А вот знаете, как работает человеческий мозг во время прослушивания музыки в наушниках? Нет? А я вам расскажу! Только что в моих наушниках заиграла энергичная мелодия, под которую я тут же ощутил прилив эмоций. Я стал перед зеркалом, сбросил с себя футболку, и начал танцевать. Однако, танцы - никогда не были моим призванием. Я двигаюсь как бревно. Порой складывается впечатление, будто я вообще не гнусь. Стою тут, корячусь, сгинаюсь совсем не в ритм. Но да ладно, это ещё мелочи. Я ведь просто заслушался, и тело само понесло меня в пляс, ничего плохого в этом нет.
Но как только в наушниках заиграла более душевная песня, я тут же сменил образ весельчака, сложил руки в карманы, и пристально смотрел на своё отражение.
Ну что за самец? Подумал я, разглядывая себя с ног до головы. Я не люблю это слово, и вот этот молодёжный сленг редко применяю, однако сейчас фраза сама пронеслась в мыслях.
Не став медлить, я уселся на диван, взял в руки гитару, и стал играть. Гитарой я занимался очень долго, можно сказать лет с десяти, и это увлечение медленно перерастало в зависимость. Я хожу в музыкальную школу, разучиваю навыки, и даже выступал на школьных мероприятиях. А ещё, я ходил, и продолжаю ходить на пение. Как говорят мои друзья, и учителя: мой голос идеален. Сам себя я часто критикую, но куда же без самокритики в наше время? Всё равно мне приятно, когда все вокруг хвалят, и хотят играть со мной дуэтом.

«Я просыпаюсь в холодном поту
Я просыпаюсь в кошмарном бреду
Как будто дом наш залило водой
И что в живых остались только мы с тобой
И что над нами километры воды
И что над нами бьют хвостами киты
И кислорода не хватит на двоих
Я лежу в темноте.. — запел я,

закрывая глаза в эту же секунду. Я знал аккорды этой очаровательной песни уже несколько лет, и текст я знаю ровно так же, как собственное имя. Всегда, когда мне хорошо, или же наоборот плохо, я берусь за эту мелодию. Она успокаивает. Она невероятно мелодичная, и душевная! Да я даже словами не могу передать всю атмосферу этой песни. Её нужно только чувствовать.
Я услышал как со стороны коридора, раздался громкий хлопок дверью. Судя по шагам, это отец. И судя по агрессии этих шагов, что то у него случилось. Я замолчал, и уставился на закрытую дверь своей комнаты. Понимаю, что он приближается.
Дверь распахнулась, и на пороге показался он. Папа. Он был одет в длинные брюки чёрного цвета, белую рубашку с красным галстуком, и туфли. Я никогда не понимал его логики: На нас с сёстрами он всегда кричит за то что ходим в обуви по дому, а своих таких же действий - не замечает. Я осмотрел его с ног до головы, останавливая внимание на его лице. Его взгляд горел агрессией. Ярко голубой цвет глаз отражал его злость. Мне даже показалось, что в них мелькнули огоньки. Я обнаружил его тяжёлое, запыханное дыхание, и растрёпанные волосы. Он достал из сумки какую то папку, и подошёл ближе ко мне. Я напрягся. Тишина меня насторожила ещё с первых секунд его входа в квартиру.

—Привет, пап!— попытался я разговорить его, пока он доставал из папки какую то бумажку. Я заметил как капельки пота брызнули по его лбу, и заволновался сильнее. Что же такое? Почему он так нервничает, не пойму?

—Феликс, я тут в школу ездил. — сказал он, и моё сердце стало стучать гораздо быстрее.

—И что? — осторожно спросил я, откладывая гитару в сторону от греха подальше.

Он достал знакомый листок, и обернул в мою сторону. Это табель. Да, точно он. Господи, я ещё никогда не нервничал так сильно как в этот момент. Хотя, кого я обманываю? Каждый год происходит одна и та же ситуация, и один и тот же диалог с отцом. Я постарался расслабиться, и расположиться на диване поудобнее, но этого не произошло. Я нервничал, и отец это видел. Он сел на стул около меня, и держал листок прямо перед моим лицом. От волнения, в глазах поплыли все цифры, и названия предметов. Я даже услышал стук сердца в ушах, Господи прости!

—Ну? Чего ты молчишь? — спросил он, и я перевел на него взгляд. Действительно, чего это я вдруг замолчал? Такой пристальный взгляд заставляет дрожать, не то что бы говорить. Ощущение, будто я под прицелом.

—А что нужно сказать?— тихим голосом спросил я, чувствуя как ком подходит к горлу.

—Феликс!— рявкнул отец, и я аж подскочил. — Что это такое? — ещё громче произнёс он, тыкая указательным пальцем на какой то предмет, который я не увидел.

На самом деле, этого табеля я не видел вообще. Отец всегда забирал документ лично, дабы удостовериться во всех пятёрках. Оценки для него - приоритет. Он готов растерзать меня за них. Так было всегда. С первого класса. Та даже с детского сада. Когда вместо оценок выставляли всякие смайлики. Отец следил чтобы я всегда учился на "отлично". То есть на "зелёный флажок, или смайл". Он лично занимался моим воспитанием, и мне приходилось не сладко.

—Что это за «тройка»? — громко спросил он, ежесекундно тыкая на неизвестный мне предмет. Его поведение заставило меня трястись. Я поджал под себя ноги, и отполз в самый угол своего не большого диванчика. В данный момент, мне бы хотелось стать маленькой букашкой, которая запросто смогла бы спрятаться от этих властных глаз, и агрессивного настроя. Я растерялся, замешкался, и стал перебирать пальцами.

—Пап, я не знаю о чём ты говоришь.. — дрожащим голосом ответил я, чувствуя как слёзы вот вот потекут по щекам.

—Не лги мне! Ты прекрасно знаешь о чём я говорю!— уже начал кричать на меня отец, и мне пришлось закрыться ладонями. Я боялся его в таком состоянии. Я боялся что он ударит меня, как в прошлом году. А тогда было больно, хочу сказать!

—Не знаю я, не знаю!

—Тройка по физкультуре, это же надо! Тьфу! В кого ты такой тюфяк? Ты что не смог пробежать дистанцию? Ты не смог отжаться десять раз, или подтянуться? Всё музыка, музыка! Девчонкой ты должен был родиться, а не мужиком! — разошёлся отец, и я почувствовал как сердцебиение участилось. Он сказал о музыке, а это плохо. Это вполне может означать, что мои планы на лето полностью обрываются. Когда отец говорит что то об моем увлечении, это может означать только одно. Перевод с его языка, «Всё, Феликс. Обломайся».
А на это лето, я очень много запланировал! Во первых, я безумно мечтал создать свою собственную музыкальную группу. Я уже с прошлого года набирал людей, выбирал место, и смотрел цены на инструменты. Я уже знакомился с новыми ребятами, с которыми нас связывала музыка, и совместные планы, и мы вместе ждали пока окончим школу! Девятый класс подошёл к концу, и уже первого июня я должен был встретиться с ними. В нашем чате, мы договаривались. Мы собирались встретиться в самом центре Минска, в одной популярной кафейне. И что теперь? Облом? Надо срочно придумать себе наказание, дабы отец не вынес свой вердикт!

Я замешкался, стал оглядываться по сторонам, в поисках хоть одной светлой идеи в голове. Однако ничего не приходило. Какая то хрень, по типу «Поставь меня в угол, и дай ремня», или «Месяц без телефона».

—Доигрался? — раздался голос отца среди потока моих идей. — Поедешь к бабушке в деревню.

—Что?— испуганно, и очень растерянно спросил я, переведя на него взгляд. Мои глаза бегали туда сюда. Страх охватил мою душу сполна. Ну неужели эта тройка поставит такой большой крест на моей музыкальной карьере? Неужели, я так и не стану тем, кем хотел так давно? Конечно многие могли бы сказать, что я смогу создать эту группу в другое лето, но этого уже не будет. Отец будет запихивать меня во все возможные университеты, колледжи, училища, и дополнительные занятия. Он не даст мне заниматься увлечением!
Я приподнялся с места, и уставился на отца. Теперь, не только его глаза горели злобой, но и мои. Мы стояли напротив друг друга словно хищные львы, которые не поделили еду. Не хватает лишь музыкального сопровождения!

—Папа, не перегибай палку, пожалуйста!— сказал я, стараясь сделать голос как можно спокойнее.

—Феликс, мы с тобой о чём договаривались? Ты оканчиваешь девятый класс на одни пятёрки, и всё лето я посвящаю чисто тебе. Ты мог делать всё что захочешь, и я бы не цеплялся с учёбой. А что ты мне приносишь? Вшивую тройку по физкультуре? Говорил матери, пусть лучше спортом займётся нежели музыкой, так она упёрлась! Дала право выбора ребёнку. Тьфу!

—Да, дала! — послышался голос матери со стороны выхода. Мы с отцом обернулись.
На пороге стояла моя мама. На ней было красивое, вишнёвого оттенка платье, с пышным низом. На ногах летние, новые босоножки бежевого цвета. А её белые локоны волос аккуратно лежали на плечах. Мама в свои «37» выглядит потрясающе. Лет на десять моложе, я бы сказал. Она словно куколка. И работа с детьми совсем не изменила её. Просто все мои учителя всегда срывались на учеников, а мама нет. Она достаточно строга, и дети бояться шуметь на её предмете. У меня к ней лишь восхищение!
Возле неё, стояли мои сёстры. Они близняшки. Мама ходила с ними в магазин, а сейчас они идут на прогулку.

—А что, Сильвестр?— строгим голосом спросила она входя в комнату. — Я всегда даю право выбора своим детям! — мама стояла возле нас словно грациозная кошка. Львица, которая должна предотвратить кровавое месево двух львов.

—Я знаю. И это плохо.

—Почему?

—Ты знаешь как я отношусь к учебе сына. Он должен учиться на отлично, чтобы потом стал на моё место. Чтобы он владел огромной компанией, а не какой то чужой человек! Феликс молодец, и я им горжусь. Но музыка сбивает его с толку. Ты посмотри на него, его ведь ничего не колышет кроме своих пиликаний на гитаре. Сын! Гитарист - не профессия. Это обычное хобби, которое не принесёт тебе денег.

Я взглянул на отца, и сложил руки у груди.

—А где гарантия что не принесёт? Может я стану успешным гитаристом? Я живу в самом сердце Беларуси, в столице! У меня большие перспективы, если я не стану сдаваться. Мам, скажи ему. Ты ведь всегда так говорила!

—Правильно. Вера в себя - главное! — поддержала меня мама, и вызвала во мне улыбку.

—В общем, собирай вещи, Феликс. — сказал отец, и пошёл к выходу. — У тебя есть время до вечера.

—В смысле? Куда он едет?— спросила мама, и быстренько словно пташка упорхнула за отцом. Мои сёстры: Ника и Анджела показали мне свои языки как обычно, посмеялись, и побежали за родителями. А я сел на диван, и стал нервно топотеть ногой.

**
Я не хотя открыл чемодан, и самыми медленными движениями ходил по комнате в сборах вещей. Я словно черепаха брал майки, и не складывая их кидал в чемодан. Затем, я таким же медленным темпом, бродил по квартире за мыльными принадлежностями. Колебался по дому как неприкаянный, летая в своих мыслях. Телефон у меня уже отобрали, поэтому ничего не оставалось как действовать на нервы отцу.
Уже ведь темнело, и он всего пол часа назад домой вернулся, так сел на кухне, и наблюдал за моим нежеланием ехать. Он только и делал что смотрел на мою тень проходящую туда сюда.
Но тут неожиданно для меня, в дверь раздался громкий стук. Правду говорю, я так подлетел с места, словно тот кот из прикола, который огурец сзади себя увидел! Сердце бешено заколотилось в груди, и я аж присел на пол, дабы дыхание перевести. Это же надо так пугать.. Фу, мама родная! И учитывая тот факт что я действовал отцу на нервы ходя по коридору, звук раздался даже громче чем в любой другой комнате.

—Феликс, дверь открой! — крикнул отец, и я подошёл к глазку. Увидел по ту сторону друга, и облокотился лбом об дверь, в знак облегчения.
Открыв дверь, на лестничной площадке стоял Лёня. Мой старый, добрый друг, с объемной фигурой. Он как обычно жевал какую то булку, и увидев меня на пороге, протянул со словами «Будешь?».

—Нет. — Ответил я, и заметил сзади него маму с сёстрами. Они поднимались по лестнице, но не по лифту, что меня немного смутило. Восьмой этаж, а они по ступенькам шагают, неужели опять лифт сломан?

Когда семья переступила порог дома, я вышел на лестницу, закрыв за собой дверь.

—Бро, поехали завтра на речку? — сказал Лёня, топая ногой по полу. Его движение вызвало во мне агрессию.

—Прекрати это делать! Ты меня раздражаешь!— отрезал я, сев на холодную ступеньку.

—Ты чего это? Хмурной такой. Случилось чего? Съешь булку, успокойся!— настаивал он.

—Да отстань ты со своей булкой. Сам уже как булка! — сам того не ожидая нагрубил я, и увёл взгляд в пол в качестве стыда.

—Феликс, да что такое?

—Я завтра уезжаю.

—Куда? В лагерь? Здорово, а я вот..

—Эу, эу, остановись!— ответил я, и поднялся с места, протянув вверх ладони. — В какой лагерь? Откуда ты взял это вообще?

—Логично. Лето- лагерь.

—Лагерь пыток, разве что!— закатил я глаза.

—Почему?

—К бабушке меня отправляют. И судя по всему, за ужином будут рассказывать на сколько.

—Ну так и что? Это же весело! Гулять будешь, деревня же.

—Перевоспитание уже считается как «гулять»? По любому заставят пахать как проклятый. А я что умею? Вообще ничего! Пытка какая то. — всё сильнее злился я.

—Да ладно, перестань. Нормально всё будет. Только не забывай мне писать!

—Феликс, иди ужинать!— выбежала из квартиры Ника с распущенными волосами, и побежала обратно. Родители всегда используют её в качестве почтового голубя. Через неё идёт связь нашей семьи. И если кому то что то нужно, Ника всё приносит! Удобно.

Попрощавшись с Лёней, я вернулся домой, и вялой походкой шёл за стол. Так тяжко от всех мыслей, что хоть волком вой! Сел на свое место, и стал ковырять манную кашу. Терпеть её не могу. Еда для детей. Ещё и с комочками. Они что её просто разогрели? Кусок молока, а не еда.

—Ты чего без настроения, Феликс?— поинтересовалась мама.

—Действительно. — огрызнулся я.

—Так, ты это давай! Матери не хами. А то до утра в углу стоять будешь!— ответил отец.

—Ну можно вы просто телефон у меня отберёте? Зачем в эту деревню колхозную? Я и так всё понял, ну пожалуйста. — чуть ли не на коленях умолял я.

—Феликс, твой физрук куда то уехал, судя по всему в отпуск. Директриса в школе сказала, что он вернётся к июлю. Бабушка тебя загрузит работой, подкачаешься заодно, и вернёшься сдавать нормативы по новой. Я договорюсь! А там глядишь, в деревне поживёшь - уезжать не захочешь.

—Фу! Я вообще не хочу туда ехать! Бабушку я не видел года два, смысл сейчас туда наведываться? Она и не интересуется мной вовсе. Будет ещё с призрением смотреть.

—Никто не будет на тебя с призрением смотреть, с чего ты взял? Она наоборот постоянно мне звонит и интересуется всеми вами. Всё, я не собираюсь тебя уговаривать. Решено!

—Не хочу это есть.

—Не хочешь, спи голодный. Рано утром - подъем. Шуруй в комнату.

Оттолкнув тарелку от себя, и закатив глаза, я ушёл к себе, закрыв дверь. Взяв наушники, я включил музыку, и окунулся в мир своих иллюзий. Музыка действительно мой спаситель.