Я в непонимании смотрел на загадочную фигуру человека. Не может быть! Только не сейчас!  Абсент всему виной. Ожидал зеленых гномиков, а получил Патрика, который не вызывает во мне ничего, кроме какого-то детского страха. Пусть исчезнет сейчас же. Не хочу вновь возвращаться мыслями в Квебек.

– Океан! – окликнул меня Клемент. Я повернулся к другу.

– Ты же видел? Ты видел его? – заикаясь заговорил я.

– Кого? – спросил Клем.

– Патрика! – чуть ли не крикнул я.

– Что за Патрик? Знакомый твой? Прекрати так паниковать, мы же отдыхаем, черт возьми! – начал ныть мой пьяный друг.

– Я не паникую, просто какого хера он тут делает?! Он что, маньяк?! Хотя наверное так и есть! Только что ему от меня надо?! – начал орать я, что даже люди оборачивались. По-пьяни я всегда веду себя суетливо. 

Но вместо ответа полного понимания и возмущения я услышал лишь смех лучшего друга. Моя истерика так сильно насмешила Клемента, что у него даже слезы на глазах появились. Он не мог связно говорить, лишь продолжал ржать, как ненормальный. А я тем временем был на пределе. Даже протрезветь успел за такое маленькое количество времени.

Я снова посмотрел на Клемента, который уже успокаивался. Где-то через две минуты он окончательно пришел в себя и просто смотрел на меня опустошенными глазами.

– Клем, ну почему никто не верит? Почему никто не видит? Что ему от меня надо? – устало вздохнув и закрыв лицо ладонями промолвил я.

– Может это знак... – тихо, но уверенно сказал Клемент сжигая меня взглядом. Вот такого ответа я точно не ожидал от парня, который четыре минут смеялся как чокнутый, – Может он хочет о чем-то предупредить... – продолжил он, и я невольно посмотрел ему в глаза. Нет, мне опять мерещится... Карие глаза Клемента стали изумрудно зелеными, а на лице нарисовалась ухмылка. Дьявол!

Я развернулся и уверенным шагом пошел прочь, борясь со своими мыслями.

Я пьян, я очень пьян.

Где-то внутри я понимал, что должен остановиться и предложить Клементу просто пойти домой и отдохнуть, ибо нам двоим нереально плохо. Но что-то останавливало меня. Я понимал, что если вернусь обратно в музей, то встречу вместо своего лучшего друга того зеленоглазого демона. Или ангела. Так назвала его Леа.

Я должен позвонить ей и все сказать.

Подойдя к статуе философа в центре площади, я присел на ступень и вытащил из кармана мобильник. Понимая, что сейчас в Квебеке ночь, а с телефона снимут жуткое количество денег, я все равно набрал знакомый номер.

Гудки. Мучительно долгие гудки. Она не возьмет трубку. Она никогда ее не возьмет. Ведь, возможно, она уже мертва. Ее убили те твари из паба. Или заставили ее убить саму себя. Может поэтому Парик врезался в меня.

Последней каплей моего терпения стал звук автоответчика. В порыве не то гнева, не то страха я бросил телефон на асфальт. Удивительно, но он не разбился. Появилась лишь небольшая царапинка на экране.

Сжав в кулаки волосы на моей голове, я закрыл глаза и стиснул зубы. Никогда, никогда больше не буду пить.

Вдруг чьи-то руки расцепили мою железную хватку, и кислород вокруг был заполнен мятой и странным восточным древесным одеколоном.

– Ты сходишь с ума. Я расскажу твоим родителям об этом. Тебя закроют в психушке, – Клем шутливо взъерошил мои волосы и присел рядом на колени.

– Не хочу смотреть в твои глаза. В твое тело вселилась душа этого хиппи Патрика, – сказал я.

– Тебе тут Леа звонит, – его слова заставили меня открыть глаза и в спешке выхватить мой телефон из его тонких смуглых рук.

– Океан, – услышав её хрипловатый голос мое сердце забилось быстрее.

– Леа, мне срочно нужно тебе сказать, – я буквально подавился воздухом.

На другом конце провода услышал сонный вздох и молчание.

– В общем, я видел Патрика, – на выдохе выпалил я.

– Я тоже видела. Не нужно было меня будить из-за этого, – спокойно сказала она.

– Ты шутишь так надо мной? Леа, кто он и что ему надо? Ответь мне и я отстану! – я вновь начинал нервничать.

– Да никто он, Океан, никто, понимаешь? Видимо, небеса иногда роняют ангелочков на землю, а они потом слоняются в поисках светлых душ вроде твоей, чтобы не чувствовать себя одиноко, – тихо рассмеялась она и положила трубку.

Я посмотрел на Клемента, что уже успел закурить сидя рядом.

– Клем.

– Что? – он словно очнулся от долгого сна.

– Почему она такая тупая? – спросил я, смотря прямо ему в глаза, будто он знает точный ответ на этот вопрос.

– Если хочешь, чтобы она была другой, измени сначала себя. Каждый человек видит в других того, кем является сам. Я даже знаю, что в первые недели знакомства с ней она казалась тебе такой умной, взрослой, уверенной в себе, всегда готовой подколоть тебя как мальчишку. Но на самом деле вы равны, – усмехнувшись произнес он. И теперь я ощутил реальную разницу между мною и Клементом.

Я вздохнул и попросил у друга сигарету.

– Может пойдем домой? – спросил я.

– Домой? Тебе что, семьдесят лет, чтобы идти отдыхать так рано? У нас всего неделя. Я не хочу проспать ее. Как говорится, на том свете выспимся. Живи моментом, Океан, тебе ведь так мало лет, – с усмешкой сказал Клем и затушил сигарету.

На его слова я улыбнулся и вновь стал оглядывать площадь.

– Это место красиво, – заметил я.

– Да, оно уютное и атмосферное. И все тут ассоциируется с Дали и его женой Галой, – сказал Клемент, – Так странно, что он любил ее всю свою жизнь и даже умер из-за того, что не смог пережить её смерти. А она под старость лет начала издеваться над ним. Он подарил ей роскошный замок в Пуболе, а она поставила ему условия никогда не пересекать его порог. Приводила туда молодых любовников, жила в свое удовольствие, ничего не делала. А он впал в депрессию. Очень и очень странно. Ведь мало того, что она была старше него, так еще и красавицей ее трудно было назвать, – задумчиво говорил мой друг.

– Правда же, что она оставила свою единственную дочь от французского поэта, так как сказала, что никогда и никому не сможет дарить свою любовь, кроме одного мужчины? – с спросил я.

– Ну да. Только потом она и этого мужчину бросила. Кстати, Поль Элюар тоже страдал из-за неё. Он сказал, что никогда и никого не полюбит, и она всегда будет для него его единственной любимой женой. Мужчины в те времена были так наивны и глупы.

– И правда, – добавил я.

Уличный музыкант вновь затянул свои прекрасные баллады. Мы сидели на ступенях, наблюдали за людьми и слушали музыку.

– Я думаю, что даже хотел бы жить тут, – сказал я, словно разговаривал сам с собой.

– Да, я бы тоже, – ответил Клем.

– Так почему ты не хочешь остаться? У тебя ведь есть все возможности – идеальное знание языка, документы, квартира. Я бы оставил Квебек.

– А как же мама? Знаешь, какую бы херню она ни творила, я не могу ее бросить. Я даю ей деньги, так как даже моя работа приносит больший доход, нежели её. Я выгоняю её идиотских мужиков, когда они начинают распускать руки и вести себя, как хозяева дома; я выполняю все бытовые обязанности и так далее. Вот мне даже страшно за нее сейчас. Она до безумия никчемная. Поэтому я и прикован к дому, как птица в клетке, – с горечью в голосе рассмеялся Клем, хотя я прекрасно понимал, что его это вовсе не забавляет.

– Тогда почему ты не можешь переехать с ней? – вновь я задал вопрос. Прямо как назойливый ребенок.

– Легко сказать! Она ненавидит это место. Ей тут все напоминает о моем покойном отце, плюс ко всему она с детства мечтала выбраться из маленького городка и жить в мегаполисе. К сожалению, мы не потянули квартиру в Монреале, – пришлось остановить выбор на Квебеке.

– Хорошо, допустим, ей не нравится Фигерес, так как он маленький и переполнен воспоминаниями, но почему бы тогда не жить в Барселоне? Один из самых больших городов Европы, – подметил я.

– Да ложь это все. Знаешь, почему они так говорят? Потому что все европейские города просто лилипуты. И поэтому Барса чуть выделяется. А на самом деле, ее пешком можно обойти за двенадцать часов. Я лично это пробовал. Так что бред. Да и к тому же мою мать просто не привлекает Каталония и Испания в целом. Так что бесполезно, – он махнул рукой и встал со ступени, чтобы бросить пару монет уличному музыканту.

– Круто, что он играет инди-фолк, – улыбнувшись сказал Клемент, возвращаясь к ступеням.

Мы посидели еще около получаса и взяли еще немного кофе.

– Думаю, пора начинать реальное веселье, – улыбнувшись сказал он и позвал меня в сторону центральной улицы.

Реальное веселье? Это он сейчас серьезно? Так значит дегустация алкоголя, галлюцинации и сюрреализм – это не особо реальное веселье... Мне уже даже страшно представить, что будет дальше.

Но того, что произошло, я никак не ожидал. Пока мы шли по улице, Клем довольно активно разглядывал прохожих.

– Ты ищешь кого-то? – спросил я.

– Да, – ответил мой друг даже не объясняя мне ситуации.

– И кого? – продолжил допытываться я.

– Вот кого! – он кивнул в сторону двух девушек примерно нашего возраста. Обе не очень высокие, вполне симпатичные. Обе разговаривали на испанском.

– Твои знакомые? – с сомнением в голосе спросил я.

– Нет, обычные девочки, я их не знаю. Но сейчас мы вдвоем их узнаем... – Клемент развернулся в сторону незнакомок, как вдруг я схватил его за тонкое смуглое запястье и разинул к себе.

– Клем, зачем они нам? Ты же пьян, да и к тому же из этого ничего не выйдет! Глупая затея! – громким истеричным шепотом тараторил я.

– Знаешь, кто ты? – внезапно спросил меня друг.

– Кто? – нахмурившись спросил я в ответ.

– Старый дед, который вечно обламывает всем веселье! – заявил Клемент, и в моей голове невольно всплыли воспоминания о том, как я анонимно вызвал полицию в дом соседей, которые устроили громкую вечеринку. Детально помню момент, когда я специально подбежал к окну и, потирая ладони, смотрел на то, как их отчитывают и разгоняют по домам. К черту молодежный образ жизни!

– Я лишь хочу сказать, что не буду в этом участвовать. Да, ты можешь к ним подойти, но поверь, через пару секунд ты вернешься ни с чем, так как они пошлют тебя на хер, – с усмешкой мерзкого скептика подметил я.

– Хорошо, – Клем пожал плечами, улыбнулся, как придурок, и пошел в сторону дам.

Такой уверенный, что аж смешно.

– Hola bellezas! ¿Cómo estás? – улыбчиво затараторил мой друг.

Было видно, что девушки тут же заулыбались и засмущались. Еще две минуты – и вот они уже уверенно общаются на испанском и что-то очень активно обсуждают. Я ошибся и очень сильно. Думая, что Клема обломят, я сам остался неудачником, одиноко стоящим и наблюдающим за ними со стороны.

Внезапно он посмотрел на меня и жестом подозвал. Девушки тоже обернулись и начали с любопытством рассматривать меня. Я неуверенно покачал головой, а выражение моего лица смущенно говорило «нет, вам будет лучше без меня». Но стоило Клементу артистично закатить глаза, как я сам медленно направился к ним.

– Они ни черта не понимают на французском и английском, поэтому придется общаться либо на испанском, либо на языке жестов. Последний вариант наиболее актуален в твоем случае, – усмехнулся Клем. Я почувствовал себя немного идиотом.

Он вновь обернулся к своим новым «подружкам» и начал им что-то рассказывать, а точнее представлять меня. Не знаю, какого черта я так смутился. Мне бы его уверенности и открытости... Всегда поражался тому, как Клемент с легкостью и непринужденностью заводит новые знакомства. Вспомнить хотя бы тот день, когда он впервые подошел ко мне на скейт-площадке.

Я начал рассматривать девушек. Одна из них была обладательницей шикарных длинных волос темного оттенка с более-менее светлой кожей (для жительницы Каталонии) и большими карими глазами. Её ресницы были густо накрашены черной тушью. На ней были босоножки с маленькими цветочками в виде украшения. От девушки приятно пахло какими-то тяжелыми, но дорогими духами. И еще у нее была красивая улыбка.

Вторая была чуть меньше ростом, со странными клубнично-блондинистыми локонами и серыми глазами. На её тонкой лодыжке красовался аккуратный золотой браслет. 

– Клем, зачем они нам? – спросил я, несмотря на то, что телки были сносные. 7-8 из 10.

– Мы сейчас поедем в Барселону, – с энтузиазмом сообщил мой друг.

– Что? Уже поздно!

– Нет, заткнись сейчас же, или я лично отправлю тебя в дом престарелых, – ответил Клемент, закрывая мне рот ладонью.

– Ладно... – протянул я зевая, – А мы на чем поедем-то?

– У меня есть мотоцикл, у блонди тоже есть, – он кивнул в сторону светловолосой.

– У тебя? Серьезно? – переспросил я, думая, что он пошутил.

– Да. Это вполне обыденно для Европы. В городах очень маленькие узкие улицы – на машине не особо удобно, – пожал плечами Клем.