Я приложила к горячей щеке свою холодную ладонь, которой минутой ранее держала пластиковый стакан охлажденного латте. Глаза закрылись от удовольствия, которое продлилось всего семь секунд, ибо ладонь моя стала теплой. Я вновь горю.

Нико подошел ближе и поцеловал меня в щеку. Его губы холодные, а блондинистые кудри игриво коснулись моего лица, заставляя меня невольно улыбнуться.

Ему нравятся клубы, бары, и все те места, в которых можно танцевать всю ночь. Нико никогда не спит ночью. В отличие от меня, он всегда бодрый. Я постоянно засыпаю на ходу, а он даже ночами не спит, занимая себя цветами, фильмами, прогулками, книгами, танцами, звездами, мной. Я же наоборот, чувствую себя усталой и разбитой, порой не могу вспомнить некоторые моменты. 

Мысль о ночном клубе вызывает у меня легкую тошноту. Это волнение. Я не любила все эти места. И вовсе не потому, что я домашняя тихоня, которая предпочтет книгу алкоголю и веселью, а потому, что клубы всегда ассоциировались у меня со смертью. Я люблю моменты, когда я могу очень ярко накрасить глаза, надеть лучшее платье, предвкушать ночь полную огня и драйва, но каждый раз перед входом в душное и шумное помещение, я разворачиваюсь и ухожу. Паранойя? Наверное. За всю свою жизнь на вечеринках в общественных местах я была только три раза. Я никогда не пила там алкоголь, потому что мне всегда кажется, что он отравлен. Я никогда не выходила на танцпол, потому что думала, что меня там раздавят. Я никогда не убирала руку с маленького клатча, ведь я думала, что меня обязательно ограбят. И я никогда не разговаривала с незнакомцами, что норовят завести разговор или потанцевать, потому что я представляла, что все они -  клофелинщики, а мой изуродованный труп найдут спустя несколько недель около какой-нибудь полупустой трассы.

Я пойду из-за Нико. Он превращает мою жизнь в сказку, которая мне уже приелась. Каждое утро, когда я просыпаюсь, у кровати лежит идеально составленный букет цветов, горький шоколад, записка с признанием в любви и пожеланием доброго утра. Каждую неделю он покупает мне милые маленькие подарки. Каждый вечер меня ждет романтический ужин при свечах. Это вошло в привычку. Я больше не воспринимаю это как что-то прекрасное. Романтика стала ненавистной рутиной. Нико — один из тех людей, кто всегда летает в облаках. Наивный, как ребенок, романтичный и мечтательный, но предсказуемый и даже скучный. Мне часто приходится наблюдать за тем, как он спокойно может уйти в свои мысли и смотреть на небо часами. Нико живет в своей собственной чудесной реальности. Но разве это плохо? Он превратил свою жизнь в то, о чем он всегда мечтал. Живет на окраине Квебека, в маленьком красивом доме около озера, имеет волшебный цветочный сад, в котором растут цветы. Он составляет букеты на заказ, у него есть стабильный доход. Нико получает удовольствие от своей работы, она вдохновляет его. Свободное время он посвящает мне. Делает все, что я попрошу. Ему не лень каждый день привозить мне мой любимый кофе, а ведь ближайший Coffee Shop находится в двадцати минутах езды от нашего дома. Он способен переосилить себя и разговаривать со мной двенадцать часов без остановки, просто потому, что мне одиноко. Нико спокойно может собраться и в пять часов утра поехать со мной в парк аттракционов, что работает круглосуточного, или же отвезти меня в дом родителей, потому что его компания мне наскучила. Я могу вечность перечислять все те добрые вещи, на которые он способен ради меня. Но почему? 

Мне никогда не понять, почему люди тянутся ко мне. С самого детства я была окружена кучей девочек и мальчиков, что хотели дружить со мной. Они были готовы убить друг друга лишь бы я взяла кого-то из них за руку. Они просто так отдавали мне свои любимые игрушки, а я даже не просила об этом. Я стала манипулятором. Всю жизнь окружена людьми, что любят меня, но чувствую себя одиноко.

С детства у меня была привычка писать «любовные» послания людям, что вызывали у меня теплые чувства, либо же просто уважение и интерес. Первые два таких письма получили две девочки из моей компании — Адель, одиннадцатилетняя балерина с волосами цвета огня, и Мари, двенадцатилетняя путешественница, что повидала весь мир благодаря тому, что ее отец был австрийским дипломатом. Оба письма имели на редкость странное содержание. В письме к Адель я написала о том, что мечтаю о ее чудных рыжих волосах, а в письме к Мари — что хотела бы, чтобы и мой отец был дипломатом, а не ученым в сфере космоса. Оба письма я обклеила наклейками в виде фруктов и не написала никаких милых пожеланий. Послания получились холодными и неприветливыми, но мои подруги были в восторге. Мне на тот момент было одиннадцать лет.

Я совершенствовала письма и уже следующие (более содержательные) получили мой брат и Клемент. В послании к Эммануэлю я написала о том, что восхищаюсь его мудростью и желаю ему дальнейших успехов в познании мира. А в послании к Клементу я написала о том, что люблю его за его необычайно красивое лицо и умение целоваться. Наклеек никаких не было. Мне было четырнадцать. И если все окружающие меня люди выражали милую благодарность за такие глупые вещи, Клемент был единственным, кто принял письмо с равнодушной улыбкой. Тогда во мне разгорелась страсть.

Самое последнее письмо предназначалось Нико. Тогда я только узнала его. Родители наняли его садовником в наш мертвый сад, который он за два месяца превратил в настоящий Эдем. Я увидела в нем Бога. Создающий прекрасные вещи и похожий на скульптуру Давида (того, что создал Микеланджело, а не Вероккьо, Донателло или Бернини). Я никогда не разговаривала с ним, а о том, что меня зовут Леа, он знал лишь от моих родителей. Я любила залезать на качели, стоящие в нашем саду, раскачиваться и тайно наблюдать за садовником, что являлся произведением искусства. Он же меня совсем не замечал. Мне хотелось привлечь его внимание.

Однажды я решила написать ему письмо. В тот день, когда оно было готово, я решила подойти к нему и отдать его. Нико в тот момент подстригал желтые розы. Подростки моего возраста тогда бы испытывали безумное волнение и смущение, я же была его лишена. Подойдя к будущей любви, я потянула его за край свитера. Когда он обернулся ко мне, я с пустыми глазами отдала конверт. «Это мне?» — с улыбкой спросил он. Я кивнула. Нико развернул письмо и пробежался по нему взглядом. В его глазах появился блеск и смущение. Ему никогда не говорили красивых слов. «Даже не знаю, что сказать...» — он с задумчивой улыбкой провел ладонью по своим кудрявым волосам и еще раз посмотрел на меня, а затем неловким движением руки обнял меня за плечи, словно я его младший брат. «Это мило», — вот те слова, что он сказал мне. А затем продолжил подстригать розы, как ни в чем не бывало. Мое сердце учащенно забилось второй раз. Но тогда я еще не подозревала, что вызвала в этом человеке светлые чувства, а вскоре и влюбленность. Спустя месяц мы закидывали друг друга любовными посланиями. Для меня это была игра в «Ромео и Джульетту», для Нико — настоящие чувства. Еще через месяц я убежала вместе с ним. Этим поступком мне хотелось удивить своих ровесников и вызвать их зависть, что у меня отлично получилось. Через неделю совместной жизни я поняла, что сильно влюбилась в него, точно так же, как и в Клемента. А потом всё приелось. Из Бога он превратился в богоподобного раба. 

И мне никогда не понять любви Нико ко мне. Я человек проблематичный. Чего только стоит моя любовь к азартным играм, что привела меня к настоящему концу. Я по уши вляпалась в проблемы, связалась с больными на голову отморозками. В моей голове отсутствует всякое понятие логики. Я боюсь ночных клубов, но посещаю «Розу и Корону», где обитают отбитые, что играют на картах в жизнь и смерть. 

От одной только мысли о предстоящей мне смерти я чувствую, как вновь поднимается температура. Я понимаю, что должна придумать способ как избежать всего того, что ждет меня. Но одной мне не справиться. Я не скажу Нико. Я не буду разбивать его сердце правдой обо мне и моих проделках. Не буду подставлять его. Я хочу навсегда ассоциировать его только с самыми лучшими воспоминаниями, светлыми и беззаботными. Всегда раздражал свадебный обряд, на котором людям говорят «готовы ли вы быть друг с другом и в горе и в радости?» Нет. Я готова быть с человеком только в радости. Поэтому я сделаю все, чтобы Нико никогда не узнал о том, что я натворила.

Внезапно я услышала звук сообщения на своем телефоне. Раскрыв телефон, что немного напоминал зеркальце или пудреницу, я увидела сообщение от того, кого давно не видела.

«Привет. Как ты? У тебя все хорошо?»

Терпеть не могу переписки в телефоне или интернете. Отвечу при встрече. Если доживу. 

***

Передо мной лежали две плитки темных теней и подводка. Легкими движениями руки я начала наносить на веки слой за слоем, наблюдая за тем, как мои глаза становятся большими и дымчатыми. Их темно-синий цвет стал еще более глубоким и холодным.

Меня не смущает отсутствие дневного света в моей комнате. Шторы всегда закрывают окна, на косметическом столе горят девять свечей из-за чего в комнате пахнет церковью. По стенам растянуты небольшие цветные фонарики, будто в моей комнате вечное Рождество. Я люблю ночь, даже если это иллюзия ночи.

Пока я собираюсь, на фоне играет музыка. Она тоже всегда присутствует в моей комнате. Я люблю слушать ее тихо, чтобы она была ненавязчивым фоном. Гимнопедия Эрика Сати. Мой любимый композитор.

В шкафу много разнообразной дешевки. Платья, свитера, футболки, разорванные джинсы. Все это пахнет детским кондиционером для белья. Мне трудно сделать выбор. Я хочу, чтобы все было максимально закрыто, но в то же время не убого. Пять минут размышлений привели меня к черному короткому платью. Оно неплохо обтягивает талию, рукава длинные и полностью закрывают руки, оставляя на обозрение только половину запястья. Юбка идеально держит свою форму и едва ли достает до колен. Довольно классическое и неброское платье, если исключить один момент — имитация корсета в области груди. Мне приходится затянуть тонкие черные ленты как можно сильнее, но все это такая глупость, ведь все равно я буду выглядеть как развратная домработница. Впрочем, я уже говорила об отсутствии логики в моей природе.

Нико никогда не торопит меня. Не потому, что он и в этом мне все позволяет, а потому, что собираюсь я обычно быстро. Быстро крашусь, быстро переодеваюсь, быстро спускаюсь по лестницам, быстро оказываюсь в машине.

Всю дорогу мы едем молча. Я хочу поговорить, Нико опять витает в мыслях.

В клубе нас встречают двое его друзей. Мне нравится находится в компании этих людей. Нравится разговаривать с ними. Я хочу танцевать, но Нико занят алкоголем. Он встанет на ноги минут через двадцать и уже ни разу за ночь не сядет. Он будет танцевать до самого утра. Мне уже наскучило сидеть. Я люблю действия, динамичность, с другой стороны мне страшно идти одной. Преодолевая страх я ставлю стакан с вишневой колой на стойку и иду в самую середину танцпола, внушая, что все будет нормально. Никто не будет ко мне лезть, никто не станет доставать ненужными знакомствами.

Треки CRIM3S и Crystal Castles оглушают и заполняют мое сознание. Мне не страшно. Я чувствую безразличие, смешанное с восторгом. Мне нравится музыка и танцы, мне все равно на то, что я в клубе. Сокрушающие звуки грандж-рэйва уносят меня далеко от этого душного места, я понимаю, что растворяюсь в толпе.

К реальности меня возвращают чьи-то крепкие руки, что сомкнулись замком на моей тонкой талии. Дышать становится трудно, паника с огромной скоростью заполняет разум. Своими короткими ногтями я грубо провожу по тем самым незнакомым рукам, как вдруг слышу знакомый голос.

— Привет, фея, — Клайд игриво улыбается, а мое сердце перестает стучать так быстро. 
Это всего лишь он.

— Не самое лучшее место для разговора, — громко отвечаю я, указывая пальцем на ухо.

— Да, знаю, шумно, но я тут не болтовни ради, — шепчет он, приблизившись ко мне.

Я смотрю в его серые глаза в ожидании ответа. Он осторожно кивает в сторону девушки. Ее нетрудно узнать. Та самая вульгарная сука с волосами цвета вишни. Джоселин, так ведь ее зовут? Так вот эта Джоселин пошло трется о его брата Стиви, блондинчика-имбецила. Ужасное обтягивающее платье с леопардовым принтом (видимо ее любимая расцветка) еле прикрывает её жирную жопу, а Стив с самым тупым выражением лица на свете типа незаметно лапает ее огромные сиськи. 

Я сразу сообразила, что нужно Клайду от меня. Мне лень ему помогать, но я все же сделаю это. Понимая, что я согласна, он довольно улыбнулся и притянул меня за талию ближе. Мы начинаем ненавязчиво танцевать, он прижимается ко мне, утыкается носом в мою ключицу. Я руками придерживаю его за плечи, чтобы контролировать движения и не позволить ему зайти слишком далеко, при этом сохраняю беззаботную улыбку, типа мне очень весело и круто.

Парень то и дело поглядывает на Джоселин. Ждет ее реакции, ее ревности. Наконец-то та сталкивается взглядом со мной. Ее глаза наполнены растерянностью и презрением. Мысленно я посылаю ее и улыбаюсь в стиле злой Моны Лизы. Она тут же отворачивается.

— Тебе принести что-нибудь выпить? — спрашивает Клайд, довольный результатом.

— Ты уже получил то, что хотел, теперь дай мне просто спокойно потанцевать, — отвечаю я.

— О, нет, все только начинается, — он со злой улыбкой потер ладони.

— Да ладно тебе, хватит, — безразлично отвечаю я.

— Брось, красотка, ты же та еще азартная девчушка, тебе же наверняка в кайф играть в эти игры, — Клайд подмигнул мне.

Он прав. Мой азарт не оставит меня в покое. Я же и правда в глубине души хочу продолжения.

— Ну так что? — нетерпеливо спросил он.

Я молча киваю в знак согласия.

— О да, я знал, с тобой можно «сотрудничать». Ну так что, пойдем выпьем? — он взял меня за руку и повел к барной стойке.

Клайд заказал себе ром, я взяла очередную вишневую колу.

— Только побольше льда и лимона, — устало говорю бармену.

Мой «союзник» ищет взглядом сладкую парочку. Его взгляд «хищника» вызывает у меня насмешливую улыбку.

— Что? — спрашивает он.

— Зачем она тебе сдалась? Плюс ко всему ты пытаешься навредить родному брату. Да, знаю, он безумно тупой, но это твой брат, — говорю я, вытаскивая из стакана кубик льда и рассасывая его как карамель.

— Тебе не понять. А Стиви все равно на нее, поверь мне. Он с ней только потому, что она нравится мне. Вот и все, — с агрессивной горечью в голосе ответил Клайд и сделал глоток рома.

— А ты не спрашивал себя нравишься ли ты ей?

— Я знаю, что да. Она изменяла Стиву со мной около шести раз. Неплохо, да? — он усмехнулся.

— Зачем тогда она продолжает быть с ним?

— Затем, что она слишком часто обижается на меня. Она чокнутая истеричка.

— Ладно, черт с тобой, это выносит мне мозг, — отвечаю я.

Пару минут мы сидим в тишине, которую затем нарушает Нико.

— Леа, вот ты где, а я тебя везде ищу. Потанцуешь со мной?

— Сегодня я видимо главный партнер по танцам, — со скукой в голосе заявляю я.

Нико глупо улыбается. Он не понял, о чем я говорю.

— Ты не заметил Клайда, кстати, — я указываю на парня.

— О, привет! — дружелюбно здоровается мой возлюбленный.

Клайд не смотря на него поднимает ладонь в знак приветствия, а затем берет стакан рома и выпивает его залпом.

— Ну так что, пойдем? — Нико никак не может угомонится.

— Ладно, — я беру его за руку и встаю с высокого барного стула.

Мы проходим мимо Клайда, который моментально оживляется.

— Эй, куда это вы? А как же уговор?

— Всего лишь одна песня, — отвечаю я и скрываюсь в толпе.

Не проходит и пять минут, как Клайд вновь находит меня и оттаскивает за руку от Нико.

— Они там, около выхода курят, пойдем, — суетливо говорит он.

— И что ты предлагаешь делать? Присоединится? — раздраженно отвечаю я.

— Именно, принцесса, именно!

Бл*дь, ночь еще не закончилась, но успела меня окончательно задолбать. Почему я не могу просто потанцевать со своим прекрасным принцем? Почему я должна играть в дешевую актрису, чтобы позлить какую-то незнакомую мне шмару?

Потому, что мне нравится это.

Прохладный уличный воздух мигом окутал меня. Мои глаза встретились с карими глазами Джоселин. Она явно не ожидала меня увидеть тут. Клайд начинает заводить нелепый разговор со своим братом. Мы с ней неловко молчим.

— Курить будешь? — спрашивает меня Стиви, лучезарно улыбаясь.

— Нет, пока не... — я не успеваю договорить предложение, как вдруг слышу возмущенный голос его подружки.

— Хватит! Сколько уже можно?! Вы все ведете себя так, как будто меня тут вообще нет! Почему вы оба крутитесь сейчас вокруг нее?! Простите, кто она вообще такая? Очередная шлюховатая идиотка, которая играет в карты?

— Джоселин, хватит, ты просто пьяна... — начал Стиви.

— Заткнись! Ладно он, — она ткнула пальцем в Клайда, — но ты зачем лезешь?!

— Успокой себя, — Клайд старается звучать спокойно, но он еле сдерживает довольную улыбку.

— Извини, но не тебе затыкать меня! Бл*дь, как же я устала от всего этого! Отлично! Просто прекрасно! Если она вам так нравится, желаю удачи! Только смотрите, чтобы она ваши органы не превратила в игровую ставку!

Я беру стакан пива из рук Стиви и выливаю на нее без лишних слов. Я понимаю, она сейчас очень пьяная и злая, но это ее не спасает.

Глаза Джоселин красные от злости. Она в ярости смотрит на меня. Черные тени растеклись, лямка от лифчика спала с плеча. Запах пива, которое я пролила, смешался с тяжелым запахом ее дешевых духов.

Вдруг ее накладные ногти впились в мои плечи и она начала яростно долбить меня об стену.

— Гребанная сука! Тварь! — визжала она.

Я попыталась сохранять равновесие, чтобы не дать ей очередной раз впечатать меня в стену, но не получилось. Я попробовала поцарапать ей лицо, но ногти мои слишком короткие, чтобы нанести хоть какой-то ущерб.

Трое каких-то левых парней, что тоже вышли покурить, достали телефоны и начали снимать. Клайд и Стиви молча смотрели на происходящее.

Чтобы унять опьяневшую Джоселин, я вцепилась в ее волосы. Она начала визжать, как резаная, и вырывать мои.

Я терпеть не могу барские драки. Это выглядит настолько жалко. Но как мне унять эту идиотку?

Не прошло и жизни, как двое придурков (а точнее ее парней) сообразили, что нужно бы прекратить все это. Клайд вцепился в меня, а Стив — в Джоселин.

— Да ты лучше помоги ему ее удержать! — хрипло говорю я, пытаясь расцепить ладони девушки, что тянули мои волосы.

Когда ее наконец-то оттащили от меня, я пошла к зеркалу. Выглядела я опасно, будто персонаж «Игры Престолов». Лицо все в крови из-за того, что из носа обильно вытекает кровь (видимо, потому, что она разбила мне голову), волосы разлохмачены, тени раскрошились по щекам, ленты на платье порваны так, что каждый может увидеть мой черный лифчик в открытом доступе.

Я выдавила на ладонь жидкое мыло и полностью умыла лицо, смывая вместе с кровью всю косметику. Какая уже разница? Волосы заплела, захватив с собой салфетку, что я приложила к носу, я вновь вышла на улицу. Почему-то у меня было так мало сил, что захотелось просто посидеть на асфальте. Что я и сделала.

Затем достала из клатча плитку горького шоколада с апельсином и принялась за нее. Этого было мало. Следующим в ход пошел телефон и звонок самому любимому человеку.

— Клемент, привет, это я. Я скучаю по тебе.