёрнул свою руку, и развернулся к воротам, складывая ладони на голову.

—Твою ж мать, а.. — раздражённо бросил он, упираясь локтями в забор.

—Марк, не бойся! Ты справишься. Мы справимся! Всё будет хорошо, услышь меня.

—Ты совсем долбанулся? Что ты мне рассказываешь? Какое нахрен "хорошо"? Меня посадят. Ни сегодня, так завтра. А мать только с радостью меня выпроводит, и вздохнет с облегчением! Ты себя слышишь, блондин?— начинали дрожать его руки. — Не, не, не.. Мне надо бежать! Точно. Бежать! Ненавижу клетку. Ненавижу тюрьму. Оттуда приходят нелюди.

Я коснулся его плеча, но он слишком резко отбросил мою руку, и попросил его не трогать. Я же, взбесившись вместе с ним, схватил его за локоть, развернул к себе, и врезал пощёчину.

—Успокойся!— рыкнул я, схватив его за шею обеими руками. Я мог утихомирить его только так, когда у него нет возможности вырваться. Он же становится невменяемым и импульсивным. Думает только задницей, а мозг включать даже не планирует. Он сейчас живёт эмоциями. И это не есть хорошо. Он просто не понимает того, что творит, и что ляпает своим языком. — Ты что мне не доверяешь больше? Положись на меня, пожалуйста! Я всё решу.

—Что ты можешь решить? Что-о?— чуть ли не завывал Марк, упираясь спиной в покрашенные ворота. Ну сегодня точно наш день! Все в этой краске искупались.

—Доверься мне. Не делай глупостей. Даже не думай в бега бросаться! Совсем что-ли? Ещё хуже будет.

—Итог один. Меня посадят.

—Что ты заладил? Посадят-посадят! Ничего тебе не будет.

—Это ты так хочешь верить! А я уже всё понял.

—Марк, мыслишь как типичный старик. «Я уже всё понял, всё решил. Моя жизнь закончена, мне можно не волноваться». Хорош. Ещё ничего не доказано.

Марк замолчал, и поник в одной позе, глядя в одну точку. А тут на подходе уже была бабушка с новой участковой. Они подошли к нам, и брюнетка завела разговор, привлекая наше внимание.

—Мне нужно поговорить с Зоей Саакян. Где я могу её найти?

—А что такое? — вступился я, выступая вперёд, закрывая Марка собой.

—Марк?— проигнорировала она меня.

—Валерия Юрьевна, они живут в конце улицы, третий дом от первого проулка. Там ещё калитка выломана, и мусора куча повсюду. — бухтела бабушка перед этой полицейской. — Этот мальчишка не из благополучной семьи. Его отец в тюрьме сидит, дядька в бега подался, досих пор в розыске, брат на малолетке, а сёстры с матерью.. ну можно сказать.. распутницы!

Мои глаза запылали огнём. Я пронзил её острым, грубым взглядом, и мысленно попросил завалить своё табло! Она меня знатно разозлила, и мне показалось словно из носу пошёл пар.

—Зачем ты врёшь? У него нет сестёр и братьев. — не сдержался я.

—Есть, не слушайте его Валерия Юрьевна. Этот Марк - малолетний преступник. Он ещё и дом мой оккупировал! Представляете? Мать его выгнала, так он приполз к моему внуку, поплакался, а эта добрая душа - его приняла! Ну конечно, мой Феликс - сущий ангел. Он всем нищим и бедным готов помочь, вот такое золотце. Вы простите меня великодушно, я не хотела всё вот так вываливать, но надо принять меры! Надо. Это необходимо.

—Это всё - наглая ложь, Валерия Юрьевна!— приблизился я к ним. — Я никогда не был примерным мальчиком. Бабушка меня заставляет держать этот наигранный образ. Она пытается обвинить моего лучшего друга в каком то лживом действии! Да вы на него взгляните, он и мухи не обидит, какой там Фёдорович? Да и потом.. Откуда у подростка найдется пистолет? Это смешно. Фёдорович любитель выпивки, и ему могло привидиться всякое.

—В каком смысле, "любитель"?

—Да кого вы слушаете, Лера? — опять вмешалась бабушка, чуть ли не хватая её за плечи. Была бы её воля, она бы встрехнула ту девушку, что и органы все, по разным местам разложились бы! — Фёдорович вообще не пьёт, он жену два месяца назад похоронил! Сам себе поклялся что ни капли в рот.

Блефуешь, старая врушка? О'кей, если хочешь поиграть, я тебе подыграю.

—Ну конечно. Он же её заживо хоронил. Я помню, она ещё дышала, когда он бросал её в глубокую яму среди сильной грозы. Я всё видел. Я стоял за деревом! А потом убежал, и бабушке стал рассказывать, а она не поверила, представляете?

—Что? — округлила она глаза. — Это как? Это что правда?

—Чистая правда, Валерия Юрьевна! Собственным отцом клянусь.

—Мать честная.. А где та могила?

—А там.. За мостом, в самой глуши леса. Фёдорович - больной человек. У него же куча диагнозов. Врачи вообще не рекомендуют работать с людьми, да ещё и полицейским. А он всё бросил, и побежал на службу. А чего же вы думаете, здесь такой беспорядок? Потому что он не различает настоящий мир, от своих галлюцинаций.

Валерия помутнела, она сняла с головы фуражку, и поднесла её к груди. А бабушка увидев её реакцию, подошла ко мне, схватила за плечо, и отвела подальше, туда за угол.

—Ты что несёшь? Ты что задумал?— спросила бабушка, всё ещё держа руку на моём плече.

—Ты первая начала. Не надо было врать про Марка.

—Ты разницу чувствуй! Марк твой.. Мог попасть в детский дом, где ему было бы проще. Его бы там перевоспитали, и возможно даже перепала бы ему любовь! Если бы заслужил её конечно. Кто его в тюрьму посадит без доказательств? Я хотела ему помочь. Чтобы он вылез из этого дерьма, и оставил свою мать проститутку в покое. Он же растёт типичным Пашей! Я то замечаю. Феликс, не вмешивайся, я тебя очень прошу.

—А с каких это пор, любовь надо заслуживать? Или ты моего отца так же воспитывала? Помыл посуду - заслужил хорошее слово. Помыл пол - заслужил одно объятие, да? Что это за бред? В детском доме ему лучше будет? Да ты хоть знаешь что там можно быть? Марк спутается с такими же хулиганами, и пойдет на окончательное дно. Я уже почти вытащил его из этого болота, а ты предлагаешь запихнуть его поглубже!

—Ты смотри-ка! Герой нашёлся! Такие как он - не меняются. Пока он здесь, он катится по наклонной. Я хочу ему помочь. Может он увидит город, найдёт нормальных друзей и девчонку с которой ему будет хорошо! Если ты и в правду ему как то помог за это время, то дальше он не пропадёт. Он будет искать похожих на тебя, и так спутается с нормальными, примерными ребятами.

Услышав эти слова про новых друзей, и девчонку.. Меня перетрусило. Стоит мне только на секунду задуматься о такой мысли, становится моторошно. Я не хочу чтобы он оставался в нищете, и бедности.. Но я знаю что он чувствует, и какие у него мысли на всю ситуацию с семьёй.. Он будет очень огорчён, попав в детский дом. Да, и потом.. Через год его оттуда выпустят, и он вернётся в Хомлэнд. А если он сюда вернётся.. Я даже не хочу думать о том, что он сделает с бабушкой, и всеми теми, кто отправил его туда! Он же вспыльчивый. Поубивает всех подряд, лишь бы груз с плеч сбросить.

—Нет, мы поступим по другому. — возвысился я над старушкой. — Если ты сейчас сделаешь так, что Марк уедет на зону или в детский дом.. Я окажусь там же. Я буду провоцировать отца с матерью до тех пор, пока они не начнут меня избивать. Потом пойду в органы опеки, и сообщу об этом. Меня отправят к Марку, а их за решетку. Поэтому подумай лучше, прежде чем всякие гадости выливать чужому человеку! Ты потеряешь всех. И меня, и родителей, и моих сестер, которых тоже заберут. Учти, ты играешь с огнём.

—Не стыдно тебе? Из за какого то мудака малолетнего, готов родителей в тюрьму посадить?

—Стыдно должно быть тебе! Ты всё это устроила.

—Так всё, я не остановлюсь на полу слове, ты можешь меня не шантажировать. У тебя просто кишка тонка, на такой поступок идти.

—Хорошо, давай. Тогда я сейчас наплету такого, что и вся деревня тебя осуждать начнёт! Сейчас придумаю крутую историю, в которую поверят все. Ты кстати, в главной роли будешь.

—Да что ты можешь? Не боюсь я тебя. Ещё какой то сосунок, меня пугать будет? Я Саакянов истреблять начну, будь уверен. И уже твои мольбы - не помогут. Надоели! С меня хватит.

—Добазарились, тогда и начнём.

И вот, я вылетаю из за угла, и бегу по улице к бабушкиным воротам. На моих щеках заблестели слёзы, которые мне пришлось спровоцировать: тыкая пальцами в глаза. Волосы взъерошены, майку я порвал чутка для правдоподобности, и прибежал к полицейской Лере, очень долго восстанавливая дыхание.

—Что такое? Что случилось, Феликс? — забеспокоилась она, и вместе с ней Марк.

—Ба..бабушка.. Она.. Разозлилась на меня, и.. Ударила! А потом, она схватила меня за горло, и стала душить. Мне удалось вырваться, но майку она всё таки порвала. Они тут все в сговоре. Все хотят над нами с моим другом поиздеваться! Никому нас не жалко! Пожалуйста, помогите!

—Господи, боже мой!— схватилась она за голову. — Да что же это творится? Всё, я вызываю подкрепление. Тут оказывается, двое детишек страдает! Так нельзя. Нужно немедленно принимать какие то меры! Ребята, вы только не волнуйтесь, всех накажем, всё решим. Присядьте пожалуйста на лавочку, подождите.

Наивная брюнетка Лера, начала копаться в своей сумочке, в поисках телефона, а мы сидели на лавочке, и думали над тем, как будем выкручиваться дальше. Но на горизонте уже появилась бабушка, а значит игра ещё не окончена!